Эпизод III
14 июня 2021 г. в 20:32
В Мести Ситхов говорится о расколе в обществе, предательстве, и что война может быть использована в чьих-то личных интересах.
Для этого фильма не будет правок, но смысл картины уже изменился вместе с главным героем.
Энакин предстаёт здесь в качестве славного рыцаря, самостоятельной личностью — его сомнения ушли в прошлое. Это ставится под сомнение после того, как он убивает сдавшегося Тирануса, а Палпатин напоминает ему о его мести за смерть матери. Тем не менее, он остаётся для нас честным и морально-сильным персонажем. То, что он прошёл весь второй фильм (в ремейке), отдаляясь от этого импульсивного акта мести, по моему, добавляет к силе его характера, и нашей веры в него — что особенно важно, если мы хотим эту веру предать.
Забегая вперёд, мне видится, что драматичное падение главного героя заключается в том, что большую часть времени мы не видим его тягу к Тёмной стороне, подменяя это благими намерениями и следованию личному кодексу, а когда оно становится явным, и подменить понятия не получается, то оказывается уже слишком поздно. Короче говоря, наши представления о его мотивах в один момент оказываются ложными, что меняет всё — как при неожиданном сюжетном повороте.
Начальные диалоги между Энакином и Падме выделяют противостояние общественности как центральную тему в их отношениях. На чём и был сделан акцент в Атаке клонов, переместив линию с матерью в начало фильма, и сосредоточившись непосредственно на самих героях. Уже на примере конкретной пары нам показывают ошибочность суждений принятых за норму в Республике.
Первое явное расхождение с мнением Совета происходит когда Энакину отказывают в звании магистра. Можно сказать, что его гордость взяла верх над ним, или же он хочет защитить их с Падме нынешнее положение. После происходит диалог с Оби-Ваном, где он выступает в роли посланника тайных распоряжений магистров. Энакину, убившего Дуку, хотя ему не следовало это делать, становится понятно, что в общем-то его (и наши с ним) воззрения о правости и доблести, могут быть основаны на лжи и расчёте. Вся политическая система, частью которой он всегда являлся, уходит у него из-под ног. Опять же — это отсылает к тому моменту, когда погибла его мать, и что он стал на путь исправления. Мне видится его благородство более интересным, нежели если бы у него заранее были предрасположенности к деспотии.
Магистры обсуждают Пророчество, и то, что Избранный мог измениться. Энакин становится под подозрение. Недоверие Мейса можно объяснить тем, что он сам больше других джедаев склонен к гневу и ярости, но видимо как-то особенно проявил себя, чтобы заслужить своё высокое положение в совете. Тогда как Энакин продвигается слишком быстро. Но в конечном итоге они не знают хорошо это или плохо — и это показывает, что они отстали от общества и их нужд. А в этом и заключается предназначение Избранного, чтобы объединить общество и установить мир.
Падме просит мужа повлиять на Палпатина, чтобы он прекратил военные действия. У Энакина это вызывает гнев, так как он давно смотрит на ситуацию как военный, а своих противников видит как непримиримого врага. С тех пор, как принял то решение на Джеонозисе. Тогда как Падме всё больше отдалялась от дня участия в войне на Набу. Она верит в то, что можно сохранить мир через демократию. В опере Палпатин подтверждает опасения Энакина о Совете и наводит его на мысли о том, что он не обычный джедай, а на самом деле изгой среди них. В моей версии Скайуокер и Палпатин это всё-таки два разных персонажа с двумя разными мировоззрениями.
Последний дружеский разговор Скайуокера и Кеноби подтверждает для первого слова Палпатина о джедаях, как зеркального отражения ситхов. Однако, он верит в дружбу, и что в конечном итоге, возможно, он сможет убедить учителя встать на свою сторону (речь не про финал фильма — ведь Энакин ещё не стал ситхом). Пока его вера в Орден и Республику, как общего блага, превалирует над его собственным благополучием. Что впоследствии даёт ему силы отказать Сидиусу и выдать его джедаям, несмотря на то, что тот обещает спасти Падме от неминуемой гибели.
Когда Энакин остаётся ждать возвращения Мейса и других джедаев, отправившихся за арестом Палпатина, то он думает о том, что совет никогда не принимал его, он был чужим среди других джедаев, то, что не простит себе ещё одну смерть дорогого ему человека, и возможно, что казнь Дуку показывает его истинную натуру, против которой он всегда боролся. Он отправляется лично проследить за поимкой Лорда ситхов, чтобы убедиться в обратном, даже если это будет стоить жизни его любимой жены. Вот почему она должна умереть в конце — не знаю, задумывалось ли это автором, но звучит убедительно. Сама сцена, конечно, отсылает к взгляду на горизонт Люка и Энакина в прошлом фильме.
Он застаёт Винду над поверженным Сидиусом перед тем, как тот собирается казнить его за преступления против Республики. Энакин видит в нём себя, когда убил Дуку, и под давлением времени и обстоятельств, выбирает не ту сторону, на которой хочет быть, но ту, что видится для них с Падме более выгодной сейчас — он отрубает руку Мейса и Сидиус выкидывает его из окна. Скайуокер нехотя принимает титул ситха и оборачивается против ордена, который становится для него не лучше ситхов, а сенатор Палпатин — близким другом, который может помочь им с Падме. Сидиус, понимающий исходящую от джедаев угрозу, посылает своего нового ученика — Вейдера, уничтожить их. Вместе с армией клонов, так как они исполняют волю Сената.
С каждым новым убийством, Энакин уходит всё дальше во Тьму, она начинает овладевать им. Хотя он всё равно цепляется за свою тягу спасти любимую. Его личность не то чтобы изменилась, она скорее освободилась от оков, не сдерживая скрываемый потенциал. Он становится тем, кем всегда хотел. И это является предательством и обрушением наших надежд.
На Мустафаре Энакин пытается оправдать свои деяния, свергнуть Палпатина, обрести власть. Тёмная сторона настолько поглотила его, что в порыве гнева он чуть ли не убивает свою жену, когда появляется Кеноби. Но даже сейчас Энакин предлагает тому присоединиться к нему, нежели сражаться. Оби-Ван отказывается, между ними происходит дуэль. Параллельно Йода и Сидиус буквально сражаются за судьбу галактики. Поддался Энакин в конце или нет — неважно, по сравнению с тем, что магистр джедай нечестно воспользовался моментом, чтобы обездвижить своего противника в полёте. На этом их дружба заканчивается, Кеноби признаёт своё моральное поражение, и уходит. Даже если он сделал правильное решение для всех, то сам он уже не в силах что-либо исправить.
Вместе с реконструкцией Вейдера, проходят тяжёлые роды Амидалы. В пятом эпизоде, до того, как мы узнали, что Лея — сестра Люка, её чувствование Силы в конце можно было объяснить близкими отношениями с Люком, что любовь связала их через Силу. Здесь Лукас снова возвращается к этой идее, когда Падме чувствует боль Энакина через Силу. Она уверена, что в нём есть добро, но с уходом Скайуокера, и замещением его Вейдером, эта её надежда уходит, и она теряет собственную жизнь. Вейдер спрашивает, жива ли Падме? Император отвечает то, что чувствует сам его ученик — она умерла из-за него.
Сидиус показывает ему свой новый мир, где Вейдеру уготована роль его слуги, а символ его мощи напоминает захваченную столицу галактики.
Тысячелетней Республике пришёл конец.