56
26 марта 2024 г. в 12:55
— Местные быстро учатся. Порой быстрее, чем takataka из наших успевают вдуплить, что неплохо бы смотреть под ноги. — Джеро дождался от нганга понимающего взгляда и улыбнулся, как улыбается строгому инструктору курсант, которого поймали на серьёзной провинности. Мэл покачала головой — несмотря на содержание слов и сопутствующих картинок, голос рассказчика успокаивал.
Даже проклятый недосерпантин вместо тропы — и тот будто становился глаже, давая передышку ноющим мышцам.
Что-то вроде общего мысленного фона от знающих местность людей подсказывало Мэл: их выросший отряд в десятке шагов от финишной прямой. Близость к цели должна была доводить нервы до закономерной трясучки, но всё тот же фон окутывал их подобием защитной изоляции.
— В общем, Джеро не знает, какой Аджоогун толкнул Пако зевать по сторонам и за что таким образом покарал, но… — Африканец взмахнул растопыренными пальцами, изображая облако взрыва, отпечаток которого Мэл и сама уже рассмотрела в эфире.
— …Пако наступил на мину и вместе с вашей рацией разбросался по кусочкам… — закончила она, стараясь сохранить приличествующую моменту толику грусти. Та ещё задачка, между прочим, при том, что народ вокруг как-то чересчур уж воспрянул духом.
Джеро, почти чёрную кожу которого будто притрусило пеплом переутомление, теперь то и дело лыбился во весь рот и лучился изнутри, на ходу заглядывая нганга в лицо. Алвин относился к соседству с пониманием и откровенно подслушивал разговор. Впрочем, даже полезные новости и внимание к дороге не мешали герру командиру то и дело коситься на бойцов, которых вернулись к нему волей…
Судьбы, небес, провидения, — не важно, чего или кого. Слово «радость» слабо отражало бурлящие внутри чувства. Под их давлением вина забилась куда-то глубоко, а выброс эндорфинов, прогнавший грызущую Алвина боль, Мэл, казалось, улавливала физически и заражалась, заражалась их эффектом. Идти стало легче, скала будто пружинила под подошвами, а невидимым крыльям не стоило труда переносить через препятствия тело, совсем недавно смахивавшее на выжатый лимон.
— Смотри под ноги, не будь как Пако! Рации у тебя и так нет, зато мозгами пораскинешь… которых у тебя хрен да нихрена!
— Пф, а ты типа мозговитый? Бля, внимание сюда! Чтоб вы понимали: этот чувак всю жизнь криво читает карты! Знаете, чё такое топографический кретинизм?!
— О-о-о, отмазался, отмазался, да? Перевёл типа стрелки? Краса-а-авец!
Этот феерический диалог заставил Мэл с Алвином переглянуться. Мик и Хейл были в своём репертуаре. Едва придя в чувство, оба включились в общую цепь энергии и эмоций — и давай по привычке шпынять друг друга, забыв о пережитом и последствиях в виде десятков дюймов сплошных ссадин, сочащихся сукровицей на местах содранной кожи. Чёртова пакость, по мнению Мэл, жглась не хуже кислоты, а эти всё острили, доводя до икоты пиратов.
Веселье, впрочем, всё равно выглядело лаконичным и сухим, как сеансы связи при помощи древней азбуки Морзе. Аризонцы то синхронно, то по очереди прекращали дурковать и включали режим сканирования местности, будто локаторами, вертя головами. Глаза у обоих при этом становились жёсткими и непроницаемыми, как обувные подмётки, даже если на физиономиях задерживались дурацкие ухмылки.
— Jävla dumma huvuden… — Алвин напускал на себя строгий вид, но ничего не мог поделать с так и прущей наружу гордостью.
— Парни что надо, все в командира… — Мэл испытывала к неразлучному тандему что-то похожее пополам с дружеской нежностью и не собиралась это отрицать. — Буду рада взять их с собой… туда. Если они, конечно, ещё не передумали.
— О, они сто процентов за любой кипиш… — фыркнул Алвин. — Кроме склепа на кладбище.
От мрачноватой шутки у Мэл кольнуло под сердцем, но любимый улыбался. Да что там — она давно не чувствовала в нём такого уровня безмятежной силы. Ракьят, Хойт, погоня, — о, обо всём об этом герр командир не забывал ни на секунду, но с таким прикрытием, как аризонцы, шансы обломать зубы всем условным и не очень змеям и крокодилам существенно возрастали…
— Эй… то есть меня ты сбрасываешь со счетов, да? — для вида надулась Мэл. Сама украдкой, как когда-то, кажется, до невозможности давно, залюбовалась точёным профилем. Зрением, а не чутьём поймала изменившееся выражение обожаемого лица — каждую чёрточку, каждую морщинку.
— Ты — совсем другое дело… — Волей Алвина эфир заполнился немыслимой теплотой. — Ты — сердце группы, её… талисман. Если хочешь.
— Скажи ещё — артефакт… — хохотнула Мэл. Щёки у неё, казалось, полыхали не хуже расплавленного железа, а герр командир продолжал гнуть свою линию, бессовестно пользуясь тем, что сердиться на него у ведьмы даже случайно не выходило.
— Почему нет? — Он сверкнул глазами. Их синева для Мэл соперничала с оттенками неба и океана. Алвин втягивал её в ту же игру, которой на волне воодушевления развлекались остальные. Даже неотёсанные пираты под руководством аризонцев, казалось, вот-вот научатся шутить без злобы и оскорблений на грани поножовщины.
— Эй, Ченс, дашь телефончик своего парикмахера?!
— Губу закати, не по тебе фасон. Экск-лю… Эксклюзив, что б ты понимал!
Похоже, Мэл не оставалось ничего другого, как играть на общих условиях. Тем более, чуть ли не впервые за всё время на архипелаге это было приятно.
— Где-то я уже слышала про некий артефакт, который полагалось донести до места назначения, а там выбросить в… бездну, — она цокнула языком, отчаянно пытаясь не расхохотаться. — Иначе, мол, мир пойдёт по известному… м-м-м… месту.
— Пошлячка. — В исполнении Алвина даже от обзывательства веяло пьянящей нежностью. — Перенимаешь киноманские привычки Вааса?
— Не знаю. Может быть… — Мэл попыталась припомнить, откуда взялся сюжет с артефактом, но без результата.
Слишком много раздражителей. Перебор с шумами — не звуковыми, любого хоть сколько-то протянувшего на этой земле остров приучал прикручивать громкость. Перебор с надеждами — тот же Джеро в компании с нганга считал себя могущим перевернуть вверх тормашками эту чёртову гору.
— Ну… в этом случае я прекрасно понимаю Джеро.
— Джеро уверен, что помимо прочего я заклинаю духов…
Впереди, прямо по курсу, назревала приглушенная возня. Тропа там уходила вверх парочкой каменных ступеней, вылепленных самой природой словно для живых существ гораздо выше человеческого роста. Аризонцы как раз втаскивали на первый уступ Эбби вместе с поклажей и дробовиком. Парни узнали в малявке протеже герра Бекера, в судьбе которой к тому же сами принимали участие, и по старой памяти приняли на себя едва ли не весь груз защиты и опеки. Выгоды нового положения несносная девчонка просекла на счёт раз, и только гордость не позволяла ей размякнуть в заботливых руках наподобие желе.
Да, справедливости ради, совсем бесполезным рыжий груз всё-таки не казался. По крайней мере, вполне исправно отталкивался от скалы при подъёме носками ботинок.
— Миледи… — Хейл отвесил девице полусерьёзный поклон, впрочем, для начала убедился, что подопечная не сверзится обратно, на головы идущих следом.
— Гляди-ка, какое джентльменство отрастили… — вслух прокомментировал Алвин.
Две нахальные физиономии как по команде вытянулись в притворной обиде — ничего, мол, не отрастили, всегда такими и были. В доказательство Мик сверху протянул Мэл руку в церемонном жесте.
Ну как тут было не подыграть. Под ехидное Алвиново хихиканье Мэл вскарабкалась на уступ, потом на второй. Не отпуская изрядно ободранное запястье битого стрелка, сделала шутливый книксен:
— Благодарю вас, любезный сэр. — Чужая кожа скользила, но для небольшой стимуляции это мелкое неудобство не представлялось преградой. Доля секунды — и Мик ошалело заморгал, когда рецепторы там, где после встречи с ракьят вместо кожи багровело голое мясо, наконец утихомирились.
Временно, конечно, но оставить всё как есть Мэл не могла.
— Побереги силы, впереди финальный рывок. — Алвин больше не смеялся — в интонации, даже мысленной и обращённой только к Мэл, хрустели льдинки. Мик удивительно тонко уловил перемену в настроениях командира и отдёрнул руку, будто обжёгся.
— Да ладно, чего там. Мы… всегда готовы… помочь. — Он развернулся и зашагал вперёд, как-то вдруг растеряв львиную долю бесшабашности и нахальства.
Откуда-то со стороны его топающего в авангарде напарника послышалось что-то про Чипа и Дейла. Мик не отреагировал. На губах Алвина проступила бледная тень прошлой улыбки.
— Извини. Не можешь игнорировать их боль, понимаю. Просто потерпи. Доберёмся до места, пройдём в портал. Раны потом залижем. Всё хорошо будет.
Герр командир понятия не имел, что случится через пять минут, тем более не представлял, что их ждёт у портала, а тем более в мире по ту сторону перехода. Они оба это знали, но Мэл приняла и эту часть игры тоже. На ходу нырнула к любимому под локоть, крепко-крепко прижалась к торсу, подстроилась к шагу, слушая ускоренное биение сердца.
— Мик решил, что ты ревнуешь… — попыталась сменить тему.
— И правильно сделал, госпожа артефакт. Кроме меня, никому не позволено трогать «мою прелес-с-ть»! — Алвин тоже умел подыгрывать. Мэл подняла лицо и получила беглый поцелуй в губы.
— Кое в чём по ту сторону портала ты можешь быть уверен. Во мне, например, — Мэл вложила в эту передачу максимальную нежность. Потихоньку выбралась из-под командирской подмышки, в пару движений протолкалась мимо пиратов к шагающему впереди Джеро.
Рядышком тут же пристроился Зэмба, тоненько заскулил, норовя на ходу дотянуться языком до пальцев хозяйского друга. Любящая пёсья натура не хуже бывалого эмпата различала полутона вьющихся над группой эмоций. А настроения потихоньку менялись, в неуклонном движении по спирали всё больше приближаясь к новому витку скрытой пока тревоги.
Мэл так и видела проклятую спираль в виде схемы с добела раскалённым на отрезке «ближайшее будущее» участком. То, что располагалось дальше, терялось в тумане, похожем на горячие испарения. За туманом голубоватым призраком маячило знакомое свечение портала.
Страшно далеко. В слепящем небе нарезала широченные круги какая-то птица, похоже хищная, вроде орла или коршуна, высматривала в расщелинах хребта добычу.
Мэл вспомнила дроны китайцев. Сглотнула, ещё раз проверила птичку.
Фух, всё-таки живность — пернатая, из плоти и крови, с мерно трепещущим сердцем.
Чёртова паранойя, тут как тут. Впрочем, может быть, она как раз вовремя, — запущенные вдаль проводки чутья доносили вибрацию, похожую на рокот лодочного мотора. Или даже двух — что, в общем-то, ни капли не удивляло — на поголовье отморозков его величество наверняка не поскупился, и вся загонная стая вполне могла не поместиться в один катер.
От контакта, пока слабого, так и разило скотством и кровавой вонью Хойтова логова.
Из чьей-то случайной башки прилетело видение щербатого маяка, в ускоренной перемотке описало плавный полукруг и осталось по левую сторону от курса лодок.
Что там у них дальше? Испещрённый отмелями и островками залив, в котором, по словам пиратов, кишмя кишели акулы. На берегу этого безобразия — пиратский — или уже нет? — аванпост. «Верфь Келла», припомнила Мэл. Заодно порадовалась: не зря по мудрому решению герра командира в своё время зубрила карту.
Прикинув направление, Мэл поискала глазами столб чёрного дыма, сигнал о том, что аванпост контролируют пираты.
Ничего, чтоб её, эту «верфь». Не небо, а полированная тарелка из сверкающего голубого фарфора, расписанная завитками облаков, и без капли хоть какой-нибудь грязи.
— На самом деле, не важно, выбили оттуда пиратов, или нет. — В путаные размышления, за которыми пряталась смутная, но вёрткая идея, вклинился Алвин. — У ракьят всё равно не хватает людей занимать каждый закоулок после зачистки. Поэтому… высадиться наши заклятые друзья в теории могут где угодно по восточному побережью…
— Да-да… — отозвалась Мэл, потирая под банданой лоб. Мокрая надавленная кожа болела. Пальцы тоже были потные, к тому же чёрные от грязи. Мэл невпопад представила, какой чумазой выглядит после их прикосновений её собственная физиономия.
Мысль всё вертелась на кромке сознания, скользкая, будто угорь.
Из тесного кружка аризонцев с их новой подопечной долетали остатки бесшабашности и кокетства. Двойное внимание вгоняло Эбс в такую краску, что выбившиеся из-под банданы волосы сливались с лицом и шеей, веснушки растаяли, а жара хватило бы, чтобы по-быстрому сварганить яичницу.
Войдя в раж, малявка расписывала парням крушение вертолёта. Более-менее привычные к ведьминым штучкам, Мик и Хейл для вида таращили глаза и цокали языками. Зато пираты развесили уши и впитывали каждое слово. Оглядывались, потом отворачивались так резко, что Мэл не удивилась бы, услышав хруст чьей-нибудь шеи.
Каждый представлял себя на месте пилота, которому не посчастливилось угодить под ведьмины манипуляции с мозгами.
— Перед тем, как эта штука грохнулась… — Эбс, казалось, сама вот-вот взорвётся, — воздух стал будто электрическим! А эта ваша мисс… чёрт, я бы не удивилась, если бы её кожа вдруг стала алмазной!
Это уже перебор, скривилась Мэл. Алвин про себя соглашался, но, натянуто улыбаясь, мысленно умолял не ругаться.
— Уговорил… — Мэл тяжко вздохнула. В конце концов, хоть кому-то здесь было весело: аризонцы по-доброму потешались над тем, как малявка воспринимает ту часть реальности, которую они сами давно открыли.
Демонстрируя удивительный талант раздувать муху до габаритов слона, Эбби делилась впечатлениями о том, каково болтать с кем-либо без помощи рта. Аризонцы хихикали про себя и умело прятали самодовольные гримасы, чтобы не смутить даму выражением бывалости. Пираты втягивали головы в плечи и синхронно чесали макушки, будто пугающий ведьмин голос уже проник к каждому в черепную коробку и вовсю там хозяйничал.
— Сильная ты, нганга… — шмыгнув носом, проговорил вдруг Джеро со смесью тоски и зависти. — Очень сильная…
Он замолк и окончательно сник, в мыслях пересчитывая всех, кого уже потерял в походе и прикидывая шансы остальных.
Идея-угорь наконец повернулась слизистым рыльцем и позволила ухватить себя за жабры. Мэл с трудом удержалась, чтобы с размаху не засветить себе по лбу.
Джеро и остальным надо в форт к Ваасу, так ведь? И всё бы ничего, но для начала лучше бы предупредить о своём появлении,
— Или не наступить на сюрприз от одного белого Mwendawazimu, фанатика огня и взрывов… — Джеро лыбился, когда вспоминал Горана, напарника по должности заместителя главаря, и вместе с тем вполне представлял, чего от «ебанутого серба» ждать.
Без рации — вот же laana! — любые предупреждения сделались той ещё проблемой.
А Ваас-то наверняка в курсе, кого носит по его территории или вот-вот принесёт. И просветит его по этому поводу сам Хойт, который, может, и готов списать со счетов личного тигра на поводке, но сначала выжмет объект по максимуму, а поэтому не задержится с ценными указаниями.
Мэл чуть не подавилась сарказмом, скривилась: размышления горчили на вкус. Интересно, поделится ли Ваас сведениями по доброй воле, или придётся самой копать в глубину в этой несчастной, покрытой шрамами башке?
Ладно, неважно. И на отборную ругань, которую придётся выслушать, тоже, в общем-то, плевать, потому что сохранность Джеро — и Зэмбы — для нганга в любом случае важнее уязвлённых ушей и самолюбия.
— Джеро… — не сбавляя шаг, Мэл поймала африканца за руку, левую, там, где не совсем ещё зажил памятный перелом и даже болталась похожая на тряпку повязка. — Хочешь связаться с Ваасом? Нет, рации за пазухой у меня не завалялось, я сама вместо рации.
У Джеро отчётливо зашумело в ушах — после всего, что навалилось, новое с трудом поддавалось перевариванию. Проявив терпение, Мэл выждала сколько надо, потом потихоньку, со всей возможной деликатностью, напомнила умудрившемуся побледнеть чёрному пирату, что они вообще-то в подобной манере уже общались.
Зэмба, увиваясь у ног и скуля, дёргал хозяина за штаны. В такт довольно чувствительным рывкам Джеро покачивал головой на манер кукол на приборных панелях здешних авто.
— Эй, парень, — вмешался вдруг Алвин — негромко, но таким тоном, что все вокруг притихли. — Не тормози, дама дело говорит.
Джеро заморгал, будто в лицо ему плеснули водой, хотя глаза заливал только пот. Белая краска, которой африканец обычно дополнял татуировки, давно размазалась, превратив людоедский узор в жалкое зрелище.
— Это не больно, — без улыбки пообещала Мэл. — Разве нганга когда-нибудь обманывала Джеро?
Зэмба взвизгнул особенно громко. Кто-то из аризонцев брякнул что-то в духе «конечно, не больно, уж мы-то в курсе». Джеро тряхнул головой так, что грязные дреды шелохнулись на манер жирных земляных червей.
— Прости, нганга. Конечно, ты знаешь, о чём говоришь. Что Джеро должен делать? — он мигом принял деловой, сосредоточенный вид, который, помнится, разыгрывал перед Ваасом.
Ваас… Не дожидаясь команды, Мэл выпустила проводки-щупальца и протянула их в сторону форта, стараясь как можно чётче представить незабываемые виды.
— Говори с Ваасом по моему сигналу… — Мэл услышала себя будто со стороны. — Давайте двигать. И да, мне нужно, чтобы меня подстраховали…
Вместо ответа Алвин подхватил её под локоть, придвинул ближе. Конечно, кто лучше герра командира проконтролирует каждый ведьмин шаг в реальном мире, пока её сознание будет витать в эфирах, дёргая действительность за невидимые нитки.
Голова почему-то пошла кругом. Алые точки на сером фоне — маркеры попадающихся по пути крупных организмов — размазались светящимися кривыми. Ботинки, один, потом другой, зацепились носками за камни. Мышцы сокращались с натугой.
— Чёрт, далековато… — выругалась Мэл про себя. Алвин, само собой, услышал, прихватил за запястье пальцами, будто намереваясь провернуть телепатский трюк с подпиткой.
Он был горячий, пожалуй, даже чересчур, — не спишешь на жару. Проклятая повышенная температура! Мэл глухо заворчала. Злость, кажется, придала сил.
Ваас, где ты есть? Чем занят, когда не лапаешь шлюх или не сдираешь с кого-то кожу? Бродишь неприкаянным промеж старых ржавых железяк? Обрываешь лианы, впитываешь чёрную гарь от покрышек, от скуки сбиваешь с башки пленного, такого же дикаря как ты сам, консервные банки одиночными из автомата? Затягиваешься ядрёным косяком, а может, глотаешь пару забористых пилюль Доктора Э. Переключаешь флажок предохранителя на автоматический огонь и дырявишь-таки пленному башку, разбрызгивая кругом чужие мозги? Ловишь глюки, в которых рожи на граффити оживают и разевают корявые рты, мечтаешь сбросить всё это в самую глубокую топку бездны? В конце концов проваливаешься сквозь слои реальности, где в удушливой мгле оттенка разбавленной крови видишь самого себя валяющимся на полу. Подходишь, бьёшь ногами куда попало — по хребту, рёбрам, печени, почкам…
Мэл запнулась и тихо охнула — в зубы будто ткнулось что-то стеклянное, круглое. Челюсти разжались, в сухой рот хлынуло призрачное пиво. Как всегда, дрянь, горькое до невозможности, к тому же тёплое. А горлышко бутылки, зараза, сколотое, — рассадило только затянувшуюся тоненькой кожицей ранку на губе, добавив блевотному пойлу привкус железа.
Завоняло бензином. Сначала чуть, через мгновение — ударило по обонянию так, что в горле запершило, а из-под зажмуренных век потекли слёзы. Запах, впрочем, ослабел почти сразу, будто его оставили за спиной, а следом преодолели ещё пару-тройку метров. Теперь несло дымом — и оружейной смазкой, пылью, раздавленными листьями. Может, ещё чьим-то помётом, но нос контакта был ко всему этому привычен, и ещё через миг Мэл вполне адаптировалась тоже.
Откуда-то, похоже, сквозь несколько препятствий, доносилось рук-айлендское подобие музыки. Под невозможные раскаты тошнотворного с точки зрения Мэл ритма дурными голосами квакали исполнители жанра дабстеп. Даже с учётом чужого мозга вместо посредника — то ещё удовольствие. Правда, даже эта какофония сейчас меркла перед тем, что под бешеным напором вливалось контакту прямо в ухо.
Хойт, оказывается, ещё как умел орать, — надо же, кто бы мог подумать. На фоне стараний его крокодильства дабстеп терял басы до уровня жалкого шёпота, а рация жалобно всхрюкивала помехами при каждом повышении тона.
Содержание воплей Мэл пропустила мимо ушей — и так всё понятно. Ваас в этом смысле был в худшем положении.
Или… нет? Иначе почему этот чокнутый маньяк весь трясётся, сжимая челюсти, чтобы не расхохотаться в голос? И у него, между прочим, вполне получалось — чёртов хитрец! — только однажды сквозь зубы прорвался короткий предательский смешок.
— Ты там совсем обдолбался, урод?! Слышишь меня? Не юли, придурок, а поднимай свой зад и будь готов подключиться к уничтожению ведьмы! В любой момент будь готов! Слышишь?! Приём!
Скорчив глумливую рожу, Ваас отнял от уха орущую рацию и пригубил пива. Цыкнул сквозь зубы струйкой горькой слюны, не торопясь вернул рацию на место.
— Что вы, босс, какой обдолбался… — разыгрывая обиду пополам с подобострастием, почти пропел он. — Это связь совсем дерьмо, нихера не ловит… всё сестра моя и её…
— Заткнись уже со своей семейкой! — взвизгнул Хойт почти на ультразвуке, будто взбешённый кашалот. — Заткнись и делай, что велели! Ты меня услышал?!
— Да что вы, босс, конечно услышал! Чуть что — сразу примчусь мочить ведьму! Терпеть её не могу, вы ж в курсе, да? Шкуру с неё сдеру, и голову этой Медузы Горгоны принесу… на тарелочке!
— И где только нахватался, дикарь?! — Хойт погасил удивление, но пренебрежительный тон скрыть даже не пытался. В то время как Ваас слишком явственно для ведьминого чутья продолжал корчить из себя неотёсанного аборигена:
— Было дело, босс, было! По TV иногда можно поймать занятные штуки…
— Хватит! Ты всё понял, надеюсь… — величество потерял терпение и отрубил связь.
Рация всхлипнула и заурчала, будто живое существо, избавившееся наконец от долгой, изматывающей боли.
Ваас хмыкнул, залыбился, перекатился с пятки на носок. Скользнул взглядом по железным, ржавым перекрытиям, наступил на что-то упругое, по форме похожее то ли на шланг, то ли на змею. Поле зрения сместилось вниз, показав ведьме толстые кабели, в неверных бликах света убегающие за угол. Пиратский главарь — словосочетание вызывало под сердцем странное тепло — следовал за проводами.
Они вели в обширное помещение — пыльный и грязный ярус, где закопчённые окна не отличались от таких же стен. Мэл кажется, смекнула, что это за постройка, впрочем, тут же отвлеклась на невероятное сооружение в центре комнаты.
Вернулась бензиновая вонь, окружила плотным облаком испарений.
Кабели стекались к башне из древних ламповых мониторов, хреновой кучи мониторов. Надо же, а на долю некого «миноискателя» в своё время выпал всего один раритетный экземпляр.
Даже немного обидно, ухмыльнулась Мэл.
— Ты же не для Медузы Горгоны всё это приготовил, верно? — плавно, с расстановкой передала в эфир. — Для кого расщедрился?
Ваас не вздрогнул, только замер, буркнув что-то матом, неожиданно весёлым. Этот невозможный дикарь излучал какие-то новые для него эмоции. Те, в свою очередь, волочили за собой связки видений.
В том, что попалось первым, Ваас засовывал металлическую зажигалку в нагрудный карман футболки некому юному, но потрёпанному типу. Чуть раньше юнца, видать, оглушили, а затем привязали к стулу — всё в любимом Ваасовом стиле. Сцена в пару секунд завершалась криком, с которым мальчишка посылал Вааса на известное место, но Мэл без труда признала объект стараний главаря.
Джейсон Броди, Белоснежка. Притча во языцех всей рук-алендской округи в течение последних нескольких недель.
Кадры менялись под аккомпанемент беззвучных щелчков. В полной тишине полыхала трава, промеж пятен огня на боку лежал всё тот же мальчишка, а Ваас шагал по горячим языкам, словно не чувствовал жара. Склонял голову, дожидался, пока враг наведёт резкость, шевелил губами. Звука всё так же не было, но Мэл без телепатии знала, что услышит.
Почему все считают вопрос о безумии бессмыслицей?
Ваас поднимал руку с пистолетом и дырявил мальчишке зажигалку в нагрудном кармане. Потом во всеуслышание объявлял: Белоснежка, «великий воин» дикарского мятежа, наконец уничтожен.
Пираты ликовали, праздновали всей шайкой по всей земле северного острова — кое-где до того, что прощёлкали дезертирство некого шведа и ещё двух опытных бойцов.
Мэл улыбнулась.
А теперь, значит, Ваас ждал очухавшегося в трупной яме «мертвеца» в расчёте на то, что гость накопил достаточно мстительной жажды, чтобы навести в форте грандиозный шорох.
В некоторых случаях много шума то что доктор прописал, если нужна завеса для воплощения секретных и до ужаса муторных планов.
Когда-нибудь раньше Мэл подумала бы, что бредит, но сейчас истинные мысли Вааса лежали совсем не глубоко. Он передумал не только умирать за босса, но и прежний сценарий с грандиозным самоубийством под грохот катящегося в ад Хойтова бизнеса несколько переосмыслил. Новые идеи пока переваривал, тосковал, прощаясь с местами, где родился и вырос. Следом без конца рассуждал о крысах, которым после многих лет бессмысленной беготни, может статься, вот-вот хватит смелости зубами проложить себе выход из лабиринта, и в предвкушении перемен распалялся от подспудной пока радости.
Он и забыл, что такое радость, но распознал её на удивление быстро, и теперь пытался принять. А Мэл, убедившись, что не обманывается, ощутила, как сердце сделало невозможный кульбит.
Ну наконец-то живой, горячий зверь. Тот самый, которого она когда-то, чего греха таить, выпустила из ловушки. Да, он хочет, он всерьёз замыслил избавиться от понуканий какого-то загребущего белого царька.
Всё это промелькнуло перед Мэл за считаные мгновения. Ваас щурился и ухмылялся: смекнул, что ведьма всё прочла. И, кажется, впервые оценил способ связи, который заведомо не подслушают посторонние уши.
Так что там, кстати, с головой Медузы Горгоны?
— Сама-то как думаешь? — Самодовольство так и пёрло из главаря наружу.
— Думаю, у тебя слегка… другие планы… — Поток ответных эмоций тоже плохо поддавался контролю. В том, чтобы оставить Хойта с носом, нужна была удача, и Мэл ничего не могла с собой поделать, желая почти бывшему главарю всех видов попутного ветра. — Кстати, у меня тут рядышком Джеро. И ему неплохо бы с тобой поболтать. Могу устроить.
— Валяй… — Он ни капли не удивился. Чуть помешкал в поисках, куда бы примостить зад, наконец полуощупью отыскал пару стоящих один на другом оружейных ящиков. Уселся, вытянул ноги. — Начинай.
Мэл соединила контакты.
— Командир… мы проебали рацию… — сходу пустился в объяснения Джеро.
— А мозги вы не проебали? — конечно, съехидничал Ваас.
Они, впрочем, сразу перешли к сути. Джеро, чуть ошарашенный поначалу, собрался и молча слушал инструкции главаря вроде условных знаков на подходах к цели. Этим Мэл не слишком интересовалась — форт им с Алвином был без надобности. Конечно, до заброшенного храма объединённый отряд доберётся вместе, прикрывая друг друга, а потом они разделятся на две группы, каждая из которых пойдёт своей дорогой.
По крайней мере, именно на такое решение надеялась Мэл.
— Имей виду, Джеро… — сказал вдруг Ваас. Он успел закурить и с кажущимся спокойствием выпускал кольца приторного дыма, но Мэл чуяла, как вопреки действию марихуаны мандраж крутит из нервов пирата узлы. — Имей в виду, группа зачистки высадится у плантаций. Оттуда по дороге двинутся вам наперерез… слышишь, бля? На рожон не лезьте, не высовывайтесь зря! Если получится — рыла свои не подставляйте! А вообще, знаешь… действуй на своё усмотрение. Блять, ты меня слышишь? Усёк, спрашиваю, не молчи! Как сам решишь — так и делай! Вроде не дебил… если мозги не проебал реально.
— Усёк… — эхом повторил Джеро. Мэл уловила, как он встряхнулся, сбрасывая оцепенение от чужих голосов в голове, потом произнёс чётче: — Усёк… Ваас, Джеро всё понял, не тупой!
— Хоть кто-то здесь не тупой… — проворчал главарь. У Мэл колотилось сердце — казалось, так бешено, что слышали даже акулы в проливе. Ваас в сторону заорал кому-то принести запас коробов с лентами к пулемёту «на балконе», а не «прохлаждаться и страдать хуйнёй», иначе обещал «прибить яйцами к столбу».
Судя по всему, Джеро как помощника и заместителя в форте и вправду не хватало, подумала Мэл.
Собственное мышление с трудом отделялось от функций связистки и рации и сопровождалось еле заметным, но противным шумом в голове.
— Эй, Викинг! — позвал вдруг Ваас. — Кажется, башка твоей дамочки на своём законном месте, пусть там и остаётся. Проследишь за этим, а?! Нет, я всё-таки охеренная сваха! Слышали! Ваас первая сваха на всю грёбаную галактику! Кто попробует возразить — пристрелю к херам…
Он расхохотался в голос, вроде так же, как раньше, но всё равно по-новому. Правда, смех оборвал в духе прежнего быстро. Прокаркал хрипло:
— Окей. Ладно. Кажется, я с вами уже не раз попрощался, поэтому валите…
Мэл потянулась к самолично сотворённой скрутке ментальных волокон почти с облегчением — сил эта хреновина тянула всё-таки прилично. Контакт из форта чуть поплыл, отдаляясь.
— А, да! — спохватились с той стороны. — Если вдруг попрётесь к старому храму… там этот ваш мудила надменный… Фифа-с-винтовкой. И что-то мне, блядь, подсказывает: мне он ни хуя не подчиняется. А вот Хойт чо велит — выполнять побежит быстрее собачонки из цирка… Всё, хватит! Валите, сказал!
— Спасибо, — сухо отозвался Алвин.
Эмоции с той стороны совсем спутались, сбились в невозможный колтун.
— Иди ты… со своей вежливостью… уёбок цивилизованный… — утробно прорычали в ответ.
Вот же дикарь упёртый, прекрасно ведь понимает, что благодарят его искренне, — хмыкнула Мэл. В горле застрял то ли ироничный смешок, то ли нервный ком. Одно усилие — и связь распалась, оставив после себя вибрирующую тишину.
Мэл с усилием подняла веки — и снова зажмурилась. Подобные сеансы на много каналов, судя по ощущениям, имели малоприятную способность загонять «оператора» в подобие транса, глубина которого от случая к случаю могла различаться. От этой мысли веяло лёгкой жутью и вместе с тем желанием покоя, исходящим не только от мозга, но и от каждого мускула вместе и по отдельности.
Хоть чуточку, ну пожалуйста, — умоляло тело.
Да, да, как только так сразу! — Мэл зарычала не хуже Вааса. Открыла глаза и уставилась на молчаливых спутников. Группа снова стояла, забравшись куда-то в заросли всё по тем же правилам. Никаких подходов сверху. Пара дозорных позади и разведчики в авангарде — благо, людей теперь хватало.
Алвин всё так же держал её руку, твёрдо, но ласково переплетя пальцы. Локоть к локтю с видом идола божку упрямства и твердолобости застыл Джеро. Весь насупившись, он думал о «Фифе-с-винтовкой».
Пауль, кажется, и тут успел всех допечь, скривилась Мэл. Настолько, что настроил против себя даже пиратов, с которыми вроде как был по одну сторону баррикад. Небось цедил слова сквозь зубы и по праву белого господина смотрел на африканца, как на пустое место. В остальном слишком противно копаться, оставалось плюнуть и признать, что «Фифа» полон талантов.
Жаль, талант снайпера тоже входил в личный список австрийца.
— Мы ведь к храму идём, правда? — спросил Джеро непривычно тихо, по-детски ловя взглядом носки собственных ботинок.
— Мы — да, — Мэл буднично пожала плечами. — Тебе приказали поступать, как знаешь. Тебе — и твоим людям — с наёмниками конфликтовать необязательно. Мягко говоря…
— Джеро сам знает, как ему поступать! — Дреды-червячки подпрыгнули и заходили ходуном, словно сами по себе испытывали так и взвившееся в воздухе возмущение. — Нганга думает, мы все идиоты?! Хойт давно нас слил, плевать ему, если голову каждого пирата здешние воины насадят на кол!
— Прости, Джеро… — Мэл высвободила у Алвина ладонь и обеими руками обхватила руку африканца. — Я просто хочу, чтобы вы выбрались…
— Джеро должен вернуть нганга долг… — Он впервые осмелился нос к носу склониться к Мэл, выкатил глаза, чёрные-пречёрные, с налитыми кровью белками. — Джеро не встречал таких белых, как нганга и её мужчина, но тут уж от вас ничего не зависит.
Мэл почти растерялась, но быстро поняла, что поделать с истуканом упрямого божка ничего не сможет. Остатки холодного эгоизма, диктующие использовать любое прикрытие по пути к цели, боролись с совестью, которой претила ходьба по трупам друзей.
— Заткнись, — бросила Мэл совести. — Трупов я не допущу.
— Какая ирония, сестрица… — отозвался эфир голосом, отдалённо напоминающим голос Вааса. — На твоей станции превращали людей в батарейки, а теперь ты сама батарейка, и не только для Викинга. Говорил я тебе: этот остров интересное место…
— Бывает, что уж… — с твёрдостью вместо злости вслух проворчала Мэл. Хмурясь, Алвин настаивал, что ей неплохо бы успокоиться. Мэл не возражала, но втихомолку считала себя полностью спокойной.
Шли теперь в гробовом молчании. Оно вызрело после того, как Джеро предложил своей компании в красных майках разбегаться куда глаза глядят, если вдруг у кого «очко жмёт» бодаться с наёмниками.
Желающих не нашлось. Оно и понятно, шаг влево — шаг вправо, и вместо людей Хойта наткнёшься на ракьят, а чего стоит племенное гостеприимство — о том без слов расскажут живописно ободранные шкурки аризонцев. Мэл на всякий случай просканировала спутников на предмет желания вымолить у босса индульгенцию, сдав при встрече беглецов, и… не нашла того, что искала.
Результат даже немного удивлял, но, похоже, неотёсанные бродяги вполне уяснили: боссу плевать, даже если повстанцы перережут глотку последнему из них. Джеро, впрочем, предупредил на всякий случай — гортанным ворчанием, бешено сверкая белками глаз:
— Кто надумает брататься с солдатнёй — порешу лично, вы Джеро знаете! И Ваас всё узнает! Скоро увидим, кто из вас не идиот и намерен не сдохнуть!
Мэл махнула рукой и решила не напрягаться зря, наблюдать потихоньку, сделав скидку на то, что у кого-нибудь могут попросту сдать нервы. Собственные нервы потихоньку гудели, прозрачно намекая на ограниченность ресурса и необходимость подзарядки.
Похоже, навампиренное у пилотов вертушки подходило к концу. Свою роль сыграл истерический выброс, которым Мэл, защищая Зэмбу, вышибла у малявки дробовик. Обидеться на электрошок Эбби как-то забыла — онемевшие руки давно отошли, чуть не совершённая ошибка пугала, а Зэмба из страшных зверей как-то сам по себе перебрался в разряд «милейших собачек». Вроде бы всё пока складывалось неплохо, разве что для ведьмы как-то голодно, а тянуть силы из спутников Мэл считала неправильным.
Даже если кто-то по доброй воле порывался поделиться. От Алвина Мэл в этом смысле отмахнулась, насупилась и заняла себя ведьмовской работой. Сейчас группа как никогда раньше нуждалась в телепатическом радаре, как можно более точном, похожем на активную сеть. Закусив губу и экономно расходуя каждую каплю энергии, Мэл принялась за плетение. Прежде чем кто-нибудь явится, нужно успеть окружить группу чувствительной сигнальной системой с самой ведьмой в центре. А попадись в паутину враг — тут и подпитка найдётся, думала Мэл.
Вспомнился старый товарищ по Хойтовой тюрьме — прикормленный букашками паучок. Этот мохнатый небось давно перестал ждать дармового угощения и питается сам, вот и ведьма возьмёт с него пример.
Мэл хищно ухмыльнулась. Стало чуточку легче — от мысли, что, едва обнаруженный, противник тут же станет добычей. Всё по законам этого архипелага, который, будучи сотни раз проклят сотнями же людей, сейчас будто дразнил пышностью тропического дня.
Местность из бесконечных пиков, гребней, расщелин, обрывов и седловин плавно перетекала во что-то вроде плоскогорья в миниатюре. Деревья больше не росли тесными группками — их строй всё больше уплотнялся до самого настоящего леса.
Что-то похожее станут сооружать через тысячу лет для дельцов вроде Мэйсона Харта — ландшафтные парки в пару сотен гектаров, куда умещались и светлые рощи, и настоящие, хоть и растущие под контролем, чащобы. Там, правда, стеной стояли сосны и кедры, а среди пушистых стараниями лесоводов ёлок можно было часами прятаться от отца.
Здесь с прятками скорее всего будет похуже. Хотя бы потому, что папаша лес на дух не переносил, а местные, как наёмники, так и ракьят, при необходимости прочешут хреновы джунгли на совесть. Заберутся в заросли молодых вечнозелёных деревьев, заглянут под ажурные листья чего-то, похожего на оранжерейную монстеру, постригут автоматным огнём местную разновидность драцены, обкорнают длинные пасма лиан и воздушных корней.
Мэл представила, как очереди прокладывают просеку в здешнем зелёном буйстве и содрогнулась. Пучки листиков-ланцетов всё того же драконова дерева, задевая плечо, распрямлялись и грустно вздрагивали, словно в такт доводящему до озноба нервному предвкушению.
— Твой учитель ботаники мог бы тобой гордиться, — Алвин, конечно, пытался её отвлечь и развеселить. Забавно для ходячего средоточия мрачных мыслей.
— Мой учитель ботаники был гипнопроектор.
Мэл знала, что никого не обманет деланной бодростью, но оба сделали вид, что сработало.
Почти готовая сеть накрывала окрестности двумя третями полной площади круга с радиусом в пару миль. Впрочем, отдельные волны психического излучения (надо же эту штуковину как-то умно называть) наверняка добивали дальше. На манер настоящей станции РЛС сама Мэл принимала и классифицировала сигналы. Уже по привычке начала с калибровки — эти горные джунгли кишмя кишели всякой живностью, мелкой и не очень, безобидной или несущей угрозу. Убивать животных без крайней необходимости желания не было. Умирать от когтей и зубов, впрочем, тоже никто не собирался. Другое дело, что круговорот жизни и смерти вертелся своим чередом и никак не зависел от беглецов, навостривших лыжи прочь с этого небом забытого куска суши.
Мэл не успела опомниться, когда на самом краешке обозначенного радиуса, где-то севернее, отыскала огромного раненого зверя. Это, похоже, был медведь, которого кто-то буквально нашпиговал пулями, всадив не иначе как содержимое автоматного магазина целиком. Попытка перезарядки, видимо, стала для стрелка роковой, и мишка на прощание погладил своего убийцу тяжёлой когтистой лапой. Что там стряслось дальше, Мэл не разбиралась. Кажется, вокруг места стычки собирались падальщики, то ли дикие собаки, то ли кто ещё.
Человеку почему-то не удавалось сдвинуться с места. Мэл слышала ворчание и лязг челюстей, ещё, кажется, улавливала вонь — не только концентрированный дух огромного количества крови, но и то гнилостное мясное дыхание. Двуногий слабо барахтался, что-то давило на него сверху. Он никак не мог дотянуться до оружия, только бесполезно отпечатывал в эфире образ вставленного в рот ствола.
Эмоции человека с бешеным ускорением скатывались до уровня первобытного ужаса. Сердце беспомощно трепыхалось и частило, как вдруг всё закончилось. Энергия, вся, что осталась, перетекала к ведьме по проткнувшим сердечную мышцу невидимым, но ледяным шипам.
То же самое Мэл проделала с похожей на издыхающий вулкан тушей медведя. Когда всё закончилось, прислушалась к себе.
Что ж, стало полегче — по крайней мере, в смысле телесном. Душа, совесть, сострадание, прочее в этом духе вели себя тихо, будто разом решили повременить с созданием хозяйке проблем.
— Ты всё правильно сделала… — конечно, поддержал Алвин.
Мэл только плечами пожала: не то чтобы она сомневалась в решении, которое должно помочь ей довести спутников до портала. Целыми, невредимыми, — о, даже герр командир не до конца представлял, как важно сейчас для ведьмы сделать всё правильно.
Только бы ничего не пропустить. Медведи, собаки, тигры, леопарды, ракьят, наёмники, — да хоть гигантские птерозавры, не важно кто, лишь бы среагировать вовремя.
Правильно. Всё надо сделать правильно.
Свои данные Мэл периодически сверяла с тем, что долетало из пиратских голов. Беглецы, судя по всему, ступили на территорию кабанов и стай рыжеватых динго, — не слишком утешающая новость, учитывая тот факт, что попытка отбиться от нападения наверняка наделает шуму. Одну стаю, впрочем, на некоторое время удалось занять добычей в виде свежей плоти, — эта мысль, хотя и слабо, но пока годилась вместо утешения.
Поиск запускался по новому кругу: красный сгусток, идентификация, маркер объекта. Шальные мысли, сравнивающие процесс в его дотошности с приступом паранойи, Мэл старательно глушила.
Собранная Хойтом группа высадилась в точности там, где сказал Ваас. До места — плантаций марихуаны — Мэл хоть и на пределе, но сумела дотянуться. Угодила в чью-то голову, осмотрелась. Мимолётный носитель долго пялился на сплошную черноту, что осталась от ровных рядов конопли, — поля были на совесть спалены. Виднелись явные следы боя. Тут и там раздувались на жаре уже лежалые тела. Пираты, повстанцы, трупы неизвестной принадлежности — наверное, из местных поселян. Носитель в странном ступоре жевал зубочистку. Где-то за ним ворчали боевые псы, слышались команды, лязгало железо.
Похоже, толпа там приличная, прав был Ваас: здорово величеству прищемили бубенцы. Головорезы тоже впечатлились донельзя, — под рыбьей флегматичностью у того же носителя так и бурлили страхи. Внушительный коктейль — Итан, экипаж вертолёта, гарнизон крепости. Даже давнюю ведьмину угрозу в случае чего лишить на всю оставшуюся жизнь половых радостей, и ту солдатня, оказывается, не забыла.
Мэл похвалила себя за продуктивность. Потом «подбросила» типу посторонний резкий звук и тем самым заставила обернуться. Ненадолго, всего-то успеть сосчитать остальных, пока охотничек ничего не заподозрил.
Наёмников набралось с два десятка плюс-минус пара человек. Их рожи походили друг на друга, будто у клонов, и в свирепости соперничали с оскаленными мордами собак. От подсумков с боезапасом торсы ширились на манер шкафов, из которых со всех сторон выпирали «стволы». Подготовились ребятки, ядовито хмыкнула Мэл, — правда, дёрганные какие-то, словно дезертиров не трое, а по крайней мере в сотню раз больше.
Вишенкой на торте в этом средоточии нервозности и огневой мощи возвышалась громоздкая с виду бронированная черепаха на колёсном ходу, с люком и пулемётом на крыше.
Присвистнув, Мэл отрубила контакт. Поймала взгляд Алвина: видел?
— У Хойта, похоже, натуральная паника, — кивнул герр командир. — Хотя на этот же БТР вроде как ловили ещё Белоснежку…
— Смотрите-ка, я выбилась в люди… — съязвила Мэл, надеясь, что смеётся не слишком истерически.
— По крайней мере, мистер Паникёр всё так же прижимист, — Алвин осклабился. — Дырявую бронемашину чинить всяко проще, чем вертолёт, которым долбанули о скалу. Это он усвоил.
Словно невзначай он ласково провёл ладонью по прикладу винтовки. Мэл понимающе улыбнулась. Яркие, пока ещё по-своему умиротворённые джунгли вызывали желание ускорить неизбежное. С треском и грохотом прорвать сочно-зелёную ткань этой реальности и ускользнуть прочь сквозь прореху портала.
Несмотря на путающуюся в ногах траву и густой подлесок, условная тропа становилась всё более проходимой. Ещё чуть — и, судя по карте и мыслям сопровождающих, наперерез беглецам можно будет резво вкатиться на автомобиле. Пока же впереди, уже не слишком далеко, мирно паслось небольшое стадо животных вроде оленей.
Травоядные Мэл не интересовали. Если взять от стада чуть восточнее, наверное, уже можно дотянуться до храма и засевших в нём матёрых хищников. Один из них, впрочем, больше тянул на индюка, который, правда, при всей его напыщенности скорее всего окажется злее и опаснее казуара.
— Ау, Пауль, где ты?! Иди сюда, я сожру твои мозги! — бормотала Мэл. В эфир это дерьмовое заклинание, конечно не допускалось, зато с его помощью вроде как постёгивалось чутьё. Раз за разом, хотя порой казалось: очередной виток концентрации должен стать последним.
По щелчку пальцев австриец не нащупывался, а в попытки чётко представить его образ лезли чьи-то воспоминания. В одном Пауль явно силился пробиться в ближний круг к новому командиру, так и рассыпаясь в панибратстве, и, как казалось ему самому, остроумии.
— Эй, Ваас! А ты почему ведьму принцессой называл?
— А тебе завидно? Доебёшься ещё раз — отправлю к Баку. Будешь у него личной… принцессой!
«Бак», судя по слухам, долетавшим раньше даже до ведьмы, был тем ещё уёбком, предпочитал парней и не спрашивал разрешения на любовь. Пауля живописно перекосило, сквозь загар проступила бледность. Пираты гоготали над шуткой главаря. Давился смехом и Джеро, которому и принадлежала очаровательная сценка.
Ваас угрозу так и не выполнил, механически констатировала Мэл, впрочем, мог просто не успеть — по тем же слухам до Бака-маньяка добрался Белоснежка. А вот Пауль после всего как пить дать затаился и ждал подходящего случая.
Отомстить всем, кто хоть в чём-то помешал. «Грязному бандиту», выскочке-ведьме, незаслуженно везучему шведу…
Что ж, дружок, ты дождался, оскалилась Мэл. Ядовитая злость «герра Штайна», ставшая, кажется, его внутренней сутью, могла послужить ведьме чем-то вроде маячка.
Мэл искала, искала, пространство резонировало, прогибаясь под её давлением, но всё, что попадалось, было не то.
Однажды, правда, нащупалось знакомое. Кто-то напоминал огромный сгусток тоски внутри такого же внушительного силуэта. Маялся, слонялся из угла в угол в кармане из каменных стен, распалялся и ворчал не хуже медведя или гигантского волкодава.
— Джош! — Мэл узнала образ и изо всей силы протянула к нему трясущиеся от напряжения ментальные щупальца. Солнечное сплетение отозвалось теплом — нашёлся ещё один друг! — а потом нить контакта ослабла. Стало тихо и пусто. Через долю секунды эфир содрогнулся от сигнала тревоги.
Ну наконец-то! Мэл обнаружила, что устала от обманчивого спокойствия джунглей и собственного бездействия. Ухватилась за дрожащую сеть, выделила направление.
Группа зачистки на четырёх авто, включая БТР, уже пылила по дороге с северо-востока.
Новый сигнал орал с северо-запада. Одна машина только что с тарахтением преодолела что-то похожее на мост через реку. За первой следовали ещё сколько-то, в облаках из пыли, выхлопных газов и праведного гнева. Эти люди ехали вышибить вновь прибывших наёмников со своей земли. И старый храм, который, похоже, уже несколько раз переходил из рук в руки, освободить от захватчиков раз и навсегда. Расправиться с чужаками, во имя родного острова и всего, чему учила Цитра.
Цитра, Цитра, — вслух и мысленно твердили воины ракьят.
Опять она, без особых эмоций констатировала Мэл. Что Хойт, что эта самопровозглашённая богиня, однажды вцепится — не отвяжется, пока не вывернет всё нутро наизнанку, — явилась следом чья-то, не иначе как Ваасова, мысль. Впрочем, знание о том, что наёмники преследуют беглецов, ни в одной туземной голове не прощупывалось.
Можно не параноить и не раздувать собственную значимость, повстанцы просто прикончат любого, кто не они и не за них. Вывод принёс неожиданную лёгкость. Простое правило: или ты, или тебя. Ни удовольствия, ни злорадства, только последние шаги на пути к цели.
— Может, проскочим незамеченными? — Алвин даже подмигнул — снова считал, что её нужно успокаивать.
— Надо предупредить остальных… — Мэл сделала глубокий вдох. Потом заговорила — без звука, в голове у каждого из попутчиков.
Джеро сделал морду кирпичом, прищурился в солнечно-зелёную даль и с чувством принялся разминать шею и плечи. Его люди притихли — не очень и охота из жерновов снова в мясорубку, но что делать. Аризонцы что-то насвистывали вразнобой, перекидывались смешливыми взглядами, полными нервного азарта. Эбби с проступившими от бледности веснушками как-то незаметно оказалась рядом.
— Держись поближе к Мэл, — бросил ей Алвин. Малявка восприняла совет буквально, прижалась плечом к плечу, ощупью поискала ладонью ладонь. Мэл ответила на пожатие, но сразу отпустила:
— За ручку ходить не будем.
— Не будем. — Эбби напустила на себя бывалый вид. Глубоко внутри её мелко трясло. Вместо дробовика на удобно подогнанном явно не ею самой ремне на малявкином плече висел пистолет-пулемёт. Лёгкий, компактный, с почти неощутимой отдачей — и короткими, но информативными инструкциями в довесок.
Последняя мысль долетела из головы Хейла. Мэл оценила его заботу о подопечной понимающим кивком:
— И когда вы всё успеваете?
— Ну как-то… — этот невозможный охламон вдруг потупился и залился краской, которая вместе с плотным загаром сделала нахальную физиономию совсем бурой.
— Зарубите себе на носу: я только за, если вы пойдёте со мной. — Мэл не удержалась и толкнула в сторону Хейла внушительный заряд подпитки. Отвернулась, пока никто не успел возразить.
— Надеюсь, все помнят… — Алвин повысил голос, хотя все и так молчали, — что никакая телепатия не способна прикрыть всех сразу?!
Ему не ответили; пираты выглядели куда более одуревшими, чем обычно, хотя в беготне от ракьят давно растратили все запасы «дури». На миг стало тихо, как в сказочном лесу, где под сводами цвета малахита с еле слышным шорохом проносились чёрные как смоль птицы с длинными перьями в хвосте.
В тишину, впрочем, тут же вклинилось эхо — многократно размноженный рокот моторов.
— А теперь — ходу! — сказал кто-то — то ли Алвин, то ли Джеро. — Может, нас и правда не заметят.
Тропа пошла под откос, напоминающий внутреннюю стенку тарелки. Впереди и чуть правее, через сотни метров сквозь частокол гарциний, вездесущие панданусы и густой подлесок, временами мелькало что-то похожее на стены. Стоило перевести дух, видение тут же пряталось, будто проваливалось сквозь землю. Мэл, впрочем, подозревала, что за столетия с тех пор, как храм остался покинут, джунгли успели впитать древнюю постройку, превратив её в свою неотъемлемую часть, поросшую лианами, мхами и висячими корнями.
От набранной при спуске скорости и попыток притормозить мышцы задней части бёдер пекло и сводило. В горле моментально высохло, жар раздувался вокруг головы на манер шлема от скафандра, но Мэл не сбавляла темпа.
Где-то севернее последняя машина из колонны ракьят чуть притормозила. В жёлто-серых клубах пыли из кузова выпрыгнул один воин. Пригибаясь, метнулся к развилке, где вот-вот должны были появиться люди Хойта. Углядев посреди наезженной колеи подходящее место с достаточно мягкой землёй, ракьят отнял от себя предмет, который прижимал к животу.
Мэл успела рассмотреть мину — видать, фабричную, смахивающую на круглую консервную банку. Едва ли не ловчее собаки диверсант вырыл углубление, сунул туда устройство, активировал его, забросал пылью. Оленьим прыжком сиганул с обочины. Заросли монстеры отхлестали воина по лицу. Стал ли догонять своих, Мэл уже не следила. Но около самой дороги торчать не собирался, — в путаных из-за бега мыслях улавливалось что-то про контактный взрыватель.
— Наёмники наверняка пустят БТР первым, он с противоминной защитой, — долетело от Алвина. — Хойт раскошелился нарочно для условий партизанской войны.
— Принято, — так же бесстрастно отозвалась Мэл. Пульс больно колотился в горле, но не помешал уловить Алвинову улыбку. Мэл хотела улыбнуться в ответ, но тут герр командир оступился. Подвела раненая нога: мышцу, которую никак не оставляли в покое, скрутило судорогой.
Алвин тихо зашипел, замедляясь почти до остановки.
Мэл мигом подоспела на помощь. Подпёрла длинную фигуру плечом, одновременно вливая в неё, кажется, всю возможную силу.
Сочная, пропитанная солнцем зелень померкла перед глазами. До полной пропажи звуков извне заложило уши.
Мэл тряхнула головой. Звуки вернулись, как нарочно, в момент, когда сработала мина.
Упругой волной отдалённый рокот ударил по барабанным перепонкам.
Бронемашина, которая действительно шла первой, судорожно вильнула в сторону. Дорогу застелило плотной стеной из поднятой вверх тормашками сухой земли, лесного мусора и дыма. Через долю мгновения завесу пробила невредимая морда МРАПа. В бронированную корму чуть не вписался следующий вторым скавенджер. Вереща и громыхая, наехал на груду крупных камней на обочине, перекосился.
Ага, чутьё само ещё держало диверсанта на «линии», — догадалась Мэл. Воин, очевидно, в засаде, и не один, — мелькнула следующая догадка.
В лобовое стекло скавенджера угодила первая пуля. Будто живые, от эпицентра поползли во все стороны трещины, превращая прозрачную поверхность в непроницаемую белую муть. Ещё миг — и целый водопад очередей застучал по броне, когда БТР вырвался вперёд, прикрывая пикап.
Никто из наёмников серьёзно не пострадал, — Мэл только и чуяла, что лёгкую глухоту да звон в головах, не считая синяков и ушибов. Водитель пикапа с хрустом и рёвом вырулил из каменной кучи. Строй восстановился. Пули всё так же сыпались градом, — ракьят не намеревались сдуваться, едва начав.
В крыше МРАПа распахнулся люк и за бронированным щитком, будто гриб из-под листа, высунулся пулемётчик. Пулемёт у него был не то что у Микки-minge — не ручная пукалка на шкворне, а тяжеленный станковый ДШК.
Эта штука, казалось, способна была дробить и дырявить валуны. Ошалелый, мгновенно покрывшийся пылью наёмник, впрочем, палил почти наобум, и диверсант с товарищами по засаде успели скатиться под какой-то пригорок. Теперь на них сыпались сверху щепки и осколки камня. Нестерпимо несло сырой землёй, ошмётками зелени, горелой кислятиной от пороха и взрывчатки.
Мэл с силой оторвала себя от «прямой трансляции» боя — пусть противники, одинаково враждебные для беглецов, грызут друг другу глотки как-нибудь сами по себе.
Быстрый шаг давно — кажется, многие часы назад — превратился в бег. Тропа под ногами выровнялась, только трава путалась в лодыжках, норовя если не повалить, то наверняка замедлить. Деревья, будто научившись ходить, бросались наперерез, жёсткий подлесок с хищным хрустом когтил жёсткую материю камуфляжа. Собрав всю сноровку и молясь на вестибулярный аппарат, Мэл уворачивалась от столкновений. Бегущие растянутой цепочкой спутники занимались тем же.
Мэл следила за Алвином. И за Эбби. Дальше по очереди на «оберегать» следовали аризонцы, но и остальные, включая Зэмбу, входили в тесный круг. Разорвать его, отсоединить хоть кого-то Мэл пока не могла себя заставить.
В конце концов, пираты поверили в то, что ведьма поможет им выжить. И в кои-то веки заподозрили, что неплохо бы отплатить тем же.
А храм — он проступал среди теней всё чётче, будто рос в ускоренной перемотке — такой же зелёный, как джунгли, изломанный, с очертаниями, искажёнными пучками гигантских корней. Мэл казалось, что она уже видит в наружных нишах остатки барельефов, а на них — множество каменных фигур и лиц.
Пару раз в прогалинах между кронами на фоне пронзительной синевы рисовался узорчатый конус старинной башни-пранга и сразу прятался, оставляя под ложечкой ощущение щемящего холода.
— Пауль… — Догадка опередила сигнал от сети.
— Ну а где ему ещё быть… — ухмыльнулся Алвин. Через общую связь — лёгкость её работы поражала — он велел всем пригнуться как можно ниже. И сам подал пример, сложившись едва ли не пополам в меру внушительного роста. — Куда он уставился, эта lus-принцесса?
Мэл мотнула головой в сторону потасовки, зная, что герр командир уловит любой кивок. Прислушалась, настраивая чутьё.
— Пауль смотрит, но вмешиваться не собирается, по крайней мере, по… — Мэл застыла, не договорив.
На сером ментальном «мониторе» на месте древних руин маячками вспыхивали, сливались, разделялись новые и новые алые пятна. Мэл сбилась со счёта после пятнадцати, застонала на полузвуке.
Алвин стянул её пониже за какую-то поросль с огромными, похожими на опахала листьями. Ноги гудели, пульс ухал в голове на манер тяжёлого пресса.
Пауль переместился к другому проёму башни. Сменил сектор обзора, но всё ещё смотрел в другую сторону. Мэл последовала его примеру. Выравнивая дыхание, попыталась наскоро определить, сколько бойцов в отряде ракьят.
Рыкнула потихоньку: многовато, точно больше, чем чистильщиков — даже с учётом потерь. Да, наёмники сумели собраться и упорядочить огонь. Мэл же наткнулась на маячки сущностей, угасающих с именем Цитры на устах. Небольшое усилие — и агония прекращалась.
Остатки жизненной силы нашли новый сосуд, и ведьмину грудь перестало ломить от одышки.
Во рту застыл неистребимый привкус крови, но львиную долю добычи Мэл переслала Алвину.
Бой тем временем метр за метром, но приближался.
Кто-то из ракьят в невероятном низком и длинном прыжке влепил выстрел из РПГ под днище одному из пикапов. Приевшийся вопль о Цитре и свободе от белых рассеялся в грохоте — героя племени срезал всё тот же неубиваемый пулемётчик с бронемашины. Из предсмертного месива, не разбираясь, кому принадлежит очередной разбитый сосуд, Мэл забрала всё, что могла.
Это напоминало качели: дурнота — прилив энергии, и опять по новой. Мэл двигалась по спирали — делала ли короткую перебежку, или укрывалась за очередным кустом. Из прямой видимости потерялись пираты и Джеро, да и аризонцы куда-то задевались, оставшись значками на схеме. Кажется, они пробирались навстречу ракьят, которые вознамерились то ли обойти группу зачистки с фланга, то всё-таки ли атаковать храм.
— А может, всё сразу — вон сколько их понаехало… — хмыкнул в голове ровный, ироничный Алвинов голос. — Прут, как на анаболиках…
Остатки чьей-то жизни по отлаженному уже механизму перетекли в действующее на автомате ведьмино тело. На очередном витке спирали Мэл ловила что-то вроде прихода. Чувствовала, как вибрируют нервы, как с губ сам собой срывается беззвучный смешок:
— Дикари на анаболиках. Подходяще…
Россыпь враждебных сигналов на манер подбирающихся к живой добыче муравьёв подползала всё ближе.
Где-то впереди и чуть в стороне — примерно на девять долбаных часов — Хейл встретил гостей выстрелом из подствольника. Мэл не услышала — ощутила толчок, потом с хрустом рвануло. Кого-то посекло осколками; Хейл дал пару коротких очередей и, пригнувшись, с обезьяньей ловкостью ускользнул от ответки. И вместе с тем увёл её от позиции Мика, который только что методично — куда девалась шебутная дурость — отработал по второй по счёту цели.
Ползущая цепь злых алых муравьёв поредела самую малость и, конечно, не остановилась. Аризонцы синхронно меняли позицию; Хейл на ходу ввинчивал в подствольник новый ВОГ. Оба молчали, что само по себе уже выглядело дико.
Засевшие в развалинах и вовсе вели себя тише воды. Кое-кто был не согласен с невмешательством: после того, как Белоснежка покосил здесь пиратов и умыкнул партию алмазов, перед новой группой стояла задача охранять чёртову дорогу на подступах к острову Вааса. Только вот сейчас командир — хренов чистоплюй «герр Штайн» — велел не отсвечивать. По крайней мере, пока. Странное дело, ведь этот хмырь, кажется, всегда получал особое удовольствие, отстреливая дикарей.
Но сегодня Штайна осчастливили персональным приказом не от кого-нибудь — от самого Хойта в обход пиратского главаря. Хмырь весь надулся, и, чуть не лопаясь от плохо скрываемого предвкушения, распорядился до поры не проявлять себя.
Хмырь, хмырь, хмырь. Мэл помотала головой, прогоняя чуждые, приправленные раздражением мысли.
— Ну… что там наша… принцесса Паулина? — Алвина тоже напрягало мёртвое молчание из храма.
На барельефах чётко проступили лица. Воображение дорисовывало их взгляды из пустых глазниц с каменными выпуклостями промеж век. До стен по-хорошему, если убрать спасительные сейчас препятствия джунглей, оставалось едва ли больше двух стометровок.
— «Тварь» ищет. Меня то есть. Сам… предупредил всего пару человек, включая Джоша…
Алвин внутренне замер. Не оборачиваясь, Мэл ощущала его направленный на руины взгляд.
— А… остальные? — герр командир хотел задать совсем другой вопрос.
— Остальным приказано валить любого, кто приблизится к стенам. Если это не я. И не эти… — Мэл кивнула на тяжкий, временами перекрывающий остальное звук очередей из ДШК.
Да сколько там у этого ушлёпка патронов?
Перебежка съела ещё несколько метров расстояния к замшелому святилищу.
Где же, чёрт его дери, прикопан этот долбаный робот, дистанционка для портала?
— Хороший вопрос… — прокомментировал герр командир.
Вакханалия неутихающего боя всё надвигалась. Смерти сыпались, как горошины сквозь отверстие сортировщика, но ракьят не иначе как умели восставать из мёртвых, а чистильщиков пока спасал коктейль из отмороженности, подготовки и куда лучшей, чем у дикарей, оснащённости.
Мэл заткнула оба уха и с силой придавила скрытую под козелком правого гарнитуру. Микро-устройство молчало, но выдавало характерные щелчки — искало коннект с дистанционкой.
— Давай же, ну!.. — пригибаясь и всё так же вдавливая наушник, Мэл двинулась навстречу барельефам. Сквозь монстеру и какие-то папоротники.
Шажок, ещё шажок.
Ну и бардак вокруг. Не повезло Ченсу — получил в живот заряд крупной картечи в упор от дикаря, который кроме автомата носил с собой обрез. С кровавой кашей вместо кишок раненый мог промучиться ещё некоторое время, но сунувшийся добивать ракьят чуть озадачился быстроте, с которой пират испустил дух.
Джеро так хотел, чтобы его люди уцелели! Мэл зашипела. Тут же сделала почти собачью стойку: ментальную сеть кто-то дёргал, притом совсем рядом. А ещё Эбби — малявка, сколько ни хорохорилась, всё-таки растерялась посреди адовой потасовки. Хотя бы не неслась в панике сломя голову — будто на длинной привязи держалась в нескольких метрах от Мэл, и то ладно.
Кто-то пёр сквозь кусты, словно танк. И, будто нарочно, прямо на Эбс, на корточках замершую в похожем на шалаш сплетении корней.
— Прощай, наша скрытность… — Раньше, чем Мэл сосредоточилась, малявка вспомнила, чему её учили аризонцы. Слишком длинная очередь прошла у противника над головой, состригая листья. Крошечная доля мгновения — и наёмник в шлеме и бронежилете прыжком оказался к Эбс вплотную.
Одной рукой он с жутковатой лёгкостью выдернул у малявки ПП. Мэл почуяла плотоядную ухмылку и толкнула по сетке упругую волну.
— Ты ж не ведьма? Правда, головас…
На полуслове у типа с треском замкнуло под шлемом. Словно у куклы на шарнирах, подогнулись колени. Башка запрокинулась невидимым рывком, оголяя шею. Мэл не пыталась вспомнить, когда успела вытащить нож, будто продолжением руки, рубанула по беззащитному горлу.
В голове промелькнуло что-то про типов, которые убегают вперёд от своего шобла и за инициативу получают только наказание.
Сетка снова сработала как сигналка. Тревожный звонок, впрочем, тут же заглох, закончившись хрустом чьих-то позвонков.
«Оп — и я снова спас твою жизнь…» — как когда-то, говорила мимолётная Алвинова улыбка, заставив ведьмино сердце трепыхнуться от нежности.
Мэл убрала со спускового крючка липкий от крови палец. Нож обнаружился в чехле — из памяти снова исчезло мгновение, когда он успел там оказаться.
— А теперь — ходу! — Герр командир переступил через тело, которое, лёжа ничком, неестественно пялилось вверх. С винтовкой за спиной в густой тени зарослей он походил на сказочного рыцаря, преследующего чудищ в дремучем лесу и ведущего за собой свой отряд.
С пронзительным присвистом сквозь зелёное месиво пронеслись пули, воткнулись в висячие корни на только что покинутом беглецами месте. Стреляли сквозь дыру в наружной стене галереи, на шум и неясное движение, — уловила Мэл. Подавила желание ответить — по мелькнувшему в проёме силуэту с его бешено колотящимся сердцем.
К чёрту, пока они палят наобум, притом не все сразу. Пусть лучше думает — померещилось, и пару секунд не видит ничего, кроме мельтешения света в укромных уголках опостылевшего леса.
Да-да, именно опостылевшего, с его сыростью и почти чёрными даже белым днём тенями.
Мэл усилила напор, заполоняя чужое восприятие — кажется, не одно — ведьминой волей. Телесная часть тем временем скользила в странно загустевшем воздухе, словно какой-нибудь скат у океанского дна. Мэл чувствовала себя невесомой и вместе с тем очень сильной, могущей заморочить половину врагов разом и вместе с тем добежать, куда нужно.
На схеме нарисовался Пауль. Он ни черта не понимал, не видел того, что хотел, и время от времени выстукивал на каменной плите нервное подобие морзянки.
Своей собственной азбукой пульсировала в ухе Мэл гарнитура.
В прицеле снайпера на башне промелькнул разрисованный дикарь с РПГ. С тех пор, как сам заделался командиром, Пауль размозжил с десяток подобных лиц, очень нехотя признаваясь себе в том, что подражает некому шведу. Но сейчас заскрипел зубами, не в силах побороть навязчивую идею.
Уничтожить не кого-нибудь, а ведьму, которая чем-то до усеру напугала — Пауль это чуял — самого босса. Это ж прямой путь в приближённые, едва ли не канцлеры при короле. Отстрелом голопузых такого результата не добиться.
Мэл ощутила, как у неё внутри под влиянием гнева ледяным огнём разрастается шар силы. Он просился наружу — сквозь полотно эфира тянулся протуберанцами к верхнему ярусу башни.
Сжавшись на манер пружины, Мэл оснастила протуберанцы ледяными копьями. И вместе с тем, судя по всему, проползла на четвереньках ещё сколько-то.
Гарнитура щёлкнула, взвизгнула надсадно и заговорила:
— Индивидуальный маяк Мэллори Теа Харт зафиксирован! Объекту предлагается преодолеть…
Столько-то футов на восток вдоль северной галереи. Столько-то — по гребню скалы, где и откроется портал.
Слушать инструкции. Ждать обратного отсчёта.
— Очень мило с их стороны открывать эту штуку там, где мы будем как на ладони… — до жути ровным мысленным тоном прокомментировал Алвин.
Скорее всего, дело в какой-нибудь геологической складке и поведении гравитации, подумала Мэл. Она могла ошибаться, но больше не подозревала инициаторов возвращения в попытках её угробить. В этом случае вместо заморочного плана с порталами проще было оставить всё как есть, правда ведь? К тому же Мэл не могла избавиться от возникшего не так давно чувства: её испытывают какие-то силы, и от результата «тестов» многое зависит.
— «Рыцаря с винтовкой» тоже кто-то испытывает? — Алвин, казалось, повеселел.
Собранных ведьмой сил с лихвой хватало на их тесный кружок. Придя в чувство после стычки с наёмником, Эбс держалась молодцом, будто с рождения только и занималась тем, что бегала с препятствиями по лесам. Оказывается, пригибаясь за гладкими скальными выходами, обрамляющими храм, и втроём можно незамеченными миновать парадные ворота древнего святилища. К воротам вела лестница, верхняя площадка которой, по словам Алвина, раньше обязательно охранялась, но нынешние захватчики, побаиваясь, видать, повторения Белоснежкиной бойни, ныкались где-то в прилегающих к выходу коридорах.
Впрочем, сначала один, потом другой свеженький, но мёртвый караульный обнаружились в кустах под парапетом по обе стороны лестницы. За поросшей травой и панданами складкой почвы на некотором расстоянии друг от друга угадывалось парное настороженное присутствие, которое, однако, тут же зафонтанировало радостью.
— Командир, это мы… не стреляйте! — передал Хейл.
— Ага… нагулялись… — Алвин красноречиво покосился на трупы.
— Мы подумали, расчистить дорогу не помешает… — за двоих отчитался Мик. Оба, похоже, вошли во вкус пользоваться связью, не требующей шевелить губами и отвлекаться тем самым от обстановки. Мэл уловила, как приклад винтовки толкнул Мика в плечо. Выстрел потерялся в хаосе. Со всей округи веяло наэлектризованным холодком.
С севера сквозь лес и скалы с эхом и вибрацией почвы доносился рёв мотора, а то и не одного. Ведьмина сеть так и скрежетала. Ощущения в совокупности заставляли кожу съёживаться буграми мурашек и умоляли тело поискать укрытие и там замереть, но Мэл с рыком сдвинула себя с места.
Временами они ползли — на манер игрушечных змей, которым при помощи пульта указали цель. Башня потерялась из виду, изредка высовываясь на фоне неба самым краешком каменного початка.
Мэл чуяла вспыхнувшее с новой силой раздражение Пауля. За последние минуты австриец успел сорваться и даже отвлёкся пару раз на ракьят. Подловил одного открывшимся в половину роста, влепил пулю в размалёванный живот. Дождался, пока к раненому подоспеет помощь, и без прежнего наслаждения, со злостью довершил двойную уже расправу.
Мэл сжала кулаки: Пауль, надо достать Пауля…
Голос в гарнитуре механически прогундел что-то о верно выбранном направлении и о приближении к точке оправки. Внешняя платформа храма с парапетом заканчивались. С возвышения перед гребнем открывался вид на вполне проходимую для транспорта грунтовку. Мэл чувствовала аризонцев — они буквально пятились следом, защищая командира.
Она должна была сберечь и их тоже, вместе с Алвином и девчонкой. Придушить кого-то, высунувшегося из дыры в стене. Ослепить чьи-то глаза, ударить судорогой по мышцам, чтобы остальное сверзилось с верхнего яруса вниз.
И Пауль, помнить о Пауле. Крайне уместная мысль, когда телепатический радар пестрел от сигналов.
Волны эфира снова вынесли на поверхность сознание Джоша. Он был зол, частью, кажется, на себя, частью — на напарника, который «вконец свихнулся и творил невообразимую дичь». Ну окей, думал шотландец, сейчас вразумим. Он давно оставил свой пост и сейчас, морщась, будто от зубной боли, на непрерывные отзвуки стрельбы, стоял у подножия центральной башни.
Пауля снизу не видно — впрочем, так и должно быть. Насупившись ещё сильнее и непрерывно ворча, Джош задвинул за спину ПП на ремне и начал подъём. Прямо по наружным стенам, плющам и лианам, а затем по приставной лестнице, потому что других приспособлений, чтобы попасть на верхнюю площадку, конструкция, видимо, не предусматривала.
У Джоша накопились к напарнику вопросы.
В сердце у Мэл ёкнуло, что-то похожее на ледышку ухнуло к солнечному сплетению.
Строго к востоку по отношению к беглецам теперь должен был торчать невидимый снизу ржавый штырь здешней радиовышки. Подъём на гребень отсюда выглядел как экзамен по скалолазанью, в насмешку подсунутый космической крысе.
— Есть более пологий склон… с другой стороны… — вставил Алвин. — Но…
Это «Но», никак не желая утихнуть, красноречиво оглашало окрестности всеми оттенками стрельбы. Очереди, впрочем, будто сделались короче, наверняка отражая назревшую с обеих сторон необходимость экономить патроны.
Экран ментального радара медленно, но верно заливался сплошной красной кляксой.
Как ни крути, топать в обход им просто не позволят.
В подтверждение этого ироничного тезиса из-за подножия скалы словно из ниоткуда вылетела незнакомая питбулья туша. Увернулась от пуль, метнулась между Эбби и Мэл.
Откуда взялся второй пёс, никто не заметил. Живым снарядом он ударил первого в бок, повалил с лап и поверх шипастого ошейника закусил надгортанник. Мотнул головой, рванул.
— Зэмба… — выдохнула Мэл. Последний проблеск жизни чужого зверя впитался в отлаженный канал. В мозгу застряло противоречие: здешние боевые псы были натасканы на людей, но с другой стороны…
Зэмба отпустил глотку собрата и как ни в чём не бывало завилял хвостом. В эфире промелькнуло пёсье желание как следует вытереть о кого-нибудь из друзей окровавленную морду, но тут под прицелами ПП возник Джеро.
— Тубо, Зэмба!
Мэл сняла палец со спускового крючка. Сердце колотилось промеж ключицами. Пуля из винтовки Мика отыскала хозяина вражеского пса.
Пока невидимые, ракьят готовились сомкнуть кольцо — будто сама земля, на которой они родились и выросли, возвращала им павших бойцов. Хотя скорее всего просто прибыло подкрепление, решила Мэл, — а вот наёмникам приходилось туго.
Уцелевшие бойцы из группы зачистки с упорством людей в безвыходном положении тоже рвались к храму.
То ли закрепиться, то ли в надежде найти-таки чёртову суку, проклятую ведьму, то ли всё вместе. Недаром хренов кинолог трепался с кем-то по рации перед тем, как подохнуть.
Первые метры подъёма дались бодро. В гарнитуре поощрительно бубнил робот, отмеряя расстояние до точки запуска обратного отсчёта.
Теперь им требовалось на запад.
Сила по-прежнему переполняла Мэл, а солнце, казалось, делилось светом. Сеть выделяла намерения обратить внимание на склон и отвечало пеленой иллюзорных лучей, льющихся из набежавших вдруг персонально для чужих глаз иллюзорных же облаков. Их Мэл заставляла плыть, бросая отражения на скалу, и не так-то просто было заметить со стороны, что кое-где тени среди камней чуть гуще и чуть подвижнее, чем положено.
О том, что кто-то мог оказаться устойчивее остальных, Мэл старалась не думать. Как и про чёртово единое пятно, в которое слились-таки множественные цели на телепатическом радаре.
Склон вздымался круче, открывая вид на простор между хребтами, на кудрявые джунгли, укрытые солнечным маревом далёкие пики.
Гораздо ближе, впрочем, не только телепатически, но и визуально определялись проблемы, мигом сводившие местные красоты на нет.
— Надо же, БТР уцелел… — До Мэл долетело Алвиново бормотание сквозь зубы.
Обитающие на скале ветра, как хотели, швырялись шумами, временами относя их прочь, и бронемашина скользила посреди зелёнки без звука, напоминая мираж. Следом плыл единственный скавенджер, вокруг ковыляли, шхерясь то за бронёй, то по кустам, два-три человека вынужденной пехоты.
А сразу с двух сторон на свеженьких для этой потасовки колымагах сюда же, к невероятно притягательным сегодня руинам, мчалось подкрепление ракьят.
— Если остатки чистильщиков успеют укрыться в храме, кое-кто там отгребёт знатных люлей за бездействие… — промелькнуло в голове у Мэл. Вроде бы отстранённая, почти медитативная мысль, но следующая за ней по цепочке притянула Пауля.
Герр Штайн пребывал в мрачной уверенности, что кого-то видел. Нет, не на просторе за парадными воротами, куда смотрел за миг до того, как ощутил покалывание в затылке. Развернулся на сто восемьдесят, упёрся взглядом в скалу. Она была вся рябая — почти белый на солнце камень и пучки травы. Островки кустов. А ещё силуэты, один, второй, третий, может, и больше, — они явственно скользили по склону. А потом раз — и растворились, слились с тенями от облаков.
Пауль был убеждён, что не страдает глюками, больше того — усматривал в силуэтах до скрежета зубовного знакомые черты. А ведьма — она вроде как подобного не умела, если только Пауль что-то не пропустил.
Новоиспечённый командир, будущий приближённый Хойта моргнул. Ругнул усталость и напряжение, от которых глазные яблоки будто распирало изнутри. Снова уставился в прицел.
Никого.
Чёрт, чёрт, чёрт. Проклятье! Пауль был готов молиться ведьме, чтобы она появилась. Да, появилась, принесла себя в жертву, но за плату в виде настоящей молитвы, будто какому-нибудь местному божеству.
За спиной зашуршали листья плюща, хрустнули камни. Послышалось сопение, потом голос этого увальня, который Джош.
— Эй, начальник, может, закончим страдать хернёй? Прекратим охотится на… наших… мисс Харт и командира? И займёмся уже дикарями?
Вот недоумок. Просто тупой рыжий недоумок, — Пауль приближался к тому, чтобы рассвирепеть.
На проклятой скале раздражающе играли отсветы.
Робот утверждал, что до активации портала двенадцать минут. На полторы с хвостиком сотни метров — более чем с запасом, если забить на сущую мелочь: восхождение по скользким, будто шёлковым, пучкам травы, отдавало-таки экстримом. Мэл взмокла, хоть выкручивай, и пару раз опускалась на колени, игнорируя впивающиеся камни.
Друг другу помогали поочерёдно, благодаря общему эмпатическому каналу чувствуя, кому именно сейчас подать руку. Однажды, правда, у Мэл таки поехала подошва. А ладонь, за разгрузку на плече мёртвой хваткой остановившая падение, оказалась чёрной.
Какого дьявола? Что она, чёртова ведьма, опять пропустила?!
— Ты ещё здесь?! — взвилась Мэл, злясь в первую очередь на себя. Джеро, вконец замотанный, изжелта-серый от земли и пыли, в испуге захлопал глазами.
— Нганга… — он собирался оправдываться, но сразу передумал — гордо выпятил грудь.
Мэл рассердилась ещё больше.
— Мы пришли. Ты довёл нас, отдал долг, — нос к носу приблизившись к лицу африканца, зашипела она. — Вс-се, любые долги! Теперь уходи! Спасайте ваши долбаные…
Мэл осеклась, с занозой в сердце кое-кого поискала. Так и есть. На подобную кручу пёс вскарабкаться не мог, поэтому, выполняя приказ, ждал «папочку» и ещё двух пиратов внизу. Мэл сцепила зубы. Под давлением гнева сила просилась наружу, сочилась, казалось, сквозь поры кожи и впечатывала слова прямо в чужой мозг.
— Бери Зэмбу… — Мэл на миг усилила давление ведьминой воли до предела, и тут же заставила поток схлынуть. — Спасай его. Спасай Зэмбу, спасайся сам, слышишь?! Убирайтесь!
Стоя на гребне, будто и впрямь богиня или её глашатай, Мэл взмахнула рукой.
Джеро набычился было, потом опомнился. Чудно, но ловко балансируя, съехал на полусогнутых ногах на пару метров вниз. Жестом позвал своих, указал направление — к востоку, где скала сливалась с пологой площадкой, из которой торчала радиовышка.
Все трое сошли с гребня.
Мэл отвернулась, зашагала вперёд, но чуяла мелкие детали чужого спуска. Что ж, протереть штаны на заду, лишиться подошв или изодрать ладони, тормозя о кусты и корни, — не самая большая потеря в сравнении с жизнью.
Эта мысль будто в насмешку притащила за собой тревожную вибрацию протянутого за Джеро проводка. Пираты только-только достигли более-менее удобного участка пути, когда попались на глаза экипажу бронемашины.
Надежда на то, что чистильщики не станут стрелять по союзникам, издали заметным по красным деталям одежды, рассыпалась за пару секунд.
Пулемётчик предусмотрительно использовал наушники, но каждый щелчок процесса перезарядки Мэл чуяла странным рывком где-то внутри. В каждом «щёлк» на мышечном уровне преобладали задолбанность и злость. Всё сложилось как нельзя хуже: задание пошло по известному месту, дикари в шлёпанцах в пух и прах расколотили отборную группу. Раздражала даже до онемения зажатая в зубах, давно потерявшая вкус жвачка. Тяга выместить все обиды разом перегрела бы любые детекторы эмоций, если бы таковые существовали.
Кроме «детекторов» ведьмы.
Ну и хмырь, рыкнула Мэл.
Хмырь оголил клыки и с почти чувственным предвкушением принялся ловить в рамку первую фигуру в красном.
На своём туманном экране Мэл тоже прицелилась — в центр мишени, нарисованной телепатией на чужой груди.
От взрывного внутреннего электрошока не спасут ни за щиты вокруг люка, ни пластины бронежилета.
Только вот у сил, которые временами брали под контроль ведьмино чутьё, были какие-то свои резоны.
— Ты. Не. Будешь. Стрелять. В командира, — с пугающим спокойствием чеканя слова, Джош рванул Пауля за грудки. Продолжая движение, подставил огромный, как гиря, кулак — чтобы напарник наверняка впечатался в него челюстью. — И в. Мисс. Харт. Тоже. Не будешь.
У Пауля щёлкнули зубы, а перед глазами неистовой свистопляской закружились огненные шутихи. Не тратя сил на разговоры, он вцепился «рыжему недоумку» в его толстенные запястья. Попытался провернуть трюк с подножкой, но путями мгновенной кармы схлопотал оплеуху. Такой силы, что башка впечаталась в угол колонны и чуть не раскололась.
Чёртов увалень. Тупой гибрид псины и медведя! Шестёрка при персоне шведа! Брань неожиданно вернула Паулю способность соображать.
Увалень не пытался его прикончить, вот ведь открытие. Чуть оглушив, принялся крутить руки.
— Ладно, ладно, — пробормотал Пауль себе под нос, стараясь придать голосу нотки примирения. Рыжий, конечно, до конца не поверил в перемену, но на долю секунды дал-таки слабину.
Пауль извернулся, высвободив один бок, и цепанул пальцами рукоятку ножа.
— Ах ты ж гадина! — удивился Джош, когда лезвие сбоку воткнулось ему в бедро. Он дотянулся до горла бывшего напарника и сомкнул пальцы со всей возможной мощью.
Свистопляска перед глазами Пауля выцвела до уровня сумерек, но соображалка не отключилась. Он завалился на спину, вместо распорки вставляя между собой и Джошем согнутые ноги. Потом распрямил их, отправляя грузное тело в полёт через голову.
Под башней было полно каменных обломков — разного размера, крупных, острых, Мэл случалось видеть их чужими глазами. Джош врезался в эти груды затылком. Хрустнуло, ломаясь, основание черепа, таким же хрустом ответил позвоночник точно между лопаток.
За одно мгновение, которое оглушало не хуже близкого разрыва гранаты.
Мгла, застелившая глаза, на манер кровянистого нарыва наливалась багровым.
Прогнать её надо было во что бы то ни стало прямо сейчас, и Мэл затрясла головой.
Вроде вышло, правда, на миг улетучился весь воздух, будто из разгерметизированного отсека космического корабля. Картинка приобрела ужасающую резкость: тёмные тона углубились до черноты, светлые по едкости не уступали кислоте.
Чернее угля был дым, валивший из подбитого МРАПа, а из открытых люков вырывалось пламя, белое до невидимости, но на расстоянии бьющее по глазам. ДШК перекосило; пуля не слабее его собственных смяла в нём что-то в области то ли затворной рамы, то ли в механизме подачи патронов.
Чёрт знает, из чьей башки это взялось, а ещё о том, что ремонт в условиях стычки невозможен. Пулемётчик кулём свешивался из люка. Бронемашина, впрочем, больше совсем никуда не ехала, с сильным креном на левый борт застряв у края скального выхода среди колышущихся листьев пандана.
— Отличная работа… — не могла не признать Мэл. Алвин отклонился от прицела и ответил на похвалу чуть смущённой улыбкой.
— Джош… — Улыбка сломалась, превратившись в болезненную гримасу.
Где-то в джунглях Джеро, Зэмба и уцелевший пират забирались в брошенный, но целый скавенджер. Совсем рядышком на ментальном радаре угадывались аризонцы. Они работали, сосредоточенно и чётко.
Врубился обратный отсчёт. В воздухе над гребнем, у неприметного с виду булыжника невесть откуда взялись странные, пронзительной голубизны искры.
Храмовый пранг был точно напротив. В замедленных токах времени, косясь на зарождение портала, менял позицию Алвин.
Пауля тошнило, пыльный пол площадки притягивал распластаться на нём грудью, но перспективный командир усилием поднял себя на колени. Винтовка, хвала сраному небесному папаше, не пострадала от говнодавов сраного медведя. Картинка в прицеле даже не двоилась — дробилась на десяток шакальных копий. Мешалась слепящим блеском какая-то белёсо-голубая хрень, похожая на шаровую молнию-переросток.
Сотрясение, что ли, — подумал Пауль, гоняя во рту отдающую железом слюну. Да и плевать. Главное, рядом с хреновиной, глюк она или нет, обозначились теперь долгожданно-знакомые силуэты.
Один вроде как длинный. Второй ну чисто шмакодявка-телепатка, хоть и при объёмистом рюкзаке. Третья… тоже вроде девка. Рыжая, судя по ярким пятнам, тут и там торчащим из-под сбитой банданы.
Муки выбора, муки выбора. Пауль попытался ухмыльнуться, но ощутил вкус сбитой с зубов эмали. Боль в башке походила на свинцовый шар, против всех законов умеющий раздуваться.
Силуэты расплылись. И только рыжие пятна просачивались из неожиданной мути в окуляре прицела.
Пауль вспомнил, что с недавних пор ненавидит этот цвет.
Мэл заступила Эбби собой, формируя сгусток невидимой энергии.
Алвин поймал висок австрийца в прицельную сетку.
Пуля с храмовой башни на ничтожные доли секунды опередила ту, что вылетела с вершины гребня.
Голова австрийца раскололась на множество обломков, бурой кашей и брызгами заляпала древние колонны.
Портал на гребне скалы развернулся полностью и походил на вертикальное озерцо размером с большую овальную дверь. По кромке овала вихрилось свечение, скорость вращения казалась бешеной — и застывшей в пространстве.
В наушнике бубнил и бубнил робот. Мэл смутно помнила смысл каждого слова, но не слышала ни единого.
Она не могла дышать. Наверное, именно так и ощущался бы пресловутый удар кувалдой в грудь, чёрт его дери. Правда, кувалдой вряд ли за один раз выжмешь из кого-то столько кровищи.
Кровь Мэл россыпью отпечаталась на Эбби, жутко бледной и страшно близкой. Малявка хлюпала носом и бормотала что-то о телепатке с алмазной кожей.
А ещё, кажется, пыталась тащить другую ведьму, не умеющую на манер героини комиксов обрастать бронёй, в сторону мерцающей аномалии.
Алвин бросил свою винтовку — вот аномалия похлеще. Мэл увидела над собой его перекошенное лицо и ощутила, как её поднимают. Руки герра командира, наполненные сейчас отчаянной силой, дарили ведьме ощущение левитации.
Чем ближе было до портала, тем сильнее он напоминал водоворот. Мэл не хватало кислорода — до странности малый ущерб для подобной дырищи в груди. Перед глазами, впрочем, тускнело, и только живой свет прохода меж временами рассеивал ещё темноту.
Мэл видела, как свет поглотил Эбби. Кто-то высунулся из портала и, затолкав малявку внутрь, принял у Алвина его тяжелеющую ношу. Мэл почувствовала незнакомое прикосновение, но протест только взорвался на губах кровавыми пузырями.
Алвин вроде как шёл следом, где-то близко маячили Мик с Хейлом, но за ними по пятам крался гнев джунглей. Гнев не различал, кто куда и от кого бежит. Зато видел на гребне фигуры в форме наёмников, а ещё нёс на плече трубу РПГ.
Наверное, граната врезалась в скалу совсем близко от портала. Гребень содрогнулся, ударил Алвина о каменную твердь, а потом стряхнул с себя, заставив сползать по склону, прямо в руки оглушённых аризонцев.
Под прорезавшийся гром, весь в осколках грязно-красного огня ослепительный лазурный диск разлетелся на кусочки.