Темное прошлое

Джонни нравилось в отеле, пусть даже тут было множество странных существ, а заправлял всем этим самый настоящий Дракула. По правде говоря, тут было намного лучше, чем дома. В родной Америке он был просто одним из семи сыновей многодетных родителей, не очень-то прилежным учеником, преуспевшим в основном только в путешествиях. А здесь, в глуши, наполненной жуткими созданиями, он мог стать носителем технического прогресса и просто всеобщим другом. Кто ж откажется познакомиться поближе с человеком, который дружески настроен к монстрам? А еще был Дракула — бывший Князь Тьмы, величайший из вампиров и прочая, и прочая. Драк — как шутливо называли его ближайшие друзья и сам Джонни. Владислав, Влад — как странно было выговаривать это жесткое имя, сидя с ним рядом или лежа на кровати в темноте и душной тишине. Странное имя — не английское, но красивое. Джонни подумал, что если когда-нибудь станет-таки вампиром, то непременно попросит Дракулу дать ему уроки румынского языка. Кстати, легок на помине! Вампир бесшумно соткался из черноты, возник на пороге, потирая лоб и устало хмурясь. Джонни тут же вскочил, сел на кровати, поджав под себя ноги, и заулыбался. — Идите, сядьте рядом, - позвал он. - Ох, Драк, такое ощущение, что это вы тащили все наши сумки на себе от аэропорта. — Не спишь, - досадливо поморщился вампир. - Так я и знал. - Он присел рядом с юношей и расстегнул плащ, позволив ему черной тучкой стечь на пол. Предмет вампирского гардероба тут же зашуршал, уползая к шкафу. — Удобно, - одобрил Джонатан. - Я тоже хочу живую одежду, чтобы она сама складывалась. А то вечно носки теряются, будто по волшебству… — Мой плащ тебе пока не по зубам, мальчик, - усмехнулся граф. - Он у меня нравный, может в случае чего придушить или унести куда-нибудь далеко. Джонни представил, как летит по воздуху, увлекаемый в ночное небо широким плащом, полощущимся за ним, как крылья. Вообще-то, картина вышла не страшная и даже притягательная. Они немного посидели молча — в этом безмолвии было что-то особенное, приятное для обоих. Юноша нашел в темноте длинные пальцы вампира и сжал их, безотчетно поглаживая тонкие фаланги. — Если надеетесь, что я усну и вам удастся уйти, то это вы зря, - бодро заметил Джонни пару минут спустя. - Я надеялся на повторение того, что случилось у меня дома, если честно. Он слегка покраснел, и Дракула, скорее всего, это заметил, но шутить не стал. Вампир внимательно посмотрел на юношу, будто оценивал, на что тот способен, а затем кивнул. — Пожалуй, ты готов к тому, чтобы получить еще пару глотков моей крови. Только в этот раз не присасывайся так, избыток адреналина тебе вреден. И так носишься, не уследишь… — Хорошо, - покладисто согласился Джонни. Сейчас он бы на все согласился ради того, чтобы еще раз коснуться губами обнаженной груди Дракулы. Граф улегся поудобнее, расстегнул жилет и рубашку, а затем поманил юношу к себе. — Ага, я сейчас, - кивнул парень, завороженно глядя на графа. Въедливый, вредный, порой весьма суровый, в минуты их редкой близости Дракула менялся. Обычно он бывал добр только к дочери, с остальными же холоден и раздражителен. Но Джонни, касаясь горячими ладонями бледной кожи вампира, чувствовал его настоящего. Легенды о жестокости Дракулы были, мягко говоря, преувеличены — он просто не любил людей и терзался неприятными воспоминаниями своего прошлого. Что ж, вполне в силах Джонатана было сделать все, чтобы Дракула относился хорошо хотя бы к одному конкретному человеку. — Люблю тебя, Драк, - он наклонился, прижимаясь губами к выступающей у шеи косточке. Вампир тихо фыркнул — скорее смущенно, чем скептически. Джонни не мог солгать ему в моменты такого тесного контакта — но и граф оставался открыт перед ним. Через кровь они читали мысли друг друга, они были едины, как две части целого. Джонни изучал, целовал и гладил везде, где ему позволял Дракула, трогая и лаская с самой большой нежностью, на которую был способен. Глаза вампира слегка мерцали во мраке темной спальни, и на широкой вроде бы кровати вдруг становилось ужасно мало места. Хотелось раскинуться наподобие морской звезды, потом обняться — и так лежать, слыша только шум крови в ушах и биение чужого сердца. Дракула позволил ему поизучать себя, а потом быстрым движением перевернул на спину, оказавшись сверху. — Поцелуй на ночь, а? - сердито прошипел он — и быстрыми, злыми поцелуями спустился по животу Джонатана вниз, к паху. Парень охнул, пытаясь удержать на месте пижамные штаны — куда там! Вампир сдернул их куда-то к щиколоткам, обхватил ладонями сжавшиеся ягодицы любовника. — Между прочим, - преувеличенно ласково сообщил он, - мы кусаемся не только в шею. Джонни чуть не заорал, всерьез обеспокоившись целостностью некоторой части своего организма. Но, по счастью, никто не собирался ничего ему откусывать. Дракула насладился зрелищем паники на его лице — и уткнулся лицом в узкие бедра парня, забирая в рот пока еще мягкий орган. Юный Харкер тихонько выругался, признавая полную победу вампира в этом этапе негласной борьбы. Ох, нескоро еще он сможет потягаться с шестисотлетним кровососом… да практически в чем угодно! Он невольно опустил руки, всем телом вытягиваясь за дарящим наслаждение ртом, и вцепился в волосы любовника, растрепав тщательно уложенные черные пряди. Вампир не возражал, только глянул снизу вверх удивительно страстным, развратным взором, которого Джонни прежде у него не видел. Только сам Дракула знал, чего ему стоило в этот момент сдержаться и не вцепиться клыками в такую сладкую, одуряюще пахнувшую плоть. Под тонкой кожей пульсировали венки, пенис юноши наливался кровью, твердея, а стоны над головой вампира сводили с ума. Несколько сот лет назад он называл это «дать волю своему внутреннему зверю». Тогда Дракула любил общаться с людьми — инкогнито, не показывая клыков и бродя по деревенькам Трансильвании в простом плаще. И частенько женщины обращали внимание на красивого аристократа, так отличавшегося от крестьян. А порой и кое-кто из молодых мужчин попадал под чары вампира. Это было время порока, сладкое и желанное. Дракула не гордился тем периодом своей жизни, но порой вспоминал его — до того, как встретил Марту. И вот теперь, спустя сотню лет после гибели супруги, внутренний зверь снова вернулся и яростно рычал, требуя брать от стонавшего под ним паренька еще и еще. Дракула закрыл глаза и погрузился в чувства, пряные терпкие запахи чужого тела и стук чужого сердца. «Тук-тук-тук» — «твой-твой-твой». И тихое бормотание, стоны и смешки красного, как вареный рак, Джонатана. Графу предстояло научиться доверять человеку, впустить его куда глубже, чем просто в свою постель. Он выпустил покрасневшую головку члена Джонни из плена губ, напоследок едва коснувшись нежной плоти кончиками клыков. Не опасность, а намек на нее, чтобы придать остроту их действу. — Обними меня, - Дракула хотел, чтобы это было приказом, но отчего-то прозвучало как просьба. Джонни тяжко выдохнул и послушался, прижавшись вплотную. Вампир не препятствовал ему — ни когда суматошные руки забрались к нему в штаны, ни когда Джонатан сжал в кулаке их члены, быстро гладя и нетерпеливо толкаясь бедрами. Мальчишка, совсем юнец, так торопится — нет чтобы растянуть удовольствие! Граф опустил руку, направляя юношу. Тот прежде не имел отношений с мужчинами, не знал, как жарко и приятно бывает с любовником одного с тобою пола. Спешка простительна — платой за нее стали счастливые мысли Джонни и его возбужденный голос. Граф все же не удержался и вскрикнул в момент собственного наивысшего удовольствия, простив Джонни чересчур крепкую хватку на стволе члена и слишком рваные движения. Юноша кончил чуть раньше и с радостным удивлением смотрел, как содрогается в спазме наслаждения вампир. — Стоило приехать сюда хотя бы ради этого, - мечтательно протянул Джонатан, едва дыша. Он подполз чуть выше, чтобы его губы оказались на уровне уха графа, и забормотал, прикусывая острый кончик: — Вла-ад… Дра-ак… У него получалось выговаривать это как-то гортанно, будто урчание. Вампир слушал, самодовольно ухмыляясь. Он вспоминал, как нужно любить — постепенно, шаг за шагом, и Джонни ему в этом помогал. Ершистый, несерьезный, порой дерзкий и совершенно несносно любопытный — и близкий, понимающий, единый с его кровью и душой. Покушение на ухо прекратилось. Дракула повернул голову: Джонни задремал. — Сделал дело — и на боковую, что может быть лучше? - иронично прошептал граф. Не особо нежничая, он спихнул с себя юношу и устроил его на кровати, прикрыв одеялом. Для него самого ночь только начиналась — Джонни придется со временем привыкнуть к этому режиму. Вампир спустился в холл отеля. Постояльцы уже разместились по номерам, но могли прибыть новые гости. Встречу монстров Дракула не доверял никому, даже вышколенным и покорным слугам-зомби. Мэйвис тоже была здесь, развлекалась, бросая мяч в стену. До стены мячик не долетал: его всякий раз перехватывал зубами в полете супруг девушки, сегодня вновь принявший облик волка. — Папа! - обрадовалась девушка при виде графа. - А я уж думала, ты решил ночью спать. Я же сказала, что все нормально, отель в порядке, ты мог бы не… Она замолчала и хитро прищурилась, глядя на отца. Дракула с высокомерным видом запахнул полы плаща, делая вид, что ему совершенно безразлично, что подумает дочь. Та слегка смутилась и перевела разговор на другую тему, расписывая яркими красками свой медовый месяц. Рудольф сидел у ног жены и глядел на нее с обожанием, которое Дракула про себя окрестил «щенячьим». — В Шотландии очень красиво, - щебетала Мэйвис. - Мне понравились тамошние пейзажи и старинные замки — похожи на наш! Только был один забавный случай со старичком в традиционном килте, который проводил для нас экскурсию в сильный ветер… — Сочувствую от всей души, милая, - хмыкнул граф. - И надеюсь, что тебя больше не тянет вернуться к старичкам в непотребных одеждах и чужим замкам. — Ну что ты, папа, - улыбнулась вампирша. - В ближайшие несколько лет я точно не смогу ездить никуда дальше нашего бассейна. Правда, для моего положения я чувствую себя на удивление хорошо. Наверное, приступы утренней тошноты будут позже… Даже сквозь шум отеля, по обыкновению более активного ночью, чем днем, можно было расслышать восторженный и совершенно несолидный вопль Дракулы: — Ангел побери! Я скоро стану дедушкой!