hungry

Чанёль ушёл утром, хотя на работу ему в 7 вечера. Затем пришёл на несколько минут, чтобы захватить что-то из своей комнаты и снова уйти, даже не посмотрев в сторону Бэкхёна, который сидел на диване и провожал его взглядом. Бэкхён приготовил ужин — запёк рёбрышки в духовке, замариновав их перед этим в соусе из мёда, специй и зелени. Затем отварил картошки и накрыл на стол. Он не знал, зачем это всё делает. Просто так хочется. Чанёль ведь придёт голодный. Бэкхёну почему-то кажется, что Пак… что-то скрывает. Ему не хочется думать об этом, но поцелуй. Он не даёт покоя. Бэкхён долго думал об этом, сидя за накрытым столом, а затем, посмотрев на часы и увидев, что уже настал следующий день, да и еда остыла… он просто встал и пошёл спать, даже не убрав со стола. Совсем забывая о том, что сам целый день ничего не ел. Чанёль вернулся через час, когда Бён уже спал. Он кинул сумку в коридоре, снял пальто и пошёл на запах. Он подогрел всю пищу и съел, потому что действительно был голоден. Но у него было такое паршивое состояние, что он просто хотел спать и не думал о том, что это Бён позаботился о нём. Поэтому Пак помыл посуду (привычка), принял душ и лёг в кровать, не забывая при этом завести будильник. Завтра же с Бэкхёном к врачу идти и анализы сдавать. Утро наступило слишком быстро, но Чанёль всё же заставил себя проснуться и сел на край кровати. В дверь кто-то постучал. — Чанёль? Бэкхён заглянул в комнату, немного приоткрывая дверь. — Проходи. Парень тут же заходит полностью и присаживается рядом. — Выглядишь уставшим. Не выспался? — Нет. Но всё в порядке. Я сейчас соберусь и поедем в больницу. — Может… — Нет. Мы поедем. Дай мне немного времени. Бэкхён закусывает губу. А Чанёль вдруг поворачивается и смотрит ему прямо в глаза. От такой неожиданности Бэк немного смущается, поэтому тут же отводит взгляд. — Спасибо. — Что? Бэкхён снова смотрит на Чанёля, замечая что-то наподобие улыбки на его лице. — За рёбрышки. Я всё съел. — Бэкхён кивнул. — Было очень вкусно. И я был ужасно голодным. Бэкхён улыбается и встаёт. Ему безумно хочется спросить про поцелуй, но он направляется к выходу. И резко останавливается, потому что тёплая ладонь Пака зацепилась за его холодные пальцы. — Бэкхён, мне просто захотелось это сделать. — Тишина. — Не подумай ничего лишнего, ладно? Просто мне иногда тоже хочется какой-то близости. Но я тебя не использую, просто… — Я понял. Не утруждай себя. — Бэк… Бэкхён выхватывает руку и выходит из комнаты. Ему отчего-то так обидно от слов Пака, что… предательская дрожь появляется в теле. А что он хотел услышать? Что он нравится Чанёлю? Или что он его любит? Фарс. Просто больные мечты воспаленного мозга. Бэкхён быстро делает завтрак, и стол оказывается накрытым полностью как раз к тому моменту, когда Чанёль умывается, одевается и проходит в кухню. Пак присаживается за стол и принимается за еду, пока Бэкхён лихорадочно пытается отмыть чайные разводы с чашки. Поэтому Чанёль не может спокойно есть. Он откладывает приборы. — Бэкхён, поешь со мной. — Анализы сдают натощак. Чанёль даёт себе по лбу. Он и забыл. — Тогда… просто посиди рядом. Бэкхён выключает воду, ставит чашку в шкаф и присаживается за стол. Чанёль спокойно всё съедает, поэтому Бэкхён тут же встаёт и принимается убирать всё, чувствуя в этот момент себя какой-то домохозяйкой. Хотя… это самая малость, которую он может сделать для Чанёля за проживание в этой квартире, да и вообще… Он быстро моет посуду и уже через пять минут сидит в машине. Дорога занимает каких-то десять минут, но за это время они ни разу не обмениваются словами. Бэкхён, потому что не может, а Чанёль… да чёрт его знает этого Чанёля. Бэкхён сдаёт все необходимые анализы и уже через час сидит в кресле, которое стоит в кабинете Чунмёна. Чанёль сидит рядом. — Осмотришь его? — Конечно. — Чунмён поднимается с места и указывает на кушетку. — Бэкхён, приляг, пожалуйста. Немного приподними свитер и ослабь ремень на джинсах. Чанёль видит, как Бэкхён реагирует на его слова. А точнее — он никак не реагирует. Просто встаёт, делает всё, что сказали и ложиться на кушетку. Чунмён тут же начинает ощупывать впалый живот, задаёт вопросы, на которые Бэкхён отвечает как-то сухо, но по существу и… Чанёль видит, как Бэкхён морщится от этих прикосновений. Ему очень хочется думать, что это именно от прикосновений Чунмёна, а не от боли. И не то чтобы… Лучше вообще не думать. Бэкхён торопливо встаёт с кушетки, быстро поправляет одежду и вновь садится на кресло, когда осмотр подходит к концу. Потому что не хочет находиться рядом с Чунмёном. Ему не очень комфортно. А вот рядом с Паком… даже очень. — Расскажешь о симптомах? Бэкхён почему-то смотрит на Чанёля. И тот кивает. Только после этого Бэкхён даёт согласие. — Хорошо — Чунмён делает вид, что его совсем это не волнует. — Боли… какого они характера? Ноющего или же это острая боль? — Обычно ноющая. Почти не прекращается. — Кивок Чунмёна. — Острая бывает очень редко. Пак вздыхает. То есть у Бэкхёна постоянно эти боли? И он ни разу не пожаловался. Ни разу не пил таблетки. Ни разу не сказал о том, что что-то болит. Ни разу. — Когда появляется боль? Или усиливается? — Обычно после еды. — Диарея, рвота? Может, головокружения? — Головокружения? — Бэкхён некоторое время молчит, думая. — Ты прекрасно знаешь, по какой причине мои головокружения… А рвота… — Бён поджимает губы. — Иногда меня просто тошнило. Без причины. И рвало тоже, но это… — Это тоже симптом. — Бэкхён не успел договорить. — Снижение веса также может являться побочным симптомом, но ты сидел на диетах долгое время, поэтому с полной уверенностью я говорить не могу. Бэкхён лишь опускает голову. А Чанёль смотрит в стену и молчит. Чунмёна это немного пугает. У этих двоих напротив даже взгляд сейчас одинаковый. Пустой. — Ладно. Анализы придут и будем решать, что делать дальше, но я бы сделал рентгенографию уже сейчас. — Чунмён достаёт лист и выписывает направление. — Вот. Идите на второй этаж, кабинет №61. Отдадите направление и всё. — Хорошо. Бэкхён поднимается с места и спешит уйти, но когда понимает, что Чанёль не собирается выходить, останавливается и вопросительно изгибает бровь. — Подожди меня в коридоре, ладно? — Бэкхён несколько секунд пристально смотрит на Пака, а затем кивает и закрывает дверь. Чанёль же поворачивается к Чунмёну. — Как думаешь, что это? Предположения есть? — В прошлый раз, когда он ещё не очень сильно сопротивлялся и не боялся врачей, у него был гастрит, поджелудочная страдала из-за диет, но ничего серьёзного. Сейчас симптомы тоже неоднозначные. Ты же понимаешь, что организм человека индивидуален и это может быть всё, что угодно. Но я надеюсь, что ничего серьёзного. — Я тоже надеюсь. — Только процедуры, которые могут понадобиться, стоят… — Деньги — это не проблема. Делай всё, что нужно. Сдержанный кивок, и Чанёль выходит из кабинета, замечая Бэкхёна, сидящего на стуле. Парень сверлит взглядом стену и перебирает пальцами края рубашки. Сейчас он выглядит уставшим. Даже скорее измученным. — Пошли, Бэк. Бён тут же переводит взгляд на него и встаёт с места, медленно двигаясь вслед за Чанёлем. Рентген делают быстро, поэтому уже через 20 минут они сидят в машине. Пока она прогревается, Чанёль решается спросить. — Переживаешь? — Есть немного. Чанёль кивает и со скоростью света отвозит Бэкхёна домой, а сам уезжает по делам. Бён успевает убраться, покушать (как ни странно), посмотреть какие-то бесполезные передачи, прежде чем раздаётся звонок в дверь и он спешит открыть. Неужели, Пак забыл ключи? Странно. На пороге стоит не Пак. А высокий, улыбающийся, красивый, можно сказать, мужчина в коричневом пальто и с шарфом на шее. Выглядит как модель. Бэкхёну просто так кажется. — Привет. — Мужчина улыбается ещё шире. — Чанёль дома? — Нет, уехал по делам, а вы…? — Чонин. Ким Чонин. Его друг. — Ааа… — Бэкхён вспоминает. Это тот самый человек, с которым разговаривал Чанёль по телефону. — Проходите. Чонин кланяется, разувается, снимает пальто и проходит на кухню, где Бэкхён тут же наливает ему чай и садится напротив. — А ты… живешь здесь? Чонин делает глоток, а Бэкхён молчит. Чонин какой-то опасный. Ему так кажется. Он знает, что Чанёль здесь живет, но не знает, что здесь живёт Бэкхён. Значит, ему нельзя доверять? Или Чанёль вообще никому о нём не говорил? — Что вам нужно? — Грубовато. — Чонин усмехается. — Ты меня боишься? — Нет. — Бэкхён чувствует, что вновь готов язвить. Какая-то смелость появляется в нём. — Так вы ответите? — Ты слишком наглый, парень. Как тебя звать хотя бы скажи? — Не нужно ничего говорить. Голос Пака разносится по помещению и через несколько минут он заходит на кухню, оглядывая Чонина пристальным холодным взглядом. Бэкхён тут же расслабляется. Чанёль дома. Значит, всё в порядке. Он в безопасности. — Что случилось, Чонин? — Ты не говорил, что живешь с кем-то. — Это так важно? — Ты же знаешь, что иметь слабости непозволительно. — Чонин, что ты хочешь сказать этим? Бэкхён — его слабость? Может быть. Если подумать, то Чанёль слишком привязался к нему. — Я просто предупреждаю, друг. Ничего такого. Чанёль лишь сдержанно кивает, и Чонин встаёт. Они направляются в коридор, где о чём-то переговариваются, пока Бэкхён моет чашку, специально включив воду, чтобы не слышать их. Ему так жить проще. Чанёль заходит, когда Бэкхён уже выключил воду и просто стоит, облокотившись о столешницу. Пак пристально смотрит, подходит ближе и утыкается лбом в хрупкое плечо, опираясь руками по обе стороны от Бэкхёна в столешницу. Бэкхён сначала цепенеет, а потом думает о том, что всё равно не сможет противиться его теплу. Поэтому поднимает руку и начинает перебирать волосы на голове Пака. — Я устал. Бэкхён лишь вздыхает. — Ты испугался его? — Сначала. Потом как-то перестал бояться. — Чонин мой друг. И он не скажет, что ты здесь. — Ты никому не рассказал про меня? — Нет. — Почему? Чанёль молчит некоторое мгновенье. Открывать правду своей профессии не очень хочется. Особенно перед Бэкхёном, но что-то сказать он может. — Просто я оберегаю тебя от опасности. — Во что ты вляпался? Чанёль поднимает голову, но Бэкхён не убирает руку с затылка. — Эй, всё в порядке. Не думай об этом, ладно? — Бэкхён кивает. — Завтра пойдём узнавать результаты рентгена и анализов. Так что думай о своём лечении. Бэкхён лишь убирает руку с затылка и хочет уйти, но Чанёль стоит неподвижно. Что-то не даёт ему сдвинуться с места. Что-то так упрямо держит рядом, что противиться невозможно. Поэтому Чанёль поднимает голову и заглядывает в глаза Бэкхёна, который, кажется, вообще не понимает этого всего. Да и сам Чанёль, если честно, не понимает. Просто поддаётся. — Бэк…почему ты… такой, а? — Бэкхён молчит. Боится спугнуть. — Почему я так сильно переживаю за тебя? — Потому что ты больной. Чанёль вдруг смеётся. Низко и хрипло. И Бэкхён тоже улыбается. Потому что смех заразительный у этого гиганта. Слишком. — Ага. Больной. А ты, значит, здоровый? Бэкхён молчит, но продолжает улыбаться. Чанёль вдруг немного зависает. Потому что улыбка Бэкхёна светлая. Настоящая. Он не видел на его лице ещё такой искренней улыбки и это… так тепло. — Улыбайся чаще. Бэкхён, кажется, смущается, но тут же забывает об этом, когда Чанёль обнимает его крепко крепко и кладёт подбородок на его макушку. — Сегодня был какой-то тяжелый день. — Кивок. — Давай просто возьмём мороженое из морозилки, разложим диван и завалимся на него? Бэкхён улыбается, прижимаясь ближе. — И фильм посмотрим? — И фильм посмотрим. Они действительно раскладывают диван, берут мороженое, включают фильм и укладываются на мягкую поверхность. Чанёль никогда не видел таких вот слёз Бэкхёна. Просто этому идиоту пришло в голову посмотреть Хатико. Да даже Чанёль проронил слезу, только вот Бэк этого не видел. Он тайком. А затем, когда фильм закончился, Чанёль понял, что Бэкхён просто уснул, положив голову ему на плечо. А затем он уснул и сам, думая о том, что сегодня был тяжелый день, но в то же время хороший. И он не был бы таким без Бэкхёна.