Lucky Ones

- Сынок, я все равно не слишком-то и одобряю эту твою идею… - снова вздохнул отец, нервно теребя в своих пальцах концы потрепанной клетчатой рубашки. Я сунул последние штаны в чемодан, аккуратно их свернув перед этим, и развернулся к отцу: - Все в порядке, пап, правда! В конце концов, я уже совершеннолетний, и мне абсолютно не хочется, чтобы ты начал называть меня спиногрызом, имея в виду прямое значение этого слова,- я улыбнулся и закрыл замок чемодана, после похлопав по нему, «утрамбовывая» вещи внутри. - Не знаю, Гарри, не знаю… Ты еще никогда не покидал меня больше чем на неделю, да и за пределы нашего города не уезжал. Слишком рискованно, сынок, Америка – это отдельный мир, совершенно другой менталитет, да и отношение к людям там тоже иное. Я просто… просто боюсь за тебя, Гарри. - Пап, хватит, ну,- немного раздраженно я оборвал отца. – Мы говорили об этом уже не раз, пришли к консенсусу, так зачем же накручивать теперь и меня, и себя? Папа лишь обреченно выдохнул, и я подумал, что, должно быть, ответил слишком грубо. Но я не могу по-другому, потому что чувствовал, что и сам готов передумать в любой момент, а особенно тогда, когда на меня смотрят эти крупные зеленые глаза, передавшиеся, кстати, и мне самому. - Все будет хорошо. Я заработаю денег и сразу же вернусь за тобой, пап. Я тебя не брошу,- я обнял отца за плечи, а он лишь уверенно сжал мою руку в районе предплечья. - У тебя самолет через полтора часа, сынок. Еще в аэропорт добраться нужно,- мужчина наигранно улыбнулся и, утерев одну скупую слезу, первым поднялся с нашего старенького дивана в гостиной, а вскоре мы уже мчались по ровной дороге к аэропорту. К месту, которое разлучит меня на какое-то время с единственным родным человеком на свете. Не знаю, как будет без меня папа, а мне без него точно придется тяжко.

***

- Удачного пребывания в Нью-Йорке, мистер Стайлс! – проворковала стюардесса на выходе из самолета, одновременно вручая мне уже использованный авиабилет. Я лишь кивнул ей, улыбнувшись, и, поправив чехол с гитарой на плече, покрепче сжав ручку чемодана на колесиках, направился к выходу. Признаться, как только я увидел тот самый знаменитый Нью-Йорк, имея раньше возможность рассматривать его лишь на картинках и фотографиях, я вздохнул с неким облегчением. Мне почему-то казалось, что отец обязательно восстановит свое автомобильное дело, которое сейчас сошло на «нет», отчего у нас, собственно, и не было денег, казалось, что и сам я смогу добиться всего, о чем мечтал. Но эти мысли разрушились, словно замок из песка, когда какой-то не самый вежливый парень моего же возраста с силой толкнул меня в бок, а потом, выкрикнув в мою сторону отборные слова ругательства, сделал же еще и меня виноватым. Я настолько был обескуражен таким хамским поведением, что прозевал, как из моего кармана неизвестный успел вытащить кошелек и скрыться, накинув капюшон, в ближайшей подворотне. Однако после этого я даже усмехнулся такому повороту событий, потому что я, как оказалось, хоть и зевака, а вот основную сумму денег привез с собой зарытыми где-то в недрах чемодана. Но не стоит забывать, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Поэтому когда такси, которое я, кстати говоря, планировал остановить, проехало мимо меня и практически с ног до головы обрызнуло грязной холодной водой из лужи, мне не оставалось ничего, кроме как громко выругаться на весь перекресток. Но и на это, к слову, никто не обратил внимания. Здесь никто никому не нужен – у всех свои дела и свои проблемы. Уже порядком сильно разочаровавшись, да и просто растерявшись от всего происходящего, я услышал, как в кармане заиграла привычная мне музыка. С трудом удерживая на плече гитару, а в руках – чемодан и пару спортивных сумок, я еле-еле достал телефон из кармана джинс и ответил на звонок. К счастью, звонил риэлтор, с которым я договорился о незамедлительной встрече сразу по приезде в Нью-Йорк, будучи еще у себя дома, в родном Холмс-Чапеле. - Доброго времени суток, мистер Стайлс! – достаточно молодой мужчина, одетый, как говорится, с иголочки, любезно затормозил возле меня на своей дорогой машине, после чего открыл одну из ее дверей и жестом пригласил меня в салон. Я сначала поморгал немного, но потом, самостоятельно погрузив свои вещи в багажник авто, забрался внутрь. Сразу же обдало неприятным запахом ароматизатора, от которого меня всегда подташнивало. Поэтому я тут же открыл окно машины и всю дорогу всматривался в окрестности, пораженно хлопая глазами. Удивительно, но риэлтор за все время нашей достаточно долгой поездки не задал ни единого вопроса. Хотя, что здесь удивительного? Ему нужно лишь дать мне на подпись пару бумаг, заселить в квартиру и взять за это все с меня деньги. Как я уже говорил, никому нет дела до того, как твои дела и хочешь ли ты о чем-нибудь поговорить. Всем все равно. - Приехали, мистер Стайлс! – произнес свою вторую реплику за все это время мужчина и первым вышел из машины. Я же еще несколько минут сидел в полнейшем шоке, пытаясь проглотить подступивший к горлу комок, но ничего не удавалось. То, что я видел перед собой, совершенно не поддавалось объяснению, пониманию и осознанию, и уж явно не походило на то, что я привык видеть на красочных картинках. - Это… - Это Ваш новый дом! Добро пожаловать! – совершенно не замечая моего, наверное, несколько сумасшедшего выражения лица, ответил риэлтор. – Триста долларов в месяц – отличная цена, по карману придется любому, я думаю! Вам, наверное, все же интересно, что так сильно повергло меня в полнейший шок. Что ж, я не против рассказать. Во-первых, я совершенно не ожидал, что в Америке существуют такие районы, где на каждом шагу кучи, нет, просто хламины мусора, отчего и земли-то под ногами не видно! Во-вторых, пока мы въезжали в этот район (я совершенно не предполагал, что мы остановимся на этом «отшибе»), я успел разглядеть кучу заброшенных зданий, в том числе и церквей, а количество бедствующих, побирающихся на улицах, просто заставляло вставать волосы на теле дыбом. В-третьих, этот риэлтор высадил меня напротив четырехэтажного, подобного высокому столбу, дома, с восемью, наверное, квартирами внутри. Этот самый дом представлял собой постройку из красного кирпича, а отверстия, служившие некогда, видимо, окнами, сейчас были залатаны на скорую руку обычными досками, отпавшими уже, кстати, в некоторых местах. - Мистер Стайлс, распишитесь, пожалуйста! – мужчина позвал меня обратно к машине, на капоте которой уже успел разложить нужные документы. Я слегка подрагивающими руками взял ручку, поставил пару закорючек в нужных местах и, заплатив за первый месяц проживания и за составление договоров, остался возле этого, от и до исписанного граффити дома, в полном одиночестве. Тяжело вздохнув, я с трудом дотащил вещи до квартиры на третьем этаже, которая теперь принадлежала мне, и, покрутив пару раз хиленьким ключом в тонкой замочной скважине двери, вошел внутрь. Смрадный запах ударил в нос сразу же, как только я переступил порог данного жилища, если его вообще можно было таковым именовать. На грязном полу – один полосатый матрац, точно такой же слой пыли на нескольких полках так же «кричал» о том, что это нормальной квартирой назвать никак нельзя. А дальше, если честно, у меня даже желания нет описывать то, что я увидел вокруг. Стало жутко от мысли, что я совершенно не готовился к такому повороту событий. Ах, ну, да. Я же любитель помечтать, который надеялся на то, что ему предоставят хоромы, похожие на президентский люкс, накормят сытным бифштексом, а потом предоставят возможность принять теплую ванну, насыпав туда засушенные лепестки роз. Идиот. Я тысячу, нет, миллион раз идиот! И я до сих пор не позвонил отцу. Набрав номер папы, я подождал пару гудков, после чего услышал заспанный голос мужчины. - Ой, прости, пап, я забыл, что мы теперь в разных часовых поясах,- смущенно произнес я, слыша отчаянный зевок на том конце провода. - Все в порядке, сынок. Я, вообще-то, не планировал спать, само так вышло. Как твои дела? Как перелет? Ты уже устроился? Вопросы сыпались градом, а я не знал, как бы лучше на них ответить: все охренеть, как ужасно, или же все настолько ужасно, что я охренел в первые же минуты пребывания в этом городе. - Все отлично, пап! – достаточно уверенно произнес я, слыша при этом, как за стеной начинает играть громкая музыка. - Да? Ладно… - папа понизил голос, и я услышал тихий всхлип. - Па-а-ап, ну, ты чего? Я же говорю, что все хорошо! – совершенно не желая мириться с тем, что моему отцу сейчас плохо, я постарался уверить его в том, что все на самом деле хорошо. На какой-то момент я и сам так подумал. - Да-да, конечно. Просто мне… мне не хватает тебя, сынок,- теплый отцовский голос подбадривал, как никогда. И в этот момент я понял, что буду стремиться к своей мечте и дальше, в первую очередь ради него, ради папы. - Я тоже уже скучаю, пап,- перефразировав реплику отца, рассмеялся я. – Позвоню через пару недель, а то слишком дорого,- и, выслушав еще пару наставлений, я попрощался с отцом. Музыка за стеной стала еще громче, а через некоторое время послышался отчетливый звук битья посуды или бутылок, ругань матом, крики женщины, а затем и глухой удар в стенку. Я с ужасом затаил дыхание, вжимаясь в и без того тонкий матрац под собой. Но через мгновение кратковременной тишины вновь послышались крики и шум, превышающие всякие разумные значения децибелов, которые способны выдержать человеческие ушные перепонки. Тем не менее, даже ужасные условия жизни в Браунсвилле – районе, который я теперь буду именовать своим «домом» – не помешают собрать завтра все силы и отправиться на первое прослушивание. От этого теперь зависит как моя жизнь, так и жизнь моего отца. От этого теперь, вообще, зависит абсолютно все. И то ли перелет сказался на мне, то ли я просто сам умел расслабляться где угодно, но через мгновение я почувствовал, что проваливаюсь в сон. Беспокойный и прерывный, но все же сон, который даст немного сил, так нужных завтрашним днем.