Твое имя

— Так, — по-деловому протянул Том Брайн, а по совместительству мой напарник и старший офицер. — Это что-то новенькое. Эксперты закончили собирать пылинки? — Да, — кивнул я. — Если коротко, никто ничего не слышал, но видел. Старушка в домике через дорогу видела, как выходили два человека, одетые, — я раскрыл затасканный блокнот и прочитал: — Как бенедиктинские монахи. То есть одетые в черные длинные рясы. — Что думаешь? — спросил он меня. — Похоже на сатанистов. — Мда, похоже… Но здесь такие шуточки так просто не проходят. Я оглядел некогда светлую и уютную гостиную, от которой теперь мало что осталось. На стенах кровью отпечаталось два человеческих тела, а внутренности валялись на затоптанном ковре. Еще один труп — мужчина средних лет — лежал с перебитыми ногами и отрезанными руками. Тошнотворный запах крови пропитал, казалось, воздух во всем доме. — Его словно пытали, — прокомментировал Том. Еще одна женщина сидела в кресле без каких-либо видимых физических повреждений. — По предварительным заключениям причиной смерти стала остановка сердца. Я опустился на корточки перед креслом и посмотрел в открытые остекленевшие глаза, осторожно прикоснулся к запястью, перевернул: длинные пальцы покрывало множество тонких шрамов от порезов и ожогов, под коротко стриженными ногтями чернела грязь. От старого платья пахло травой. — Уже известно, кто они? — спросил я. — Ничего особенного. Перед тобой, в кресле, Дафна Пристон — она владеет небольшой аптекой на углу. На ковре с отрубленными конечностями — ее муж Стемфорд Пристон. А вот кто такие эти два следа на стене — придется выяснить. Выглядит так, словно они съели по гранате. Я поднялся и уже внимательнее оглядел маленькую комнату. Большой камин, в который мог спокойно поместиться один человек, притягивал взгляд. Дальше, странные часы без цифр, но с надписями: на работе, в пути, в пабе, у Била. Две стрелки застыли на слове «Дом». — А ты что думаешь? — обратился я к Брайну. — Могу лишь сказать, что такое уже было несколько лет назад. Такие же следы пыток, отсутствие орудия убийства, нет следов взлома. — Дело закрыли? Мы вышли на улицу. Было раннее утро, солнце только вставало из-за домов. На улице никого не было, только черная кошка через дорогу прыгнула с крыши на крышу. Безумно хотелось спать, я сдержался, чтобы откровенно не зевнуть. Мы стояли на крыльце типичного английского домика: аккуратный маленький садик возле белого заборчика, статуэтка садового гнома у крыльца, куст отцветавших роз под окном. Одним словом, мило. — Закрыли за недостатком улик. Хочешь ознакомиться? — Неплохо бы. — Нравишься ты мне, Эванс, — подмигнул Брайн. — Люблю, когда ты все схватываешь налету. Возвращаемся в офис… День будет долгим. Северус Эванс, если полностью. Или Гарри Поттер, но это имя я больше не использовал. Я оставил магический мир, друзей, славу, площадь Гриммо. Я все оставил позади себя и просто исчез, не попрощавшись. Оглядываясь назад, я думаю, с одной стороны это было бегство, с другой — я пытался сохранить хоть что-то от самого себя. Я догадывался, что меня ждало после победы: пресса, Скитер, Кингсли, Министерство, слава, бесконечный поток ненужных мне благодарностей. А потом я опять должен оправдывать чьи-то ожидания. Это было самое трудное решение в моей жизни, на смерть и то было проще идти. Прошло всего несколько дней после победы. Мы сидели на Гриммо, выжившие, отчасти радостные, отчасти грустные из-за потери близких людей. Я побывал по ту сторону и не знал, как идти дальше. Рядом спокойно сидела Джинни, как истинная женщина, выжидая, когда наши отношения вновь наладятся. А я думал про себя — никогда. Я устал от людей. Я устал терять. Но самая страшная правда заключена в том, что я не думал, что смогу дать ей что-то. Как я мог наладить отношения, когда мне просто хотелось забиться в угол и выть. Мне было противно, что я оказался таким глупцом, который должен был умереть. Вся моя жизнь была ложью… Я посмотрел на миссис Молли и мистера Артура, на прижимающихся друг к другу Рона и Гермиону, на убитого горем Джорджа и понял, что я лишний. Я не хотел, чтобы меня опять волокли за собой, принимали за сына. Нет. Хочу все сделать сам. Я хочу выбрать свою жизнь. Хочу прожить, полагаясь только на себя. Когда праздничный ужин закончился и все улеглись, я собрал вещи, какие у меня были: Дары Смерти (я все же потратил день, но нашел этот чертов камень в листве Запретного леса), нож - подарок Сириуса - и осколок волшебного зеркала — вот и все. Я постоял несколько минут в коридоре, слушая дыхание дома. Часы в гостиной пробили два раза. — Я могу. Смогу, — тихо прошептал я сам себе под нос. Они ведь справятся без меня? Конечно, справятся. Вот только будут искать, Гермиона так точно не успокоится. Поэтому мне нужно быть острожным и изменить свое имя. В Лондоне оставаться нельзя — высока вероятность на кого-нибудь наткнуться. Мне нужно уйти подальше, туда, где они вряд ли будут меня искать. Напоследок проведя рукой по старым обоям, я вышел из дома, осторожно прикрыв за собой дверь. Теплый май обнимал весной, обещая жаркое лето. Я долго ходил по пустым предрассветным улицам, никем не узнанный и незамеченный. Ярко горели звезды и шумела свежая, молодая листва, пахло сырой землей. Дойдя до Кингс-Кросс, я остановился. Куда идти? Тысячи дорог открылись передо мной, но вот какую выбрать? Я зашел в круглосуточное кафе на станции, заказал картошку и колу. Когда я все съем, решу, куда мне идти. Решение было банальным и глупым, но невероятно логичным для меня. Мой военный опыт — эта не та вещь, от которой можно отказаться. Да, я видел достаточно, но зная себя, я ведь не усижу на одном месте долго. Поэтому, посмотрев на конный патруль, я подумал: пусть не Аврор, тогда полицейский. Эта мысль немного придала мне смелости, появилась цель, за которую можно было зацепиться. Дальше было проще. Когда ко мне подошел официант, патлатый курносый парень, я спросил, откуда он. — Эээ, — сонно моргая глазами, парень ответил: — Шотландия. Глазго. — Круто, — улыбнулся я. Вот куда я поеду. Это был случай, который трудно отследить. И я об этом не пожалел. Глазго оказался одним из прекраснейших городов, которые я видел. Хм, ну ладно, я ничего не видел, но город меня все равно потряс — старые каменные улочки, высокие соборы, мощные замки и шикарные парки. Оказывается, Глазго — город Святого Мунго, в честь которого названа больница для волшебников. Думаю, если бы я не спал на Истории магии, знал бы это… Город был огромен, стар и безумен. Здесь тоже был свой магический квартал, от которого я постарался держаться подальше и не соваться без нужды. Достав новые документы не совсем легально, я поступил в Полицейскую академию. И моя новая жизнь началась. *** — Сев! Сюда! — кричал, размахивая руками, Уилл. Я улыбнулся ему и протиснулся через веселую толпу. В шумном пабе было не протолкнуться, сигаретный дым стоял такой, что можно подвесить седло. Сегодня показывали матч Ирландия-Шотландия, и поэтому ажиотаж кипел бешеный. Болельщики, не стесняясь в выражениях, говорили, что и как они хотели сделать с ирландцами. Я порадовался, что не ирландец… За годы, проведенные в Шотландии, я так и не привык к вечно шумным, веселым и диким людям, открытым, как дети, и беспардонным, как варвары. — Я заказал тебе пива, — сказал Уилл и потянулся ко мне за поцелуем. Я наклонился и легко коснулся его губ так, чтобы это не вышло за рамки приличия. — Жмот, мог бы и подольше, — улыбаясь, ответил он. — Перебьешься, — я присел на соседний стул у барной стойки. — Дома ты мне ответишь за такие слова, — улыбнулся он глазами поверх высокого стакана с пивной пеной. — Два раза ответишь. — Только не усни как в прошлый раз в процессе, — поддел я его. — Это было всего раз, и то, после тяжелого дня, — надулся он. — Кстати, я видел трупы… Что-то странное с ними. — Знаю, — я отпил из бокала. Настроение вмиг упало, а уютный паб стал каким-то не очень-то и уютным. — Давай не будем о работе. — Давай, не люблю, когда ты вроде веселый, а потом как что-то вспомнишь, так сразу другой человек. Сев? — М? — Я посмотрел в яркие синие глаза и улыбнулся. Невозможно долго грустить, когда рядом такой человек. Когда я в первый день в полиции увидел его, то просто обомлел, думал, какая-то моделька. Меня только выпустили, так сказать, в поля. Молодой, с пылу жару, идиот — как любил повторять мой инструктор, чем-то пугающе похожий на Грозного Глаза Грюма — я хотел показать себя во всей красе. Моделька оказался самый настоящий судмедэксперт. Уильям Ричардз. Высокий, строгий в своем неприступном костюме, никакой улыбки, только очки в тонкой дорогой оправе и идеально уложенные светлые волосы. В итоге мы познакомились на первом моем убийстве. Все было очень забавно с его стороны, и печально с моей. Отсутствие хоть какого-то опыта давало о себе знать. Нам понадобилась всего пара встреч в морге (очень романтично). С сигаретой в зубах и в белом разделочном халате он смотрелся сногсшибательно. Буквально. Со скальпелем в руке он был похож на садиста-извращенца из фильма ужасов. Я и не заметил, как мы начали встречаться. И так уже два года. Два. До сих пор не верю. И моя до этого не очень разнообразная сексуальная жизнь зацвела всеми красками. Никогда не думал, что буду сосать члены… — Давай напьемся сегодня? — внезапно сказал он, положив руку мне на колено. — Я смотрю, ты сегодня в отличном настроении, — протянул я. На деле он оказался не таким уж и неприступным. Когда дорогие очки убраны в футляр, на свет выходил довольно шумный, неугомонный парень двадцати девяти лет. Любящий Гиннесс, английские бары и густой сигаретный дым. О, как он курил… Смотря на это, можно было кончить. — Сев… Сев… Северус… — повторял он без конца, когда за нашими спинами осталось порядка пяти баров, в которых мы, не жалея себя, пили все подряд. Кажется, где-то в третьем или четвертом баре мы отлучились в туалет, и так получилось, что мои руки оказались на заднице Уилла, а его рот на моем члене. А потом нас не очень-то вежливо выкинули на холодный асфальт. Мы ржали как ненормальные. Была прекрасная ночь, звезды сияли, отражаясь в лужах. Пахло приближающейся осенью, листва уже сменила свой окрас на темно-зеленый. Осень у меня всегда будет ассоциироваться с началом учебы в Хогвартсе. Я все-таки не выдержал и три года назад съездил посмотреть на замок. Его восстановили, высокие башни также грозно уносились в небо, над полем в квиддич летала, тренируясь, команда Пуффендуя. Даже с сопки, с которой я наблюдал, было видно, какая слабая у них защита. Мое сердце защемило, я не окончил последний год, не получил диплом. Я помню, что Гермиона хотела вернуться и сдать ЖАБА… Я оборвал эту мысль, я не хотел заходить еще дальше и узнавать, как они там. У нас у всех теперь свои жизни. Дурсли бы сказали, что так и знали, что я не получу диплом. Диплом я купил у подпольных торговцев. И, подправив его магией, оказалось, что я с отличием закончил Школу Святого Варфоломея. Когда я про нее узнал, ужаснулся схожести с Хогвартсом. Но что мне нужно — это то, что там проходили военную подготовку, которая очень пригодилась для поступления в полицейскую академию. Военная подготовка в школе и мой опыт в войне, конечно, рядом не стояли. Я понимал, что поступаю нечестно, и Гермиона это вряд ли бы одобрила, но раз хочу выжить, то должен идти до конца. А что справедливо или нет, не нужно мне рассказывать. И оказывается, я был не самым слабым. Мгновенная оценка ситуации, быстрая способность принимать решения и организованность сделали свое дело: я окончил Академию с отличием. Сам. Без магии. — Северусссс, почему у тебя такое странное имя? — Уилл повис на мне, тяжело и возбужденно дыша в ухо. — В честь одного смелого и сумасшедшего человека, которого я когда-либо знал… — Ты знал его? — удивился он. — Ну как сказать… Он меня ненавидел по большей части. — Знаешь, ты иногда такие странные вещи говоришь. — Прости, — сказал я, обнимая его гибкое тело. — Пойдем домой. Ты еле на ногах стоишь, а ведь обещал отомстить. — Мы завернули в узкий переулок — Какая хорошая у тебя память, не зря детектив по расследованию убийств… Может, сам мне отомстишь? — дунул он мне в ухо. — Еще как, привяжу к кровати и достану свою дубинку. — О да, достань свою длинную, толстую, упругую дубинку, Сев. Люблю, когда ты меня к ней прикладываешь. — Уилл, хватит пошлить. Ты когда напьешься, будто и не воспитывался в строгой закрытой школе. Мы вышли на тускло освещенную улицу, где-то вдалеке орала пьяная группа фанатов. Видно, Шотландия сегодня выиграла. Осталось пройти только пару кварталов, и мы будем дома, я наконец смогу вытянуть ноги и просто вырубиться. От выпитого перед глазами плавал асфальт. — Вот именно, закрытой. А знаешь, какие там правила? — Наглая рука скользнула мне под рубашку. — Какие? — улыбнулся я. Чертов Ричардз, когда он такой — отказать ему невозможно. — Очень… очень… — с придыханием зашептал он, — очень строгие… — Мерлин упаси… — Опять ты говоришь Мерлин, — пьяно захихикал он. — Мой любитель английской истории. Мы опять завернули в узкий переулок. Где-то громко мяукнула кошка, прыгая на мусорные баки. Свет фонаря скудно освещал каменную брусчатку дороги. А запах помоев и мочи неприятно резанул нос, заставляя задержать дыхание. — Как прекрасно, что завтра выходные… — бухтел под ухом Уильям. На выходе из переулка лежал, подперев стену, пьяный мужик. Я осторожно перешагнул через длинные ноги, скользя взглядом по голове, которая была низко опущена на грудь. Грязные, черные волосы завесой прикрывали лицо так, что невозможно было разглядеть. Одежда пьянчуги была явно с чужого плеча и рваньем висела на теле. Запах, исходивший от него, мог сбить лошадь — немытое тело, кровь и моча. Но пройдя несколько шагов вниз по улице, почти оставив его за спиной, я резко остановился. — Сев? — удивился Уилл. Интуиция просто кричала, что нужно вернуться, а я всегда ей следовал. — Подожди здесь, — сказал я и отпустил его. — Я с тобой, — приняв серьезный вид, ответил Ричардз. Мне нравилось, что он мог мгновенно включаться, если того требовала ситуация, даже находясь в пьяном угаре и перед парой-тройкой свежих трупов. Я осторожно приблизился к мужчине. Не знаю почему, но у меня затряслись руки, а сердце бешено забилось от страха. — Ты его знаешь? — шепотом спросил Уилл. Я ничего не ответил, сев на корточки, дрожащими пальцами убрал волосы с лица. И резко дернулся всем телом в сторону, падая задницей прямо в лужу, закусил губу, сдерживая крик. — Сев? Все нормально? Этого не может быть. Он умер. У меня на глазах умер. Я видел. Я глубоко вздохнул и теперь уже рукой поднял голову за подбородок, разворачивая к тусклому свету. Лицо было в ужасном состоянии: нос разбит, губы запеклись кровью, на щеке алел глубокий порез. Но это был он. Северус Снейп, я узнал бы его из тысячи. Это лицо снилось мне в кошмарах последние семь лет. Я ни за что не перепутал бы его ни с кем. — Помоги мне… — прохрипел я, не узнавая своего голоса. — Помоги мне дотащить его. — Ладно, — растерянно сказал Ричардз, думая, что я сошел с ума. Я, наверное, и был похож на психа. Но легко подхватив худое тело, я чуть ли не бегом бросился к дому. Мне казалось, что сейчас появятся Авроры или Пожиратели, да кто угодно, и отберут у меня мою находку. Как я добежал — плохо помню. Помню только, что Уилл орал мне, чтобы я подождал его.