and i'll deny your love.

      Алексей Храмов не на шутку разозлился на Мирона. Молодой человек не ожидал, что Фёдоров откажется от идеи провести несколько дней среди друзей и алкоголя. Ему казалось, что рэпер уже окончательно сошёл с ума. Лёша не мог вспомнить, когда его друг последний раз напивался или приводил женщину в квартиру. Эти воспоминания, как ненужный, но неожиданно желанный в данную минуту раздумий мусор, вылетел из головы прямо в мусорный бак, – и навсегда забылся, как будто он ничего подобного и не знал о Мироне. Вдруг для Храмова он предстал не старым приятелем, не тем пареньком, который агрессивно наедет на любого, кто пройдёт мимо. Теперь это мужчина, который уважает себя. Он чуток и умён. И даже это перевоплощение пролетело мимо Храмова.       Факты, которые Лёша не замечал раньше, разозлили его ещё больше. Он проклинал судьбу за то, что та наводит неприступный мрак на его близкого человека. "Веселье и кайф" – вот главный лозунг этой жизни, а Мирон отчаянно тонет в пучине забот для прочих — для людей, для тех других людей, до которых никогда никому не было дело. Быть успешным — это быть весёлым. Потому что смех и радость всегда нужны обществу.       Собирая народ, Храмов не заботился о том, что, помимо приглашенных, кто-то из гостей посмеет позвать своих друзей или просто знакомых, – что за наглость! Это ему даже не пришло в голову. Но какого было его удивление, когда он прибыл на свою дачу, а там оказалось не просто много машин — в ночной мгле мелькала огромная толпа, перелезшая за забор и уже норовившая выломать все двери и окна, лишь бы зайти внутрь.       Прохладный, радующий всех ветерок обволок Храмова, Порчи и Евстигнеева, когда те вышли из машины, на которой приехали. Заднее сидение и багажник были забиты пакетами из продовольственных магазинов. Куча вредной еды, алкоголь и совсем немного лекарств на тот случай, если кому-то станет плохо.       Увидев толпу изрядно выпивших людей, Порчи присвистнул. Он такого явно не ожидал. Ваня стоял, не веря своим глазам и просто улыбался, потому что не знал, что можно сказать в сложившейся ситуации. Первые секунды от увиденного Храмов стоял, не шевелясь, а потом, вытащив пару бутылок из машины, понесся к толпе, махая связкой ключей от апартаментов, что-то весёлое крича. Люди, увидевшие бегущего безумца, замерли в один миг, а потом, также быстро, пришли в себя и стали шуметь, галдеть и кричать с большей силою; почти что с зверскими порывами. У Ивана было плохое предчувствие; он знал: вечеринка закончится плохо. Но как только он увидел симпатичную девушку возле ворот, сразу же забыл о своей тревоге и, взяв за плечо стоящего рядом Порчи, помчался ближе к поселению Храмова.

***

      Не стоит в подробностях описывать жуткие картины, которые происходили в каждом углу дома. Казалось, что алкоголя в наличии больше, чем еды... Или даже больше, чем людей?       Охра отключился первый. Он, завалившись на диван, крепко спал. В правой руке он сжимал пустую банку пива, а другая –лежала поперек тела. Никто не пытался его разбудить и даже посмеяться над ним, вырисовывая буквы непристойных слов на лице: все были слишком увлечены своим главным занятием — напиться до потери пульса.       Но до потери пульса никто не напился, зато Храмов и Порчи потеряли свой рассудок. В душе Лёши все ещё бушевал шквал негативных эмоций, направленных против Мирона. Алкоголь и эмоциональная нестабильность повлияли на его мозг: Храмов захотел, чтобы Мирон приехал и узнал, как сейчас всем весело. Он был уверен, что, как только Фёдоров зайдет в дом, он сразу же потонет в пучине удовольствия и блаженства. — Ещё спасибо мне скажет, - вслух пробубнил Храмов, думая по-прежнему о Мироне. — Ммм? - вопросительно пробормотал полусонный Порчи, который сидел рядом с Лёхой, опрокинув на его плечо свою тяжёлую руку.       Храмов понимал: просто так Мирон не захочет приехать. Тогда в его голове зародился идеальный, как ему показалось, план. Он озвучит все мельчайшие подробности рядом сидящему Порчи, но тот лишь кивнул, до конца не понимая, что за пьяный бред навязывает ему друг. Было решено: разыграется сценка, что, якобы Ване стало очень плохо (удобно, ведь Ваня спит и навряд ли проснется до утра), что он на грани смерти, что скорая уже едет и, конечно же, парень нуждается в своем близком друге. 《Это сработает!》 - победоносно пролепетал Храмов, разыскивая свой телефон. 《Как только он приедет, сможет убедиться, что с нами все хорошо, а потом ещё и захочет присоединиться к веселью. Веселье, веселье, веселье!》– единственные мысли Храмова, которые крутились во время его разговора с рэпером. Задний фон ему абсолютно не мешал: кто сидит со своей музыкой, кто пыхтит в пьяном угаре, кто сексом занимается прямо на полу, кто плачет, стонет, ‐ не суть! Все звуки слились в один большой гул и нет ничего, ничего, кроме голоса друга в трубке.