Ряса от Gucci

Улицы были, на удивление, почти пустыми. Они вдвоём не выходили вот так просто погулять очень давно. Сейчас же в этом возникла странная, но очень сильная необходимость. Каждый чувствовал, что приближается что-то необратимое. В разговорах была какая-то недосказанность. Сейчас они уже целый час исследовали улицы своего города, знакомые и не очень, не проронив за всё это время ни слова. По какому-то единому негласному решению ноги вели их к тому месту, где они жили раньше. И вот совсем скоро они оказались у въезда во двор, оглядываясь и прокручивая в памяти тысячи картинок прошлого. Девушка тяжело вздохнула и тут же замерла, не опуская плеч. Ее носа достиг запах крепкого кофе, который растворялся в воздухе рядом с небольшим кафе. — Может, зайдем? — кивнула она в сторону заведения. Данила посмотрел туда, оглядел небольшую витрину и дверь с надписью «Пиф-паф» на стекле. — Я не очень сейчас есть хочу. Может, ты возьмешь кофе с собой, а я пока здесь посижу? — Регина знала, как мужчина сторонился каждого человека, ведь его могут узнать, но это не запрещало ей при подобных высказываниях раздражённо хмуриться. Впрочем, скоро морщинка с лица пропала, и она в ответ кивнула. Девушка на несколько секунд обняла Данилу, поцеловала в щеку, а затем отстранилась и направилась в сторону кафе. Мужчина же направился вглубь двора к той самой лавочке, на которой он когда-то познакомился с Региной. Впрочем, почти все остальные лавочки были убраны, на их местах были подготовлены установки для укрепления молодых деревьев, а совсем рядом, в самом центре двора, теперь располагалась детская площадка. Как много изменилось за короткое время. Данила сел, поправив пальто, и его взгляду открылся вид, который заставлял его сердце стучать быстрее. Сколько лет он видел это место именно с такого ракурса. Ностальгия даже в таких простых мелочах могла выдавить слезу из кого угодно. Вдруг о ногу что-то глухо ударилось. Данила быстро перевел взгляд вниз. Это был всего лишь детский мяч, за которым в его сторону неуклюже бежал мальчик, которому на вид было годика четыре. Мужчина подтолкнул игрушку ближе к нему, чтобы тот не стеснялся незнакомого человека и мог взять его. Так и произошло. Данила поднял взгляд выше и увидел улыбающуюся женщину, видимо, мать мальчика. К ней подбежала девочка лет тринадцати с таким же светлым, как у матери и брата, волосами. Минутой ранее она каталась на качелях, которые совсем немного каждый раз подталкивал ее отец. Даниле почему-то стало грустно, и он опустил голову вниз. Его мысли были о том, что сам каких-то несколько месяцев назад не был против прожить эту жизнь без любви и семьи. Раньше мужчина просто старался не думать о таком, полностью погружаясь в свое любимое занятие и безграничную веру в бога. А что сейчас? Данила сидел и думал о семье, которая счастливо проводит время. Это всё так близко и так далеко. Почему он сейчас не может быть счастлив, как они? Почему прежние его убеждения лишили его возможности получить всё это? Единственное, о чем Данила не подумал, так это о том, что еще не все потеряно, и есть возможность сделать свою жизнь такой же. Она есть, всегда была и будет еще очень долго. — Здравствуйте, — произнес мужчина, тот самый отец девушки, который подошел ближе, — можно сесть? — молчаливый кивок. Данила не хотел сейчас разговаривать. — Простите, не моё, конечно, дело, но я хочу сказать, что тот журналист неправ… Я на вашей стороне, Даниил. — Он просто делает свою работу, — нехотя ответил он. — Знаете, они там все живут азартом узнать всё и про всех, вот и Ларин тоже. — Вы так говорите, будто не хотите ничего менять в сложившейся ситуации. Или я не прав? — мужчина поднял голову, взглянул на свою семью и улыбнулся, когда скатывающиеся с горки дети громко засмеялись. — Я чувствую, что скоро всё закончится, — задумчиво произнес Данила, тоже повернув голову и посмотрев на веселящихся детей. — Зачем вам знать о проблемах других людей. Не будет никакого греха в том, что вы хотите посвятить свою жизнь только лишь своей семье. Это нормально в нашем обществе… — Но я склонен к тому, чтобы помогать каждому. Я готов был помочь многим, фактически каждому, кто попросит, но мне ограничивали свободу… Теперь лишь даю людям правильные мысли, и никаким другим способом я воздействовать не могу. — Вы можете помочь мне? — услышав в его словах шанс на исправление, спросил Данила, не поднимая взгляд на собеседника. Тот же смотрел на его сжатые ладони и грустные задумчивые глаза. — Чтобы вам снова жить спокойно, нужно встретиться лицом к лицу со своими противником, но не публично. Вы скорее всего придете к перемирию, и всё уляжется. А если нет, при честной игре вам нужно всего лишь продолжить свое дело. И постараться не создавать компрометирующих материалов на себя, и все забудут… — Данила задумался над словами, хаотично бегая взглядом по земле. Почему-то его собственные такие слова звучали не так убедительно, как из уст этого человека. А потом он увидел, как Регина с улыбкой на лице и двумя стаканами в руках подходила к ним. — Спасибо, — Данила протянул руку мужчине для рукопожатия, поднимаясь на ноги. Он впервые посмотрел на него и, кажется, узнал. Лицо его было знакомым, и эта короткая темная стрижка… но только откуда… — Как вас зовут? — мужчина сначала немного удивился. — Алексей, — негромко произнес он. — Он услышит ваши молитвы и… И я тоже помолюсь за вас, — с этими словами Данила отошел от лавочки, кинув последний взгляд на собеседника и на его семью.

▼▼▼▼

Впервые ему было настолько некомфортно в своем доме. Регина сказала, что якобы пойдёт к Лизе, но по ее тону он сразу понял, что это ложь, но выпытывать истинные намерения не стал то ли из-за отсутствия настроения, то ли из-за напряженности при мысли о предстоящей встрече. В этом городе устроено всё очень просто: если тебя знает хотя бы человек десять, а ты с ними ни разу не встречался, то тебя знают все. Именно поэтому встреча двух известных в узких кругах персон проходила в доме одного из них. Впрочем, она должна была положить конец всем произошедшим глупым недоразумениям. Данила стоял перед окном и нервно дергал воротник рубашки. Сейчас он думал, что зря назначил эту встречу, потому что в тот момент понял, что не знает, чего хочет этим добиться. Точнее, очень даже знает, но каким способом… Но размышлять было уже поздно. На однополосную улицу свернуло такси, медленно приближаясь к его дому. Мужчина тут же отшатнулся от стекла и, потерев глаза рукой, быстро направился к выходу из дома. Переобувшись, но забыв накинуть пальто, вышел на улицу, пересек четыре метра участка и отпер дверь на ограде. Перед ним, полностью одетый в черное, стоял Дмитрий Ларин и хмурился, сжимая ладонью ручку своего портфеля. Хозяин дома не был настроен так негативно, скорее, он еще был шокирован происходящим, поэтому даже не смог поздороваться. Хотя бы из уважения. Ларин же не сделал это из принципа. Дмитрий в своих мыслях зло ухмылялся, разглядывая экстерьера дома. Уж больно он походил на современный модерн, хоть и с наклонной крышей, недешевое удовольствие. Его триумф покрылся сомнением, когда они оказались в доме. Не было ни одной вещи, которую можно было назвать «роскошной», хотя пол, явно нагревающийся искусственно, зарождал в мыслях журналиста идею, что «всё тут спрятано, и надо только кнопочку найти». Они разместились в гостиной комнате напротив друг друга. Ларин сразу вытащил свой блокнот и подготовил диктофон. — Давай с этим немного позже. — не боясь перейти на «ты», сразу сказал Данила. Журналист насупился. — Просто… Я хочу сейчас обговорить некоторые другие аспекты, а потом, если тебе надо, ты возьмешь у меня полноценное интервью, договорились? — Ларин посмотрел на него, нахмурив брови, от чего казался особенно злым, а затем кивнул и отложил аппарат в сторону. — Я должен признаться. Я сорвался. Это было, как зависимость. Это… я ничего подобного не пробовал, а то… Всё оказалось передо мной. — И это все твое оправдание? — отрезал Ларин. — Серьёзно? Нет, ты только послушай меня. По всем твоим словам ты такой наивный, но мне так не кажется, — он кашлянул в кулак. — Ну, представим, что это так, мне будет проще объяснить тебе, а какие две вещи меня в тебе не устраивали всё это время. Во-первых, соответствуя своему… статусу, ты ведешь слишком неправильный образ жизни, а во-вторых, это, извини меня, деньги. Я, при всем желании прославиться на горячих интересных статьях и моей… недоброжелательности к тебе, я всё-таки мог бы помочь, если ты публично признаешь свои ошибки. Пойми, всё это я делаю не со зла, а только в интересах людей. Весь этот монолог журналиста ввел Данилу в ступор. Он не мог сказать больше, чем уже произнес, но мучающий взгляд Ларина всё-таки заставил его открыть рот. — По первому я думаю, что готов признаться в этом интервью о своих неправильных поступках, признать, что всё это правда. Но большего я не могу тебе сказать, понимаешь, всё новое интересное, что еще ты хочешь, если это правда. — Хорошо. А что насчёт денег? — Мне не стоит об этом говорить, — Ларин нахмурился, опираясь локтями на свои колени и оказываясь немного ближе к машине. — А между нами? Я об этом не напишу. — Прости, но у меня нет оснований верить тебе в этом, — Данила скрестил руки на груди и отвел взгляд. — Это мэр? — Дмитрий, немного наклонив голову, вглядывался в лицо сидящего напротив. — Он хотел, чтобы его репутация среди горожан не понижалась, но у него, честно, методы странные. Я говорил, что деньги мне не нужны, а он… — И сыграл возникший азарт и, как ты говорил, желание узнать что-то новое? — в ответ Данила лишь кивнул. Неожиданно они услышали, как повернулась ручка входной двери, и какие-то явно тяжёлые пакеты опустились на пол. — Дань, а у нас гости? — спросила Регина, еще не входя в гостиную. — Я тут купила кое-что, а, точнее, кое… — девушка появилась в дверях и замерла, увидев в своей гостиной Ларина. Позже она подумала, что неплохо получилось, что именно в тот день на нее нашло непреодолимое желание надеть длинную юбку в пол и свитер. А то что там этот журналист может надумать. Из-за спины девушки послышались тихие стуки по полу, будто что-то рассыпалось, а затем, колыхнув юбку, у ног Регины появилась маленькая пушистая голова щенка с большими, торчащими в разные стороны ушками. Его огромные голубые глаза с какими-то восхищением смотрели на все вокруг, а высунутый язык подрагивал от тяжелого дыхания. — Точнее кое-кого, — договорила девушка, выйдя из ступора. — Я думала назвать ее Аляской, но ты подумай еще. Щенок рванул вперед и тут же подскочил к Ларину. Данила заметил, как быстро изменилось его выражение лица, брови приподнялись вверх, а на губах заиграла улыбка. Вот как разбить твердую преграду к этому сердцу. Регина посмотрела на своего возлюбленного с немым недоумением, но тот пожал плечами и мотнул головой в сторону, указывая, чтобы та поднялась наверх. Девушка фыркнула, но послушалась. — Аляска — хорошее имя, — поднял взгляд Дмитрий, — но для хаски банально. — И пусть, — теперь щенок подскочил к Даниле, подставил спинку, чтобы его взяли на руки и погладили, — умная какая, — усмехнулся он. Ларин бросил взгляд на наручные часы и произнес: — Давай записывать, а то поздновато уже.