***
Разве можно выбросить из сердца любовь, семена которой сама посеяла, поливала, взращивая нежными чувствами? Нет. Не получится. Хоть вой волком. Хоть рви на себе волосы. Хоть срывай голосовые связки до хрипа. Шесть букв шрамами будут выведены и закреплены в душе. Никогда не забудутся, несмотря на страх, боль, обиды, недоверие. Настоящая любовь, а не кратковременный всплеск гормонов, перекроет все. Амелия всегда будет помнить тот злосчастный день. Уродливые ножевые ранения на животе не заставят стереть из памяти ту боль, что пришлось испытать. Если бы не подоспевшая скорая, девушки сейчас не было бы в живых. Важные органы не были задеты, но большая кровопотеря держала Брук на грани жизни и смерти. Пока Лия боролась за новый глоток воздуха, дававшийся с каждым вздохом все труднее, сознание улавливало споры и крики в коридоре. Что там происходило, ей рассказали потом. Алисия сцепилась с Чарльзом. Когда ее девочка успела измениться, став такой храброй? Или это страх за жизнь близкого человека заставлял совершать безрассудные поступки? Рофнер пришел в ярость, узнав, что на жизнь его невесты покушались. Да еще и возле старого места жительства рыжей. Мужчина никак не мог понять, почему любимая поехала туда, позвонив в такой беде не ему, а какой-то дрянной девке. Ответы на свои вопросы он получил потом. Не сказать, что они его удовлетворили, но больше думать об этом не хотелось. Таксист привез туда девушку якобы потому, что она, перепутав по запарке, назвала прежний адрес, а затем, когда ее ранили, из-за боли Лия набрала первый номер в списке контактов. И это, конечно же, номер на букву А. Рофнер хотел прогнать нахальную особу, у которой совесть позволила обвинить во всех смертных грехах его самого. Однако Амелии нужно было сделать срочное переливание крови. У Алисии оказалась подходящая группа, Чарльз, умерив пыл, попросил Хайдгард помочь, но та и без него, отмахнувшись, собиралась сдать столько крови, сколько понадобится Брук. Осматривая свою руку, в которой полтора месяца назад стоял катетер, Амелия понимала, что теперь они связаны навеки. В ее теле течет кровь любимой. Красная субстанция Хайдгард проходит через весь организм, каждый орган, преодолевая все барьеры. Сердце девушки стучит до сих пор благодаря Алисии. Эта информация приносила с одной стороны невероятную радость, а с другой заставляла испытывать душераздирающую боль. Так как, когда Лия очнулась, рыжей рядом не оказалась. Она, исполнив дело без лишних эмоций, покинула клинику, не мозоля глаза Рофнеру, или, возможно, просто нахождение рядом с ним было для нее пыткой. Больше на звонки и сообщения рыжеволосая не отвечала. Значит, не простила. Испугалась, сорвалась, приехала, находилась тут, пока девушка была без сознания, отдала часть своей крови, а потом просто исчезла, испарилась, как воздушный змей в голубом, большом небе уносимый сильным ветром далеко-далеко. Не простив. Выздоровление проходило медленно, но не плохо. Без осложнений. Вскоре она оказалась в квартире Чарльза, в которой он сутками напролет находился рядом, ухаживая за невестой. Когда речь заходила о Алексе, глаза Рофнера холодели, в них читалась скрытая угроза парню. Возможно, Лия мечтала бы увидеть жестокое избиение бывшего, но от чего-то, намучившись вдоволь за этот срок, поняла, что это ей не интересно. Жизнь сама его накажет без чьих-либо вмешательств. Может, такое решение было глупым, опрометчивым, но Амелия сердечно просила оставить Алекса в покое и не трогать. Чарльз скрипел зубами, хрустел пальцами, дергал желваками, однако отступил, не посмев пойти против желания возлюбленной. Брук почему-то была уверена, что теперь парень не подойдет к ней на пушечный выстрел, особенно, когда послезавтра она уже станет миссис Рофнер. Раны больше не болели, оставив только некрасивые шрамы. Жизнь продолжалась, словно ничего такого и не было. Только если телесные ранения зажили, то душевные периодически кровили. Хотелось еще раз увидеть Алисию, поговорить с ней. Попросить очередной раз прощение. Посмотреть в невинные изумрудные глаза. Поцеловать. Опустить бретельку лифчика с ее белоснежного плеча, усеянного веснушками, а затем… А дальше Амелия запрещала себе думать. Иначе желание становилось слишком невыносимым, навязчивым, охватывая жаром тело. Пламя, которое воспалялось в ее душе с каждым разом, становилось все опаснее, готовившееся снести все на своем пути, оставляя после себя только пепел. Свадьба послезавтра. Лия, потирая кольцо, все больше мрачнела. Она понимала, что отныне не верит слову Рофнера, что всецело поверила Алисии тогда, набирая ее номер. Однако отказать, сорвать свадьбу не смогла. Чарльз слишком трепетно относился к ней, выхаживал ее, словно она — увядающий цветок. Возможно, это должно было тронуть шатенку. Но вместо этого внутренности сковывала недавно родившаяся ненависть. Ведь, если бы не Рофнер, девушки сейчас были бы вместе, им ничего бы не препятствовало. А с другой стороны, Алисия много раз пыталась ее остановить, отговорить. Брук сама пошла на это, сама поверила мужчине, доказав себе, какой тупой она является. В этой игре должна была победить любовь, а не коварство начальника. Метаться было поздно, поэтому Лия решила довести игру до конца, хоть понимала бессмысленность этого дела. Алисия не простит ее, даже если та вернет ей фирму. Но почему-то в мечтах Брук, Хайдгард, получив «Делавит», охая, прикрывает рот ладошкой и бросается на шею шатенки с прощением, дополнив это приятными поцелуями. Глоток горького напитка обжег желудок, пройдясь по пищеводу. Они с Чарльзом решили дать друг другу два дня отдыха до свадьбы. Якобы каждый должен себе устроить праздник в виде мальчишника и девичника. Только вместо этого Амелия сидит одна в пустой квартире, допивая бутылку водки. Да, банально, зато мощно. Русские знают в этом толк. Вдобавок, организм нуждался в порции никотина, но после выписки из больницы девушка бросила курить. Телефон тихо завибрировал, привлекая внимание. Сообщение с неизвестного номера. Слышал, послезавтра у тебя свадьба. Хотел пожелать тебе счастья в браке, ты это заслужила. Прости меня за все плохое. Спасибо, что не заявила на меня. Алекс. Да уж, не от этого урода она ждала смс. Пошел на х*й. Отправлено без раздумий. Откуда у людей появляется такая смелость и самоуверенность, придающие силы для написания сообщений? Почему она так не может? Впрочем, подумав, Амелия правда не поняла, почему вместо того, чтобы попытаться увидеться с Алисией, она сидит на месте ровно, жалея себя. Или Лия наивно полагает, что по какой-то причине Хайдгард сама должна объявиться и приползти к ней после всего случившегося? Адрес девушка знала, выяснила. Тогда, что же останавливало ее? Кроме страха быть отвергнутой, ничего. Послезавтра повернуть время вспять будет невозможно. И придется жалеть об упущенной возможности очень долго. Вскочив на ноги, Брук на ходу вызвала такси, параллельно приводя себя в порядок. Душ взбодрил, вселяя уверенность, в которой она так отчаянно нуждалась. Таксист без опозданий ждал у подъезда. Но сев в машину, Амелия не спешила диктовать адрес рыжей. Краснея, девушка робко попросила: — До ближайшего секс-шопа. Стыдливых вопросов, уточнений в ответ не последовало, лишь молчаливый кивок, означающий, что ее поняли. Облегченный выдох сорвался с уст. От волнения и набежавших фантазий, которые, казалось, Лия никогда не осмелится воплотить в реальность, шатенка не до конца осознавала свои действия. Неужели все правда? Она решилась? С красными щеками, как подросток, собирающийся покупать первые презервативы, Брук забежала в магазин. Увидев, что продавец — парень, молодая особа вовсе присвистнула в голове. Вот так невезение. Но раз решилась, отступать глупо и поздно. В отмазку, что она случайно забрела сюда, не поверят. Яркую вывеску «18+» не заметит разве что слепой. То холодея, то распаляясь, словно половина ее тела находилась в Арктике, а другая — в тропиках, Амелия заплетающимся языком объяснила, что хочет приобрести. Продавец без шуток и насмешек, с серьезным лицом протянул аккуратно упакованную покупку, выбивая чек с милой улыбкой, в которой не читалось так ожидавшее осуждение. Уверенным голосом, без капли дрожи Лия назвала адрес Алисии, проговаривая мысленно, что обратной дороги нет. Брук расплатилась с таксистом, пытаясь скрыть волнение. Сейчас ее ожидало два варианта развязки событий: либо девушку примут, либо пошлют. Чем бы их встреча не закончилась, Амелия будет настойчивой. Она не потеряет больше свою девочку. Нервно переступая с ноги на ногу, шатенка ждала, когда рыжая откроет дверь, спрятавшись из виду глазка. Боясь, что, если Хайдгард увидит, кто на пороге, просто не откроет. Но та, видимо, и не заморачивалась излишней безопасностью, так как очень быстро отперла дверь без колебаний. Эти эмоции на бледнеющем лице Амелия решила запечатлеть в своей памяти, чтобы потом вспоминать вечерами. Щеки Алисии вмиг стали пунцовыми, выдавая то ли злость, то ли, наоборот, смущенное состояние. — Что ты тут делаешь? — пытаясь совладать с собой, спросила рыжая, не думая пропускать старую приятельницу в квартиру. — Захотелось увидеть тебя, — уверенно произнесла девушка, хоть внутренности сводило спазмом. — Увидела? Свободна, — как же это было не похоже на ту Алисию, которую она знала. Эта хладнокровная барышня, что-то новое в теле прежней возлюбленной. Не спросила даже о самочувствии. Равнодушно прогоняет, не моргнув и глазом. Но закрыть дверь Лия ей не дала, вставив во время свою ногу. — Я еще не закончила. — Зато я закончила. Убери ногу, иначе я сломаю ее тебе, — от услышанной угрозы Брук звонко засмеялась. — Ну, ничего себе голубка. Я многое похоже упустила, — Алисия, прибежавшая спасать ей жизнь, грозится сейчас причинить намеренный вред. — Ты вообще все упустила, — фыркнула Хайдгард, не сдаваясь, попытка тянуть ручку двери на себя терпела крах. — Так, всё! Прекращай этот детский сад, нам нужно поговорить, — Брук дернула металлическое препятствие на себя, толкая растерявшуюся рыжую в коридор, закрыв выход собой. — Что ты себе позволяешь? — от шока девушка распахнула рот. — Господи, да ты пьяна! — взвизгнула Алисия, ощутив в замкнутом пространстве запах спиртного, исходившего от шатенки. — Бога нет, не кричи, — да, алкоголь придавал Амелии храбрости, но никак не влиял на рассудок и координацию движений. Скинув сумку с плеча, Лия, как дикая пантера, стала приближаться к рыжей. Та, не понимая намерений бывшей соседки, попятилась назад, пока преграда в виде стены не остановила ее. — Не подходи, — Алисия не сумела выставить руки. Брук притянула рыжую к себе, обхватывая ее губы своими, сминая в жадном поцелуе. Все, что так горело, пылало в душе, шатенка выплеснула в этом воссоединении, как в последнем глотке воздуха. Но долго наслаждаться ей не дали. Рыжеволосая нашла в себе силы оттолкнуть от себя Лию, следом влепляя звонкую пощечину. В ушах звенело, пока обе девушки неотрывно смотрели друг на друга, шумно дыша. — Ненавижу тебя, — процедила рыжая, смахивая выступившие слезы. Амелия не успела ничего ответить, как Хайдгард сама ее поцеловала. Тело моментально размякло, поддаваясь напору. А дальше поцелуи стали настойчивее, горячее, прикосновения более развратными, и, уже ничего не соображая, Лия пришла в себя, только когда они оказались в постели. Алисия снимала с нее одежду, не колеблясь ни секунды. Брук принялась раздевать возлюбленную в ответ. А дальше все было, как во сне: сплетенные пальцы, приятные ласки, жаркий куннилингус, пошлые стоны, которые никто не пытался сдержать. И самое главное, что произошло в ту ночь: лишение невинности, пусть фаллоимитатором, зато это сделал любимый человек. Рыжая не сразу согласилась на такую затею, но несколько оргазмов заставили ее отступить. Алисия была очень нежна и внимательна к ней, стараясь облегчить первый раз девушки любым способом. Наилучший все же нашелся: куни, совмещенное с проникновением. Желание было настолько сладким и тягучим, что Лия, сама того не понимая, насадилась на вибратор, тем самым помогая процессу. Крови почти не было, а вот тупую боль, охватившую низ живота, пришлось перетерпеть. Брук не хотела, чтобы Рофнеру досталась ее девственность. Да и не раскрылась бы она ему так, как сделала это с Алисией, убедившись в своей любви еще сильнее. Хайдгард она отблагодарила еще одной оральной лаской, совмещая с фистингом. К более объемному проникновению рыжая не была готова. Но это не смущало шатенку. У них еще будет много ночей впереди, она успеет раскрыть Алисию до конца. А пока хватало тех оргазмов, которые они обе успели испытать в их общий первый раз. Сбившись со счету, обессиленные, но счастливые девушки откинулись на подушки, не размыкая пальцы рук. — Спасибо, — Амелия была признательна за великолепную ночь и первый секс. К общим плюсам прибавлялся еще один. Теперь не придется дрожать перед Чарльзом. — За такое меня еще не благодарили, — решила пошутить Хайдгард, избегая напрашивающихся вопросов под названием: «мы». Было, и было. В конце концов, в отличии от Брук Алисии нечего терять. Поэтому, если Лия навсегда покинет порог этой квартиры, не объявляясь в ее жизни, она переживет. Не впервые предают, бросают, обманывают. — Я люблю тебя, — рыжая замерла, посерьезнев: зачем Амелия делает ей больно? — Не разбрасывайся напрасно такими словами, — приподнялась девушка, прикрываясь простыней. Обхватив запястье пальцами, шатенка заставила рыжеволосую посмотреть на себя. — Я серьезна, как никогда. Я любила, люблю и буду любить тебя. Согласна, я была дурой, подвела тебя, поступила очень не хорошо. Я все осознаю, но времени назад не вернуть. Прошу, дай мне последний шанс. Мы будем счастливы. Клянусь тебе. Почему сердце сжимается от боли? Почему Алисия не может больше поверить ей? — Как мне заслужить твое прощение? Скажи, только не убивай взглядом холодных глаз. Особенно после всего, что между нами было, — сама того не замечая, Лия начала плакать, теплые бусинки скатывались по щекам, капая на голую грудь. — А что между нами было такого? Просто секс, завтра каждую ждет новая жизнь. Взгляд упал на бежевый фаллоимитатор, на котором виднелась кровавая мазня. Нет. Не может быть. Неужели для Хайдгард это все просто секс? В то время, когда для Амелии это событие, которое она никогда не забудет. Шатенка пришла сюда из-за любви, отдалась из-за любви, и собиралась бороться дальше из-за любви. Да и горящие глаза в процессе выдавали истинные чувства рыжей. — Я не отступлюсь от нас. Как ты не понимаешь? Я люблю тебя, хочу быть с тобой. — Тогда зачем тебе свадьба с Рофнером? Отмени! — не выдержала Алисия, не понимая, для чего Брук хочет погубить себя. — Я хочу мести. За тебя. За Милу. За себя. Он должен ответить за все. Ты хочешь «Делавит» обратно? — упоминание фирмы, служившей памятью об отце, болезненно кольнуло сердце. — Не такой ценой, — прошептала Хайдгард, отворачиваясь, ей не нужны такие жертвы. Почему Лия не может ее понять? Что она больше оценит, если возлюбленная останется с ней и никуда не денется, чем глупая, не нужная месть, которая не ясно сколько продлится и чем закончится. — Я хочу все исправить, вернуть все на свои законные места, просто дай мне время. Окажи поддержку, будь морально со мной, прошу тебя, — как отказать этим карамельным глазам, в которых сгорела еще давно? — Я в душ. Ты со мной? — Алисия сменила тему. Не дожидаясь ответа, Хайдгард откинула простыню и без стеснения голышом направилась в ванную комнату, соблазнительно покачивая аппетитными формами. Да уж, такое для Амелии что-то из разделов фантастики. Что она упустила?***
Амелия была против роскошной свадьбы, поэтому пара просто расписалась, устроив в ресторане небольшое торжество. Даже по поводу свадебного наряда девушка не стала заморачиваться, отдав предпочтение легкому платью. Чарльза внешний вид новоиспеченной жены устраивал, а вот Рофнера-старшего такое возмутило, но ради сына он промолчал, метая ярость молниями только взглядом. Мужчина тоже был не в восторге от подобных мероприятий, хоть и хотел сделать этот день особенным. Когда последние гости разошлись, супруги облегченно выдохнули, поспешив отмечать событие наедине. Подхватив девушку на руки, счастливый шатен под визги Лии запрыгнул на заднее сиденье автомобиля, позволив себе отдых в виде нанятого водителя. Устроив непродолжительную прогулку перед отправлением в личные апартаменты, Брук наслаждалась ночным видом города, пытаясь отогнать волнения по поводу брачной ночи. Зачем только она тогда ляпнула, что неопытна? Сейчас все было бы проще. Ведь, скорее всего, такое отношение мужчины к ней из-за того, что она девственница. Как объяснить ее резкую пропажу? Надеясь, что Чарльз все же ничего не поймет, Амелия согласилась завершить затянувшееся гулянье. Нервное волнение и легкую дрожь Рофнер воспринимал, как страх перед брачной ночью. Поэтому не спешил и не давил на девушку. — Если ты не хочешь, или не готова… — начал было мужчина, но шатенка его быстро оборвала. — Все нормально, мы и так долго ждали. Давай не будем тянуть, — конечно, Лие хотелось отстрочить этот момент как можно дальше, а в идеале вообще избежать. Но Брук понимала, что лучше один раз пережить, чем нервничать каждый раз. Если Рофнер не поверит ей, лучше сейчас расставить все точки над «и», чем возвращаться к этому снова и снова. К тому же, напоследок для себя Амелия хотела убедиться, что она лесбиянка, и ни о какой гетеросексуальности речи быть не может. Иначе в свое время юная особа отдалась бы Алексу, но тяги к нему, как и вообще к сексу, не было. Пока ей не повстречалась Алисия, перевернув все вверх дном. Чарльз аккуратно поцеловал супругу, ожидая этого мгновения, как выигрыша в лотерею. Если с Хайдгард Брук не испытывала стеснения, то тут засмущалась, словно не позавчера ее тело вытворяло постыдные вещи. Щеки порозовели, дыхание стало более глубоким из-за страха. Когда ее опустили на кровать, девушка затряслась пуще прежнего. Это с Алисией она могла взять ситуацию в свои руки, но не тут. Однако, кое-чего Лия никак не могла упустить. Ей нужно сравнить. Сделать вывод для себя. — Можно тебя попросить кое о чем? — облизывая пересохшие губы, спросила шатенка. — Конечно, любимая, все, что угодно, — нависнув, полуголый над ней Чарльз ожидал, что же ему скажет супруга. Но та, приподнявшись на локтях, прошептала смущенно в ухо. Рофнер снисходительно улыбнулся. Поглаживая стройные ноги, мужчина подцепил трусики, которые Лия помогла стянуть с себя. Красивая фигура Чарльза завораживала, особенно когда он непроизвольно напрягал мышцы груди. То еще зрелище. Однако, ожидаемого восторга на нее это все равно не производило. Когда горячий язык коснулся нервированного бугорка, Амелия охнула, рефлекторно пытаясь сдвинуть ноги, но мужчина их придержал. Супруг был явно в этом деле половчее Алисии. Но должное возбуждение так и не приходило к ней. Если бы не ласки Чарльза, то промежность Брук естественным путем не увлажнилась бы. Чтобы не расстроить мужа, Лия слегка постанывала, пытаясь не переиграть. Как так? Вроде тот же процесс. Возможно, даже в каких-то аспектах искуснее, но эффекта ноль. Удовольствия никакого. Девушка даже успела пожалеть, что вообще попросила это сделать. Теперь приходится пялиться в потолок, вспоминая, как хорошо было с Хайдгард. Нужный человек или все же ориентация решала все за нее? Дорожка из поцелуев стала подниматься выше, пока их губы не соединились. Амелии пришлось ощутить свои выделения на вкус. Она могла поклясться, что с Алисией они были слаще. Но разве можно дождаться меда от плохих пчел? Чарльз не спешил, пытаясь расслабить супругу до конца, пока та в душе считала минуты до окончания. Когда горячая головка члена коснулась ее промежности, Лия напряглась. С рыжей Брук даже не заметила момента, когда фаллоимитатор был уже в ней, а сейчас замерла в ожидании, затаив дыхание. Рофнер пытался отвлечь девушку поцелуями от проникновения. И все же, когда пенис оказался полностью погружен в лоно, Амелия не сдержала болезненный писк. Почему снова больно, даже сильнее, чем в первый раз? Шатенка наивно полагала, что после вибратора боли не будет, и она ничего не ощутит. Но на деле оказалось, что настоящий фаллос отличался от резинового. Не сколько дело было в размере и объеме, сколько в том, что в ней находился живой член: отдающий жаром, с пульсирующими венками, розовой, большой головкой. Чарльз всецело заполнял Лию, пригвоздив супругу к постели. Казалось, что его слишком много, что каждое ее движение, вздох зависит от него. Когда пенис покидал влагалище, Амелия расслаблялась, дыхание становилось глубоким, хотелось дышать полной грудью. А когда орган возвращался в исходное положение, Брук прикусывала нижнюю губу, пытаясь не дышать. Болезненные ощущения вскоре покинули ее. Но наслаждения она так и не почувствовала, как бы не старалась представлять приятное. Если бы не Алисия, Лия задумалась бы о фригидности. Возможно, в будущем после неудачи с парнями, так и не попробовав секс с девушками, шатенка думала бы всю жизнь, что причина в ней. Как хорошо, что судьба столкнула ее с Хайдгард. А ведь обидно. Несмотря на неприязнь, которую испытывала кареглазая, Рофнер был очень красивым, сексуальным мужчиной. В его крепких, сильных руках плавилась бы любая. Любая, но не она. Амелию могла распылить только рыжая. Заставить стонать, кусать губы до крови, выкрикивать ее имя, испытывать один оргазм за другим. Кто бы мог подумать, что Брук на такое способна. Может испытывать удовольствие, как все. Только для этого нужно было подобрать своеобразный ключик. Наконец Чарльз с глухим стоном кончил сжимая грудь шатенки. Выбросив использованный презерватив, мужчина стиснул девушку в крепких объятиях. Лия, засмущавшись наготы, поспешила накрыть их одеялом. — Я так счастлив, милая, — по радостным, небесным глазам было видно, что Рофнер не врет. — Я тоже, — солгала Брук, маскируя настоящие чувства за улыбкой. Главное, супруг не понял, что она не девственница. Конечно, для нее это все равно был первый раз, так как, оказывается, лишение невинности вибратором не спасает от боли. С мужчиной все равно по-другому. Иначе. Возможно, если бы не ночь с Алисией, то сейчас точно была бы кровь, и сильнее ощутима боль, но и без этого по довольной физиономии Чарльза было видно, что он поверил. Приняв душ по отдельности, а не как с Хайдгард совместно, пара легла спать. Разбирать подарки супруги будут завтра. Проведение медового месяца лежало на Лие. Но та пока ничего не придумала. Все ее мысли занимала месть и скорейшее возвращение к Алисии. Всю ночь Рофнер прижимался к девушке, из-за чего она не могла нормально уснуть, задремав лишь под утро, когда комната осветилась первыми солнечными лучами. Спешить никуда не нужно было, поэтому молодожены спокойно провалялись в постели до обеда. — Доброе утро, любимая, — заметив, что шатенка уже не спит, мужчина поцеловал жену в щечку. — Доброе, — улыбнулась та, сладко потягиваясь. — Я пока в душ, закажи что-то поесть, — не смотря на то, что Амелия давно жила у Чарльза, к плите она так и не подошла. Рофнера это устраивало. Он мог сам приготовить им поесть, а иногда, когда было лень, просил что-нибудь заказать. — Хорошо, — однако стоило только телефону оказаться в ее руке, как бешеное желание написать Алисии заполнило каждую клеточку организма. Услышав звук воды, Лия без страха принялась набирать текст смс. Очень скучаю по тебе. Наша любовь выстоит это. Я разорю Чарльза и верну тебе твою фирму. Надеюсь, после этого ты меня простишь. Ответа, к сожалению, не последовало. Наверное, Хайдгард так и не простила ее, поэтому решила дальше отмалчиваться. Определенно им нужно будет еще поговорить. Заказав пиццу, Амелия принялась щелкать пультом в поисках достойной комедии. Рофнер, обмотавшись полотенцем, вышел из ванной. С мокрых волос стекали капли воды, проделывая путь через накаченные мышцы, рельефный пресс, волосяную поросль на животе, растворяясь в банной принадлежности. — В следующий раз я хочу принять душ со своей женой, а то у меня лапки, и не получается потереть себе спинку, — с невинным видом Чарльз вытянул сжатые кулаки, словно правда являлся котиком, который не мог ничего сделать без помощи. — Я подумаю, — показав язык, Лия направилась в ванную, по пути получив по заднице, за что погрозила супругу указательным пальцем. — Прости, не удержался, — поднял руки вверх молодой человек. Уже за закрытыми дверями Амелия выкрикнула: — Только не сожри всю пиццу без меня. Рофнер засмеялся, принявшись сушить волосы. Когда он закончил, внимание привлек засветившийся мобильный супруги. Чарльз никогда не копался в чужих телефонах, да и не пытался, уважая личное пространство других. Но имя Алисии действовало на него, как на быка — красная тряпка. Что этой мерзавке нужно от его жены, и почему она никак не оставит их в покое? Ведь мужчина только почувствовал себя наконец-то счастливым. Посмотрев на дверь ванной комнаты, шатен нажал «прочитать сообщение». Я простила тебя, Лия. И поддержу тебя в разорении Чарльза. Он должен получить свое. Правда жалко, что таким путем: вступая в брак. Не хотелось бы, чтобы ты жертвовала собой для того, чтобы вернуть мне фирму. Люблю тебя. — Чарльз, — гаджет выпал из рук мужчины. Весь диалог прочитать не удалось, так как для этого нужно было разблокировать мобильный. Но письма Алисии хватило для того, чтобы понять общий смысл. Его обманули. За него вышли замуж не по любви, как он наивно полагал, а просто потому, что хотели отобрать имущество. Проклятая рыжая змея даже в личную жизнь пустила ему яда. Не оставила в покое. Вначале сама отказала, потом крутила хвостом. Из-за нее он изнасиловал Милу, а теперь еще решила отобрать его жену. — Как это понимать? — глаза застилала пелена слез. Было больно. Очень больно. Воздуха не хватало, из-за чего мужчина провел рукой по шее, словно что-то сдавливало горло. — Что именно? — лицо Амелии исказилось от страха, но девушка до последнего сохраняла стальную выдержку, пытаясь держать несмелую улыбку. — Не смей мне лгать, — прошептал он. — Зачем ты вышла за меня замуж? — Как зачем? Мы же любим друг друга, — испуганно пролепетала шатенка, не понимая, что происходит. — Закрой рот! Не смей! — закричал Рофнер, подняв руку вверх. Лия боязливо отступила назад. — Зачем ты делаешь мне больно? Зачем ты вынуждаешь причинить боль тебе? — приглушенно говорил скороговоркой мужчина, нервно потирая лицо ладонями. — Не понимаю, — еле выдавила Брук, вжимаясь в холодную стену, не зная, что нашло на супруга. — Черт! — Чарльз смел содержимое тумбочки на пол, благо, ничего бьющегося не было. — Почему никто не любит меня? Неужели это сложно? Почему вы не можете меня полюбить?! Я же не так многого хочу! — кричал Рофнер, распыляясь сильнее. Амелия с опаской следила за действиями мужа, боясь лишний раз вставить слово. — Вот тебе конкретно чего не хватило? А? Я был груб с тобой? Обижал? Не давал денег? Не исполнял капризов? Чего тебе не хватило? М-м? Что я сделал не так? Где допустил оплошность? Отвечай же! Не молчи! Чего тебе, блять, не хватило? За что ты так со мной поступила? — от ярости мужчина ударил кулаком в стену, рядом с лицом Брук, отчего та пискнула, прикрыв голову руками. Было плевать на разодранные костяшки и тупую боль. Боль. Четыре буквы, отныне означающие смысл жалкого существования. — Пожалуйста, я не понимаю, — все еще ожидая удара, промолвила девушка. — Как эта шлюха тебя одурачила? Что предложила, чем заманила, что ты выбрала ее? Теперь паззл стал складываться в четкую картину. Когда она вышла из душа, то застала Чарльза, держащим ее телефон. А шлюхой он может называть только одного человека. Какая непозволительная ошибка. Зачем Брук поддалась желанию написать Алисии, да еще в такой момент, когда собиралась оставить мобильный без присмотра. Конечно, Лия не ожидала того, что Рофнер будет копаться в ее гаджете, читая переписки. Но не перестраховаться было глупо. Она снова подвела Хайдгард. — Успокойся, я все объясню. Давай спокойно поговорим? — аккуратно начала девушка, но вытянутая рука остановила ее, заставляя оставаться на месте. — Не подходи. Я не хочу делать тебе больно. Чарльз наспех натянул брюки с рубашкой, до конца не застегнув верхние пуговицы на груди. Сейчас было не до этого. Выдвинув нижний ящик комода, шатен достал пистолет. Глаза Амелии расширились от ужаса. — Что ты задумал? — с дрожью в голосе спросила супруга. — Я убью эту проклятую шлюху за то, что стала угрозой моему счастливому браку. Когда вернусь, договорим. Больше милого, обаятельного мужчину Брук перед собой не видела, только холодного, жестокого человека, который был готов убить кого-то без сожалений. Робот без сердца. — Нет! — Амелия вцепилась в руку Рофнера, пытаясь удержать его. — Это я во всем виновата. Алисия не при чем. Разбирайся со мной, а не с ней. — Не оправдывай эту тварь. Я видел ее сообщение. Теперь дурака вы с меня не сделаете. Я выстрелю ей в голову этим пистолетом, — подняв оружие вверх, Чарльз помахал им в воздухе. — Не нужно, пожалуйста, оставь ее в покое. Я буду стараться стать тебе хорошей женой, постараюсь полюбить тебя, только забудем это, — на данный момент Амелия была готова отречься от их любви, лишь бы Чарльз ничего не сделал Хайдгард, она и так настрадалась в свое время. — Ты и так меня полюбишь, когда я вернусь. Обещаю. А сейчас отойди. Не заставляй делать тебе больно, пожалуйста, — отцепив тонкие пальцы девушки, мужчина оттолкнул от себя возлюбленную, направляясь к выходу, прихватив мобильный супруги, чтобы та не смогла позвонить в полицию. — Чарльз! — Лия бросилась за шатеном, но тот скрылся за дверью, забрав ключи. Брук долго кричала вслед и барабанила по металлической поверхности, пока не выбилась из сил, сползая на пол. — Только не трогай ее, пожалуйста, — молилась в слух молодая особа.***
Алисия читала книгу, когда звук смс отвлек ее. По началу она долго ждала сообщение от Амелии, но, так и не дождавшись, решила отвлечься, чтобы не думать лишний раз, как ее любимая провела брачную ночь с Рофнером. Радостная девушка сразу же потянулась за мобильным. Выйди, пожалуйста, хочу с тобой поговорить. Ушла от Чарльза. Это было ужасно. Поэтому пишу с нового номера. Странное содержание напугало Хайдгард, ведь только несколько часов назад все было хорошо. Что значит «ушла»? Почему не поднимется к ней? Что происходит? Не позволяя себе долго думать, рыжая выскочила из подъезда в легком сарафане, не удосуживаясь накинуть что-то сверху. Алисия не успела ничего понять, как крепкие руки схватили ее, зажимая рот. В спину уперся ствол оружия. — Только пискни, и я проделаю в тебе дыру. Медленно направляйся к моей машине, и без глупостей. Ноги вмиг стали ватными, с трудом подчиняясь хозяйке, но ослушаться девушка не смела. Хотя бы ради того, чтобы узнать, что нашло на Чарльза, что он тут делает, и что случилось с Амелией, за которую рыжеволосая переживала больше, чем за себя. В автомобиль Хайдгард села по доброй воле, несмотря на угрозу быть застреленной. Она до конца не верила, что Рофнер способен на подобное. — Что происходит? — уже когда машина завелась и поехала, осмелилась спросить девушка. — Закрой пасть, вопросы здесь задавать буду я, — холод в голосе мужчины передавался и ей, окутывая ее ледяной корочкой, которой обычно покрывается вода в водоемах по утрам. — Ты меня, можно сказать, похитил, угрожая моей жизни, а я даже не имею права узнать причину? — Алисия не могла объяснить себе, откуда в ней появилась такая смелость. — Ты хочешь, чтобы я остановился прямо тут и убил тебя? — предостережение сработало, Хайдгард дождется ответов на свои вопросы, рано или поздно они куда-нибудь приедут. Чем дальше машина отъезжала от города, покидая его пределы, тем сильнее начинало ее трусить, несмотря на убеждение в том, что она не боится. Спина была мокрая от пота, из-за чего сарафан неприятно липнул к коже. Наконец, подъехав к старым гаражам на окраине, мужчина заглушил автомобиль. — Выбирайся, — сухо приказал он. — Нет, пока ты не объяснишься, — Алисия поняла, что упрямиться глупо, когда дверь распахнулась с ее стороны, и девушку выволокли из транспорта, как нашкодившую собачонку. На крики и попытки освободиться от омерзительной хватки мужчине было чихать. В конце концов, устав возиться с женщиной, которую он ненавидел, Чарльз влепил несильную пощечину, что заставило Хайдгард испуганно замолкнуть. Такого от Рофнера она не ожидала, надеясь, что это очередной бзик, где его быстро попустит. Но девушка ошибалась. Сильно ошибалась. В заброшенный гараж Алисия заходить не хотела, сопротивляясь на пороге. В ответ ее сильно толкнули в спину. Зацепившись об порог, не удержав равновесия, рыжая упала на коленки, ободрав их. Жалеть себя долго не дали. Рофнер схватил Хайдгард за волосы, заставляя смотреть себе в глаза. — Проклятая шлюха, что тебе было нужно от меня? Моего брака? Почему не оставишь в покое? — опаляя ее губы дыханием, спросил мужчина. — Ты что, пьяный? Мне нет до тебя дела! — выкрикнула рыжеволосая, пытаясь ослабить болезненную хватку. — Я видел твое смс моей жене. Хватит строить тут невинную дурочку. Невинность и ты — несовместимые вещи, — сердце Алисии замерло, взяв небольшую паузу перед намечающейся бешеной тахикардии. — Все не так, как ты думаешь, — попыталась отговориться Хайдгард, но дуло, упершееся в пухлые губы заставило замолкнуть. — Сегодня я уже это слышал. Знаешь, что я думаю? Мне плевать, что ты мне скажешь. Если ты не понимаешь по-хорошему, будет так, как заслужила грязная шлюха. Раздевайся, — слезы, скопившиеся в уголках глаз, потекли по щекам девушки. Алисия замотала головой, отрицая реальность. Воспоминания школьной давности нахлынули на нее, выбираясь из глубины сердца, в котором она пыталась похоронить все воспоминания. Мозг подкидывал новые картины. Мистер Томсон. Избиение. Первый раз. Отвратительный минет. Вялый, вонючий член. Удары. Шлепки. Нож. Тошнота подступила к горлу. Не сумев справиться с собой, рыжую стошнило, едва Чарльз успел отступить. Рофнер скривился, не ожидавший такой реакции. — Мне воспринимать это как оскорбление? — мужчина понимал, что стресс влияет на Алисию, но не рассчитывал, что он может быть настолько неприятен, чтобы девушек выворачивало даже от упоминания о интиме с ним. — Да пошел ты, — выплюнула Хайдгард, вытирая рот. Неприятный, горький вкус наполнял ротовую полость, от чего мутило сильнее. Спрятав пистолет, Чарльз подошел к старой знакомой, хватая ту за талию. — Я овладею тобой сегодня, хочешь ты того или нет! — злость затмевала рассудок. Мало того, что им поиграли, как с глупым котенком, так еще показывают, насколько он омерзителен. Рофнер такого не заслужил! За ним должна толпа женщин гоняться, а не так, что он вечно бегает за недостойными барышнями. — Нет! — Алисия пыталась ударить мужчину, но тот уворачивался, в итоге заломив руки девушки. Теперь Хайдгард, зафиксированная телом Чарльза, не могла сдвинуться ни на миллиметр. Шумно дыша, особа пыталась увернуться от поцелуев, сдавленно шипя от укусов на нежной, белоснежной коже. Рука по-хозяйски быстро пробралась под лифчик, сжимая грудь, щипая сосок. — Остановись, прошу тебя, — почему она снова, как в школе, не может защитить себя? Почему лежит, как амеба, не сумев остановить насильника? Что за бесхребетность? Некоторые девушки, чтобы избежать изнасилования, готовы умереть, а она ничего не делает. Только ждет, когда кто-то свыше услышит ее и спасет. Прекратит пытку. Образумит Рофнера. Почувствовав себя снова беззащитной школьницей, Алисия зарыдала вслух. Чарльзу скулеж надоел, поэтому, зажав рот, он перевернул рыжую на живот, задирая сарафан. Мужчина замер, когда рука нащупала толстые полосы на ягодицах. Сдвинув кружевную ткань, шатен прикусил костяшку пальцев, чтобы не вскрикнуть. Уродливые шрамы украшали бледные ягодицы. Приподняв платье выше, Рофнер обнаружил, что таким «добром» усеяна вся спина девушки без намека на свободное, живое место. Поняв, что ее не держат и не домогаются, Алисия обернулась, сталкиваясь с ужасом в глазах. — Что случилось? Ты остановился, уже не хочешь меня? — съязвила рыжая. — От-откуда? — заикаясь, выдавил из себя он вопрос. Мысли о мести, причинении боли временно покинули его голову. Теперь целью Чарльза служило узнать, как девушка получила эти ужасные шрамы. Некоторые так напоминали ему свои, только в отличии от знакомой молодой человек большинство вывел. — А что такое? Перехотел трахаться? Да, давай, чего ты? Я успела возбудиться даже, — Хайдгард не контролировала поток слов, настолько ее задела реакция Рофнера. — Прекрати, — попытался отмахнуться мужчина. — Да ладно, только не говори, что шрамы тебя остановили. Мистера Томсона ни что не могло остановить, даже когда я теряла сознание! — сорвалась на крик девушка, начав плакать сильнее. — Кто такой мистер Томсон? — встревоженно поинтересовался Чарльз. — Ну же, — схватив шатена за руки, Алисия положила их на свою грудь, но он быстро одернул ладони, словно обжегся кипятком. Хайдгард то смеялась, то плакала, пытаясь стянуть сарафан, но Рофнер, не выдержав такой картины, схватил девушку, пытаясь успокоить. — Чего ты боишься? Не бойся сделать мне больно, я же кукла, не человек. Можешь трахать, как тебе захочется, я ничего не почувствую и не пискну. А еще схвати меня за волосы и ударь об стол. Или можешь пистолет в рот засунуть. Или нанести новые шрамы. Делай, что хочешь. Меня ничем не напугаешь, и ничем не удивишь, — хохотала рыжая, вытаскивая всю боль наружу. — Что ты пережила? — Чарльз со страхам задавал вопрос, боясь услышать на него настоящий ответ. Хайдгард перестала брыкаться и вырываться, умиротворенно устроившись на его груди. Прочистив горло, рыжеволосая начала рассказ, без утайки, со всеми мерзкими подробностями. Как тогда у психолога, только теперь вместо кожаного дивана она сидит на земле, облокотившись на потенциального насильника, который качал девушку, боясь спугнуть, помешав рассказу. Мистер Томсон напоминал своего собственного учителя. Только если Чарльз испытывал лишь физическое насилие, то Алисия пережила еще и сексуальное. Маленькая, беззащитная девочка с детскими, наивными мечтами, чей мир рухнул в один день. Она должна была наиграться вдоволь с ровесниками, построить планы на университет. Влюбиться. Испытать первый поцелуй. Первый секс. С любимым человеком. Но какой-то старый урод решил все за нее. Однако Хайдгард выстояла, не сломалась. Зато ее попытался доломать он сам. Если бы Чарльз мог знать, что пришлось пережить бедной девушке, то близко не подошел к ней. Не потревожил своим присутствием. Своими желаниями, приставаниями. Не привез бы сюда. Не напомнил бы о полученной ране. Как теперь ей жить дальше, как спать ночами? Неужели ей снова будет сниться садист-извращенец? Голова Рофнера разрывалась от подобных вопросов. А все из-за него. Проклятие. Никого не способный осчастливить, приносящий только горе да страдания. Такие ублюдки, как он, не имеют право на жизнь. Хайдгард, ощущая вторую волную истерики, обернулась к мужчине. — Точно не хочешь изнасиловать меня? — Не говори глупостей. Прости меня, если сможешь, — поцеловав Алисию в рыжую макушку. Рофнер приподнялся. Из-за чего ее начало трусить, без тепла человеческого тела. — Знаешь, я в жизни не подумал бы, что тебе пришлось пережить почти тоже самое, что и мне. Не разглядел страх за твоей маской высокомерия. Думал, проблема во мне. Не понимал, почему такая красивая девушка отказывает. Специально отобрал у тебя фирму, хотел сломить тебя, чтобы прибежала ко мне. Умоляла. Кто же знал, что тебя до этого ломали так, что мои жалкие попытки просто курам на смех. Еще привез сюда с такими грязными мыслями. Я подонок. Только сейчас до Хайдгард, дошел смысл слов Чарльза. — Что значит, тебе пришлось пережить почти тоже самое, что и мне? — У меня был преподаватель-садист в музыкальной школе. Со своеобразной техникой обучения. Я бы показал тебе свои шрамы, но я их удалил. Думаю, твои тоже можно удалить, пусть и не все. Но, когда ты избавишься от якоря в виде них, тебе станет легче. Поверь. Мне стало, а, возможно, мне стало легче из-за того, что я убил его, отомстив. Клянусь, я бы убил твоего учителя своими руками, жалко только судьба решила подарить ему легкую смерть, — откровение Рофнера шокировало девушку не меньше, чем его признание ее. Как же похожи их судьбы. Отцы, помешанные на бизнесе, деньгах. И они, дети, выросшие без матерей. Не познавшие толком родительской любви. Преподаватели-тираны. Пережитое насилие. Психологические травмы. Только вместо того, чтобы увидеть в Алисии родную душу, сблизиться с ней, он пытался погубить ее. Вытравить в ней желание жить, которое и так у нее отсутствовало. — Мне так жаль, — пытаясь совладать с собой, выдавила из себя рыжая. За маской самодовольного мажора Хайдгард тоже не разглядела бы жертву насилия. Объятие выбило девушку из колеи. Как и шепот над ухом, от которого по телу пробежались мурашки. — Скажи, ты простишь меня? Для меня это важно. От переизбытка эмоций Алисии было трудно говорить, поэтому она просто кивнула в ответ. Как же хотелось обсудить общее прошлое, говорить без умолку, узнать все подробности, как справлялся Чарльз с трагедией. Но вместо этого рыжая крепче стиснула мужчину, боясь, что он может раствориться, словно предчувствуя что-то плохое. — Знаешь, ты святая. Я бы себя не простил. Сегодня, здесь, — очерчивая гараж неожиданно доставшим пистолетом, Рофнер продолжал, не замечая, как холодеет Хайдгард, — Я снова заставил тебя пережить те дни. Я даже хуже твоего учителя. Так как не увидел, не заметил родное, схожее в твоих глазах. Ты ведь изначально мне понравилась. Я тебя полюбил. Но, видимо, это была ненастоящая любовь, раз вместо чувства оберегать любимую, я хотел растоптать тебя. Не стоило прощать меня. Направленное дуло прожигало нутро, которое смотрело, словно в глубину души, переворачивая все внутренности, вытаскивая потайные страхи. — Чарльз, пожалуйста, нет, — губы дрожали, выдавая неконтролируемый ужас. Что бы мужчина не задумал, Алисии это безумно не нравилось. Ведь они только объединились, только нашли понимание. — Не бойся, это пуля не для тебя. Я не смогу тебе причинить вред, больше не смогу. А если бы узнал раньше, если бы ты хоть как-то обмолвилась, я бы сломался еще в тот момент и не зашел так далеко, — направив пистолет на себя, Рофнер смотрел в изумрудные глаза, жалея, что он узнал все слишком поздно. Полученная информация уничтожила его. Мужчина не мог переварить ее. Не мог принять факта, что вместо того, чтобы защитить, хотел уничтожить бедную девушку, которая нуждалась в понимании и крепком плече, которая вдоволь настрадалась, заслужив наконец счастье. Еще и Амелия воткнула нож в спину. Отныне смысла для жизни не было, если жалкое существование можно назвать жизнью. — Нет, не глупи, мы справимся с этим вместе, — Алисия сделала шаг вперед, надеясь уберечь Чарльза от самого себя, но своим действием только вынудила нажать мужчину на курок. Брюнетка обняла Рофнера, нагоняя сонливость. — Т-с-с. Теперь ты мой. Мы будем вместе. — Мила? Покусав губы, мужчина решился спросить: — А ты меня будешь любить? — Буду, — заверение в виде поцелуя вызвало счастливую улыбку. Наконец-то его будут любить. Хоть кто-то. Остальное уже не имело значения. Брызги крови точками покрывали кожу и одежду девушки. Все еще теплое тело безжизненно рухнуло на землю. Под головой образовывалась лужа бордовой крови. Но на устах почему-то была пугающая довольная улыбка. — Ча-а-а-а-рльз! Нет!***
Амелия, не выдержав, когда полицейские начнут действовать с полной уверенностью, что ее супруг с Алисией находятся в этом месте, не дожидаясь команды, поспешила в сторону гаражей. Конечно, если бы не курьер по доставке пиццы, их бы сейчас вообще тут не было. Но промедление в данной ситуации злило. — Миссис, остановитесь, это может быть очень опасно, — попытался остановить ее коп. Но громкий выстрел со стороны одного из гаражей без посторонней помощи заставил замереть. — Нет, нет, — зашептала девушка, падая на колени. Из-под ног как будто ушла почва. Словно остановилась жизнь на Земле. Она только обрела счастье в виде Алисии. Ее не могли у нее отобрать просто так. Схватившись за волосы, Лия закричала, чуть ли не срывая голос. — Не-е-е-е-т! Алисия! — Брук готова была умереть сама, лишь бы ничего не случилось с ее возлюбленной. Какой же она была глупой, впутав в эту аферу Хайдгард. Несмотря на боль в ушибленных коленках, Амелия приподнялась на ноги, перестав себя жалеть, и побежала в сторону, откуда донесся выстрел. Воображение рисовало все более ужасные картины, которые могли сейчас ее ожидать. Слезы текли ручьем, мешая обзору. Ступни путались из-за спешки, в итоге небольшой камень зацепил балетку, и та слетела, оставшись позади. Возвращаться за ней шатенка не собиралась. Было плевать на занозы и прочие глупости. Когда Лия наконец добралась до места, приоткрыв дверь, то замерла в ужасе, прикрывая рот ладонью, глуша вырывающийся крик.***
Лучший носитель памяти — фотографии. Со временем не испортятся, если бережно хранить. В нужном сухом месте, под защитной пленкой в фотоальбоме. С фото смотрели счастливые молодые девушки. Одна в пышном, белоснежном, свадебном платье, другая — в черном мужском костюме, с собранными волосами, уложенными под маленькой, шляпкой. Мечты каждой сбылись. Хайдгард подумать не могла, что когда-нибудь будет невестой. Что сможет покружить в наряде новобрачной. Красная, яркая помада дополняла насыщенный рыжий цвет волос. Локоны струились по изящной спине, покрытой гипюром. День их свадьбы девушка никогда не забудет. Особенно, когда Амелия запротестовала надеть платье. Ее желание отличалось от Алисии. Она никогда не хотела наряжаться, как невеста. Поэтому выбрала мужской костюм, будучи на свадьбе полноценным женихом. Со спины их спокойно можно было принять за гетеросексуальную пару. Ровно до той поры, пока Лия не оборачивалась, и люди не замечали ее женскую грудь, выступающую сквозь пиджак. В целом, специфической реакции на брак не было. Все спокойно относились к их любви, которую они не скрывали. — Милая, я дома, — на пороге показалась Брук. — У тебя традиция каждую пятницу просматривать наши фотографии? — Прошло три месяца со дня свадьбы, а мне до сих пор не верится, — расчувствовавшись, Алисия вытерла слезу со щеки. — Ну-ну, что такое? Иди ко мне, — наконец в объятиях рыжая успокоилась. Она вечно боялась, что в один прекрасный момент жизни девушка не вернется домой, сбежит от нее, бросив. Но каждый вечер они встречались в их уютной, съемной квартире, уничтожая напрасные страхи. — У меня для тебя хорошая новость. Держи, — шатенка протянула конверт. Не спеша, Хайдгард аккуратно распечатала его. Пробежавшись быстро глазами по черным буквам на белой бумаге, Алисия прикрыла рот рукой, до конца не воспринимая информацию. — Ты хочешь сказать… — с недоверием уставилась она на радостную Брук. — Да. Все именно так, как там написано. «Делавит» отныне принадлежит нам. Ну, а если быть точнее, то тебе, так как мне твоя фирма ни к чему. Распоряжаться имуществом покойного Рофнера можно было только через полгода после его смерти. Отец Чарльза не собирался отдавать девушке должные пятьдесят процентов, в целом, Амелии это и не нужно было. Ее цель — фирма Алисии. Адам без пререканий отдал «Делавит» Лии. Правда, за квартиру пришлось договариваться дополнительно. Брук понимала, что без денег снимать съемную тяжело, а пока Хайдгард снова начнет зарабатывать деньги с фирмы, непонятно сколько пройдет времени. В итоге мистер Рофнер сдался, пожалев бывшую супругу сына. Но на большее рассчитывать было нельзя. Конечно, по закону Амелия могла отсудить свои пятьдесят процентов. Но после самоубийства Чарльза ей были не интересны вопросы дележки. Это было бы слишком несправедливо и некрасиво. В конце концов, мужчина относился к ней очень хорошо. Поведанное им накануне смерти вовсе шокировало шатенку. Девушки часто вспоминали Рофнера вечерами, сетуя над его судьбой. Кто бы мог подумать, что такая обоюдная ненависть закончиться жалостью и признательностью. — Как получу первый заработок, поедем в медовый месяц, — заключила Алисия, откладывая бумажку. Особой радости от победы не было. Они получили то, что хотели, но цена была слишком велика. Неужели не могло обойтись без кровопролития? Если бы не инстинкт выживания, то Хайдгард отказалась бы и от фирмы. Но без нее пара пропала бы. Деньги брать откуда-то нужно. Им необходимо получить образование, встать на ноги. Жертва Чарльза не должна быть напрасной. — Мне выбирать место? — видя поникшее состояние любимой, Лия постаралась взбодрить ее. — Да, выбор за тобой, а если мне не понравится, буду капризничать, — шутливо надула губки рыжая. — Ох, ничего себе. А ведь за такое я могу и отшлепать, — с этими словами Амелия повалила Алисию на кровать, соединяясь с ней в поцелуе. Они смогли. Прошли вместе этот тернистый путь, получив в награду счастье. Вопрос детей девушек не волновал. Брук хватило ребенка Алекса, чтобы понять, что она может прожить и без этого. Хайдгард после аборта даже боялась заикнуться об этом. Так что, обоих все устраивало, они сразу обсудили нюансы, чтобы жить в будущем спокойно, без тревог, что кому-то захочется другой жизни, других отношений. Но Амелия с Алисией смотрели на мир одинаково, разделяя взгляды друг друга. Да и вообще, всегда можно найти компромисс на любую ситуацию, если с тобой нужный человек. Твой. От макушки головы до кончиков пальцев на ногах. Ведь главное, что заставляет просыпаться с улыбкой по утрам — любовь. Неземное чувство вдохновляет, мотивирует к лучшему. Важность заключается в том, чтобы не упустить свою любовь из-за глупых стереотипов. Пока кто-то ограничивает себя — нацией, религией, расой, полом, — другие обретают крылья счастья за спиной. Нужно плюнуть на общественное мнение и строить свою судьбу самому. Ведь тебе жить с человеком всю жизнь, засыпать и просыпаться в одной постели, делить радость и невзгоды, а не окружающим, которым лишь бы потрепаться злым, завистливым языком. Не нужно ограничиваться и быть узколобыми, это удел трусов. И если кто-то не понимает, что вы делите одно небо на двоих, то это сугубо их проблемы.Человек осмелился найти счастье и обрел его.
Ellie Wight