«— Босс говорил, что будет наверху. Я пойду к нему, когда закончу съемку. — Чтобы получить деньги? — Ага. — Тебе нравится фотографировать? Чонин посмотрел на фотоаппарат и Чанёль кивнул. — Да. Зарабатываю этим себе на жизнь. — Выходит?»
Чанёль усмехнулся тогда, и Чонин увидел во взгляде парня что-то удушающе знакомое. Он напоминал ему его погибшего когда-то младшего брата. Чонин тогда совсем недавно вернулся из плена. Он только пытался восстановиться и пытался отвлечь себя от мыслей, что у него никого не осталось. Долгое время он даже винил себя за то, что стал таким отстраненным и злым. Чонин не давал себе возможности печалиться. Он такими глупостями не занимался. У него не один брат. Но знать кому-то об этом совершенно необязательно. Если незнание спасёт его второму брату жизнь, это именно то, что он будет делать. Молчать. Это было где-то лет 6-7 назад. Чонин не знал как жить, но то, что с ним произошло оставило свой след. И Чонин уже не мог быть прежним. Он пошёл в армию. Так как образование было медицинским — его сразу же направили в горячую точку. Таких там ценили. Он видел многое. Приходилось стрелять, убивать врагов, видеть всё это своими глазами. А потом по ночам, если не было бомбёжки и стрельбы — он видел много крови, оторванные конечности, слёзы… он слышал крики и смерть ходила за ним по пятам. Он видел последний взгляд потухшей жизни и слышал последний вздох. А затем он попал в плен. Там он лечил врагов. Ведь он доктор. Он давал клятву. Спасать человеческие жизни. Ему пришлось. Но отношение к нему было… мягко говоря, жестоким. Шрамы на его теле никогда не заживут, но те, что в душе, кровоточат сильнее. До сих пор. Исин появился в его жизни как раз в плену. Почему-то он был там. И Чонин не знал почему. Ему так никто и не сказал, но по информации, которую он где-то услышал — Исин был на стороне врага в тот момент и поставлял им оружие. Чонина подарили в подарок. Просто отдали, как зверюшку. Потому что там не нуждались в докторах особо. Там было всем плевать на людей. И поначалу Чонин был рад, что его забрали, хотя… на тот момент — он уже пережил столько всего… и пули… и ожоги… избиения… и он бы так не страдал, если бы не отбивался. А отбивался он со всей яростью. Исин рассказал ему, чем теперь он будет заниматься. Чонин практически сразу узнал о гибели своих близких при пожаре. Но он ничего не слышал о своём втором брате. Знал только, что тот жив. Чонин был сломан. Внутри и снаружи. Ему некуда было идти. А Исин поставил его на ноги, но… не такую цену он собирался платить. Чонин уже несколько лет думает, как подобраться ближе к Джану, но один он не справится. И с тех пор началось всё это. А потом… он встретил Чанёля. Через несколько месяцев. Он ещё толком не успел оправиться, но глаза Чанёля, что так напомнили что-то близкое — они заставили впустить в свою жизнь этого лопоухого парня с фотоаппаратом. Они встречались на этой площадке для съёмок много раз. Потом выпивали вместе. А потом Чонин потихоньку начал узнавать всё об этом человеке и бережно пытался сохранить их дружбу в тайне от своей профессии. Сумел он рассказать всё, что его тревожит… о своей работе… только через пять лет после их первой встречи. И больше всего на свете ему не хотелось, чтобы его возненавидел единственный близкий человек для него. Но Чанёль тогда лишь улыбнулся и ответил:«А я знал, что ты чёртов бандит!»
И Чонина отпустило, но страх за жизнь этого человека остался. Когда появился Бэкхён — Чонин зверел. Это была ревность. На уровне семейных уз, но он понимал, что не попрёт против чувств. Чанёль был рядом с ним, когда Чонин впустил ещё одного человека в свою жизнь. Джехи была такой хрупкой и красивой, что Чонин вспомнил, что такое — чувства. А когда она умирала на его руках спустя продолжительное время борьбы со смертельной болезнью — Чонин просто закрылся. Никаких чувств, никаких эмоций, никаких людей. Только Чанёль. Который всегда был рядом. Когда Чанёль пришёл к нему и попросил работу у Исина — Чонин был против. Категорически. Но Чанёль пришел сам. Выследил и пришёл. И уже не было пути назад. С того момента прошло чуть больше года. И Чонин не знал, что всё обернется именно так. Мужчина выпивает бурбон, щурится и наливает снова. Чанёль любил смаковать. Ностальгия. Это ужасная вещь. Чонин ненавидит свою память. Потому что там всё. Все эпизоды его жизни. Проще жить, когда не чувствуешь. Потому что такую жизнь, как у Чонина… никому не пожелаешь. Он никогда не жалел себя. Никогда не винил кого-то в том, что так вышло. Он всегда знал, что все решения в своей жизни принимал сам и только лишь он ответственен за всё то, что сейчас происходит. Но как облегчить эту боль существования? Чонин старше Чанёля на 7 лет. А кажется на несколько десятилетий. Чонин помнит, как убивал. Помнит, как корил себя за то, что отнимает жизнь у людей, хотя должен её спасать. Чонин помнит всё. Каждую мелочь. Абсолютно всё. И он не хотел такой жизни для Чанёля. Никогда. Сехун появился позже. Историю его жизни Чонин узнал лишь год назад. Когда зашивал Сехуна после ножевого ранения. Тот думал, что умрёт. Но Чонин спас его жизнь. Сехун оказался братом Исина. По отцу. Но ненавидел он его люто. С того момента Сехун стал будто его тенью. И Чонин не прогнал его. Потому что Сехун бы не ушёл. Даже несмотря на то, что Сехун был младше даже Чанёля — они смогли найти общий язык. — Чонин? Ким выныривает из мыслей, смотря на Сехуна, который спускается с лестницы и направляется к нему, тут же садясь на стул и оглядывая бутылку бурбона. — Есть повод? — Вся моя жизнь — это повод выпить, Сехун. Сехун лишь вздохнул и облокотился на стол локтями. — Можно вопрос? — Да. Чонин делает ещё несколько глотков. — Как так вышло, что Чунмён попал во всю эту заварушку? Чонин нахмурился. — Они с Бэкхёном были любовниками ещё до появления у Чунмёна семьи. Их многое связывает. Он просто оказался в нужное время в нужном месте. Хотя… для него это вовсе не… нужное время, а, наоборот, скорее… — Да. Знаю. Мы сегодня разговаривали о его семье. — Чонин усмехается. — Скажи, если Чанёль не вернётся — Чунмёну тоже конец, да? Ким поворачивается к парню и пристально смотрит на него. — Ты всё слышал? Сехун кивает. — Сехун… — Чонин поджимает губы. — Чанёль вернётся. И точка. — Ладно. — Сехун соглашается. Потому что по-другому думать сейчас нельзя. — Хорошо. Чанёль вернётся. Ты прав. — А теперь ты ответь мне на вопрос. Сехун вопросительно смотрит. — Почему тебя так беспокоит Чунмён? Мужику за тридцатку. Есть дети. Хоть с женой и развёлся. — Не знаю. — Сехун пожимает плечами. — Просто мне очень приятно знать, что я кого-то защищаю. А Чунмён видит во мне источник защиты и… я чувствую себя сильнее. Из этого получается, что я всё это делаю ради кого-то, кто нуждается в моей защите. Чонин кивнул, понимая, что также он думает и о Чанёле. И теперь… с недавнего времени и о Бэкхёне. В его защите нуждаются. И это действительно делает сильнее. — Бэкхён спит? Сехун кивает. — Да. Но он снова не притронулся к еде за целый день. — Завтра снова будем кормить. Сехун кивает, вспоминая реакцию и состояние Чунмёна после такого «кормления», но молчит. Если надо — значит надо. Чуть позже Сехун ложится на диван и закрывает глаза. А Чонин допивает бурбон и поднимается в комнату Бэкхёна. Он заглядывает внутрь и понимает, что парень спит, свернувшись клубочком на кровати. Он тихо проходит к подоконнику и забирается на него также, как забирается Бэкхён. Ничего же страшного не будет, если он посидит тут немного? Чонин поворачивается и смотрит на Бэкхена. По сути — их всех жизнь потрепала и нанесла незаживающие раны. У каждого что-то своё. Чонин где-то между. Но… Бэкхён не цепляется за жизнь. Он не видит себя без Чанёля. А Чанёль цепляется. Всеми руками и ногами. Он всегда был таким. Сколько Чонин его знает. Он пытается выживать в этом жестоком мире. Ведь умирать никому не хочется. А Чанёль всегда был позитивно мыслящим человеком. Чонин прислоняется лбом к холодному стеклу. И вновь забывается.Ничего же страшного не будет, если он посидит тут немного?