Будь мужиком, погладь кота, спроси Катарру!

      Пара продолжала идти к поставленной цели, вернее, Вольфрам еле плёлся, а вокруг него на манер спутника крутилась неуёмная Катарра, которая то и дело, что-то говорила, комментировала, чем немало раздражала Капитана, однако в таком состоянии он ничего не мог с ней поделать.       — … а вон та скала похожа на яблоко. Ты любишь яблоки? Лично я ненавижу, но испытываю к ним болезненную привязанность, потому что давняя история, и её рассказывать я тебе не буду, — Катарра, похоже, не заботилась тем, что Вольфрам её игнорирует, а может, специально его разозлить пыталась, ибо поток слов с её стороны всё никак не прекращался. Быстрая монотонная речь звучала то справа, то слева и вполне способна была свести с ума.       — Скажи, ты вообще устаёшь? — флегматично спросил Вольфрам, остановившись и взирая на Катарру.       Она тоже притормозила, обернулась на капитана.       — Вообще — устаю, — сообщила Катарра, подчеркнув слово интонацией. — А здесь нет. Разве что морально устану, но до этого момента ещё очень и очень нескоро.       Блитцберг обречённо вздохнул, опустив голову.       — Может, сделаем привал? Не могу больше идти, это место убивает… — произнёс он негромко.       Катарра подошла ближе, приложила ладонь к его лбу, как будто пыталась померить температуру, и заглянула в глаза.       — Убивает не место, а состояние, — сказала она задумчиво. — Ты должен возродиться. Но что-то тебя не пускает. От этого хреново.       Убрав ладонь, Катарра отвернулась с беззаботным лицом.       — Падай, будем отдыхать! — сказала она весело и, подавая пример, плюхнулась прямо на лёд.       Вольфрам осторожно уселся рядом, прикрыв глаза.       — Как думаешь, если мы и так уже мертвы, можно ли умереть здесь окончательно? — настроение Капитана буквально таяло.       — Почему бы и не умереть? — пожала плечами Катарра. — Может, нас местный хищник сожрёт. А, может, мы, скитаясь, потеряем себя и растворимся в эфире. Но одно я знаю точно — надо идти. Потому что выход к нам сам не придёт.       — Ладно, хорошо, дай мне пару минут…и мы пойдём дальше, — с этими словами мужчина откинулся на спину полностью, распластавшись на льду, как и Катарра.       Спустя некоторое время — точно нельзя было сказать, какое, ибо из хронометров в их распоряжении были только удары сердца, — Катарра пихнула Вольфрама в плечо.       — Вставай. Те горы на горизонте сами до нас не дойдут.       Капитан с трудом приоткрыл глаз, собираясь с силами. Подняться на ноги уже казалось непосильной задачей, однако подняться нужно было. Как сказала его спутница, горы сами до них не дойдут…       С матом пополам Вольфрам всё же встал, отряхнулся и взглянул на Катарру, ожидая дальнейших действий.       — Вперёд, — хмыкнула та в ответ, махнув рукой.       И они пошли.       Всё-таки горы оказались не горами. Перед глазами путешественников встал город, похожий не то на лоскутное одеяло, не то на фантазию безумного художника, но при этом сохранявший удивительное единообразие. Вычурные особняки викторианской эпохи соседствовали здесь с современными небоскрёбами и утлыми деревянными домишками, но и те, и другие, и третьи выглядели одинаково серыми и безжизненными.       — Прям как Деменция после Серого Марша, — прокомментировала увиденное Катарра, обозревая город с высоты небольшой каменной глыбы.       — Де— что? После чего? — спросил Вольфрам, с ужасом рассматривая место, вызывавшее у него крайне неоднозначные ощущения.       — Неважно. Это я о своём, шеогоратском, — отмахнулась девушка. — Пошли?       — Да, да, пойдём, — поспешно произнёс Блитцберг       Капитану достался внимательный взгляд жёлтых глаз, но Катарра ничего не сказала вслух. Пожав плечами, они ухватила Вольфрама за руку и потащила к городу с настойчивостью маленького, но очень сильного бульдозера.