Улыбки сфинксов

Это должна быть более стойкая, Более выносливая, Лучшая версия меня.

              — Да ладно вам, мистер Стилински, вы меня слишком давно знаете, чтобы не доверять.       Джейн слабо улыбнулась, поглаживая рукой спинку дивана. Она была уверена, что даже Нил, которая уже распланировала их совместный поход в клуб, не сможет заговорить зубы её отцу. Именно поэтому лямочка светло-желтого платья уже сама сползала с плеча, а замочек на спине чуть съезжал вниз при особенно глубоких вздохах шатенки. Не потому, что она набрала три лишних килограмма, на которые жаловалась подруге уже неделю.       Но, с другой стороны, Эванс не была похожа на развязного пацана-байкера, который притворялся милым мальчиком перед родителем девушки… Нет, думала Джейн, скучающе перекидывая ногу на ногу, шансов нет. И дело немного в том, что Нил — хрупкая и привлекательная девушка, которую, как многие знают, химия привлекает не только лабораторными работами с кислотами… — Ладно, — сухо и тихо сдался шериф, но при этом недовольно посмотрел на свою маленькую девочку, облаченную в слишком взрослое платье. — В десять тридцать жду тебя дома. И ни минутой позже.       Нил открыла рот, чтобы возмутиться, но потом припомнила о том, как Джейн говорила ей о изнурительной работе полицейских, после которой они отрубаются почти мгновенно, и улыбнулась. Посмотрев на подругу, блондинка выжидающе сверкнула глазами, и шатенка поднялась со своего места, дежурно целуя своего отца в щеку. — Спасибо, папа, — провела она у уха Джона и лёгким движением по правила свои волосы. Мужчина бы только любовался, если бы это не был её образ для очередного выхода в клуб. Но он лишь кивнул и вздохнул, не понимая, почему среди его детей обязательно должны быть чересчур болтливый и хитрый мальчик и девочка, не так давно привыкшая глядеть с высока. — Кстати, где твой брат, Джейн? — рассеяно спросил мистер Стилински. — Со Скоттом, — отозвалась девушка уже у дверей.       Джон даже кивнул ей в след. Со Скоттом. А с кем же ещё? А Нил и Джейн тем временем, выйдя за дверь, понеслись к машине блондинки и, запрыгнув в неё, почти сразу и помчали прочь. Под выпытывающим взглядом Эванс Джейн пристегнулась. — Обожаю тебя! — улыбнулась на это блондинка. — Да иди ты, — весело бросила в ответ Стилински, тщетно пытаясь подтянуть замочек платья наверх. — Надеюсь, это платье не разлетится на мне прямо в клубе. — В животе жмёт? — нахально подмигивая, предположила Нил. Джейн, не сдерживаясь, пихнула её в плечо и недовольно отвернулась. — Ну я же не знаю, предохраняетесь ли вы с… — Заткнись. Просто заткнись.       Нил укусила себя за губу, как бы говоря: «хорошо, твоя взяла», но Стилински прекрасно знала, что повод для переживаний у её подруги есть. В конце-концов Эванс не слепая, чтобы не заметить то, что учитель стал реже глядеть на Джейн на своих уроках, а иногда совсем не замечает её и рассеяно мечет глазами на перекличке, пока вверх не взметнется одинокая тонкая ручка девушки. Нил никогда не говорила своей подруге, но та всегда слишком надоедлива, когда у них с Шейном правда все хорошо. Джейн тогда всегда готова к влюбленным переглядкам, а сейчас… будто бы огонь у горелки поубавили и забыли обо всех катализаторах.       Блондинка усмехнулась своим мыслям и, сбавляя скорость, потому что знала о заправке буквально за углом, посмотрела на Стилински. Ободряюще коснувшись голого плеча, на котором уже давно не расцветали алые признаки любви, задумчиво произнесла: — Лучше бы ты влюбилась в математику, а не в математика.       Шатенка, которая за эти убийственные тихие минуты успела перестать обижаться и ковырять замочек на спине, улыбнулась. — Как ты? — усмехнулась она. — Ты думаешь у меня был выбор? — удивлённо таращит глаза блондинка. — В Харриса влюбится только настоящий мазохист!       Стилински тихо рассмеялась, но тут же задумалась: действительно ли они с Нил имеют в виду один и тот же вид влюбленности? И поняла, что нет: Эванс говорит совершенно о другом. «Её» влюбленность — это та же любовь, только бурная и с неистовым концом, как завещал Шекспир. Такой блондинка представлялась вся «абсурдная влюбленность»: школьные романы, романы с теми, кто старше и романы с теми, с кем быть просто невозможно. Влюбленность, которая была у Джейн, была другой.       Она словно влюбилась в киноактера из-за одной только, но роли, и вот ей посчастливилось разочароваться в нем, как в человеке, потому что он совершенно не тот прекрасный сценарный персонаж. Но какое это имеет значение, когда уже поздно, а у твоего «актёра» прекрасное лицо и тело? Нет значения. — О, смотри! — вдруг воскликнула Нил, даже ткнув пальчиком в лобовое стекло.       Стилински моргнула, а потом уже чётко увидела расходящихся по машинам мужчин и Дерека, рядом с которым все ещё стоял один в кожаной куртке, буравя Хейла взглядом. И, прежде чем Джейн это смогло показаться странным, Эванс со вздохом приговорила: — Отец Эллисон и брат Коры что-то не поделили? Шатенка тут же с непониманием покосилась на подругу, которая остановилась в нескольких футах от автоматов с бензином, чтобы пропустить две чёрные машины. — Отец Эллисон? — переспросила Джейн, глянув на того мужчину, который теперь забирался в машину, а потом на Дерека, но тот уже хлопнул дверцей и дал по газам. — Я видела, как он забирает Эллисон со школы, — прикусив губу, сообщила блондинка и шумно вздохнула: её уже начинало злить то, как машина Арджента еле тащилась. — С ними ещё женщина была такая… Я даже подумала, как хорошо, что она сидела в машине, а не вышла из неё. Просто лицо такое…       Джейн улыбнулась. Нил, она уверена, описывала ту самую Викторию Арджент, которая спасла их с братом и Скоттом от пумы, а потом вызвала полицию. Если честно, Стилински и сама испугалась выражения лица той женщины, так испугалась, что все ещё помнила, как по нему стекают дождевые струи, а ни один мускул все-равно никак не дрогнул… — Те мужчины явно с ним, — вдруг сказала шатенка и сама удивилась, каким взволнованный оказался её голос. — Они, что, запугивали Дерека? — она будто бы спрашивала это у Эванс и, как бы в доказательство этой мысли, посмотрела на подругу. — Не знаю, — сама не зная зачем, произнесла Нил и поежилась. — Но я на истории слышала, как Эллисон говорила Лидии, что её отец зарабатывает, торгуя оружием.        Девушка зарулила на заправку прямо к автомату так блестяще, что любой мужчина бы рот разинул: девушка, а так водить… И, прежде чем выйти из машины, серьёзно посмотрела на Джейн и сказала ей: — Даже не выдумывай.       Стилински хотела ответить, что тут и выдумывать не надо, но Нил уже вышла из машины. Оставшись одна, дочь шерифа позволила себе до конца сложить этот, на первый взгляд, очень простой пазл: Дерек появился недавно — убийства начались недавно; чтобы убивать нужно оружие — Арджент продаёт оружие — Дерек знает Арджента; Кора Дереку не нужна — это лишь левая причина, чтобы меньше подозревали; ещё и этот дядя Коры, который устроился в школу учителем… Дверца машины снова хлопнула, и Нил, перегнувшись через весь салон, выудила из бардачка кошелёк. Снова хлопок.       Джейн решила, что нужно действовать, и вспомнила о своём телефоне. Открыв тот же бардачок, Стилински достала свой мобильник и нашла номер Стайлза. Гудки шли, но никто не отвечал. Шатенка вздохнула, решив, что брат снова бросил свой телефон прямо в прихожей МакКоллов и умчал играть в приставку в комнату к Скотту. Чёрт бы побрал того, кто когда-то создал эту штуку, мешающую девушке со спокойной душой похвастать такой радостной для её брата версией о Дереке-убийце.                     Джейн не знала, но Стайлз сейчас чувствовал себя, как в раю. Ведь перед ним, лениво попивая с трубочки колу, сидел такой желанный ангел с рыжими волосами. Одно общество Лидии Мартин — это уже награда. Награда, которую, по мнению Стилински, стоило так долго ждать.       Лично Скотт, который вместе с Эллисон поддерживал за их столиком в кафе беседу-диалог, так не думал. Он держал под столом руку Эллисон, а перед собой видел лишь Лидию, которая страдает по Уиттмору и его выходкам. Перед Стайлзом же была будто бы совершенно друга Лидия, больше нафантазированная, и молчала она только потому, что с ней очень комфортно молчать. Узнать бы Мартин, что только перед Стилински ей не нужно натужно строить идеал… — Да, Лидия, какой твой любимый фильм? — вдруг взорвался паренек, который так старался не предстать перед красавицей болтливым идиотом, но не содержался, когда Эллисон заговорила со Скоттом о его любимом фильме.       Мартин с долей удивления подняла на растрепанного брюнета свои зелёные глаза и силилась, чтобы не улыбнуться. Джексон никогда не задавал ей такого вопроса, просто однажды девушка поставила его перед фактом, что они смотрят «Дневник памяти», потому что она любит «Дневник памяти», и что досмотрят они его до конца. А потом Лидия со слезами на глазах фантазировала, что Уттмор и есть её Ной, а не Лон, с которым у него сходств побольше, но которого главная героиня любит не так сильно, как Ноя. — «Дневник памяти», — все-таки с улыбкой сообщила рыжеволосая девушка.        Ей отчего-то так хотелось, чтобы парень, имени которого она совершенно и не помнит, сказал, что это действительно прекрасный фильм. И Стайлз этого хотел, очень-очень, поэтому решился сознаться в том, что Скотт точно больше не забудет. — Хороший фильм, наверное, — начал подросток, сразу расстраивая девушку. — Я читал книгу, а она была… прекрасна. — Читал книгу? — рассмеялся МакКолл. — У Джейн стащил?        Но Стилински не откликнулся на провокацию, во-первых, потому, что Лидия одобрительно улыбалась ему, а, во-вторых, потому что это была правда. Джон купил своей дочке ту книгу, а спустя год, когда Джейн, начитавшись, благополучно забыла о ней совсем, Стайлз нашёл её и как-то зачитался. — Красивая история, конечно, — снова заговорил брюнет, лениво постукивпя указательным пальцем по своему стаканчику с колой. — А как насчёт фантастики? — «Жена путешественника во времени»? — предположила Лидия, совершенно потеряв своё железное публичное «Я» и кокетливо поскребывая ногтем по поверхности столика. — И это тоже, — кивнул Стилински. — И все-таки, что насчёт «Звёздных войн»?       Скотт скорчил удивленную рожицу, смотря на Эллисон, а та незаметно показала Стайлзу «класс», улыбаясь. МакКолл и сам улыбнулся: на лице Элли снова появились милые ямочки. И они вдвоём завели свой, более тихий разговор, когда Мартин ответила Стайлзу, что смотрела лишь первую часть и чуть не уснула на середине, а потом предложила повспоминать о бурном романе Ноя и Элли…                     Кора не понимала, почему Дерек был так упрям. Она сидела на своей кровати, рассматривая платье Джейн, которое аккуратно лежало на её кровати, и думала о том, как бы было хорошо все-таки иметь в своём гардеробе нечто подобное, чтобы иметь возможность пройти фейс-контроль в какой-нибудь такой клуб, где обычно ошивается Стилински. Потому что выпить хотелось страшно.       Вздохнув, Хейл нахмурилась и положила руки на свои колени, лениво косясь на стопку модных журналов, которые можно было бы просмотреть, чтобы не так скучать, но… Она, что, за все это время не заслужила такого маленького подарка, как переезд к брату? Она заслужила только знание того, что он жив? Снизу послышался надоедливый дверной звонок.       Кора недовольно поднялась с кровати. Кто же ещё, кроме неё, может открыть? Шериф уже давно отрубился в своей спальне, и его храп можно было слышать, проходя мимо двери. Хейл спустилась по лестнице на первый этаж и подошла к двери, готовясь увидеть либо пьяную Джейн на руках Нил, либо пьяного Стайлза на руках Скотта. Но, открыв дверь, брюнетка удивлённо засмотрелась на неожиданного гостя. — Успеешь собрать вещи за полчаса? — улыбнулся Питер. — Хочу забрать тебя к себе, раз Дерек оказался таким тугодумом. Кора моргнула, осознавая сказанные ей слова, и широко улыбнулась, думая, что так и должно быть: дядя её единственный оставшийся в живых родственник, а когда-то сбежавшие брат и сестра уже давно должны быть вычеркнуты из памяти. Это же довольно просто взять и зачеркнуть… Разве нет?