«Бэкхён? Бэкхён? Так…»
Бэкхён слышал сквозь шум в ушах, что его кто-то зовёт, но не шёл на голос. Ему совсем не хотелось. Он просто продолжал быть где-то, но только не здесь. Он даже не понимал, чей это голос. Ему было всё равно.«Бэкхён? Что с ним? Что такое? Бэкхён?!»
Бэкхён помнит, как его кто-то перетащил куда-то. Он смутно помнит чьи-то шаги. Быстрые. И до боли знакомый голос. Его везут куда-то. Каталка. И эти голоса. Почему они никак не утихнут? Бэкхёну так хочется покоя… — Что с ним случилось? И кто вы такой? Почему он с вами? — Слишком много вопросов, док. Но давайте по порядку, ладно? Успокойтесь. Бэкхён слышит голоса смутно и совсем не понимает, что происходит и где он находится. Что-то вкалывают. Игла в вену, но Бэкхён чувствует всё так… слабо. Шевелиться не хочется. И глаза открывать тоже. — Он потерял сознание. Просто отключился и всё. Я его таким нашёл. Это раз. Я его опекун, Ким Чонин — это два. И… — Чунмён хмурится. — Со мной он, потому что… — Где Чанёль? — Оу, так ты с ним знаком? — Где он, чёрт возьми? — Док, ты задаёшь слишком много вопросов. — Мы не переходили на ты. — Теперь перешли. — Бэкхён отключается, пока Чонин хватает Чунмёна за воротник и пригвождает к стенке. — А теперь послушай меня. — Отпустите! — Если ты знаком с Чанёлем — немного должен знать, что с ним водиться опасно, верно? Поэтому помалкивай и не высовывайся. И расскажи, кто ты такой, раз просто не можешь заткнуться. Чонин отпускает доктора и тот прочищает горло, пытаясь отдышаться. Он смотрит на спящего и бледного Бэкхёна, а затем переводит взгляд на мужчину, который облокотился о стол и пристально смотрит на него, ожидая хоть каких-нибудь слов. — Нас с Бэкхёном многое связывает. Я его лечащий врач и… — Ким Чунмён? Ким хмурится и кивает. — Теперь я понял. Слушай внимательно и запоминай. — Чунмён напрягается. — Про тебя я знаю всё. И с этого момента Бэкхёна не существует, понял? Я буду тебя пускать к нему, но для всех — его теперь нет, ясно? Ты ничего не знаешь. Ты не знаешь, где он, ты не знаешь, что с ним случилось и самое главное — ты живёшь дальше, как жил. И меня ты тоже не знаешь. Чонин улыбается. И подходит к Бэкхёну, отворачиваясь от Чунмёна, который остаётся в недоумении. — Сейчас я везу его к тебе. Он будет у тебя до того момента, как я найду ему убежище. Поэтому собирайся и поехали. — У меня ночная смена. — Я его здесь не оставлю. Это небезопасно. — Ты так и не сказал, где Чанёль. Чонин поворачивается к Чунмёну и вздыхает. — А Чанёля тоже теперь не существует. И это единственное, что ты должен знать. Поэтому мне плевать на все твои ночные смены. Если всё ещё дорожишь Бэкхёном — соберешься и поедешь. Чунмён сглатывает и смотрит на Бэкхёна. Мимолётно. А затем прикрывает глаза, потирает виски и снова смотрит на Чонина. — Хорошо. Буду через пять минут. — Жду. Поторопись, Чунмён. Времени мало. Мысли одолевают Чунмёна с такой силой, что к горлу подступает паника. Банальная. Но он себя успокаивает тем, что с Бэкхёном сейчас всё в порядке. И он будет в безопасности и с ним. Это самое главное. Чунмен думает только об этом и быстро собирается. Начальство предупреждено, никто не против, поэтому его отпускают с лёгкостью. Всё-таки столько лет работы и преданности профессии, а также статус и определенное положение в обществе — делают своё дело. Чунмён приходит в палату. И Чонин тут же подхватывает Бэкхёна на руки, уже сняв перед этим капельницы. — Не смотри на меня так, док. Я военный врач. Чунмён кивает и идёт следом за мужчиной. Они проходят по полупустой больнице и выходят на парковку. Чонин кладет Бэкхёна на заднее сидение. Чунмен садится там же и перекладывает голову Бёна на свои колени. Доктор наблюдает за тем, как Чонин куда-то звонит, стоя за пределами машины. Потом он замирает на месте, резко выдыхает и кладёт трубку, крепко сжимая телефон в руке. Чонин ещё несколько секунд стоит на месте, а затем садится в машину. Он заводит мотор, и Чунмён всю дорогу чувствует напряжение. Что-то явно случилось с Чанёлем, но спрашивать, естественно, он не будет, да и отвечать ему никто не собирается. Поэтому Чунмен решает не лезть во всё это. Пока. Чунмён говорит лишь куда сворачивать и через полчаса они оказываются у его дома. Теперь уже на своих руках Чунмён заносит Бэкхёна в дом и относит в гостевую спальню, где просто кладёт его на кровать и поворачивается к застывшему в дверном проёме Чонину, который пристально смотрит на Бэкхёна сейчас. — Где всё-таки Чанёль? С ним что-то случилось, да? Ким переводит взгляд на него. Но не отвечает. Просто говорит: — Присматривай за ним и никуда не выпускай. Я буду приезжать время от времени. Возьми отпуск. Если не дадут — скажешь мне. Я улажу. Сейчас жизнь Бэкхёна в твоих руках. Пока я не найду ему убежище. Ты ничего ему не говоришь. Просто я принёс его в больницу и встретил тебя. Всё. Я сам ему всё объясню. А сейчас — закрываешь двери на все замки и сидишь тихо. И самое главное — ты в это всё не лезешь, понял? Чунмён лишь кивает. А Чонин разворачивается и уходит. Чунмён закрывает двери на все замки. И окна тоже. А затем, когда оказывается полностью уверенным в том, что они находятся в безопасности — приходит в гостевую и присаживается рядом с Бэкхёном. Он кладёт руку на его лоб и поглаживает по макушке. — Во что же ты вляпался, малыш?***
Бэкхён приходит в себя. Он не понимает сначала, что произошло и где он находится, но из мыслей его вырывает чей-то голос. Стоп. Это же… — Бэкхён, ты в порядке? — Чунмён, он очнулся? Кто-то вбегает в комнату, и Бэкхён чувствует чью-то руку на своём лбу, а затем его глаза всё же открываются. Потихоньку, но через пару секунд он уже может что-то разглядеть. Чунмён сидит около него, а рядом, смотря на него абсолютно пристально и безразлично… стоит Ким Чонин. Стоп. Подождите… — Чанёль. Голос хрипит. — Где Чанёль?! К горлу подступает неожиданная паника. Бэкхен пытается резко встать и куда-то пойти. Лишь бы найти Чанёля. Он же должен быть где-то здесь, да? Бэкхёна прижимают к кровати силой. — Где Чанёль?! Где он?! Отпустите меня. Отпустите! Бэкхен пытается вырваться, но ничего не выходит. Чонин держит руки, а Чунмён ноги. Вместе они могут его удержать. Чунмёна до одури пугает такая реакция. Что же всё-таки случилось? Что за чертовщина вчера произошла? — Бэкхён, успокойся. — Где он? Где Чанёль?! Бэкхён не оставляет попыток вырваться и из его горла вырывается крик, когда в памяти проносится тот выстрел, а потом… потом тишина. Вакуум в голове. Чанёль же не мог его оставить? Правда же… Не мог… Нет. — ЧАНЁЛЬ! Чонин смотрит на Чунмёна и ждёт хоть чего-то, потому что ногти Бэкхёна сейчас выдерут ему мясо кусками из плеч. Чёрт. Чунмёну ничего не остается. — Просто отойди. Чонин недоверчиво смотрит на него, но всё же резко отпускает Бэкхёна, и Чунмён тут же сгребает его к себе на колени, обнимая. Так, что кости хрустят. Бэкхён пытается вырваться, но объятия, поглаживания по спине и тихий успокаивающий голос Чунмёна успокаивает его. — Иди ко мне, малыш. — Чунмён сжимает в объятиях ещё сильнее, когда Бэкхён вцепляется пальцами в плечо и утыкается носом в грудь. — Всё будет хорошо, тебе просто нужно поспать. Всё в порядке. Слышишь? Бэкхён дышит судорожно, но уже не так сильно дрожит. Чонин молча наблюдает, вспоминая, что связывает этих двоих, и в мыслях сразу же появляется разъярённый Пак, который превращает рожу Чунмёна в месиво. Чанёль… Чонин резко выдыхает и прикрывает глаза. Затем открывает их и понимает, что Бэкхён снова начинает засыпать под спокойный голос Чунмёна, который повторяет о том, что всё будет в порядке. Через полчаса они встречаются на кухне. Чонин молча курит в открытое окно, а Чунмён пьёт обжигающий чай. — Я надеюсь, что в следующий раз я смогу с ним поговорить? — Что произошло вчера? Почему у него такая реакция? Чунмён теперь уже не хочет молчать. Потому что что-то случилось. Бэкхён так себя вёл, когда у него прогрессировала болезнь и во время его нахождения в клинике, когда ему пытались вправить мозги насчёт анорексии. Он тогда просто слетал с катушек. И это было страшно. Поэтому Чунмен не позволит всему этому повториться. Такого состояния не должно быть. — Я должен знать причину, ясно? Это очень серьёзно, Чонин. Потому что его реакция… — Они с Чанёлем попали в опасную заварушку. И теперь даже я сам не знаю, что происходит. Всё приняло настолько серьёзные обороты, что теперь я тоже ничего не понимаю. Мне нужно разобраться. Мне нужно с ним поговорить, Чунмён. И выяснить, что произошло. Потому что я не знаю, почему он так реагирует и постоянно зовёт Чанёля. — Хорошо… я попытаюсь успокоить его и поставить на ноги. Но ответь на один вопрос. Обещай, что ответишь. — Я ничего тебе не буду обещать. — Ладно. — Чунмён сдаётся. — Тогда скажи… Чанёль жив? Чонин выкидывает бычок в окно, подходит к Чунмёну и произносит: — Теперь только одному господу Богу это известно. Хоть Чанёль и атеист. Чонин уходит. А Чунмён идёт в комнату Бэкхёна и ложится рядом. Только на другой край кровати. И думает лишь о словах Чонина. Которые почему-то пугают до дрожи.«теперь только одному господу богу это известно. хоть Чанёль и атеист»