Как исторические личности на фанфики про себя реагировали

В подвале обычной многоэтажки на улице Ленина сегодня было оживленно, как никогда. Авторы во всю готовились к сегодняшнему спиритическому сеансу. Кровь девственниц, черные клинки, балахоны, сшитые из старых маминых халатов, и, обязательно, куча мелков всех цветов и расцветок, украденных из ближайшего детсада (искусство требует жертв). Сегодня все должно быть на высоте. (Час х. Все собраны в подвале, кровь разлита по кубкам, пентаграмма начерчена.) — Venite oriri manifestare omniys. — раздался тихий шепот в дрожащей полутьме, Мария слегка поежилась, но, собрав в кулак отсутствующее мужество, продолжила. — Venite, venite! Пентаграмма загорелась дьявольским зеленым огнем. Невесть откуда взявшийся ветер затушил все черные свечи и помещение окутала мгла. — Пошто меня потревожили, смерды? — раздался басовитый рык откуда-то сверху. Чья-то темная фигура внушительно возвышалась над перепуганными вусмерть авторами. — Батюшки, это же Грозный. — еле слышно просипел Александр, осев на пол. — Здрасте, Иван Василич. — я брякнула первое, что пришло в голову. — Мы сейчас все вам объясним. Тень, уже окончательно превратившаяся в человека, злобно глянула на нее из-под кустистых бровей. *** — Занесла, ох занесла ж меня нелегкая-то. — причитал царь, сидя в большом кресле, и, с видом важным и удивленным, попивая чай из машиной любимой кружки. — Как же вы из лап смерти выдернули-то, холопы? — Мы вообще-то сатану хотели призвать. Нам ведь скоро ЕГЭ сдавать, а мы все еще тупые. — Кто знал, что вместо него вы появитесь? — Я же говорила, что не надо было у той подозрительной бабуськи на базаре кровь покупать. — вставил свои пять копеек Никита. Вот кто его просил, а? Иоанн нахмурился. Нехорошо так нахмурился, но промолчал, сосредоточенно размешивая ложечкой мутную жидкость в чашке. — А давайте я вам про наше время расскажу, царь-батюшка? — я попыталась развеять неловкую паузу. — Чего я там не знаю? Наблюдал за вами помаленьку с той стороны. — он весело усмехнулся куда-то себе в усы. — Хорошо живете, любо. Чистота у вас и вещиц занятных много — в жизнь бы не поверил, что до такого додуматься можно. Кабы были у меня такие в свое время — много чего сделать можно было. — он мечтательно прикрыл глаза, видимо представляя себе средневековую Москву, оснащенную техническими новинками, типо айфонов с трамваями, и опричников в бронежилетах с автоматами, разыскивающих боярскую измену по постам в твиттере. Очень хотелось спросить про его отношения с Басмановым, но чуйка подсказывала мне, что этого лучше не делать. Александр с Никитой ушли, оставив меня один на один с Иоанном, потому что на улицу в его одежде выйти было нельзя, а в моей он бы, наверное, смотрелся еще более странно (не Федя, чай, в женском разгуливать). Мозг лихорадочно метался, пытаясь придумать оправдание для матери, что приедет завтра утром. Как объяснить дражайшей родительнице, что делает у нее дома рыжий детина под два метра ростом? Иоанн Васильевич Грозный по-хозяйски обживался в любезно выделенных ему апартаментах (гостевой). Не такие просторные и большие, как его дворец, они все равно ему нравились. Большие окна, ковры во всю стену — все было любо царской душеньке. С размаху плюхнувшись на продавленный диван, он начал рассматривать вещи на столе. Непонятный, черный, матово мерцающий в комнатной полутьме прямоугольник привлек его внимание.