Tales of the Black Forest

– Как останешься в общежитии? – восклицает Юбин на всю аудиторию. – А вот, – Ханьдун пожимает плечами. Ну, подумаешь. Не объяснять же, что возвращаться домой стало некуда, с тех пор как в прошлом году охотники разорили лисье гнездо в лесу. – Поживи тогда у нас, всё лучше, чем проводить каникулы одной, – озвучивает Юбин идею, которую и так собиралась предложить, но всё как-то не решалась. – Тем более, говорят, у вас там проблемы с отоплением в корпусе.       Хань лукаво улыбается чужим отговоркам и предупреждает, что с ней трудно ужиться. «Как же», – фыркает Ли. Её сестрёнка от китаянки каждый её визит влюблённых глаз не отводит и бегает хвостиком, тогда как от Юбин с её неловкими проявлениями нежности только шугается недоверчиво.       Юбин вызывается помочь подруге с переездом, хотя вещей у той просто смехотворно мало. Главной драгоценностью являются высушенные травы и забавные сморщенные грибы, которые и так уже по большой части перекочевали в дом Ли, потому что мало кто из соседок согласен был терпеть этот ароматный и подчас тошнотворный гербарий у себя под носом. А Юбин ничего, привыкла. – Как же я ненавижу зиму, – жалуется она, в очередной раз за день поскальзываясь на ровном месте. Ханьдун придерживает девушку за локоть и предусмотрительно забирает у неё коробку с хрупким чайным сервизом. – Правда? – в голосе Хань недоумение. Не будь она обвешана сумками, уже неслась бы, проваливаясь, по сугробам, подставляя лицо морозному дыханию ветра. А так только смаргивает пушистые снежинки с ресниц и следит, чтобы младшая не переломала ничего. В первую очередь, себе.       На кухне она первым делом расставляет принесённые фарфоровые чашки и на полном серьёзе обещает устроить «настоящее лето». Интуитивно смешивает ягоды с ломкими лепестками луговых цветов и ещё чем-то, Юбин понятия не имеет. Она прислоняется к спине онни, обвивая руки вокруг талии, и ведёт носом по позвонкам на шее. – Щекотно, – Хань смеётся, прикрывая рот ладонями, чтобы ненароком не сдуть со стола невесомый порошок из сухих растений. Чай ей всё-таки удаётся заварить, несмотря на серьёзные помехи в лице Ли, которая с крайне счастливым лицом отхлёбывает горячий напиток и говорит, чтобы не огорчать онни: – Да, лето, самое настоящее.       Лето снится Юбин всю ночь.       Но утро снова слепит белизной, другая половина кровати успела остыть, и даже выглянув во двор, девушка не замечает ничего примечательного, кроме множества звериных следов на снегу. «Странно», – думает Юбин, – «у нас поблизости никогда не было собак». Она нехотя сползает с кровати и идёт на кухню ставить чайник. Здесь тоже пусто, словно всё живое поблизости исчезло, в радиусе километра так точно, даже мелкая успела куда-то умотать, не предупредив.       Тягостную тишину нарушает звонкий смех с улицы, и Юбин решительно засовывает руки в рукава зимнего пальто, чтобы самолично проверить, что за беспредел тут творится. Выходит за порог, и мгновенно становится мишенью для атаки сразу с двух сторон. – Эй! Жить надело! – она загребает снег руками для ответного броска, но неосторожно оступается и неуклюже валится на спину. – Подними, – требует у склонившейся над ней Хань, но та не слушает и плюхается рядом. Довольная-довольная. Она целует обиженную подругу в покрасневшие от мороза щеки и желает доброго утра. Юбин пока не собирается признавать плюсы такого неприятного явления, как зима, но соглашается устроить краткое перемирие.       А снегопад всё усиливается. Он заметает маленький домик над озером, где речная богиня спит в ожидании прихода весны, оберегаемая от холода своим «домашним дракончиком», как она называет Шиён. В другое время года рядом с Шиён недалеко и до пожара, но в короткие зимние дни она становится ленивой и безобидной, как самый обычный кот. Только, в отличие от кота, может отапливать занесённый сугробами до края крыши дом и быть самым тёплым на свете одеялом. А если Минджи нечаянно проснётся раньше положенного времени, у Шиён всегда найдется для неё десяток новых сказок.