Бен Бэкхён. 20 лет. Модель.
Он стоит сейчас в одном нижнем белье от какого-то дорогущего бренда и пытается справиться с головокружением, попутно выпячивая свой упругий зад. Ведь фотографии должны быть на высоте, иначе не будет денег. И ничего, что Бэкхён снимался для рекламы женских трусов. Ему просто нужны эти деньги. Не будет их — не будет жилья. И это то, ради чего Бекхён сейчас полностью игнорирует рвотный позыв и пытается ровно удержаться на трясущихся ногах. — Эй, Пак! Это же реклама трусов, зачем ему улыбаться?Пак Чанёль. 27 лет. Фотограф.
Который совершенно случайно оказался здесь. Он подавляет в себе выброс агрессии, стирает тыльной стороной ладони пот со лба и смахивает непослушную чёлку с лица. — Снимай лучше его зад. Он у него будет получше, чем у любой бабы. Чанёль хмыкает и снова смотрит в объектив, замечая в глазах модели что-то похожее на… обиду? Или растерянность? Но это длится лишь секунду, потому что Бэкхён натягивает на лицо искусственную улыбку, что иглами впивается в душу своей неестественностью, и смотрит прямо в объектив. — Ты хочешь сказать, что я жирный? Чанёль впервые слышит его голос, потому что до этого парень не проронил ни слова. И… этот голос показался ему каким-то... чёрствым что-ли? Такой красивый парень и такой голос… Чанёль снова хмыкает и делает несколько кадров. Удачных. — Нет, Бэк, твоя задница жирная. И это нам на руку. Давай, за работу. Не отвлекайся. Директор студии отворачивается к своим, видимо, коллегам, и Пак слышит мерзкий хохот, пропитанный совсем не скромной пошлостью. Он снова замечает в глазах модели некую печаль, но решает, что его это не касается. Чанёль продолжает съемку, не придавая значения трясущимся рукам Бэкхёна, но прекрасно видит это. И если честно, ему кажется, что модель вот-вот упадёт, но опять же… они даже не знакомы. И Чанёль не из тех, кто лезет в чужую жизнь. Когда съемка заканчивается, Бэкхён резко становится другим. Чанёль чётко улавливает эту перемену. Ему кажется, что парень просто носит маски, скрываясь за ними, как за щитом. Но опять же… Чанёль не будет спрашивать его об этом. Он лишь может наблюдать за Бэкхёном, который быстрым шагом направляется в гримерку. И Чанёль решает не обращать внимания. Пока не заходит в уборную, где пахнет так отвратно, что внутренности выворачивает. Что это за агентство такое? А с виду ведь приличное заведение… если не обращать внимания на наглую рожу директора, одежда которого пропитана смрадом, будто он вообще не моется. А у Чанёля настолько повышен уровень брезгливости, что, кажется, этот смрад оседает привкусом на языке. Чанёль моет руки и совсем забывает о модели, пока… не слышит сдавленные всхлипы, доносящиеся, видимо, из какой-то кабинки. Сначала он не понимает, откуда звуки, но когда дверца одной из кабинок открывается он видит Бэкхёна в одном дорогущем нижнем белье. Модель проходит мимо Пака к раковине, даже не обращая на него внимания. И Чанёль хочет уйти, ведь это не его дело. И ему совсем не интересно, почему из кабинки, в которой находился Бэкхён, доносились такие звуки. Он же не лезет в чужую жизнь, так? По крайней мере, Чанёль так думал. — Ты в порядке? Хриплый бас разносится по помещению, но Бэкхён даже не вздрагивает. Он вообще никак не реагирует. Просто чуть заметно хмыкает и продолжает умываться. А Чанёль ждёт ответа, попутно рассматривая паренька и приходя в немой ужас от того, что видит. И это не от того, что волосы Бэка растрепаны или глаза красные, не от того, что его руки трясутся так, что он не может воду нормально набрать в ладони… это от всего сразу. — Не хочешь отвечать? — тишина. — Ладно. Проехали. Чанёль хочет уйти. Не надо было спрашивать. Дурак. Но что это за грёбаное беспокойство за человека, которого знаешь только по фотографиям? Которые, как правило, просто подделка эмоций. — Я в порядке. Чанёль не успевает выйти за дверь, когда снова слышит этот голос. Бэкхён смотрит ему в глаза лишь несколько секунд, заставляя Чанёля поёжиться, как от холода, хотя это просто глупо, учитывая то, что Бэкхён и вовсе в одних трусах. Модель проходит мимо Чанёля, берётся за ручку, останавливаясь «слишком» рядом, поворачивает её, но не выходит, потому что Чанёль снова решает влезть в его жизнь. — И, кстати… — Бэкхён замирает, чувствуя холод, исходящий от металла, попутно прислушиваясь к спокойному дыханию Чанёля, которое слишком близко. — Твоя задница совсем не жирная. Бэкхён хочет засмеяться. Но лишь улыбается краешками губ и то… на мгновенье. Но это не уходит от взгляда Чанёля и он улыбается в ответ, хоть той мимолетной улыбки уже и след простыл, но всё же… — Как тебя зовут? Бэкхён поднимает голову и заглядывает в глаза Чанёля, замечая, что тот выше его на голову. Высокий парень. Фотограф. И Бэкхёну почему-то кажется, что он совершенно точно перекантовывается в таких вот студиях, чтобы заработать на жизнь, так же как и сам Бэкхён. По крайней мере, это то, что он сейчас видит, смотря на Чанёля, который, кажется, замёрз. Он же потирает руками свои плечи из-за холода, да? Потому что Бэкхён не хочет быть этому причиной. — Чанёль. Пак Чанёль. — Хм… — Бэкхён смотрит прямо в глаза и Пак сглатывает. Ему кажется, что этот парень насквозь его видит. Брррррр. Это странно. — Спасибо тебе, Пак Чанёль. Он уходит. А Чанёль остаётся в каком-то непонятном состоянии. Он может поклясться, что видел в глазах Бэкхёна, которые несколько минут назад сияли ярче звёзд на съемке, леденящую пустоту. И почему (интересно) он думает об этом? Чанёль отбрасывает эти ненужные, но навязчивые мысли, и выходит из агентства, кладя в карман свою зарплату. Разовую. Он даже не знает, когда в следующий раз будет держать деньги в руках, учитывая, что этот заработок — первый за три месяца. И единственное, что у него есть — старый потрепанный пикап, где он зачастую ночует, пытаясь согреться печкой, которая еле-еле работает. Чанёль садится в машину. И надо бы спокойно завести мотор, но его взгляд совершенно случайно цепляется за хрупкую фигурку Бэкхёна, который сидит на ступеньках здания и как-то странно смотрит на бургер, что находится в его руках. Парень подумал, что Бэк просто голоден, поэтому так смотрит, но… когда Бэкхён просто встал и выкинул этот бургер в урну, Чанёлю стало не по себе.Чанёль чувствовал, что Бэкхён вовсе не в порядке. А Бэкхён… Бэкхён чувствовал лишь голод.