Mystery

      В глубоких лесах, почти на краю света, располагалась одна деревня, почти полностью занесенная снегом. Люди в ней были мрачными, боялись каждого шороха, и с наступлением ночи закрывали замки на все засовы. А бояться им было чего. Регулярно, — раз в месяц, — в полнолуние, из деревни пропадали девушки. Все они подходили под одно описание: молодые, светловолосые и голубоглазые.       Что примечательно, у многих в той деревне были светлые волосы. Каждый раз, когда в семье рождалась девочка, а волосы ее были пшеничного цвета — у родителей начинался настоящий траур. Ведь рано или поздно — она исчезнет, как и все другие. И ничего поделать с этим нельзя. Были и те, кто пытались бежать с ребенком, но из-за сильнейших морозов гибли в пути.       Недалеко от деревни, тоже в лесах, находился замок. Он принадлежал графине Миллс. Правда, саму графиню люди не видели никогда. Некие слухи даже гласят, что она безобразна, потому и скрывается от людей, а в деревню посылает своих слуг, которые еще более молчаливы, чем местные жители. Никто не понимал, почему она отстроила свое жилище почти на краю света и на таком расстоянии от деревни. Даже детей пугали рассказами о страшной и безобразной старухе, которая живет в замке. Особенно светловолосых девочек. Им было воспрещено выходить из дома после заката.       И жизнь шла своим чередом, люди все пропадали, морозы все еще не отпускали. Но произошло одно событие, которое повлияло на ход всей истории.       У кузнеца Дэвида и его жены Маргарет родилась дочь — Эмма. Она была прекрасна: огромные голубые глаза и самая светлая в мире улыбка. Но, к сожалению родителей, светлой у нее была не только улыбка. Ее локоны отрастали и светлели. Ее мать в ужасе хотела бежать, но Дэвид понимал, что там их ждет верная смерть, поэтому был против этой затеи. И в одну из ночей, Маргарет решила бежать без него. Она оделась потеплее и завернула дочь в свою самую толстую накидку. Однако женщина не долго шла против ветра на морозе: ноги уже не слушались и она упала, никогда больше не встав.       Дэвид, проснувшись и не обнаруживший рядом с собой жену и дочь, быстро оделся и выбежал на улицу, в надежде найти их. Он не прошел и мили, как увидел экипаж графини, который ехал к деревне. Кузнец остановился, испугавшись уже и за свою жизнь тоже. Ведь не просто так никто не видел графиню. Карета остановилась прямо возле него, дверь экипажа открылась и Дэвид услышал детский плач. Из кареты вышла графиня, держа на руках младенца.       Ничего не понимая, Дэвид лишь стоял и осматривал женщину перед собой. Длинное черное платье, руки в перчатках до локтя, и большая шляпа, которая закрывала все лицо —было всем, что ему удалось повидать. Графиня передала ребенка ему в руки, и Дэвид сразу узнал накидку своей половинки. Переводя взгляд с дочери на графиню, он задал немой вопрос: «А где моя жена?». Женщина, стоявшая перед ним, тяжело вздохнула. Кузнец все понял и вдруг почувствовал слезы, которые наворачивались с каждой секундой.       Единственное, что грело его сердце — это то, что дочь жива и теперь с ним. Все, что он смог сказать женщине, которая спасла его ребенка, было робкое:       — Спасибо Вам.       Графиня ничего не ответила. Она села в карету, которая тут же тронулась, и поехала в обратном направлении.       С того дня Дэвид растил дочь сам. Он не выпускал ее из дому не только после заката, но и днем. Она была заперта, словно в тюрьме, однако будучи слишком маленькой, не понимала этого.       Дэвид слишком боялся потерять и дочь, поэтому он сказал всем в деревне, что она погибла той ночью вместе с матерью. Он заколотил окна, оставляя девочке свет лишь от свечи. Когда она подросла немного, мужчина учил ее всему, что ему казалось, убережет девочку. Он отрезал малышке волосы и одевал в мужскую одежду. Так, в возрасте пяти лет, мужчина стал выводить ее на улицу. Впервые от яркого света Эмме стало плохо — ужасно болела голова. Но отец был убежден, что делает все правильно. Он говорил всем, что нашел этого мальчика на улице и называл ее Эмметом.       Ничего хорошего в этом не было, но Эмма хотя бы начала видеть мир вокруг нее, увидела снег и других детей. Она была счастлива. У нее даже появились друзья — Руби и Белль. Им повезло, как сказал отец. У них обеих были темные волосы и они не боялись, что их украдут.       Тем временем в деревне стали распространяться слухи, что в пропаже детей виновата графиня. Дэвид был убежден, что это не так, ведь она спасла его дочь, но он никому не мог об этом рассказать, поэтому лишь поддакивал. И в один из обычных дней, трое смельчаков направились в замок графини, чтобы узнать так ли это. Однако, вскоре вернувшись, они заявили, что в замке никто не живет, причем давно. Замок на воротах от снегов уже стал больше похож на кусок ржавого непотребства, а в самом замке не было ни грамма света.       Люди быстро забыли этот слух. Все, кроме маленькой Эммы. Которая с каждым днем все больше в силу своего любопытства желала узнать, что же происходит в деревне. Она помнила все, чему учил ее отец и всегда представлялась мальчишкой, поэтому ее желание «наказать графиню» всем казалось просто юношеским желанием казаться самым смелым парнем в округе.       Даже Руби и Белль сказали, что это плохая идея. Пожав плечами, Эмма сделала вид, что согласилась. На самом же деле, она просто ждала момента. И ждала его долго.       До того момента, как отец нашел себе пассию и стал иногда оставаться у нее. Эмме на тот момент уже было восемнадцать лет, и она продумала свой план до мельчайших подробностей. В один из вечеров девушка умыкнула мамино платье, которое лежало в шкафу и надела его под накидку. Волосы давно отрасли, правда, отец, будучи столь влюбленным в Луизу, не замечал сего. Да и она скрывала, надевая шапку. Но сегодня Эмма не собиралась ничего скрывать. Именно сегодня была полная луна, поэтому у нее был большой шанс на успех.       Распустив волосы, Эмма направилась в трактир.       Стоило ей только зайти, как все тут же обернулись и застыли в недоумении. Откуда в деревне такая привлекательная девушка? Хозяин трактира любезно поинтересовался, откуда Эмма, но та лишь отмалчивалась и мило улыбалась. Он предупредил, что ей не стоит гулять по ночам, особенно в эту. Но Эмма знала, зачем пришла, поэтому сказала ему, что все в порядке, к ней сейчас подойдет ее муж. Тот лишь пожал плечами и оставил девушку в покое, чему та была безумно рада. От мужчин у Эммы не было отбоя, но она всех их знала, поэтом сразу же исключала из списка похитителей. Уже несколько часов она просто находилась в их обществе в ожидании того, что тот, кто похищает девушек, найдет ее. Но ничего не произошло этой ночью. И в следующем месяце тоже. И после него.       Эмма почти потеряла надежду понять, что же происходит и решила пойти в трактир в последний раз. Там ее уже знали, но не оставляли надежды добиться ее расположения.       Однако этой ночью что-то было не так. Она каждой клеточкой чувствовала чей-то пристальный взгляд. От него по коже шли мурашки. Девушка сглотнула, немного поежившись, будто от холода.       А после была мелькнувшая тень у стены, на которую Эмма раньше не обращала внимания. Что-то подсказывало ей, что эта тень принадлежит тому, кого она ищет. Но, что самое важное, она и представить не могла, что эта тень поднимет в ней такую волну паники. На долю секунды девушка даже пожалела, что решила стать наживкой. Единственное, что ее успокаивало — нож в набедренной повязке — способ защититься от чего бы то ни было. Набрав побольше воздуха в легкие, Эмма направилась туда, где мелькнула тень. Чем ближе она подходила, тем холодней ей становилось. В трактире был всего один неосвещенный угол и она направлялась именно туда. Казалось, все вдруг потеряли к ней интерес и перестали замечать. Но Эмма не успела подойти слишком близко. По ее спине прошелся неприятный холодок, и она сделала два шага назад. Там что-то было. Определённо не кто-то, а что-то.       Такого она просто не ожидала. Девушка развернулась и выбежала на улицу, забывая свою накидку. Выйдя на мороз, она стала хватать ртом свежий воздух. Падающий снег быстро прилипал к платью, а холод окутывал тело. Подняв глаза, она обнаружила, что куда-то исчез свет из окон людей и стало безумно темно. А потом было то, что она не смогла бы описать, если бы решила кому-то рассказать. Она услышала что-то вроде мелодии. И эта мелодия буквально зазывала, тянула в пучину забвения. Она почувствовала, что куда-то идет, но совершенно не могла управлять своими ногами. Это нечто из трактира теперь было здесь. И это была его песня.       Эмму охватил животный страх. Она шла все дальше в темноту, к выходу из деревни. И чем дальше она уходила, тем отчетливее слышала мелодию. Она была ненавязчивая, но наполненная чем-то магическим. Всем сердцем Эмма хотела развернуться и убежать, но физически не могла этого сделать. А потом в темноте мелькнули два красных глаза, и все резко поплыло.       Пришла в себя Эмма лежа на какой-то мягкой кровати, а не на привычной тахте. С трудом раскрыв глаза, девушка обнаружила себя в каком-то непонятном помещении. Высокие потолки, стены не из дерева, да и столько пространства. Оно, конечно, плохо освещалось свечками, но кое-что Эмма могла разглядеть. На стенах были картины, на столах — цветы в дорогих вазах.       Рассмотреть что-то большее она не успела — кто-то постучал в дверь.       — Вы уже проснулись? Графиня ждет вас на ужин внизу. Наденьте платье, которое лежит на кровати и спускайтесь.       Столько вопросов закрутилось в голове. Графиня? Значит, она в ее замке? Как она сюда попала?       Услышав отдаляющиеся шаги, Эмма неспешно слезла с кровати. И, правда, прямо рядом с тем местом, где она лежала, было платье. Красное, красивое. Сразу видно, такое по карману только богачам. А такого мягкого материала девушка еще никогда в жизни в руках не держала.       Решив разобраться со всем по порядку, Эмма все же прислушалась к прислуге, видимо. Она надела платье и только хотела посмотреться в зеркало, как поняла — в комнате нет ни единого. Даже ничего отдаленно похожего.       Сглотнув, девушка все же решилась продолжить свое расследование до конца. Она легко надавила на ручку двери и та неприятно щелкнула. Ей казалось, весь замок это услышал, поскольку в коридорах была гробовая тишина. Искать дорогу тоже не пришлось. Свечки стояли только в той части, где, как планировалось, Эмма должна была пройти. Больше света нигде не было.       Каждый шаг давался с трудом. Было ощущение, что вот она — смерть. Но отступать уже поздно, да и некуда. Не было даже желания разглядывать портреты, висящие на стенах коридора и оттягивать этим приближающийся момент.       И вот Эмма дошла до большой лестницы. Чем дальше она шла — тем светлее становилось. Эмма остановилась у массивной двери из-под которой пробивался яркий свет. Дверь будто сама открылась потому, что девушка даже не успела к ней прикоснуться.       Большим голубым глазам открылся огромный обеденный зал. Прямо посередине стоял длинный стол, усеянный такой едой, которую Эмма до этого даже никогда и не видела. Неужели тут будет так много народу? Но наличие лишь двух стульев подсказывало, что этот ужин только для двоих. Зачем же тогда столько еды?       В зале не было никого, ни слуг, ни самой графини. Поэтому, не мешкая, Эмма села на стул и стала облизываться, глядя на яства. Куда-то исчезло чувство страха, и появилось дикое ощущение голода.       Не дожидаясь хозяйку замка, девушка схватила вилку с ножом и набросилась на индейку, будто вообще никогда не ела. Она жадно съедала кусочек за кусочком, даже не замечая, как открылась дверь в зал. И лишь низкий женский голос отвлек ее от поглощения еды.       — Надеюсь, Вам нравятся блюда.       Эмма подавилась в ответ слыша только смех. Вытерев платком лицо, которое было полностью перепачкано, девушка обернулась на голос.       И она не могла поверить, что ЭТУ женщину все называли уродиной. Она никогда в жизни не видела такой красоты.       Графиня была одета в длинное черное платье, явно затянутая корсетом, потому что Эмма отказывалась верить, что у кого-то может быть такая талия. Ее длинные черные как ночь волосы были красиво уложены и у лица вились завораживающими волнами. Кожа была белая как снег, еще больше создавая контраст с волосами. На вид графине было лет двадцать восемь, — ни одной складочки под карими глазами. Пухлые губы были украшены ярко красной помадой. Вся она, — весь ее силуэт, — был наполнен роскошью и грацией.       Она не шла по залу, нет. Она будто плыла. И Эмму так заворожило это зрелище, что она забыла как дышать.       — Добро пожаловать в мой замок, — а затем графиня улыбнулась так, что дочка кузнеца чуть не упала со стула.       — Я… Извините, что начала без Вас, я просто… — начала оправдываться Эмма.       Она говорила так робко и тихо, что ее вообще было тяжело расслышать.       — Все в порядке, я все равно не голодна, — графиня села на стул в другом конце стола.       — Меня зовут Реджина. И я очень рада, что Вы посетили меня этим вечером.       Казалось, Эмма слишком долго думала над ответом. Она не помнила как попала сюда, поэтому не знала, что сказать. Может ей вообще все показалось?       — А как Ваше имя?       — Эмма, — только это и смогла выдавить из себя девушка.       — Эм-ма, — женщина в черном буквально смаковала имя своей гостьи.       — Я, правда, не знаю, как я тут…       — Не беспокойтесь. Расслабьтесь, поешьте еще, — Реджина вновь улыбнулась той обезоруживающей улыбкой и взяла бокал, видимо, с красным вином.       — Вы знаете, у нас в деревне говорят, что Вы прячетесь тут потому, что Вы…       — Безобразна? Я знаю, доходят слухи. И как, я Вас напугала? — Реджина низко рассмеялась.       — Что Вы, что Вы. Я тогда, правда, не понимаю, почему Вы не выходите из замка.       — У меня есть на то другие причины. Но не волнуйтесь, все по порядку. А теперь можете поесть, вопросы зададите потом, — на секунду Эмме показалось, что в глазах у собеседницы мелькнуло что-то холодное, недоброе, но она это проигнорировала, учитывая, как тепло ее приняла графиня.       Девушка вернулась к трапезе, иногда поглядывая на хозяйку замка, которая взгляд не сводила со своей гостьи. Это показалось немного странным, но и тут Эмма притупила свои инстинкты, списывая все на то, что у нее, наверное, не часто бывают гости. А потом в ее голове созрел вопрос.       — А Вы наверное дочь графини? Извините за вопрос, просто мне рассказывали, что Вы тут уже очень давно живете, а Вы так молодо выглядите…       — Я же говорила, Эм-ма, все вопросы по порядку.