Терпеть тебя не могу

— Эй, я принёс нам кофе. Мо, который сидел у огромного панорамного окна на полу, укрытый одной стороной большого и тёплого пледа, повернулся на зовущий его голос. Шань увидел Хэ с двумя дымящимися чашками бодрящего и наверняка очень вкусного кофе. Парень не смог сдержать улыбку и просто молча похлопал по полу рядом с собой. До этого они вместе умостились тут у окна, укрылись пледом и следили за тем, как город-муравейник медленно просыпается и входит в обычный рабочий режим, это несмотря на то, что на улице была ужасная погода — не переставая, лил дождь, с остервенением врезаясь в окно, будто намереваясь разбить его. Хэ аккуратно присел рядом с Мо и подал ему чашку, а тот взял её за края своими тонкими пальцами и сразу поставил на пол так, чтобы не задеть её случайно ногой. Тянь последовал его примеру и внезапно осознал, что ему стало очень тепло. Это рыжеволосый уже успел накинуть на него плед. Хэ не смог сдержать нежную и растаявшую улыбку, сразу же приобнял парня за плечи, вглядываясь в ужасную погоду за окном. — Мне очень нравится осознавать, что эти люди сейчас мокнут под дождём, мёрзнут, бегут куда-то, все спешат, а мы просто наслаждаемся друг другом. Мы сидим и наблюдаем за тем, как течёт жизнь на улице. Это знаешь, ощущается так, будто мы сейчас совершенно в другой вселенной, в которой хотелось бы остаться навсегда… Прозвучит странно, но я люблю и одновременно ненавижу быть один. Вроде как одиночество заставляет думать, переосмысливать, а в тоже время беспощадно сжирает… — вдруг задумчиво произнёс Хэ. Он хотел ещё что-то сказать, но внезапно затих. Мо глянул на Тяня и понял, что тот серьёзен как никогда. Та лёгкая улыбка, которая была до этого, уже пропала с лица, а с плеча Мо медленно сползла рука парня. Его задумчивый и слегка грустный взгляд был устремлён на размытое каплями дождя окно. — Никогда не думал, что тебя посещают подобные чувства, Хэ, — честно признаётся рыжий, не смотря на него, а наблюдая за тем, как из их кружек с кофе выходят два едва видимых дымка, — у тебя много денег, ты можешь позволить себе всё, и, понимаешь, мне всегда казалось, что тебе легко живётся, легко думается и всё в этом роде. И тут дело даже не в том, что я к тебе как-то презрительно относился, нет… Большую роль сыграла собственная жизнь, собственный опыт, что ли? Шань слышит шуршание, а затем, всё-таки подняв голову на Хэ, видит, как тот открывает пачку с сигаретами. Что ж, данные действия говорят о том, что Тянь загрузился, настолько, что его мысли похожи на огромную бетонную плиту, которая, если упадет на голову — расшибёт мозги. Хоть рыжий совершенно не знал, что у Хэ на уме, он всё же понимал одно: парень явно не думает о чём-то позитивном. Именно поэтому не стал останавливать Тяня в желании покурить, а только тихо вздохнул, вновь устремив свой взгляд на панорамное окно. Как только чиркнула зажигалка и от сигареты пошёл дымок, Хэ изящно обхватил сигарету зубами и глубоко затянулся. Мо украдкой наблюдал за ним и понимал, что не может не восхищаться грацией и красотой этого парня. Сразу же рыжий поймал себя на мысли, что мало кто не восхищается Хэ. Все хотят с ним дружить, многие мечтают с ним встречаться… Но вот что могло случиться, если бы кто-то узнал о их отношениях? Стали бы как-то по-другому относится к Тяню? Смог бы кто-то возненавидеть его? Начать презирать? От своих же не очень приятных мыслей рыжего отвлёк шумный выдох Тяня. Он зажал сигарету между двумя пальцами, немного отстранил руку с бычком от лица, а затем подпёр ею голову. Повернув её на рыжего, он с задумчивостью посмотрел в его глаза. — Ты прав, Мо. Деньги и связи сделали из меня просто конченного ублюдка. Честно сказать, я иногда думаю о том, что любое моё действие останется безнаказанным. Ведь даже когда я лез к тебе против твоей воли… Как ты думаешь, испытывал ли я стыд? Именно в процессе — нет, не испытывал. Всё, что было внутри меня, — это невероятно приятное чувство власти, как я уже сказал, безнаказанности. И так во всём, Мо, — Хэ выглядит так, будто он на исповеди. Его лицо грустное, серьёзное и вместе с тем по нему видно — он чувствует себя виноватым, — абсолютно во всём. Иногда мне кажется, что я могу всё, даже человека убить, и при этом мне ничего не будет. Что ж, в каком-то смысле это так, но вот что будет внутри меня? Как я уже сказал, не стыдно мне только в процессе тех ужасных действий, что я делаю, но когда я прихожу домой, сижу и смотрю в это окно, я прямо чувствую, как внутри что-то скребётся. Причём так больно и сильно, что мне, кажется, прорвёт грудную клетку. — Значит ещё не всё потеряно, Тянь, — спокойно, но с какой-то даже лаской в голосе произносит Мо, и Хэ чувствует, как под пледом рука Шаня соприкасается еле ощутимо с его, — потому что то, что в тебе скребёт — это твоя собственная совесть, которую ты заживо пытаешься похоронить. Знаешь, очень часто я думал, что у тебя её вообще нет, но, слушая вот такие вещи, я понимаю, что всё у тебя есть, просто ты пытаешься зарыть в себе то, что всё равно прорвётся наружу. — В какой-то степени совесть дала мне полностью понять все те чувства, что я испытываю к тебе. Правильней сказать, что ты практически единственный, из-за кого она у меня просыпается и даёт мне по роже, — Хэ затянулся сигаретой в последний раз, а затем, выдохнув дым, бесцеремонно потушил сигарету о дорогой ламинат. — Но я всё равно слеп, Мо. Ты мне дашь прозреть? Шань от таких речей прыснул и усмехнулся, выдав более интересное решение: — Давай лучше так: когда ты будешь вести себя как долбоящер, я буду твоей совестью, и ты, вполне заслуженно, будешь получать по роже? Уверен, это гораздо эффективнее. Тянь усмехнулся в ответ и притянул рыжеволосого к себе, положив ладонь на тыльную сторону его шеи. — Маленький грёбаный садист, — чуть ли не прошептал Хэ, приближаясь к Шаню. — Как же мне это нравится… Поцелуй с более выраженным запахом сигарет начинает одурманивать рыжеволосого с первых же секунд. Он не отстраняется, а все мысли катятся нахер, и идёт полная отдача себя в этот просто невероятный процесс. Его губы первыми начинают плавные движения, а руки непроизвольно лезут обнимать Хэ. Причём всё это происходит так медленно и аккуратно, что от этого оба кайфуют, сипят в губы, проникают языками друг другу в рот, делая это максимально медленно, возбуждающе и горячо. Хэ свои намерения показывает первый, медленно положив руки на плечи парня и начиная неспешно укладывать его на пол, параллельно огромному панорамному окну, в тусклом свете которого они освещались. Мо почувствовал, как нарастает дискомфорт где-то под лопатками, ибо Хэ практически навалился на него. Рыжий непроизвольно ежится, ёрзает, пытаясь улечься поудобнее, но это не помогает. Дискомфорт начинает медленно превращаться в боль, так ещё и поясница отчего-то ныть начинает, и это становится уже невыносимым. Несмотря на всё это, он ничего не говорит Тяню, не отстраняет его, даёт его рукам залезать под свою футболку, подниматься ими выше, до груди, а затем и сам действует по примеру парня, ибо Хэ сейчас нависал над ним и была возможность трогать его абсолютно везде. Он и сам сначала положил руки на его спину, а затем уже полез туда, где можно было полностью почувствовать чужую горячую кожу — под майку. И когда он ощутил пальцами горячую и крепкую спину Хэ, его будто ударило током, а мурашки побежали по телу стадом. Это действительно было что-то невероятно и охуенное, отчего кровь в венах будто бы вскипала. Мо мог поклясться, что он почувствовал то, как нагревается и бурлит кровь в его венах. Интересно, ощущает тоже самое Хэ? Тот же вдруг отстраняется и, шумно дыша, смотрит на рыжеволосого сверху вниз. Наблюдает за тем, как парень пытается выровнять дыхание, выглядя при этом до неприличия соблазнительным. Его растрёпанные волосы, что растеклись по ламинату, футболка, вздёрнутая практически до самой шеи — всё это сносило крышу Хэ до такой степени, что ему хотелось наброситься на это очарование сейчас же, подобно голодной змее на добычу. Но вдруг в голове Хэ непроизвольно пронеслась эта мысль: «наброситься, как змее», и он сразу вспомнил Ше Ли. Этого подонка, что причинял Мо боль долгое время, мучил его неким «долгом», просто уже прикрываясь тем своим благородным поступком, что совершил очень давно. Хэ не хотел быть похожим на этого ублюдка. Стоило ему сейчас представить, что он будет такой же по поведению и повадкам, как Змей, всё тело дёрнулось, чего уже не смог не заметить Мо, который смотрел на Тяня с некой растерянностью. — Э-м-м…все хорошо? Ты будто подвис… Я, наверное, как обычно, сделал что-то не так? — взгляд Шаня стал немного хмурым. Наверняка в голове он уже перебирал свои прошлые действия, пытаясь понять, в чём именно оплошал. — Нет, Мо, я лишь хотел сказать, что… Ты очень красивый, — за этими внезапными словами последовала такая же неожиданная ласковая улыбка. Хэ медленно провёл тыльной стороной ладони по разгорячённой щеке парня, не сводя с него своих пронзительных глаз. А у того в горле пересохло. Он не может возразить или согласиться, парень вообще не в состоянии сказать что-либо. Это было от неожиданности, ведь Шань просто не ожидал, что разгорячённый Хэ, горящий видимой страстью и желанием, вдруг прервётся и скажет подобное, при этом как-то умудряясь изменить свой взгляд с возбуждённого на нежный и теплый. — Хэ… — И я хочу, чтобы ты тоже считал себя таковым. Мо, я же вижу, с каким взглядом ты смотришь на себя в зеркало, когда мы в школе. Я ведь наблюдал за тобой и, знаешь ли, этот ненавистный взгляд очень сложно не заметить, особенно, если пытаешься изучить человека. Но не ищи в себе изъяны так сильно, рыжий. У тебя очень мягкие волосы, — Хэ медленно пригладил его шевелюру, наблюдая за Шанем, который выглядит то ли ошарашенным, то ли по-хорошему растерянным и смущённым, — красивые скулы, — вторая рука плавно пригладила его щёки, очерчивая немного грубоватые изгибы, — очень сладкие губы, — та же рука мягко пошла дальше, касаясь еле ощутимо его губ, — и всё это я говорю не для того, чтобы как-то успокоить тебя, а потому что я реально так считаю и всегда считал. Люби себя… Кажется, Хэ что-то хотел ещё сказать, но ему не дали. Растроганный Мо вдруг приподнялся и поцеловал его в губы, причём не страстно и не жадно, а очень нежно, с явно видимой лаской. Тянь обхватил его руками и сразу же поддался, мягко улыбаясь сквозь поцелуй. Он вдруг внезапно осознал, что таким ему быть нравится намного больше, чем властным и эгоистичным уродом. Ведь то, что он испытал, глядя на лицо Шаня, на его резко загоревшиеся глаза, горячие щёки — ни с чем не сравнить. Такое тепло внутри себя он чувствовал только тогда, когда признавался Мо в любви, разговаривал с ним по душам, спокойно засыпал на его груди. Но тогда Тянь не особо и замечал этого, а сейчас будто всё вспыхнуло внутри с большей силой. И это тепло отгоняло от парня все мрачные и негативные мысли, всё то плохое, о чём он мог думать. Это просто поразительно. Немного непонятно и по-хорошему пугающе, но поразительно. — Кажется, нам всё-таки нужно выпить кофе, а то он совсем остынет, — первое, что произнёс Тянь, когда их губы немного отстранились. — Как тебе такая идея? Мо совсем немного усмехнулся, не отрывая взгляда от Хэ. В его глазах всё ещё бегали какие-то огонёчки, которые загорелись тогда, когда Тянь начал произносить те самые слова. — Да, пожалуй, нужно, давай. Хэ поправлялся и при этом наблюдал за тем, как поправляется Мо, щёки которого всё ещё горели, но не так сильно, как до этого. Коснувшись своего лица, парень понял, что сам пылает не меньше. Наверняка он выглядит таким же смущённым. Но сейчас это как никогда радовало Хэ. Значит, с ним действительно ещё не всё потеряно, он не разучился чувствовать. И вот они снова сидят укутанные в плед, медленно потягивают тёплый кофе из чашек и думают каждый о своём. При этом рука Мо, только они успели укутаться, накрыла ладонь Хэ, которая сразу же сплела их пальцы вместе. После этого они совершенно ничего не говорили друг другу, оттого в комнате повисла немного неловкая тишина. Темноволосый опять крепко задумался о том, что во многом он поступал даже хуже, чем Змей. Ну, с Мо. У того и так проблем хватает в жизни, а Хэ всегда будто бы давил на это, как-то принижал, показывая свое превосходство. Парень понимал, что Шань очень сильный духом, раз вынес всё это. Ему определённо стоит этим гордиться, а не так принижать себя. Тяню хотелось доказать Мо, что тот действительно многого стоит. А ещё хотелось показать, что он сам может быть человеком. Любящим и добрым человеком. Он не Ше Ли. — Слушай, Мо, я хотел спросить… Тот сразу же глянул на него, будто бы всё это время ожидал, что Хэ как-то начнёт разговор и замнёт эту грёбаную тишину. — …ты считал меня таким же ужасным, как Ше Ли? Рыжий, услышав это имя, вздрогнул, но довольно быстро успокоился, легонько сжав руку Тяня, а затем подсев к нему и совсем мягко обняв, уткнувшись своим носом в его плечо. Хэ же продолжал немного мрачно и задумчиво глядеть в окно, пока Мо тихо не произнёс: — Даже не смей думать об этом. Ты не такой, как Змей. Никогда им не будешь и никогда не был, слышал меня? Он уничтожил меня морально, доказал, что в одном человеке могут собраться все гнилые и мерзкие поступки, которые он совершит, даже не моргнув. Хотя он даже не человек. А ты им являешься. Пусть иногда ты был подонком, и я действительно ненавидел тебя, но ты много раз доказывал, что имеешь сердце и душу, даже, если мне тяжело было это осознавать. Между нами было много всякой хуйни, и при этом ты никогда не делал мне больно настолько сильно, насколько это сделал Ли одним лишь своим поступком, хотя их у него было вагон и целая тележка. Ты даже в перерывах от того, чтобы быть мудаком, поддерживал меня, когда мне было совсем тяжело, выслушивал. А это негласное правило: «Мы всем делимся друг с другом»? Мне хотелось прибить тебя за это и в тоже время поблагодарить. Потому что я никому не высказывался так, как тебе. Как ты вообще можешь себя сравнивать с этим отбросом? Хэ вдруг посильнее прижал к себе Мо, ощущая, как его грудь вновь наливается этим странным, но таким приятным теплом. То, что рыжий никогда не ровнял его с Ше Ли, очень радовало и при этом успокаивало. Шань действительно просто удивительный человек, который говорит то, чего сам Тянь даже и не ожидал услышать. «Если Мо так считает, это действительно так. Я никогда не опущусь до такого уровня, как Ли, я тебе обещаю, Мо. Я буду любить тебя и оберегать. Никому не дам обидеть. Перегрызу глотку, как собака, но защищу. И я знаю, что ты тоже поможешь мне, если вдруг помощь понадобится. Я знаю, что ты способен на большее, чем сам можешь представить». Эти мысли заставляют Хэ мягко улыбнуться. Он всё ещё обнимает Мо и понимает, что просто не может себя заставить его отпустить. Сил на это нет. — Мо, спасибо тебе. Правда, спасибо.