Новое утро - это шанс переродиться, разве не так?
Хосок всегда, словно назло, встаёт куда раньше сони Юнги, всё утром разглядывая каждую черту лица своего возлюбленного: немного приплюснутый, но в профиле завораживающий нос; выдающийся разрез глаз, который, наверное, запоминается при первой встрече каждому, кто прошёл бы мимо; мягкие губы здорового цвета, немного обветрившиеся, но всё ещё не разодранные в кровь; завораживающая форма лица. Идеал, а не парень, думает Хоуп. И так каждое утро. Влюблённый мальчишка смотри на предмет своего обожания часами, не отрывая от него глаз, затем заглядывая прямо в душу, когда тот встаёт. И вот оно, долгожданное пробуждение, когда в лицо бьют яркие лучики света, ласково призывая вставать, воркуя: "Кто рано встаёт, тому Бог подаёт". Юнги посмотрел на Хосока, из-за чего у того внутри всё сжалось. Его глаза были одёрнуты лёгкой дымкой - это значит, что он ещё не встал; но Хоупу нравится, когда Мин на него так смотрит, ещё не совсем понимая, что происходит; он водит свой взгляд, рассматривая комнату, чтобы поскорее разбудить свой мозг, но его взгляд останавливается на своём маленьком влюблённом мальчике, что, как он сам знает, всё время рассматривает его с ног до головы. Руки всё ещё не сжимаются в твёрдый кулак, а взор бегает по пустой комнате, пересматривая уже давным-давно проанализированные и осмотренные элементы декора: в углу одиноко стоит небольшая тумбочка, где аккуратно разложены вещи; чуть поодаль - маленький журнальный столик, куда Хосок обычно утром ставит уже заваренный и немного остывший кофе. Забота есть забота, всё как и всегда. — С добрым утром, — Юнги встаёт и облокачивается на измятую после сна постель, лениво потягиваясь и снова падая в постель и смотря в потолок, дабы немного собраться с мыслями. — С добрым, Юнги-я, — Джей-Хоуп находится в своих мыслях, снова и снова ожидая вечера. — Ты снова не спал сегодня всю ночь? — Шуга понимающе, но всё равно как-то оценивающе посмотрела на своего возлюбленного. — Я дремал, но от силы три часа, — он кивнул в сторону стола. — Всё понятно. — Тёплая рука тяжело легла на плечо застрявшего в своих мыслях парня. — Есть какие планы на сегодня? — Нет, — он ответил как-то виновато и по-детски. — Что-то случилось? Опять плохо? — Нет, ничего, — он резко встал и направился в сторону ванной, затем резко хлопнув дверью и оставив Юнги в полнейшем непонимании. Что с ним, интересно?Да кому ж ты нужен?
Под звуки включённого душа по щекам Хосока текут слёзы, а сам он несчастно шмыгает носом, забившись где-то в углу ванной комнаты и трясясь аки осиновый лист. Несколько тяжело переживать наедине с собой то, что нельзя переживать наедине с собой, но он почему-то хочет оставаться всегда весёлым. Он старается не рыдать во всё горло, закрывая рот ладонью и утирая солёные слёзы, но как же тяжело, как же невероятно тяжело!<center>***
</center> За стеной, на кухне, Юнги вовсю уже готовил себе что-то на завтрак (кофе считается чем-то, что может подарить энергию и бодрость на весь день?), то и дело поглядывая на закрытую щеколду в ванную. Что-то неладно, не так, не то, рушится что-то в груди. Ужасное чувство, подумал Юнги. Хотя всё, кажется, хорошо, всё равно ощущение, будто я что-то упускаю. На столе стоит букет красивых ландышей, всё ещё пахнущих густо заросшим лесом.Здравствуй, здравствуй. Я вижу тебя, Ландыш.
Вдруг щеколда ванной открывается, и оттуда выходит, по всей видимости, уже смывший свой негатив Хосок. Он, заметив на себе влюблённый взгляд, смотрит в его сторону и приветливо машет полотенцем, на ходу вытирая свои чёрные волосы. Затем трясёт ими и, смеясь, уходит в свою комнату. Что не так? Вопрос встаёт голове, из-за которого складывается ощущение то ли дежа вю, то ли чего-то упущенного, как и было несколько минут назад. Что не так? Казалось, будто улыбка пропитана каким-то холодом, интроверсией, недосказанностью. Что я упускаю? Юнги был психиатром, поэтому он легко мог прочесть человека, как открытую книгу по анатомии. Но Хосок, зараза, прекрасно понимал, что, стоит ему где-то проколоться, и вся правда моментально вытечет наружу так же, как и кровь у больного гемофилией. Посему за три года их совместной жизни он научился очень хорошо скрывать правду или вводить в заблуждение своего персонального психиатра так, что он сам начинал сомневаться в том, что он думает. Прекрасно, подумал Юнги, одной проблемой больше. Разобраться, что ли?***
Робкий стук в дверь. Почти сразу огромный шквал ветра с головы до ног как бы обжигает кожу и оставляет неприятное ощущение.Темнота светлых глаз, потемки души; Время секретов, время ошибок. Я видел боль, но не видел слёз. Мое лицо обветрил синтетический воздух.
— Откуда цветы? — низкий хрипловатый голос словно пронзил тишину. — И... Что с тобой такое? — А что со мной такое? — Хосок всё так же улыбался аки идиот. — А цветы просто решил сорвать для нас обоих. Он рванулся с места, схватил юнгинову руку и, внезапно сжав её, но через секунду отпустив, принялся устраивать бардак в комнате. Что он ищет — неизвестно. Для чего — тот же ответ. — Вот, — он держал в руках небольшую книгу довольно приятной глазу наружности: во многих местах находились закладки, на которых было небрежно написано название разных цветов, а некоторые страницы были обведены. Так и здесь: на двести двадцать пятой странице было обведено: "Ландыш". — Читай. — Слушай, а на словах нельзя было? — парень закатил глаза, смотря на Хоупа, как на дурака с болезнью Альцмейгера. Как подумал Юнги, такая болезнь ему, к слову, очень бы подошла. — Не умничай и читай, — он тыкал в то, что надо было прочесть, и измученный выходками принялся анализировать текст, бегая по нему глазами. Юнги несколько нахмурился, пока читал. Что-то его явно не устраивало в этом тексте. — Знаешь, ландыши у меня всегда ассоциировались со смертью. Чаще всего эти чёртовы цветы растут на кладбище, прямо посреди дорог, и это делает его почему-то любимым и необычайно красивым. Считай меня странным, но в этом растении я вижу одну лишь печаль, одну лишь смерть и скорбь по кому-то, — Юнги вытащил из пачки сигарету, чиркая зажигалкой. — Стой, нет, только не в комнате. Выйди на кухню, — Хосок вежливо выпроводил его за пределы комнаты, хорошо закрыв дверь. Нависло молчание.Интересно, о чём ты думаешь, когда играешь в эту чёртову молчанку?
Так что же не так?