Mystery

      Эмма не решалась больше задавать вопросов и ждала, пока хозяйка замка сама с ней заговорит. Но Реджина не спешила. Она предпочитала медленными глотками пить свое вино, не спуская глаз с гостьи. Лишь когда Эмме стало совсем неуютно, графиня заговорила:       — Может вина? Не стесняйся, проси, что хочешь. Поверь, у меня есть все.       — Нет, спасибо, я не люблю вино.       — Что-нибудь покрепче?       — Я вообще не пью.       — Жить в деревне и не пить? Я поражена, Эмма, — Реджина отставила свой бокал в сторону и облизнулась.       В этом было что-то странное, но девушка не придала этому значения. Ее больше интересовало, зачем ей, какой-то девчушке из деревни, стараются так угодить.       — У Вас тут гости не часто бывают?       — Такие как Вы — не часто.       — Что Вы имеете в виду?       Графиня поднялась со стула, мягкой походкой направляясь к Эмме.       — Я так понимаю, Вы заинтересованы только в ответах? — с каждым шагом сердце гостьи пропускало удар.       Эмма словно оцепенела, не в силах возразить.       — Я отвечу на любой твой вопрос. Но подумай хорошенько. Это будет всего лишь один вопрос.       Графиня Миллс уже совсем приблизилась к девушке и зашла за ее спину, мягким движением поглаживая волосы и забирая их в сторону, оставляя шею обнаженной.       Эмма сглотнула. У нее был шанс спросить все, что она хотела. Но уложиться в один вопрос, да еще и не в своих интересах, было тяжело.       — А может, я вместо твоих глупых вопросов, найду нам более интересное занятие, — прошептала Реджина на ушко.       От этого шепота Эмме стало не по себе. По коже побежали мурашки, разум куда-то отступал. Она даже не могла предположить, что Реджина была заинтересована в ней в ЭТОМ смысле. Ощутив, как холодные руки легли на плечи и надавили на самые чувствительные места, девушка уже поняла, что не сдаться будет непросто. Эмма прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Что-то было в графине такое, что заставляло ее трепетать в ее руках.       Но все не могло быть так просто. И это способна понять даже дочь кузнеца из деревни.       — Вы убьете меня? — задала свой последний вопрос гостья, заставляя Реджину остановиться.       — Опять твои глупые вопросы, Эм-ма. Но если так хочешь знать, — графиня провела языком по шее девушки, заставляя ту вздрогнуть, — да.       Зрачки Эммы от услышанного тут же сузились, и сознание кричаще напоминало про нож в повязке. Всего пара секунд понадобились девушке, чтобы быстро вытащить его и вонзить наугад. Оборачиваясь, чтобы посмотреть, куда угодил нож, Эмма первым делом почувствовала, как ей на лицо брызнула кровь. Она попала в шею и Реджина, зажимая нож, пыталась что-то прохрипеть.       Чисто инстинктивно Эмма облизнула губы, не зная, что на них попало пару капель. И в следующую секунду в зал вбежали слуги графини. Они совершенно не были похожи на людей, которые приходили в деревню. Эти больше напоминали чертей, исхудавших до ужаса.       Двое подобных чудовищ схватили Эммы, скручивая ее руки и заставляя сесть на колени. И тут произошло что-то еще более мистичное, чего девушка ожидать не могла.       Реджина поморщилась, вытаскивая нож. Рана от ножа затянулась за несколько секунд, а кровь на теле быстро высохла. Эмма поняла одно — Реджина не человек. Поэтому не удивительно, что она живет так долго и так молодо выглядит. И теперь было четко понятно, куда исчезают девушки. Но доказать это теперь Эмма вряд ли кому-то сможет. В лучшем случае, ее убьют сейчас. В худшем, будут мучить еще пару месяцев, изводя пытками. Мысленно Эмма прощалась с отцом, с Руби и Белль.       Графиня, будто ничего не произошло, продолжила беседу формальным тоном.       — Скажи мне, Эм-ма, когда ты планировала убить того, кто отвечает за эти исчезновения, ты же не могла подумать, что этот кто-то — бессмертный? От твоего ножа мне не будет ничего, даже если бы тебе удалось попасть мне в сердце. Ты просто зря потратила наше время. К тому же, не думай, что я оставлю это безнаказанным.       Реджина подошла к гостье и наклонилась, осматривая ее лицо. На секунду на ее лице мелькнул испуг, но она поспешила это скрыть. Она своей рукой попыталась очистить лицо девушки от своей крови, но только больше размазала ее. И тогда графиня пришла в бешенство.       — В темницу ее! Сейчас же!       Эмма все смотрела вслед графине, когда ее слуги тащили ее прочь из зала. Последнее, что запомнит дочь кузнеца этой ночью, будут красные глаза хозяйки замка и холод темницы.       В темнице было темно, лишь один факел на противоположной стене освещал новое пристанище Эммы. Девушка очень скоро стала замерзать, не чувствуя ног. Ночи в их краях были очень холодными, а пережить их в каменных стенах казалось совсем невозможно. До самого утра пленница не сомкнула глаз. Она лежала на полу, свернувшись калачиком, пытаясь хоть как-то согреться. Но вскоре холод отступил. Не из-за погоды, нет. Что-то внутри Эммы менялось. И это что-то будто отключило чувство холода.       Девушка поднялась на ватных ногах и прикоснулась к каменной стене.       — Холодная, — прокомментировала девушка, с удивлением прислушиваясь к своим чувствам.       Все вокруг было таким же холодным, но Эмма перестала чувствовать как выкручивает кости и немеют ноги. Зато появилось что-то новое. Она стала куда отчетливее чувствовать запахи, ей больше не нужен был факел, чтобы разглядеть что-то в темноте.       Шаги графини Эмма слышала еще задолго до того, как та спустилась в темницу, навестить пленницу. У нее на руках был плед, который вряд ли уже понадобится Эмме.       — Можешь уносить свой плед, — безразлично сказала пленница, поудобнее устраиваясь на полу.       Реджина застыла на секунду. Зубы Эммы не стучали от холода, а сама она смогла рассмотреть, что принесла графиня, которая стояла в полной темноте. Значит, ее догадки подтвердились. Эмма вкусила ее крови и теперь с ней происходят некие метаморфозы. И все бы ничего, дело привычное. Только вот Эмма не была укушена. Значит, превращение не может состояться до конца. И Реджина впервые в жизни видела, чтобы не укушенный человек, вкусивший вампирской крови, остался жить и еще смог обернуть возможности вампиров в свои преимущества.       Теперь это было куда больше, чем жажда отомстить за тот удар ножом. Миллс было интересно, что из этого получится. Сможет ли Эмма стать такой как они, или она станет более совершенным видом, который не требует крови для того, чтобы жить. Или наоборот, станет еще менее развитым существом, которое не разбирается, кого есть можно, а кого — нет.       Когда Реджина приблизилась к металлической решетке, она старалась рассмотреть, что же изменилось в девушке.       — Подойди, — скомандовала графиня.       Эмма лишь устало посмотрела на нее и осталась сидеть там, где раньше.       — Я сказала подойти, — еще более строго.       Вздохнув, девушка поднялась и подошла к решетке.       — Что Вам нужно от меня? Пришли посмотреть, как я буду умирать? — голубые глаза с вызовом смотрели в карие.       Реджина ничего не ответила, просовывая руку между прутьями решетки, и мягко коснулась лица своей пленницы. Эмма этого не ожидала, поэтому опешила. В этот же момент графиня осторожно большим пальцем приоткрыла губы гостьи.       — Клыков нет, — констатировала она, забирая руку.       — Каких клыков? — в недоумении спросила девушка.       — Вот этих, — Реджина продемонстрировала оскал и Эмма с легкостью разглядела два заточенных как бритва клыка.       От увиденного девушка сделала два шага назад. Реджина была настоящим чудовищем со столь прекрасной оболочкой. В жилах заледенела кровь, и это было вызвано совсем не погодными условиями.       — Не бойся. Если мои догадки верны, то тебе ничего не грозит.       — Какие догадки?       — Опять твои вопросы. Давай лучше я задам один. Как ты думаешь, возможно ли то, что когда ты вонзила в меня нож и брызнула кровь, эта кровь каким-то образом попала на открытые участки тела или… в рот?       Эмма отошла еще дальше, касаясь своих губ. Точно, она облизнула их. Совсем не специально, но это случилось. И теперь девушка боялась заразиться этим и стать таким же чудовищем. Это было видно по ее глазам.       — Понятно. Я тебя продержу здесь еще два дня. Если ты выживешь, останешься со мной в замке.       — А меня кто-то спрашивал?       — У тебя не будет выбора. Такой, какой ты станешь, тебя в деревне не примут. И да, возьми плед все равно, сидеть будет удобнее,- Реджина протянула девушке плед и оставила ее наедине со своими мыслями и страхами.       Теперь Эмма думала о том, что она навсегда останется гнить в этом замке с этими монстрами. Сколько их тут? Сколько слуг у королевы? Почему она не стала убивать Эмму после того, как та попробовала ее кровь? Что же будет теперь?       На вторую ночь Реджина вновь навестила пленницу в темнице. Самочувствие девушки значительно ухудшилось, она лежала на полу, завернутая в плед и бесконтрольно дрожала. Будто организм боролся с заразой, которая попала к ней в кровь. Но Реджина хорошо знала, что от этой болезни нет лекарства. Она зашла к Эмме, мучительно медленно отпирая замок.       Не беспокоясь о том, что будет с платьем, графиня села возле девушки, наблюдая за ней.       — Завтра будет в сто крат хуже. Терпи.       Искаженное болью лицо Эммы оставило какой-то неприятный отпечаток на душе Реджины, если душа у нее вообще была. Все же теперь Эмма — ее кровь. Не важно, сможет эта наглая девчушка пережить это все, она навсегда останется частью Реджины. И если она умрет, какая-то часть графини уйдет вместе с ней.       Обычный закон вампиров. Они чувствуют свою кровь. И связь между тем, кто превратил и превращенным держится до самого конца.       Реджину пугало то, что теперь она будет отвечать за полу-человека, полу-вампира. Даже если бы Эмма стала вампиром полностью, графиня не была готова к тому, что теперь в ее жизни появится еще кто-то. У нее были слуги, была Малефисент, которая превратила ее, и были эти девушки раз в месяц. Она не была готова менять все потому, что какой-то нахалке пришло в голову искоренить зло в своей деревне.       — Глупая, глупая Эмма, — графиня прикоснулся ко лбу девушки.       Она просто горела, температура была неимоверной для человека, более того, смертельной. Но Эмме нужно было держаться и терпеть, главное, не засыпать.       — Я могу тебе помочь.       Голубые глаза открылись и посмотрели на Реджину с такой ненавистью, которую она в жизни не встречала.       — Не хочешь, как хочешь, — графиня поднялась и уже собралась уходить, как услышала тихий и хриплый голос.       — Помоги… мне… — говорить было больно, поэтому эти два слова тяжело дались гостье.       — Так бы сразу, — хозяйка замка вновь села возле девушки.       Она своим острым ногтем сделала порез на запястье, поднося его к губам девушки. Эмма почувствовала божественный, манящий запах и прикоснулась губами к порезу. Стоило только ей распробовать кровь, как она с сумасшедшими глазами набросилась на руку Реджины, прижимая ее к себе со всей силы и высасывая как можно больше божественного напитка.       И тогда Реджина поняла, что еще будет не так с ее случайным творением. Девушка желала крови, но не человеческой, а вампирской. И это было для нее настоящим деликатесом.       Почувствовав, что Эмма выпила слишком много, графиня попыталась выдернуть руку, но не смогла. Девушка держала ее так крепко, что вырваться из ее захвата казалось маловероятно.       — Отпусти меня. Если выпьешь больше, чем сможет вынести твое тело — ты умрешь.       Нехотя девушка отпустила руку. Ее губы были перемазаны кровью. Реджину забавлял этот вид, даже казался ей безумно симпатичным. Может и было что-то хорошее в том, чтобы иметь под боком такую игрушку.       Она приказала слугам отнести девушку в свои покои, чтобы лично наблюдать за процессом превращения. Ей действительно становилось все интереснее и интереснее.       Был плюс в том, что Эмма теперь была в покоях самой графини. Слуги стали ухаживать за ней, как за любимой зверюшкой их хозяйки. Они носили ей лед и омывали ее водой, чтобы ей было легче это пережить.       Сама Реджина могла часами наблюдать за тем, как мучается Эмма, и было в этом что-то такое, от чего вампирша забывала о том, что она достаточно голодна и в другой день бы нашла бы замену своему ужину, которому было не судьба состояться.       На третью ночь весь замок содрогался от криков гостьи. Эмма рвала горло, разрывала простыни на кровати Реджины. Ей в жизни не было так больно. Будто ее что-то грызет изнутри, меняет ее органы и ломает кости. Словно миллионы иголок втыкали в нее каждую секунду.       Тут Реджина уже не могла ничем помочь. Кровь на данном этапе только усугубила бы состояние ее игрушки, поэтому она могла лишь наблюдать, изредка выдавая фразы вроде «осталось недолго, держись».       Девушка была уверена, что умирает. Что она не вынесет этой пытки больше, и лучше бы графиня убила ее тем вечером, вместо того, чтобы терпеть эту боль.       На утро боль отступила и измученная Эмма провалилась в самый глубокий сон в своей жизни. Она спала три дня, на протяжении которых Реджина запрещала слугам входить в ее покои и беспокоить девушку. Сама она могла позволить себе лишь изредка проверить, подавала ли Эмма признаки хоть какой-то жизни. Ведь нельзя было назвать ее полноценным вампиром.       Полу-человек, полу-вампир. Вот кем ей суждено стать.       Реджине было интересно, как это работает, и будет ли Эмма бросаться на нее после всего этого. Но пока она давала ей отсыпаться, Реджина на всякий случай посетила деревню вне планово и прихватила с собой какого-то парнишку. Если люди будут исчезать не в полнолуние, и не девушки подходящие под описание, все решат, что он просто решил сбежать и его загрызли волки, или в крайнем случае он замерз насмерть.       Когда Эмма проснулась, рядом с ней находилась графиня, которая всматривалась в лицо девушки, стараясь понять ее эмоции. Взгляд у Эммы был потерянный и пустой. Будто вместе с ее сущностью что-то сломалось в ней.       — Где я? — стала осматриваться девушка.       — В моих покоях. Должна признать, ты сильная девочка. Пережила превращение, не будучи укушенной.       — В смысле укушенной?       — Опять эти вопросы. Первым делом я научу тебя молчать, — Реджина наклонилась к девушке, мягко накрывая ее губы своими.       Губы у Реджины были, на удивление Эммы, горячими. А поцелуй получился мягким, будто они пробуют друг друга на вкус. По сути, это был первый поцелуй Эммы. Она совсем не понимала, что к чему и рассмешила этим графиню.       — Хорошая девочка. А теперь по порядку, — прошептала ей в губы хозяйка замка.       — Я — вампир. Это ночное существо, которое является хищником и ведет охоту на таких, как ты. Я пью кровь вместо еды, не старею, живу вечно и у меня есть еще масса полезных умений, о которых расскажу позже. Чтобы превратить человека в вампира, нужно вначале укусить его, а после дать ему вкусить вампирской крови. Но ты у нас отличилась, и тех пары капель моей крови хватило для того, чтобы ты превратилась в нечто на подобии вампира. Я сама пока не знаю, как это работает. Ты такая первая, не сомневайся, — Реджина убрала прилипшую от пота прядь с лица девушки.       — Ты пыталась… тем вечером... меня укусить?       — Пыталась. Но твой нож мне немного помешал.       — Тогда почему не укусишь сейчас?       — Нам, вампирам, нельзя убивать своих. А кровь нам подобных будет для нас пресная и гадкая. Это как если бы человек стал питаться такими же, как он сам. Поэтому мы и охотимся на вас. Вы ниже в этой пищевой цепи.       — Я тоже буду пить кровь людей?       — А вот это мы сейчас проверим, — Реджина подала девушке бокал теплой крови. Пойманный накануне парень очень даже пригодился. Эмма недоверчиво взяла бокал и села на кровати. Первым делом она почувствовала неприятный запах, которых исходил от бокала и поморщилась.       — Что такое? — в недоумении спросила графиня.       — Пахнет отвратительно.       — Не первый сорт, конечно, но все равно должно хоть немного манить. Попробуй выпить, — карие глаза внимательно наблюдали за каждым действием девушки.       Блондинка, поморщившись, осушила бокал. А потом у нее резко схватило живот и ей стало плохо.       — Что за дрянь?! — Эмма закашлялась.       Глаза графини распахнулись в удивлении. Она в жизни не видела, чтобы ей подобные так давились кровью.       Но Эмме эта кровь совершенно не подошла и она вылила все содержимое желудка на пол.       — Эмма!       — Я не виновата, — гостья все не прекращала кашлять, пытаясь избавиться от этой крови до остатка.       Слуги тут же прибежали в покои графини и стали убирать кровавое пятно на полу. Реджина, наблюдая за этим, закатила глаза.       — Я знала, что будет непросто, но не настолько же. Ладно, пойдем от обратного. В тот раз тебе понравилось это, — Реджина вновь порезала руку и протянула ее дочке кузнеца.       Та, лишь почувствовав запах, схватила руку и стала языком слизывать кровь, будто это было чем-то неповторимым. Она не впивалась в нее так жадно как в прошлый раз, просто ласкала кожу графини языком, слизывая капли крови и довольно постанывала.       Хозяйка замка уже не знала, чему удивляться больше. Тому, что Эмма так полюбила ее кровь или тому, КАК она ее пьет.       Высвободив руку, Реджина убедилась, что та быстро зажила. А светловолосая все жадно смотрела на нее и облизывалась.       — Вот это — не нормально, — единственное, что смогла сказать графиня.       — Ты вкусная, — другая, прошлая Эмма, сочла бы это отвратительным, но то, чем она стала сейчас, просто желало испить графиню до дна.       — А тебя нужно учить манерам. Сегодня можешь еще отдохнуть, но завтра мы приступим к твоему превращению в образованного и культурного полу-человека. Я не могу жить под одной крышей с такой… С тобой, в общем.       — Это значит, я остаюсь?       — Это значит, что я от тебя так просто не отделаюсь, к моему сожалению.