Самое сложное действие получило название. — Антуан де Сент-Экзюпери.
Когда я, наконец, сумела оторваться от проделанной работы, солнце уже почти полностью ушло за горизонт. Я вздохнула, размяла пальцы и не спеша подошла к окну. Очень скоро мою комнату охватила ночная свежесть и шум проезжающих машин тех, кто последними с работы возвращались домой. Я вернулась на своё прежнее место и взглянула на часы в углу монитора. Девять вечера. Неплохо было бы выпить, иначе я устану раньше, чем решу, что делать со всей этой информацией. Мне потребовались лишние десять минут, чтобы дойти до кухни, найти вино (мой выбор основан чисто на наблюдениях за Лакруа) среди кучи бутылок и вернуться. Два глотка, и вот я вновь погружаюсь в несметное количество данных. Поставки, договора, деловые письма, десятки громких личных дел и многое другое. В моих руках была целая корпорация. Как бы ни старались индийцы улучшить свою кибербезопасность, против меня у них нет противоядия. Итак, что же может сотворить Сомбра? Самый лёгкий способ воспользоваться имеющимся: начать шантажировать не только Санджая Корпала, но и всю верхушку «Вишкар» — таким образом, они ещё не раз смогут меня выручить в будущем. Однако так или иначе марионетки учатся у своих мучителей и, в конце концов, метят на место своего кукловода, так что шантаж мой не будет вечен, да и прежнего веселья, как в случае с Екатериной Вольской и её конструкторским бюро, я не заполучу. Все мои затеи рано или поздно теряют свой блеск в моих глазах. Какая жалость. И вдруг я вспомнила то, зачем изначально во всё это ввязалась. Связь с Гильермо Портеро, точно! Что же, в таком случае я могу поделиться некоторыми добытыми данными со своими старыми приятелями из «Лос Муэртос». Правда, если я и разрушу любую возможность «Люмерико» восстановить свою репутацию, этого будет недостаточно, чтобы посеять хаос по всему миру. А ведь только хаос способен пробудить в людях справедливость. Забавно, что эта единственная истина была упущена Аканде Огундиму, да и всем «Когтем» в целом. Творят они свои бесчинства, но не задумываются о том, что именно эти беспорядки и приведут к расплате над ними. Хаос никогда не был золотой жилой для преступников, не так ли? Но вернёмся к возмездию. Я смогу заставить «Люмерико» исчезнуть с лица земли, но что дальше? Можно попробовать побудить бразильцев к новым, решительным действиям, выдав им всю официальную правду о деятельности «Вишкар» в Рио-де-Жанейро и других городах, и тогда они, возможно, догадаются не только восстанавливать сейчас свою инфраструктуру, но и помогать при восстаниях в других государствах. Например, в Индии. Наверняка индийцам очень понравится узнать, что их патриотические чувства были нагло обмануты коррупцией, жестокостью в отношении простых граждан, не желающих в своё время отдавать свои дома под снос, и давлением на рабочих в самом начале зарождения целой корпорации. Учитывая вот эти несколько уголовных дел, которые достаточно быстро замяли директора благодаря своим связям, тут есть много всего и другого интересного. Только вот зачем эти узкие направленности — сдать «Вишкар» мексиканцам, бразильцам и индийцам? Куда будет проще и веселее, если я выложу в открытый доступ все эти громкие дела, скрываемые «Вишкар»! Восторг развлечений опьяняет, да? Я сделала ещё несколько глотков из своего бокала и вновь задумалась о будущем индийской корпорации. Если я действительно решусь на эту шалость, то она обернётся мне собственной смертью. Почуяв вкус предательства, «Коготь» первым решит устранить меня, ведь наш «дорогой» Корпал состоит в совете. За «Когтём» последуют и другие влиятельные корпорации, для которых подобные махинации станут губительными. Как мило и как импульсивно позволять себе идти на такие риски. За это я и люблю свою деятельность. Пусть хоть что-то пробудит краски в моей жизни своими изменениями. Умирать ради своих идеалов не жаль. Да и в принципе мне терять нечего. Красота. Прости, Санджай Корпал, но теперь мои планы скажут тебе, твоему будущему, будущему твоего начальства и твоей компании гордое «пока». Единственное, что я испорчу в отношении невинных людей среди сотрудников «Вишкар», — лишу их возможности найти теперь хоть какую-либо работу. Да и ничего сверхъестественного в этом нет, великое дело — страшные жертвы. Жертвы, да… Получается, под удар попадёт и Симметра? Я встала из-за стола и принялась расхаживать по всей комнате. Моя оплошность — я совсем не подумала о судьбе Сатьи, а ведь моя забава будет стоить ей многого. Не то чтобы меня так сильно волновала её жизнь, но… Чёрт, да она и вправду меня волнует! Я, конечно, могу настоять на своём и отпустить свою новую подругу из сердца вон, но нет. Так дело не пойдёт: нужно срочно что-то менять. Я должна предупредить её любым доступным мне способом, пока не стало слишком поздно. Она не заслужила уготованного мной ей конца. Хоть раз в жизни я же могу позаботиться и о ком-то другом, правда? Я быстро рухнула в своё компьютерное кресло и принялась искать. Очень скоро передо мной вновь красовалось уже знакомое дело. Сейчас мне нужна лишь та информация, на которую я ранее старалась не обращать внимание. Место проживания. Сохранив в заметках своих портативных данных адрес, я приготовилась собираться, но на мгновение бросила взгляд на фото в её деле. Да, моя помощь стоит того. Не хочу, чтобы она помнила обо мне только то, что я, заслужив её доверие и подарив свой интерес, пропала на несколько недель, солгала, а потом и вовсе подставила перед всем миром. Я скрыла все файлы в самом надёжном закоулке своего компьютера и отключила систему. Пора подарить Сатье свой долгожданный визит.***
Вообще, добраться до дома Сатьи Вашвани было очень легко. Трудно не заметить небоскрёб, который так и кричит всем своим видом: «Я — для элитных сотрудников «Вишкар»!» Нет, на подозрения, что я на правильном пути, не навеяло конкретно голографическое изображение буквы «В» во всю высоту здания — я вообще не заметила это до того, как решила пройти к этой высотке, честно. Дальше — ещё проще. Достаточно было войти в невидимость и подняться на лифте до девятнадцатого этажа, и — о чудо! — ты уже стоишь на пороге нужного люкса. Взломать доступ к двери — мелочи, особенно учитывая, что с переходом в постиндустриальную эпоху все дорогостоящие новостройки стали снабжать специальными дверьми с электронными замками. Застройщики говорят, что это повышает безопасность… Как жаль, что эти нелепые ребята забывают обо мне. Странно, что я сейчас хвалюсь… Некоторые и вправду чувствуют нарастающее побуждение показать свои лучшие стороны (или просто похвастаться — не стану приукрашивать), едва осознавая, что совсем чуть-чуть и они встретятся с кем-то? Вздор. Не хочу даже думать об этом. Пора прекращать эту клоунаду в моей голове. Я прикрыла за собой дверь и осмотрелась. А Сатья живёт красиво. Интересно, весь этот порядок и чистота — дело её рук или рук горничных? Скорее всего, её, ведь только она будет раскладывать по цветовой гамме журналы. Я демонстративно закатила глаза, будто кто-то меня видел и кто-то вообще понимал ход моих мыслей, и направилась в спальню. Перед этим я довольно быстро коснулась одной из стен. Зная конструкцию подобных номеров, я была осведомлена заранее о том, что именно здесь можно подключиться к системе безопасности — внутри скрыта консоль доступа. Мгновение — и любые камеры или звукозаписывающие устройства отключены. В спальне, как я скоро убедилась, никого не было, но это меня не особо удивляло. Я заметила Сатью ещё на входе, ведь прихожая, гостиная и кухня в этом номере совмещены, а девушка находилась именно за кухонным столиком и что-то читала, допивая свежий чай. Я не спешила отключать режим невидимости, а вместо этого просто глядела на все эти аккуратно украшенные различными мелочами полки. Меня очень сильно заинтересовала фотография возле будильника. Как я понимаю, на кадре запечатлена она в подростковом возрасте. «Лучшая выпускница архитектурной академии «Вишкар», — про себя прочла я заголовок в самом низу рамки. С самого детства работаешь на этих идиотов, да? Не удивительно, что до сих пор ты и не задумывалась о том, какие преступления лежат за плечами этой корпорации. Если, конечно, ты сама не часть этих преступлений… За своими размышлениями я и не заметила, как в гостиной погас свет и Сатья вошла в спальню. Она печально осматривалась, будто бы ожидая кого-то в этой комнате, и стала медленно готовиться ко сну, максимально растягивая удовольствие от последовательности собственных действий. Когда я всё же удосужилась обратить внимание на свою знакомую, то почему-то посчитала нужным грубо уставиться на неё. Не то чтобы она видела меня или читала мои мысли, но я всё равно чувствовала себя впоследствии неловко. Не каждый день смотришь на подобную невинность, пытающуюся переодеться из домашней одежды в ночнушку. Я затрясла головой, пытаясь отогнать любые громкие мысли, и спешно стала думать, что мне нужно делать дальше, ведь если она ляжет спать, то всё — момент будет упущен. Я, конечно, могу сейчас выйти из невидимости, но это будет не так круто и здорово, как мне хотелось бы. Я осмотрелась и улыбнулась. Меня только что осенило. Я метнулась к креслу, так удобно стоящему в углу спальной комнаты, и, потратив несколько лишних секунд на то, чтобы принять подходящее положение (а не изначальное, где я чуть ли не падала на пол), посмотрела на Сатью. Она уже переоделась и пыталась расправить кровать. Я тихо вышла из невидимости и позволила себе молча разглядывать индианку. Интересно, будет ли грубо, если я начну нашу неловкую встречу с того, что назову её привлекательной? Или… Так. Мысли, только не говорите мне, что я на полном серьёзе веду себя сейчас как влюблённый подросток. Пожалуйста. Осознание этого факта только усугубляет всю ситуацию и порождает в моей циничной душе стыд. Уму не постижимо! Из пелены раздумий меня вырвал знакомый приятный голос: — Каризма?! — Сатья удивлённо смотрела на меня, видимо, сама окончательно не понимая: ей стоит запаниковать, что я всё это время разглядывала, как она переодевалась, или успокоиться и попытаться спокойно поговорить. Я пойму её, если она выберет первое. — И тебе привет, Сатья, — я улыбнулась, пытаясь стабилизировать своё сбитое дыхание. — Ч-что ты здесь делаешь? — растерянно спросила она, присаживаясь на не до конца расправленную кровать, не в силах обращать на что-либо другое внимание. Её глаза были широко раскрыты, и мне на миг показалось это ужасно милым. Наверное, так оно и есть… Я молчала, обдумывая самый оригинальный ответ в своей жизни. Ну, я, конечно, могу ответить искренне и тем самым сразу расположить к себе свою собеседницу, но о чём-либо в беседе, кроме шуток, я думаю в последнюю очередь. — Что это… за устройства на тебе? — с трудом произносила она, всё ещё не веря в происходящее. Думаю, справедливо всё же будет поговорить на чистоту. Я поднялась с кресла и подошла к Сатье, попутно улыбаясь. Не знаю почему, но улыбку со своего лица убрать у меня не получалось. Буду ссылать это на то, что подобное расположение духа лучше всего разряжает обстановку. Я подошла к своей новоиспечённой подруге и наклонилась, чтобы лучше разглядеть взволнованное лицо перед собой. Стоит признать, что её паника успокаивала меня саму. Кажется, теперь ситуация точно в моих руках. — Знаешь… — я закусила губу, наклонив голову набок и на секунду отведя взгляд в сторону. — На самом деле, ты была права, когда сказала, что я не сотрудница «Вишкар». Честно говоря, я никогда и не была архитектором или кем-то наподобие. — Зачем ты лгала?.. — всё так же растерянно прошептала она, её взгляд становился пустым. — Зачем? — я усмехнулась. — Даже не знаю. У меня была миссия, и я с ней успешно справилась. Разве можно удачно выполнить свою работу, ни разу не соврав? Не думаю, что вообще такое представляется возможным в условиях… Она оттолкнула меня, не дав договорить. Почему-то только сейчас я заметила одинокие слёзы, видимо, уже давно стекающие по её щекам. Что же, значит, свой самоуверенный пыл мне придётся поубавить. Ничего страшного, я новичок в таких, э-э… разговорах по душам? Всё равно я ещё многое успею наверстать за эту ночь. — Что ты… Что ты тогда делаешь в моём доме?! — она злилась, только как-то по-особому. Любой другой человек в подобной ситуации уже давно сорвался бы на крик, заливаясь слезами, и пытался бы поскорее избавиться от своего обидчика, но Сатья не была такой. Она, словно маленький ребёнок, смотрела по сторонам, то приближая к своему лицу руки, то убирая их куда подальше. Думаю, руки — именно то, что первым бросалось в глаза. Она всё не могла найти им место или применение, постоянно нервно ими двигая. Позже я заметила, что она, хоть и пыталась кричать, всё никак не могла на это решиться. Вместо этого у неё получалось только отрывисто дышать, с трудом из всех хаотичных мыслей в голове выбирая наиболее подходящую, а потом так же неровно, всё время страдая от скачущего тембра голоса, высказывать случайные вопросы, которые лучше остальных подходили к теме разговора. — Почему ты здесь? — расстроенно продолжала она, стараясь как можно дальше отодвинуться от меня на кровати. — Мэйн бас… — как мне кажется, это был хинди. Сатья настолько запуталась, что временами говорила на своём родном языке, игнорируя меня. Что же, она всё равно ещё не знает о том, что моя родина очень далеко от Индии, её можно понять. — Почему… Почему ты так поступаешь со мной? Я точно знала, что она не хотела задавать эти вопросы. Не они её волновали и порождали тревогу. Ей явно хотелось сказать нечто другое, но она всё не решалась и только сильнее сбивала саму себя с толку, думая об альтернативах. — Мэйн… — судя по всему, она всё ещё была в нерешительности. — Я должна… доложить об этом руководству! Сначала я обрадовалась тому, что ей удалось сказать что-то новенькое, но, когда она потянулась к телефону, так кстати стоящему на прикроватной тумбочке, до меня вдруг дошло значение сказанного. Я довольно быстро оказалась на её пути и схватила за руки, наклонив её чуть назад. Она не сопротивлялась, лишь покорно опустив голову. Так дело не пойдёт. Я попыталась опуститься так, чтобы увидеть её чудесные янтарные глаза и заставить посмотреть на меня, из-за чего я была вынуждена стоять на коленях. — Сатья, успокойся… — вместо того, чтобы хотя бы кивнуть головой, она принялась судорожно искать, куда взглянуть — лишь бы не на меня. Параллельно она пыталась дёргаться, стараясь избавиться от моей хватки. — Просто послу… Да послушай же ты меня! — она сдалась и обиженно посмотрела прямо в мои глаза. Наконец-то, хоть какой-то отклик. — Смотри. Я выполнила свою миссию, так? По логике я должна была спокойно вернуться к тем, кто дал мне это задание, позабыв обо всех, кого я тут обманула, ведь так? — Сатья послушно кивала. — Но я здесь. Гляди, я никуда не ушла, только заполучив всю информацию! — я устало улыбнулась. — Я осталась ради тебя. Пожалуйста, будь моим другом и внимательно выслушай всё то, что я тебе скажу. Это важно. Для тебя. Убедившись, что Сатья никуда не убежит и никому не позвонит, я вздохнула с облегчением и поднялась, лёгким движением руки высвечивая перед собой голографический экран. Девушка безучастно глядела на меня, но я старалась на это не обращать внимание: рано или поздно интерес в ней проснётся. — Хорошо. Пожалуй, я начну с того, что уважаю твою верность своей компании и всё такое, и если ты вдруг решишь отказаться от моей помощи, то я пойму и не стану тебя останавливать. Просто знай, что я в любом случае исчезну из страны раньше, чем ты успеешь сделать свой драгоценный звонок, — заверила я её. Индианка нахмурила брови и опустила свой взгляд. Я неожиданно поняла, что сказала что-то не то. — Извини, я… Это было грубо. Прости, иногда трудно, знаешь, отдавать отчёт себе в таких… ситуациях. — я разочарованно вздохнула. Придётся следить за своим языком. — Чёрт возьми, Сатья, я пытаюсь быть искренней, попытайся хотя бы помочь мне своей заинтересованностью в том, что я говорю! — Почему же тебе так сложно говорить правду? — она скептически взглянула на меня. Я усмехнулась. Это и вправду глупости с моей стороны. — Я не знаю… — в попытках найти любое оправдание своему поведению я устало провела рукой по лицу. — Когда вся твоя деятельность — оставаться анонимной по мере возможности, ты просто… привыкаешь ко лжи. В моей жизни было много неприятных случаев, после которых я решила по максимуму скрывать информацию о себе. Я особо никогда не общалась… так близко с кем-либо. Людям было достаточно и того вранья, которым я их кормила. Временами мне казалось, что они даже сами хотели услышать от меня то, что на самом деле не являлось правдой. О неужели, вот и заинтересованный взгляд. Спасибо, Сатья, спустя столько времени ты удосужилась обратить на меня своё внимание. Теперь я, наконец, могу продолжить. — В общем, это всё не так уж и важно. Важно то, что я пытаюсь сейчас до тебя донести. Ты веришь в «Вишкар», в их ценности, и я не могу тебя в этом винить, но проблема в том, что здесь обманываю тебя не я, а они, — Сатья недоверчиво посмотрела на меня, но ничего не стала говорить. — Позволь мне всё вкратце объяснить. Я демонстративно прокашлялась, хотя это вовсе не было обязательно, и быстро нашла необходимые файлы, к которым я так кстати имела доступ. Я вывела их на экран и попыталась удобнее всё показать, попутно рассказывая об истинных планах «Вишкар». Я начала с простого — с мелочей, которыми прогнила корпорация изнутри. Например, та же коррупция, куда же без неё. На это девушка хоть и отзывалась с интересом, но сильного отклика в её душе это не пробуждало. Я уверена, что она уже давно об этом знала. Я набралась смелости и пустила в ход тяжёлую артиллерию. Я стала показывать ей различные газетные статьи, в которых упоминалось о трагедиях, повлекших много жертв. Суть была не в том, чтобы рассказать о катастрофах по всему миру, а в том, чтобы потом вывести на экран веские доказательства причастности «Вишкар» к этому. Я открывала её взору электронные письма и десятки фотографий, которые от неё скрывала корпорация. Она стала тревожно сжимать одеяло под собой, выслушивая меня, но по-настоящему её задела лишь одна из предоставленных мной новостей. — Я уверена, ты помнишь это место, — я открыла изображение, где был запечатлён город, архитектура которого была выполнена в соответствии с технологией «жёсткого света». Таких населённых пунктов было много на её памяти, но этот она точно не забудет никогда. Я уверена в этом, потому что нашла доказательства её причастности к этому. — Прекрасный Рио-де-Жанейро, а точнее — его центр, если судить по фото. Я знаю, что этот проект «Вишкар» заполучили нечестными путями. Как сказано в докладе Санджая Корпала, — я быстро показала необходимый документ: — «Каладу» не обладала нужными нарушениями, которые можно было бы использовать в качестве компромата, поэтому я был вынужден отдать приказ подорвать здание компании. Не обошлось без жертв: пострадали жители фавелы неподалёку. Однако «Вишкар» стала генеральным подрядчиком, именно поэтому не стоит беспокоиться о случившемся. Нужно лишь устранить возможные доказательства причастности корпорации к взрыву и последующим жертвам». Сатья затихла, пристально рассматривая текст перед собой. — Довольно интересно Корпал решил поступить с конкурентом — подорвал целое здание. Ради чего не пойдёшь, чтобы заполучить необходимый проект, да? — я иронично усмехнулась, но постаралась сделать это максимально мягко. — Возможно, «Вишкар» и достигли своей цели, вот только с последствиями справиться им не удалось. Ты когда-нибудь слышала о Лусио Коррейя дос Сантосе? — девушка закачала головой. — Жаль. Ну, тогда я думаю, тебе точно будет интересно узнать, что произошло после деятельности твоей корпорации. Я прочистила горло, приготавливаясь к новому потоку информации. — Лусио сейчас национальный герой в Бразилии, — я показала фотографию, на которой он был запечатлён за своим диджейским пультом. — Наверное, ты спросишь, а почему? И я отвечу: виною тому «Вишкар». Цель корпорации никогда не была в том, чтобы помочь бразильцам оправиться после Восстания машин, а в том, чтобы заполучить деньги и власть. На улицах Рио-де-Жанейро объявили комендантские часы, а тысячи жителей Бразилии были вынуждены стать дешёвой рабочей силой. Можно сколько угодно говорить, что это лишь на благо «создания организованного общества», но, поверь мне, это не так. Нельзя подчинить людей себе, породив деспотию, и заставить верить в порядок. Людям нужна свобода — только так они могут чувствовать себя в безопасности, а не в оковах целой системы, которая лишь использует их. Я вывела на экран изображение, показывающее каким Рио-де-Жанейро выглядит сейчас. — Чтобы подчинить себе целое население, «Вишкар» изобрели оригинальное устройство, способное подавлять человеческую волю, и внедрили его на территорию страны. К счастью для бразильцев, Лусио нашёл его и перепрограммировал на кардинально другие задачи. Очевидно, что вспыхнуло восстание, и, как ты уже давно знаешь, «Вишкар» перестали владеть филиалами на территории Бразилии. Я уверена, что тебе могли наплести чушь про то, что бразильцы восстали против светлого будущего, но это совсем не так. Они лишь хотели получить свободу строить своё будущее сами, а не в соответствиями с целями какой-то иностранной компании. Ты ведь не любишь, когда тебе лгут, Сатья? — я взглянула на свою собеседницу. Она вяло кивнула, не отрывая взгляда от экрана. — Они тоже не хотели оставаться обманутыми, поэтому стали бороться за свою правду. Я убрала голографический экран и приготовилась к заключительной части своего повествования. — Думаю, подытожить всё это можно тем, что ты, возможно, захочешь узнать, почему я вообще искала всю эту информацию и как до неё додумалась. Видишь ли, «Вишкар» сотрудничают с «Когтем». Я думаю, ты прекрасно знаешь про эту террористическую организацию. Она ведь «сеет хаос» повсюду и стремится к «новой войне». Вряд ли ребята оттуда тебе нравятся, да? — я нервно усмехнулась. — Так вот. Будет довольно странно услышать, что у «Вишкар» и «Когтя» есть союз, учитывая такие разные цели организаций, но, на самом деле, одно общее стремление всё же их объединяет: власть. Нельзя сотрудничать с идейным врагом — это просто как дважды два, но, видимо, у твоей корпорации всегда были намерения, отличные от тех красочных слов про порядок и дисциплину по всему миру. Что же, а теперь мы подойдём к самому интересному — откуда я всё это знаю. Я улыбнулась, уже предвкушая удивление, которое вскоре будет украшать лицо Сатьи. — Я работаю на «Коготь», — к сожалению, ни один мускул на её лице не дрогнул. Ну вот, какая жалость. — И в нашей организации есть контролирующий всех совет. Вот что удивительно: очень часто на этом совете я вижу знакомого тебе Санджая Корпала. Ещё с нашей первой встречи я подозревала, что он явно не станет моим союзником, но… после одного случая, связанного с уже моей родиной, я поняла, что этот парень пытается встать на моём пути и решила помешать ему. Учитывая сферу моей деятельности — я хакер, если ты ещё не заметила, — мне не оставалось ничего, кроме поиска компромата. Так я оказалась в Индии. Так я встретилась с тобой. Ответом мне было лишь молчание. Я решила не мешать Сатье обдумывать сказанное ранее, поэтому я просто стояла, дожидаясь хоть каких-то изменений. Если честно, я могла бы осматривать и дальше спальню, но по какой-то не известной мне причине я упорно сверлила взглядом девушку перед собой, особо ни о чём не думая. Забавно, но сегодня я умудрилась постараться на славу — никогда в жизни я не чувствовала подобной усталости. Чёрт, да ни одна очередная попытка со стороны Медичи совершить покушение на Гаспара де Клюньи не будет меня так же выматывать, как стремление поделиться с кем-то всей имеющейся информацией не ради собственного блага. Движение. Я заметила, как Сатья опустила глаза и всё так же продолжила молчать. Может, ей стоит как-то… помочь? Терпеливо и не спеша я стала опускаться на место рядом с ней. Как только мне удалось комфортно сесть на кровать, я попыталась коснуться своей правой рукой прямой спины девушки, но, едва я решилась совершить движение, моя собеседница резко ожила и заговорила, переводя взгляд на меня. — Спасибо, — донеслось до меня. — Я приму к сведению всё то, что ты мне показала. Я улыбнулась и кивнула. — Думаю, это всё, что ты мне хотела сообщить, — неожиданно продолжила она, вновь отводя от меня свои глаза. — Не буду тебя задерживать. Можешь идти. Я вскинула бровь, удивившись такому повороту событий. Нет, не то чтобы я ожидала, что Сатья от благодарности кинется мне на шею, но и попытку меня прогнать я тоже как-то не предсказывала. Я даже и не знала, что мне в этот момент следует сделать. Гнуть свою линию до конца, несмотря на то, что я уже сказала всё то, что изначально хотела, или сдаться и оставить всё как есть? На самом деле, я не чувствовала хоть чего-то похожего на удовлетворение от сказанного. Мне казалось, что оставалась какая-то таинственная вещь, которая по-прежнему гложет меня изо дня в день, пока я этого в упор не замечаю. Почему бы и не рискнуть узнать, что именно меня беспокоит? — Я останусь, — уверенно сказала я. Мой ответ явно оказался внезапным для Сатьи, которая тут же недоумевающе посмотрела на меня, слегка приоткрыв рот. — Что? З-зачем? — Потому что мне не всё равно, — просто ответила я. Волшебным образом она достаточно быстро перешла от чувства удивления к увеличивающемуся недовольству, а потому в дальнейшем её тембр голоса вновь стал скакать, то затихая на слогах, то с новой силой будоража мой слух своей громкостью: — Я… Тебе не нужно оставаться здесь! Если ты волнуешься, что я не смогу со всем справиться, то послушай: мне не нужна чья-либо помощь. Ты должна немедленно уйти, потому что… Да потому что я плохой человек! Ты просто взгляни на меня — ты хочешь помочь той, кто всё это время рушил тысячи чужих жизней ради какого-то лживого идеала! Это не правильно. Всё это не правильно, и… Слушать весь этот самокритичный вздор было слишком невыносимо: мне очень хотелось донести до неё одну простую мысль о том, что она сейчас ошибалась абсолютно во всём. Не бывает плохих людей, ведь так? Чёрт, да даже старина Стивенсон говорил, что каждый из нас — это смесь добра и зла, которые, к слову, вообще как понятия выдуманы нами же для упрощения собственного жалкого существования. На миг я удивилась собственным мыслям. Как я такое умудрилась вспомнить? В любом случае это давно перестало быть важным, когда я, сама того не заметив, схватилась обеими руками за миловидное лицо Сатьи и прильнула к ней ближе. — Dios mío, да никто в этом чёртовом мире не идеален, пойми же ты наконец! В эту секунду я вдруг подумала о том, как сильно ей шёл весь этот голубой оттенок, всюду её преследовавший — в освещении комнаты, в цвете её ночнушки, в небольших частях мебели, да даже на той выпускной фотографии, где не только её одежда пестрила лазурным, но также и всё её окружение вплоть до людей вдали. Я совсем не могла отделаться от осознания того, что влюблена в этот цвет. В моих глазах он отдавал совершенством и пробуждал во мне непомерное чувство ласки, чистоты и любви, хоть я никогда бы и не решилась даже представить такое о холодном представителе цветового спектра. И всё же меня удивляли не собственные мысли, а конкретные действия, которым я вовсе не отдавала отчёт. Я притянула индианку к себе ближе и поцеловала её. В моей голове тут уже улетучились все прежние мысли, и живот, словно намеренно освежая в моей памяти все эти давно забытые ощущения, начал всё сильнее и сильнее пылать изнутри, растекаясь теплом в другие части моего тела. Лишь две вещи я сумела заметить, пока сознание на мгновения не покинуло меня. Первым было то, что это всё нелепо напоминало мне те времена, когда я ещё была несносным подростком. А вторым… то, что Сатья не отвергла меня и позже, оправившись от лёгкого ступора и неожиданности происходящего, неумело попыталась мне ответить. В моей голове растворились все мучившие меня отголоски хаоса, и я впервые почувствовала, что всё встало на свои места. Наверное, я быстро потеряла счёт времени, но мне не удавалось даже примерно вспомнить, сколько секунд прошло с тех мгновений до того, как мы разомкнули губы, с упоением хватая ртом воздух. С трудом отдышавшись, мы всё же отстранились друг от друга, но я была так удивлена тому чувству молодости и свежести, охватившему меня, что даже не заметила, как Сатья первая заговорила, стараясь прикрыть руками свои горящие красным щёки. — И что нам теперь делать? — тихо проговорила она, даже не ожидая от меня какого-либо ответа. Возможно, ответа в самом деле и не было бы, окажись мы в этой ситуации лет так десять назад, но сейчас я знала всё наперед и была готова к любым последствиям. Не то чтобы я каждый день влюблялась в милых индианок, чтобы потом помочь им с их проблемами, нет. В глубине себя я догадывалась, что рано или поздно наша последняя встреча окажется такой, а потому я долго продумывала все варианты дальнейших событий и как с ними справиться. Я улыбнулась и слегка приобняла девушку. — Не волнуйся, у меня уже всё схвачено. — Что ты имеешь в виду? — У меня всё ещё есть доступ к данным корпорации, так что я просто незаметно удалю о тебе всю имеющуюся у них информацию. У них не будет компромата на тебя, ни у кого не будет, когда всё раскроется, поэтому в суд при любых обстоятельствах ты не отправишься, ведь тебя никогда в «Вишкар» и не было. — Но что если, например, Санджай Корпал укажет на меня? — печально спросила Сатья. — Ничего не будет: сработает презумпция невиновности. Он не сможет подтвердить твою вину без задокументированных доказательств, которых я как раз его лишу. — Ладно… — она вздохнула. — А что потом? Я ведь даже и не знаю, чем я займусь, оставив архитектурные проекты позади… — Тебе не обязательно их оставлять позади, — тепло ответила я. — Просто поищи другую строительную компанию. Ну, в крайнем случае найди другое полюбившееся тебе занятие. Я помогу тебе устроиться на любую работу. — Ты уверена? — Конечно, mi amor. У меня есть столько рычагов, на которые мне достаточно надавить лишь один раз, чтобы заставить любого принять тебя на работу. Да, и ещё… — неожиданно вспомнила я о самом важном пункте на пути к избавлению от связей с «Вишкар». Я не очень хотела говорить ей об этом, потому что отчасти боялась её расстроить этим фактом, но… другого выбора ведь нет, да? — Я думаю, тебе придётся уехать из страны. Желательно с поддельными документами, — я на миг замолчала, но тут же нервно её заверила: — Это лишь на первое время. Спустя лет пять или семь — тут зависит от того, когда громкость дела уляжется, — ты можешь вновь воспользоваться своим настоящем именем и даже вернуться в Утопию. — Хорошо, — Сатья впервые за наш разговор искренне улыбнулась и прижалась ко мне. — Ты только сейчас никуда не уходи. Я усмехнулась и легла вместе с девушкой на кровать, не разрывая объятий. — Обещаю, что никуда не уйду, но потом… — я вновь остановилась, неуверенно взглянув на индианку. — Потом я не думаю, что мы когда-нибудь ещё встретимся. Я бы очень хотела быть с тобой всё оставшееся время до и после твоего переезда, но ты должна понять меня: я работаю на «Коготь» и собираюсь подставить «Вишкар». Если нас с тобой заметят вместе, то весь наш план порушится, а я не хочу этого. Ты должна оставаться в безопасности. Сатья кивнула, с трудом скрывая, что сказанное мной её ранило: — Пусть будет так. Мне достаточно того, что ты сможешь провести со мной хоть эту ночь. Я улыбнулась и крепче обняла девушку. Я уверена, что сейчас на моих щеках выступил румянец, хотя, на самом деле, я даже и не знала, от чего мне было больше приятно: от таких тёплых слов или от взаимного понимания необходимости подобных мер. Я тихо вздохнула, и мой взгляд упал на маленький столик неподалёку. Раньше я не замечала стоящей на нём стеклянной банки, её содержимого — видимо, это был песок, — а также этикетки, так заботливо украшающей её бок своей надписью: «Каризма». Что это значит? — Сатья? — обратилась я к своей собеседнице. — Да? — Что это за банка? — спросила я, указав на столик. — Какая бан… Ах да! — девушку резко осенило, когда она, наконец, посмотрела в нужную сторону. — Помнишь, ты сказала тогда, в ресторане, что у меня нет других хобби и я одержима только работой? — я виновато кивнула, припоминая те события. — На самом деле, одно у меня точно есть. Я увлекаюсь песочным шоу — это такой вид искусства, где художник рисует песком на специальной поверхности, обычно на каком-нибудь стекле, которое подсвечивается снизу. Когда мы в тот день разошлись, я решила, что на работе подарю тебе эту банку с песком в знак доказательства (хочу отметить, что это действительно подарок, потому что найти именно эту разновидность песка достаточно сложно). Я даже хотела наглядно продемонстрировать тебе свои умения, но потом… Она вздохнула. — Ты не приходила больше в мой кабинет. И я вдруг поняла, что даже не знаю, где именно находится твоё рабочее место. Я приходила в тот отдел, где ты должна была, по своим словам, работать, но по-прежнему не видела тебя. Я спрашивала других о твоём исчезновении, но они даже не знали твоего имени. Так что я очень скоро сдалась, понимая, что ты, кажется, была разочарована нашей встречей в ресторане и поспешила от меня избавиться, и оставила эту банку у себя, так и не решившись найти ей применение. Думаю, в этот момент я действительно почувствовала укол вины. Мне было очень жаль, что я оставила Сатью, даже не придумав перед отъездом хоть какое-то оправдание, чтобы она не беспокоилась. Наверное, стоит извиниться сейчас, но я не имею ни единого представления о том, какие слова или какой поступок поможет мне исправиться. — Lo siento lo ocurrido, — прошептала я в забытьи. — То есть я хотела сказать, что мне очень жаль, что я заставила тебя почувствовать себя одиноко… — ещё полминуты я придумывала план дальнейших действий, пока меня не осенило. — Сатья, я не думаю, что я смогу заслужить твоё прощение этим, но я всё равно поделюсь с тобой тем клочком информации, которым не владеет никто. — О чём ты говоришь? — резко начала она. — Тебе не нужно извиняться, я давно тебя простила, всё хоро… — Меня зовут не Каризма Капур, — перебила я её, тем самым заставив замолчать. — В мире я существую под псевдонимом Сомбра, — я наклонилась ближе к уху Сатьи, чтобы тихо прошептать следующие слова, легонько щекоча её своим дыханием, — но моё настоящее имя — это Оливия. — Я бы тебя назвала по-другому, — неожиданно призналась Сатья. — Хотя… — она затихла. — Нет, знаешь, оно идеально тебе подходит. — С чего ты так решила? — я усмехнулась. На самом деле, в детстве люди нередко отмечали, что мне не подходит моё имя, но Сатья Вашвани, наверное, первый в моей жизни человек, который изменил своё мнение по этому вопросу. — Твоё имя — это символ мира, — она улыбнулась. — И в мою жизнь ты определённо привнесла мир и спокойствие. Это было… слишком сентиментально, на миг я даже почувствовала во рту приторный вкус, но, несмотря на это, я была очень польщена таким откровением со стороны своей… возлюбленной? Так что я лишь сильнее прижала к себе девушку и прикрыла глаза.***
Мне повезло, что я проснулась раньше, чем Сатья. На часах было шесть утра, а она вставала в семь — я узнала об этом, благодаря голографическому расписанию на её стене. У меня оставался ровно час, чтобы по-тихому убраться из её номера, никого не потревожив. Думаю, она не будет против, если я воспользуюсь её ванной комнатой и перекушу какими-нибудь хлопьями из холодильника. На всё ушло почти полчаса, потому что хлопьев в холодильнике не оказалось и пришлось выкручиваться из всех этих свежих и «полезных» продуктов, готовя самой. Напоследок, прежде чем уйти, я вдруг вспомнила о подарке Сатье и потому вернулась в спальню. Банка стояла на прежнем месте, но что-то в ней изменилось. Взяв её в руки, я, наконец, поняла, что именно. Поверх старой этикетки была наклеена новая с аккуратно и красиво выведенным «Оливия». Я улыбнулась. Было приятно осознавать, что Сатья встала посреди ночи только ради того, чтобы вписать моё настоящее имя на своём подарке. Я посмотрела на мирно сопящую девушку и подумала о том, что мне будет сильно её не хватать. Как жаль, что мы встретились так поздно. Будь у нас ещё время, я бы изменила многое в своей жизни, чтобы мы больше не были вынуждены расстаться. Решив не ограничиваться банкой, я на цыпочках подошла к Сатье и нагнулась. В такой позе я прождала, наверное, минуту, думая о чём-то своём и разглядывая пленительные и идеальные черты лица перед собой, после чего я прильнула к девушке и поцеловала её в лоб на прощание. Только совершив этот «обряд», я была окончательно готова покинуть номер. Домой я вернулась довольно скоро и первым делом села за компьютер. Ещё несколько (вернее, тридцать) лишних минут ожидания — и я подключилась к данным корпорации «Вишкар» напрямую. Ещё час я потратила на удаление имеющихся документов, файлов и прочей информации, которую можно использовать как компромат на Сатью «Симметру» Вашвани. Правда, удалила я не всё — в некоторых ситуациях просто невозможно было скрыть след чужого вмешательства, поэтому я попросту поменяла имя Сатьи на имя Санджая Корпала. Думаю, ему будет приятно узнать о таком повороте событий, когда всё раскроется. Когда с компроматом было покончено, я размяла пальцы и приступила к следующему пункту своего плана. Я открыла браузер и перешла на сайт местной авиакомпании, которая отличалась хорошими отзывами среди пассажиров. Цена на полёт не имела значения, потому что моя деятельность позволяла по сотни раз на дню летать бизнес-классом из одной точки в другую. Перед покупкой необходимого билета я лишь задумалась о том, куда именно мне стоит отправить Сатью. Франция? Нет, ни за что. Учитывая планы местной группировки, там в ближайшие несколько лет не будет безопасно — особенно после неудачной попытки покушения на Гаспара де Клюньи. Лоренцо де Медичи явно был зол результатом и теперь готовит нечто пострашнее одного убийства. Как жаль, что я решила уехать оттуда раньше, чем смогла бы что-нибудь узнать: слишком уж скучные у него вечера. Тогда… Может, Россия? Нет, тоже глупый вариант. Язык у этих ребят грубый до невозможности, и культура очень непривычная. Сатья не переживёт местный беспорядок в менталитете. Да и если Вольская прознает хоть как-нибудь о моей связи с Симметрой, то она обязательно найдёт её в любом отдалённом уголке своей страны — даже в каком-нибудь Ижевске или Владивостоке. Я могла бы отправить свою драгоценную подругу на свою родину, в Мексику, но… не думаю, что после моих будущих попыток наладить ситуацию в собственной стране она будет чувствовать себя в безопасности. Стоит попробовать другие варианты. Великобритания страдает от таких же проблем, от которых скоро будет страдать Франция. Бразилия захочет избавиться от Сатьи, едва узнает об её настоящем имени. В Австралии уже давно разруха. Южная Корея постоянно подвергается нападкам со стороны омников. В этом мире вообще есть хоть одна страна, в которой хоть какой-то намёк на безопасность присутствует?! Я устало вздохнула и решила купить билет в США. Какая разница уже, куда ей стоит полететь. В Америке, по крайней мере, государственный язык — английский, которым она прекрасно владеет. Я распечатала электронную версию билета и приготовилась к тому, чтобы потратить всё остальное утро на подделку документов. Когда дело дошло до выдуманного имени, я сначала коварно усмехнулась и уже была готова воспользоваться «Каризмой Капур», как меня осенило, что стоит взять какое-нибудь мексиканское имя, потому что Сатья определённо походила на моего земляка, а если же оставить ей индийское происхождение, то тогда это будет слишком подозрительно. Я закрыла глаза и задумалась. Через несколько минут меня осенило, и вскоре на моём лице показалась довольная улыбка. Ариадна Солер. Звучит неплохо, хотя я бы дала ей фамилию Коломар, но тогда Сатья точно не отвертелась бы от возможных подозрений. Освободилась я только после полудня. Хорошо пообедав каким-то давно купленным «мусором» из холодильника, я собрала все нужные документы в одну общую папку и отправилась прямиком домой к Сатье Вашвани. Опять. В этот раз попасть к ней в номер было ещё проще, во многом это было потому, что я с прошлого опыта знала код от двери. К моему удивлению, Сатья меня не встречала. Звуки льющейся воды, доносящиеся из ванной комнаты, оповестили меня о том, что она, судя по всему, решила принять душ. Не думаю, что это так уж критично. Я просто оставлю папку вот здесь, на журнальном столике возле дивана. Правда, раз мы не можем сейчас поговорить, то мне стоит оставить какую-нибудь записку. Я судорожно стала искать хоть какой-то чистый листок и ручку по всей квартире. Выручил меня отдельный рабочий кабинет, в котором Сатья, судя по всему, обдумывала и изображала все свои архитектурные проекты. Тут было достаточно уютно, и я бы даже здесь установила свою технику, если бы вообще имела возможность жить в одной квартире с индианкой. Вздохнув, я небрежно (на самом деле, я старалась изо всех сил выводить буквы красиво — ради эстетического взгляда Сатьи, — но я слишком долго не брала в своей жизни ручку или карандаш) написала послание, в котором попросила девушку забрать все вещи из её кабинета в офисе «Вишкар», чтобы там не осталось ни единого упоминания о ней, объяснила, для чего билет и поддельные документы, а также предупредила, что всегда могу выделить ей часть своих средств, если очень будут нужны деньги, — стоит только намекнуть. Когда я уже была готова отложить ручку в сторону, я вдруг передумала и решила добавить некоторый постскриптум, который, если честно, не был так уж и обязателен. «Мне очень жаль, что всё так получилось. Я бы очень хотела иметь хоть малую толику возможности, чтобы ещё один раз увидеться с тобой. Несмотря на сложившуюся ситуацию, я хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду приглядывать за тобой, даже если тебе будет казаться, что это не так», — бегло написала я. Неожиданно шум воды стих, и я поняла, что пора уходить, пока Сатья меня не обнаружила.***
В тот злополучный день, когда должен был отправиться рейс Утопия-Форт-Майерс, я стояла на значительном расстоянии от аэропорта и провожала одиноким взглядом Сатью Вашвани. Она была довольно растеряна и с трудом пыталась нести свои тяжёлые чемоданы до заветных раздвижных дверей. Я всё наблюдала за ней, и чем дольше мой взгляд касался её испуганного лица и уставших рук, чем больше проходил вдоль её спины, заостряя внимание на каждой детали её изящного тела, тем сильнее и сильнее меня одолевало желание выйти из своего укрытия и предложить свою помощь. Я тяжело вздохнула. Мне так хотелось проводить её и попрощаться в самый последний раз. Возможно, даже поцеловать напоследок, но… Это было бы уже лишним. Теперь уже поздно было бы что-либо менять или решаться на что-то столь внезапное. Остаётся лишь принимать реальность такой, какой она решила мне остаться без Сатьи. Серой, холодной, унылой и пустой. Я усмехнулась. Как забавно понимать, что я уже давно вогнала себя в это состояние тоски, а Сатья была лишь поводом свои страдания усилить в сотни раз. Вот она и исчезла в глубине аэропорта. Возможно, какой-нибудь носильщик уже подоспел ей на помощь, и теперь ей уже не так тяжело. Ну, хоть кому-то из нас. Я встряхнула головой, отгоняя все эти бесполезные и навязчивые мысли, и побрела прочь. Уже совсем скоро весь мир узнает, какую игру всё это время затевали «Вишкар».