***
Грейс не терпелось уже встретить наёмников и уйти подальше от Штормового берега. Ветер здесь пронизывал до костей, и она плотней укуталась в плащ. Едва они обогнули утёс, как невдалеке послышались звуки боя. Вестница и её спутники прибавили шагу, положив ладони на оружие. Вскоре показалась группа людей во главе с огромным воином кунари, дерущихся с вездесущими агентами венатори. Грейс быстро скинула плащ, выхватывая из ножен меч и снимая щит со спины. Краем глаза она увидела, что Кассандра сделала то же самое. Варрик приготовил арбалет, на пальцах Вивьен заплясали огненные искры. Однако, к счастью, бой оказался недолгим. Вытирая меч от крови, Грейс взглянула на кунари. Судя по всему, это и был Железный Бык, ошибки быть просто не могло. Кунари она видела впервые в жизни, и зрелище это впечатляло. Ростом он был на две головы выше Грейс, и в плечах почти в два раза шире. Кожа серебристого цвета, один глаз закрыт повязкой. Приятный низкий голос, огромные рога и просто груда мышц. Грейс невольно залюбовалась наёмником. Дав указания Кремизиусу, Железный Бык повернулся к ней, и она направилась в его сторону. — Так значит, ты из Инквизиции, да? Садись, выпьем за знакомство, — просто и дружелюбно сказал Железный Бык. — Впечатляющий… бой, — окинув Быка взглядом, отметила Грейс. — Ищешь работу? — Да, но только после выпивки, — и он жестом пригласил её в сторону, где Крем и другие наёмники уже вскрыли бочонок. — А ты у нас, выходит, Вестница Андрасте? — Выходит, что да, — пожала плечами Грейс. — Люблю рыженьких, — хмыкнул Бык. — Это каштановый, — пригладив волосы, уточнила Грейс. — А мне всё одно — рыжий, — не сдавался Бык. — Так что скажешь? Ты уже видела нас в бою. Наши услуги недёшевы, но уверен, вашей Инквизиции это по карману. — Возможно, — уклончиво ответила Грейс. — Мы с вашим послом… Жозефиной, кажется, уже всё уладили. Но тебе не стоит об этом беспокоиться. Ведь ты получаешь не моих парней, а меня. Бесплатно. — Да ну? — удивлённо вскинула брови Грейс. — Тебе ведь нужен телохранитель. Такой, как я. На твоём пути наверняка встретятся драконы, демоны… В общем, чем страшнее тварь, тем лучше, — усмехнулся Бык. После недолгих переговоров, которые были больше для виду, Быки были наняты, а их предводитель стал, как он сам выразился, «личным телохранителем Вестницы». Он признался, что работает на Бен-Хазрат, своего рода кунарийскую шпионскую организацию. Грейс взяла это себе на заметку, решив не спускать глаз с Быка, если вдруг он что-то задумает. Но в целом он производил довольно приятное впечатление. От человека, представляющего собой такую груду мыщц, обычно ничего особого не ждёшь. Сильные, но при этом умом не блещут. Однако кунари ломал все стереотипы. Его единственный глаз смотрел проницательно, подмечая все детали. Было заметно, что шпионом он работает уже давно. И это только подтвердилось, пока они путешествовали по Штормовому Берегу, разбивая лагеря и уничтожая небольшие группы порождений тьмы. Он подмечал детали, которые другие не замечали. Он был суров и беспощаден в бою, но обходителен в общении, говорил прямо, не увиливал, не лукавил. Но к этому можно было быстро привыкнуть и не обращать внимания. На привалах по пути в Редклиф Грейс много расспрашивала Быка об обычаях и жизни кунари. Всё было ей в диковинку. Всё отличалось от жизни людей. У них не было родителей, семей, жён, не было права выбора профессии — всё за них решали так называемые воспитатели — тамаззран, кажется. Плотские удовольствия у них были не из любви, а для «здоровья». — И ты никогда не любил по-настоящему? — Грейс подняла глаза на Быка, пытаясь лучше понять его реакцию на этот вопрос. — Не в том смысле, как это понимаете вы. — А как тогда? — Любовь для кунари — прежде всего духовная близость. Неважно, мужчина это или женщина. Ведь тут дело не в создании семьи или совокуплении с ним. В таком случае мы называем этого человека «кадан». — Кадан? — «Моё сердце». Сердце Грейс дрогнуло при этих словах, забилось быстрее. Она представила, как Бык говорит это, обращаясь к ней. «Кадан», — выдохнул бы он у самого её лица, и потом… Щёки Грейс зарделись от собственных мыслей. Она не могла даже представить себя рядом с таким огромным мужчиной. Наверное, ему больше подошла бы такая же высокая, рогатая… На мгновение она пожалела, что не является «высокой и рогатой». — И… это может быть только кунари? — решилась спросить она. — Ты имеешь в виду, только ли нашей расы? Нет, конечно, — Бык рассмеялся. — Ты не знала, что кун могут следовать и люди, и эльфы? — Нет, — покачала головой Грейс. — А если этот человек… или эльф… не следует кун, он не сможет стать твоим кадан? — Кажется, ты запала на меня, девочка, — Бык хитро прищурился. Грейс будто обдало кипятком. Она быстро взяла себя в руки: — Просто представляю тебя с эльфийкой… или гномом… И ничего не выходит. — Не представляешь, как бы я мог разговаривать с гномом? Да вот позови Варрика и увидишь, — усмехнулся Бык. — Да нет же, не в этом смысле. — Девочка, — вздохнул Бык, — ты опять забываешь, что «быть кадан» и «быть партнёром в постели» для нас не одно и то же. — У вас всё так сложно… — задумчиво сказала Грейс. — И так загадочно… Варрик окликнул её на входе в женскую палатку: — Решила играть по-крупному, Вестница? — Что? — удивленно рассмеялась Грейс. — Правильно, куда там тощему храмовнику до мясистого бычка, да? — Варрик лыбился во весь рот. Грейс прищурилась: — Получше следи за своим арбалетом, гном. Не то найдёшь стрелу у себя в… филейной части. С этими словами она шмыгнула в темноту палатки. Варрик засмеялся во весь голос и с довольным видом зашагал прочь.***
В таверну Редклифа они ввалились мокрыми до нитки. Ливень хлестал не переставая, и спасительный очаг «Чайки и Маяка» был весьма кстати. Однако настрой омрачался не только дождём, но и словами привратника. В Редклифе их никто не ждал. Как выяснилось, Фиона больше не являлась предводителем магов. Вместо этого во главе восставших встал магистр Алексиус, оказавшийся никем иным, как тевинтерцем. Он, само собой, не слишком горел желанием помогать Инквизиции, но от переговоров не отказался. Он попросил встретиться с ним в замке Редклифа. Когда магистр спешно покинул таверну из-за того, что у его сына случился приступ какой-то загадочной болезни, Грейс обнаружила записку: «Приходите в церковь. Вы в опасности». Всё опять пошло не по плану. Выяснилось, что в церкви их ждал тот самый сын Алексиуса, который не одобрял методы своего отца и его поддержку венатори, а ещё тевинтерский маг, который назвался Дорианом. Дориан рассказал, что с помощью необычной магии, искажающей само время, Алексиус хотел вернуться в тот момент, когда его сын ещё не был заражён скверной, и не допустить этого. Но ничего не получалось. Дориан также вызвался сопроводить их в замок Редклиф. Вестница и члены её отряда были в замешательстве. Они отправили ворона Лелиане, и стали ждать весточки. Послание Лелианы гласило, что она пошлёт своих агентов проникнуть в замок через старый подземный ход, и те подстрахуют Вестницу в случае непредвиденных обстоятельств. Встреча с Алексиусом, как и переговоры с Церковью в Вал Руайо, приняла дурной оборот. Алексиус неожиданно заявил, что метка попала к Вестнице по ошибке, потому что завладеть ею должен был Старший. И теперь нужно эту ошибку исправить. Старший обрадуется. С этими словами он достал амулет и прежде, чем Вестница или её спутники успели что-то предпринять, сверкнула зелёная вспышка, и всё погрузилось во тьму.***
Вокруг была вода. Сырость. Холод. Грейс открыла глаза и увидела над собой каменный потолок. Подвал? Темница? Рядом заохал Дориан. Оглядевшись вокруг, он предположил, что они всё ещё в замке Редклиф. Но, судя по всему, Алексиус использовал временную магию, и теперь было непонятно, когда они находились здесь. Стражники не ожидали их появления, и потому быстро были выведены из строя. Дориан и Грейс пробирались через многочисленные залы подземелья. Везде было одинаково темно, мерзко и сыро. И ещё вокруг были какие-то красные, чуть светящиеся кристаллы. Они росли отовсюду, и при виде их становилось жутко и накатывало дурное предчувствие. Оказалось, это было неспроста. В одной камере им открылось жуткое зрелище. Чародейка Фиона стояла за решёткой и пустым взглядом смотрела сквозь них. Она была худой и измождённой, тело её было изранено. Но хуже всего было то, что прямо из её тела росли огромные красные кристаллы, и она уже не могла двинуться с места. — Фиона? — осторожно позвала Грейс. Чародейка будто очнулась ото сна и непонимающе воззрилась на них. — Фиона, вы меня слышите? Что произошло? — Вестница? — в голосе чародейки чувствовалась нестерпимая боль. Казалось, слова Грейс вывели её из оцепенения, и теперь на время притупившаяся боль вспыхнула с новой силой. — Так вы живы? — чародейка застонала от боли. — Какой сейчас день? — спросила Вестница, боясь услышать ответ. Дориан, судя по всему, тоже. Он, казалось, даже не дышал. То, что сказала чародейка, повергло их в шок. Они перенеслись во времени на год вперёд. На один год. Но даже не это было самым страшным. Старший, о котором говорил Алексиус, одержал верх. И Брешь разрослась по всему миру. А эти красные кристаллы — не что иное, как красный лириум. И в замке с ним проводят страшные эксперименты, вживляя его в людей. Лелиану тоже схватили, она должна быть где-то в замке. Императрица Селина была убита заговорщиками, и империя Орлей погрузилась в хаос гражданской войны. Грейс села на каменный пол перед решёткой, в бессилии обхватив голову руками. Как никогда прежде, её охватило отчаяние. Дориан присел рядом, взял за руки: — Сейчас не время убиваться, Вестница. Да, мы узнали ужасные вещи. Но всего этого ещё можно избежать. Нам нужно найти Алексиуса и обратить его заклинание вспять. Мы не допустим этого будущего. Мы должны встать и идти дальше. Найти Лелиану. Не говоря ни слова, Грейс встала и пошла прочь. — Удачи, Вестница, — тихо сказала Фиона ей вслед. В нерешительности Грейс застыла посреди коридора. — Мы должны проверить все камеры, — прервал молчание Дориан. — Зачем? — Если кто-то есть живой, мы должны освободить его. Алексиус не сдастся просто так. — Я боюсь, Дориан. — Грейс подняла на мага глаза, в которых стояли слёзы. — Я боюсь того, что могу в них найти. Дориан обнял её за плечи. — Понимаю, девочка, понимаю. Но у нас нет выбора. Если мы не хотим, чтобы это будущее стало нашим настоящим, мы должны сделать всё, чтобы вернуться назад. Лелиана может быть в любой камере, нужно найти её, раз нам известно, что она здесь. И они пошли дальше. Ноги Грейс были ватными, меч дрожал в руке. Щит показался тяжёлым и неподъёмным. И они нашли. Варрик. К счастью, красный лириум не рос из его тела, однако его окутывал красноватый ореол, глаза тоже светились красным. В его голосе почти не было эмоций. Казалось, он даже не слишком удивился, увидев Грейс. — Вестница, ты жива. Могу поклясться, я видел, как от вас осталось лишь пятно на полу. — Всё в порядке, Варрик, — через силу вымолвила Грейс. — Мы перенеслись сюда, в это время, пропустив целый год. Потом была Кассандра. Боевой дух Искательницы угас. Она была словно кукла без эмоций, с этим ужасным красным свечением вокруг её тела. Потом был Железный Бык. Грейс казалось, что её сердце перестало биться. Она была опустошена. Вывернута наружу. Она обняла Быка, и долго не могла отпустить. — Ну ладно тебе, девочка. Если, как ты говоришь, вы можете вернуться в прошлое, то нужно поскорее сделать это. Мне уже порядком надоело сидеть в этом треклятом месте. Все вместе они проверили остальные камеры, но Лелианы в них не было. В некоторых камерах росли огромные красные кристаллы, а под ними угадывались очертания человеческих тел. Каждый раз Грейс содрогалась, боясь даже думать о том, кто это мог быть. Она уже развернулась, чтобы уйти, когда из последней камеры послышался слабый голос: — Кто здесь? В камере было очень темно, и Грейс не сразу увидела, что там кто-то есть. — Мы не враги. Выйдите, пожалуйста, на свет. К решётке подошёл грязный, измождённый человек. Когда он поднял голову и свет упал на его тощее лицо и впалые щёки, Грейс с ужасом узнала в нём Каллена. Она стояла и не могла выдавить из себя ни слова, ни звука. Её взгляд словно остекленел. — В чём дело? — спросила Кассандра, подходя к камере. Когда она увидела, кто стоял за решёткой, она тоже застыла. — Каллен… Я не знала, что ты здесь, — с этими словами она отперла замок и подхватила командора под руку, помогая сохранить равновесие. Затуманенным взглядом Каллен окинул оцепеневшую Грейс. — Вестница. Вы живы. Какое облегчение. Я думал о вас. Думал, что не могли вы вот так просто погибнуть. — Командор… — только и смогла выдавить из себя Грейс. Внутренности её стянуло узлом, к горлу подступил почти болезненный ком. — Я могу идти, Кассандра, всё в порядке. Мне нужно оружие. — Вот, это всё, что было у стражников, — подошёл Железный Бык, протягивая Каллену простой меч. У него в руках был такой же. — Грейс, ты в порядке? — Варрик тронул Вестницу за руку. — Можешь идти? Грейс посмотрела на него, словно впервые увидев. Потом вновь перевела взгляд на Каллена. Шок начал сменяться гневом. Она сжала кулаки, уголки губ опустились. — Да, — сквозь зубы ответила она, — кажется, одному тевинтерскому магистру пора умереть.***
Грейс старалась не смотреть на Каллена. Она не могла поверить, что этот сильный, привлекательный мужчина превратился в жалкого, измученного узника. Она вспоминала его нежные руки, которые так осторожно касались её в Убежище, она вспоминала его бархатистый голос. Создатель, как бы ей хотелось, чтобы Алексиус оказался на месте Каллена. Чтобы молил её о пощаде, раздирал колени о каменный пол подземелья. Но до этого самолично, на её глазах, исцелил дорогих её сердцу людей. Как? Не важно. Раз сумел такое с ними сотворить, пусть сумеет и вылечить. Её размышления прервал вопль за открытой дверью неподалёку. Сердце подскочило и забилось где-то в горле. Кричала Лелиана. Они ворвались как раз вовремя, потому что палач уже занёс свой нож. Лелиана подняла глаза, увидела вошедших и с остервенением обхватила стражника ногами вокруг шеи… Тот упал замертво. Лелиана представляла собой самое жалкое зрелище из всех, кого Грейс и Дориан спасли из заточения. Глаза ввалились, под ними были тёмные, почти чёрные, круги. Кожа была обожжена и содрана почти полностью, отчего она походила на скелет. Грейс почувствовала, что уже устала удивляться и пугаться… Она всеми силами старалась думать о том, что это лишь дурной сон, который закончится, как только они отыщут Алексиуса. — Как тебе удалось уцелеть? — напрямую спросила Лелиана. — Алексиус использовал временную магию, и мы перенеслись во времени на год вперёд, — ответил за Вестницу Дориан. — Мы… мы должны найти магистра Алексиуса, — охрипшим голосом сказала Грейс. — Это… Это не наше будущее. Победа Старшего… Такого не должно было случиться. Мы всё исправим, если вернёмся назад. Лелиана несколько секунд молча смотрела на неё, а потом произнесла слова, исполненные непередаваемой боли, которые Грейс ещё долго вспоминала потом: — Для вас это, может и не настоящее. Будущее, которое можно отменить Но я мучилась. И весь мир мучился. И страдал. Очень даже по-настоящему. Грейс побледнела. Голова пошла кругом, комната поплыла… В следующий миг она открыла глаза и увидела над собой обеспокоенное лицо Дориана. — Прости за эти слова, Вестница. Идём. Не будем терять время, — сказала Лелиана и направилась к выходу. Они шли через внутренний двор, и тут Грейс впервые увидела небо. Впервые она увидела такое небо… Оно было зелёного цвета. Как Брешь. — Это… — Да, — ответила Лелиана, — Брешь разрослась. Повсюду открылись разрывы, и из них полезли демоны. Грейс опустила взгляд на левую руку и отчаянно сжала её. Вот, значит, как. Вот каково её значение для этого мира. Без метки у Инквизиции не было шанса закрыть Брешь. Старший победил. Весь мир горел в предсмертной агонии. «Я больше не отступлю. Если раньше у меня и были сомнения, что я нужна Инквизиции и миру, то теперь они полностью отпали. Если я не закрою эту Брешь, всему миру придёт конец. Без преувеличений. И я даже видела последствия этого конца».***
Когда был найден последний из осколков красного лириума, являвшихся частями отпирающего механизма, Дориан начал возиться с магическим замком больших ворот, ведущих в тронный зал замка, где предположительно заперся магистр. Остальные же присели отдохнуть. Грейс отошла в сторону. Она чувствовала, что не принадлежит этому миру. Да так оно, в сущности, и было. Эти люди испытали страшные муки, которые длились даже не пару месяцев, а целый год. Она даже представить не могла, через что они прошли. Когда узнали, что Вестница мертва, когда потеряли последнюю надежду, когда их заперли в камерах и пытали… Грейс не хотела запоминать их такими. Не хотела верить, что такой исход их битвы вообще возможен. «Страшный сон, надо всё воспринимать, как страшный сон…» — Грейс? Вестница вздрогнула и подняла глаза. Рядом стоял Каллен. Он впервые назвал её по имени. Сердце в который раз болезненно сжалось. Она отвела взгляд. — Жалкое зрелище, да? — усмехнулся командор. — Не в этом дело. Не хочу… запомнить вас… таким. — Понимаю. А вот ты совсем не изменилась. Всё так же… прекрасна, — он протянул руку и тронул её спутавшиеся волосы. Грейс остолбенела. Что это за жест? Это что, прикосновение нежности? Как он может думать сейчас о таком? Что за мысли приходили ему в голову, пока он сидел в темнице? — Если у тебя всё получится, я ведь не буду ничего помнить, да? — продолжил командор, и кончики его пальцев вдруг коснулись её щеки. — Не будете… — Грейс больше не нашлась, что ответить. Она смотрела в сторону, боясь поднять глаза на командора, боясь его неожиданного прикосновения, боясь, вдруг он не остановится и… Командор тихо усмехнулся и опустил руку. — Тогда передай тому, прошлому мне, — сказал он, посерьёзнев, — чтобы не упускал своё счастье. Иначе будет последним дураком. Грейс показалось, что внутри неё открылась собственная Брешь. И не было сейчас в целом мире такой метки, что смогла бы её закрыть. Каллен выждал несколько секунд и, поняв, что Вестница ничего ему не ответит, повернулся, чтобы уйти. — Я не допущу такого будущего, — услышал он уверенные слова Вестницы. — Обещаю, Каллен. Командор улыбнулся и зашагал к остальным. Магический замок наконец поддался, и они вступили в тронный зал.***
— Мне нужен примерно час, — изрёк Дориан, срывая медальон с шеи поверженного магистра. — Час??? — вскричала Лелиана. — У нас нет и нескольких минут! И словно в подтверждение её слов, за дверью послышался топот. — Идём к наружным дверям, не дадим им прорваться сюда, — произнесла Кассандра. — Я буду прикрывать вас здесь, скорей возвращайтесь! — тоном, не терпящим возражений, произнесла Лелиана. — Но вы… Вы можете погибнуть… Я не могу этого допустить, не могу вас бросить! — Грейс почти сорвалась на крик. — Это уже неважно, Грейс, — спокойно сказал Варрик. — Мы ведь и так уже мертвы. Красный лириум убьёт нас очень скоро. Ты должна вернуться во что бы то ни стало. Грейс перевела взгляд на Железного Быка. На Кассандру. И на Каллена. На их лицах застыла молчаливая решимость. Вестница сделала шаг назад, где Дориан уже начал творить заклинание. А в следующий миг случилось самое страшное, что только могло произойти в её жизни. Её верные спутники, её друзья, выбежали за ворота залы. Послышались звуки сражения. Вспышка зелёного света за воротами, и в следующий миг они разлетаются в щепки. — Хоть подступает тьма, огонь меня хранит, — Лелиана спустила первую стрелу. В двери просунулось мерзкое зелёное щупальце и швырнуло на пол окровавленный труп. Грейс с ужасом узнала в нём Варрика. Что было с остальными, она даже думать не хотела. — Укажи мне путь, Андрасте. Возьми меня к себе, Создатель! — две стрелы подряд сорвались с тетивы. Двое вбежавших в зал венатори упали. Следующая стрела вонзилась Лелиане в грудь. Грейс рванулась вперёд, но Дориан схватил её за руку и прокричал в самое ухо: — Не смей! Если погибнешь, то больше ни у кого не будет шанса! Умрут ВСЕ! Лелиана крутилась, как волчок, орудуя то луком, то кинжалом. Но их было слишком много. Рот Вестницы открылся в беззвучном крике, когда венатори приставил кинжал к горлу Лелианы. Последнее, что она видела, были её широко раскрытые, глядящие прямо на неё, глаза. Затем Грейс утянуло в портал.***
Они с Дорианом столкнулись нос к носу с Алексиусом. В ту же секунду Грейс неистово зарычала и бросилась на магистра. Она свалила его с ног, запрыгнула на него и начала что было силы бить по лицу и груди. Она кричала, слёзы катились из глаз, и она била, била, била… Чьи-то руки подхватили её и оттащили прочь. — Ну, ну, девочка, ты что творишь? — это был голос Железного Быка. — Сдавайся, жалкий ублюдок! Сдавайся, иначе я прикончу тебя на месте! — голос Грейс сорвался на визг. Она вырывалась, но хватка у Железного Быка тоже была железной. Наконец, она обмякла. Повернулась к Быку, уткнулась ему в грудь и зарыдала, что было мочи. Алексиуса подняли. Лицо его представляло собой один сплошной кровоподтёк. Распухшими губами он сбивчиво проговорил: — Сдаюсь. Больше нет смысла в этой возне… Дориан только покачал головой. Все испуганно переводили взгляд с Вестницы на Алексиуса, и ничего не понимали. Внезапно раздался грохот многочисленных шагов, и в зал рекой потекли солдаты в полных латных доспехах. Когда поток рыцарей иссяк, в зал вошла… нет, вплыла королева Анора. Маги были обречены…