Гниющие души

      Свобода выбора. Что же это такое? Возможность выбирать, кем ты станешь? Возможность быть с тем, кого ты любишь? Поступать по-своему, по зову сердца, или ещё какая-то слащавая ересь, которую магглы неистово внушают своим детям, а осквернители крови подражают им. Как же это отчасти смешно?! Мы боремся за сохранение своей расы, потому что боимся, боимся того дня, когда люди, узнав о нас, начнут свою охоту, а мы, как дрожащие твари, станем узниками своего страха, загнанные и забитые, мы будем судорожно оборачиваться, реагируя на каждый звук. И опять будет этот раскол: на тех, кто захочет просто уйти, спрятаться и переждать, пока магглы не поверят в то, что убили всех «уродцев», и на тех, кто захочет дать отпор, показав истинную роль людей в этом мире, сравняв их с грязью. И опять будет война, будет кровь. Все будет скверно.       Скверно. Какое пресловутое слово, которое как сорняк засело в моей жизни, описывая каждое событие. Скверно, что мои родители мудаки, которые используют своих детей, как выставочных собак, что выполняют каждую отданную им команду, благодарно махая хвостом. Скверно, что мой брат, мой милый Эван, говнюк паршивый, подался в Пожиратели Смерти, стараясь угодить родителям, чтобы уберечь меня. Скверно, что мне приходится таскаться по званым ужинам, чтобы родители выдали меня выгодно замуж за того, от кого меня будет воротить, за того, кто каждый раз, нажравшись, как поганая свинья, будет поднимать на меня руку, после того как позабавится с очередной шлюхой. Но меня больше заботит не моя жизнь, а брата. Каждый раз, когда он уходит из дома, надев свою проклятую маску, накинув капюшон от черной мантии, я молюсь, неистово молюсь Мерлину, чтобы он сохранил его душу, чтобы он вернулся ко мне. А порой я и сама следую за ним, чтобы прикрывать его спину, убивая любого, кто встанет на нашем пути.       Резкий стук в окно, вырывает меня из собственных мыслей, заставляя подскочить на ноги и торопливо открыть окно, запуская продрогшую, мокрую сову, что, приземлившись на стол, недовольно начинает стряхивать с себя капли дождя, содрогаясь от холода. А я, забыв закрыть окно, забираю письмо, что было прикреплено к лапе птицы, и разворачиваю письмо. «Дома». Всего одно слово и его инициалы. И больше ничего не нужно для успокоения моей больной души. Прикрыв глаза, я сминаю листок бумаги, после чего кидаю его в камин, наблюдая, как жадно огонь жрет лист бумаги, обволакивая его, превращая в черную пленку, которая мгновенно осыпается на раскрасневшиеся поленья.       И из этого ступора меня выводит уханье совы, что поднимается со стола и вылетает обратно в дождь и сырость, наперекор ветру, торопясь вернуться домой. И только после этого, я закрываю окно, касаясь тонкими пальцами холодного стекла, забирая его мерзлоту, которая прочно въедается в мою руку, разрастаясь.       Позвольте мне представиться, меня зовут Элоиза Розье, и это история моей жизни. В ней не будет красок жизни, не будет радости и счастья, и вряд ли вы увидите счастливый конец. Я одна из тех, чья жизнь пронизана нитями тьмы, что прочно сшивают книгу моей судьбы, очерняя листы. Я одна из тех, чья душа – это гниль, и просвета не будет, я его и не желаю. Я всего лишь тень своей личности.