Ну и кто теперь папочка?

      Тишина. Темнота. Холод.       Боль в груди, уже не настоящая, фантомная, но не менее мучительная. Обида, разочарование, страх.       Эйс умер. Он понял это. Нельзя пропустить прямой удар в сердце и остаться живым. Казалось, только что всё ещё было в его руках, надежда, жизнь, вера в успех… И ничего. Пустота. Где-то там ещё гремела битва при Маринфорде, ещё сражались его товарищи, а его уже нет с ними. Теперь их жертва бессмысленна.       Тела больше нет. Осталась только искра сознания, но и она скоро угаснет в этом бесконечном холоде мира мёртвых.       — Жалеешь?       Голос звучал из ниоткуда и отовсюду одновременно, совершенно никакой — ни злой, ни дружелюбный, ни сочувствующий.       — Да.       — Что проиграл?       — Нет, — ответил Эйс, — что подвёл всех.       Голос больше не отзывался, но Огненный Кулак продолжил:       — Я думал о смерти… иногда. Наверное, как и все, я её боюсь. Но это же неизбежно, так? А я жалею, что доставил ребятам столько проблем. Я ослушался отца, проиграл Тичу, втянул всех в битву при Маринфорде. Я трижды ошибся. Жил как болван и умер как болван.       — Хороший ответ, — голос не изменился, но Эйс почувствовал себя немного лучше. — Если бы ты ответил иначе, я бы засомневался на твой счёт. Одна светлая душа, что наблюдала за тобой почти всю твою земную жизнь, просила, чтобы я дал тебе шанс. Хочешь второй шанс?       — В каком смысле?       — Я дам тебе поручение, здесь, в мире, где души живут без тел. Если ты справишься, сможешь переродиться в своём мире.       — Что за поручение?       — Ты прожил свою жизнь, как свободный пират: именно поэтому я хочу дать тебе задание, с которым тебе ещё не приходилось сталкиваться. Так скажем, заглянуть на другую сторону луны.       — Не томи!       — Я хочу, чтобы ты воспитал двоих детей. Тебе ведь ещё не доводилось бывать в роли отца?        — Отца — нет, но я неплохо воспитал младшего брата, — возразил Эйс.       Голос поперхнулся.       — А… ну да. В любом случае, ты согласен?       — По рукам. Когда я перерожусь, я смогу увидеться с ребятами?       — Ты так уверен в успехе? Ну-ну. Тогда иди. За дверью тебя ждёт душа, которая просила помочь тебе. У неё и узнаешь подробности. Удачи, Огненный Кулак…       Эйс хотел возразить, что никакой двери тут нет, да и тела-то у него нет, чтобы войти в дверь, но обнаружил, что вместо сосущей пустоты вокруг разливается мягкий свет, а впереди — приоткрытый дверной проём, за которым виднеется тонкий девичий силуэт. Он легонько толкнул дверь и вошёл. Девушка ойкнула и отскочила, потирая лоб. Её лицо показалось ему смутно знакомым, хотя Эйс готов был поклясться, что раньше они не встречались. На вид ей было лет тринадцать-четырнадцать: худенькая, руки и ноги загорелые, светло-розовые волосы впопыхах собраны в косу.       — Привет, — сказал Эйс, оглядывая помещение. Обычная, вполне земная комната: чайный столик с парой стульев и книжный шкаф. Девчушка рукой пригласила его сесть, но он отвлёкся, недоверчиво оглядываясь назад. За дверью был всё тот же белый свет и пустота; но в противоположной стене Эйс увидел окно, за которым простирался привычный его глазу пейзаж. Через зелёную лужайку бежала тропинка, упираясь в деревянную калитку. Забор немного покосился, но выглядел вполне настоящим. По траве бежали солнечные зайчики.       Что было за калиткой, Эйс не разглядел, потому что девушка потянула его за руку.       — Привет, — тихо сказала она.       Он сел за стол и откинулся на спинку стула. В такой обстановке Эйс чувствовал себя свободнее. Одно дело беседовать в пустоте с неведомым голосом, распоряжающимся в мире усопших, и другое — за чайным столом с симпатичной девушкой.       — Как тебя зовут? — начал он. — Тот голос сказал, что ты мне поможешь.       Девчушка кивнула.       — Меня зовут Гол Д. Энни. Я твоя не родившаяся сестра.       — Это как это?       — Я должна была родиться, когда тебе исполнилось семь. Но папа с мамой уже были мертвы, так что я осталась здесь, — ответила она. — Здесь много душ детей, которые не смогли родиться. В этом мире обитают все бестелесные души: те, кто уже умерли, как ты, кто никогда не родятся, как я, и те, кто ещё родятся в будущем. Но чтобы не было путаницы, души обычно не встречаются. Я долго просила, чтобы нам дали увидеться.       — Значит, и мама где-то здесь?       — Да, и папа тоже. Но я никогда их не встречала в мире душ, только наблюдала, пока они были живы. Я ведь тогда была просто душой, которая должна обрести тело… Но сейчас не об этом. Я смотрела за тобой, брат. Каждый день.       Она запнулась и исподлобья взглянула на Эйса.       — Всю-всю жизнь я смотрела. Смотрела, как Гарп привёл тебя к Дадан, как ты познакомился с Луффи, как вы грустили, когда Сабо пропал, как ты попал к Белоусу, как страдал в Импелдауне… Я всегда жалела, что не смогу побывать в этом мире с тобой. Я… я завидую.       Энни крутила бахрому на скатерти в косички. Эйс ждал.       — Я завидую Луффи и Сабо, что они могут называть тебя своим братом. И, хотя я мечтала с тобой встретиться, я огорчена, что это произошло именно так. Когда я поняла, что ты умираешь, то попросила, чтобы тебе дали шанс вернуться. Ты ведь хотел бы вернуться туда, где ждут дорогие тебе люди? К сожалению, течение времени нерушимо. Ты не сможешь вернуться в то же тело под тем же именем, но если ты пройдёшь испытание, то снова увидишь Луффи, и Сабо, и Марко, и всех ребят…       — Подожди-подожди, Сабо же умер! Разве он не здесь? — перебил её Эйс.       Энни улыбнулась.       — Нет, он не здесь. Он жив. Он потерял память на корабле, но его спасли. Он узнал тебя по фото в газете, но было уже поздно. Смотри!       Девчушка налила чай в блюдце, и в отражении Эйс увидел свою могилу. Перед ней на земле сидел светловолосый парень и наливал саке в маленькую чашечку.       — Да ладно! — выдохнул Эйс. — И правда, Сабо! Ничего себе!       — Он хорошенький, — сказала Энни и продолжила заплетать косички на скатерти, но Эйс её уже не услышал.       — Сабо! Сабо! Зараза! Память он потерял! Ты знал, как я беспокоился, собака ты дворянская! — кричал он, свесившись над блюдцем. — Ну попадись мне! То есть нет! Не смей! Сдохнешь — я тебя лично на землю отсюда сброшу! Понял? Ты меня понял?       — Он же не слышит, — тихонько возразила Энни.       Эйс замолчал и сел обратно.       — Ладно! Значит, выберусь отсюда и лично ему это скажу! Что я должен сделать? Каких детей мне воспитывать?       Энни оживилась.       — Мальчик и девочка, примерно шесть-семь лет. Ты должен прожить с ними год, заботиться о них и воспитывать. Я буду тебе помогать, если будет особенно тяжело. Жить вы будете в специально сотворённой деревне душ. У вас будет домик со всем необходимым, продукты я буду приносить. Больше в деревне никого не будет. Вокруг лес и речка, но пространство не бесконечное — подойти к краю вы не сможете. Тебе нужно просто постараться, чтобы ребята были счастливы и поняли, что такое забота и любовь. Понимаешь?       — Да не вопрос! Я уже сказал этому голосу, что воспитывал Луффи. Ну да ты же сама всё видела, правда?       — Это… не совсем одно и то же, — запнулась Энни. — Дети… необычные.       — Что за дети-то такие? Тенрьюбито? Избалованные засранцы? Хулиганы? Или наоборот, непрошибаемые ботаны?       — Нет, — мялась девчушка.       — Брошенные? Тяжело больные? — продолжал догадываться Эйс.       — Нет! — Энни сжала кулачки. — Это не я придумала… я только попросила, чтобы тебе дали возможность вернуться, но задание придумывала не я… В общем… это наши мама и папа.       Эйс завис.       — Чё? Но они же… того… мёртвые?       — Этих детей создали из частичек их детских воспоминаний. Это не целые души, а их кусочки.       — И что, — Эйс нахмурился, — я встречусь с Роджером?       — Он не будет знать, что ты его сын, — торопливо сказала Энни.       — Да он и так не знал, что у него есть сын! Или что, знал, но всё равно хватило духу бросить женщину одну с ребёнком? Вот поэтому я и не желаю с ним видеться!       — Эйс…       — Извини, но нет. Спасибо, что хотела помочь мне, но это не то, на что я готов. Я уже решил, что мой отец — Белоус, и я не намерен от своих слов отказываться. Рад был повидаться, — он встал и направился к двери.       — Нет! — завопила девчушка.       Распахнув дверь, Эйс почувствовал, что его затягивает в воронку. Пальцы рефлекторно вцепились в косяк, но неведомая сила была непреклонна. Эйс упёрся ногами и схватился поудобнее. Надолго ли его хватит? Что вообще происходит?       — Я же говорила! — услышал он голос Энни. Она пролезла у него под мышкой и загородила собой проход. Похоже, она совершенно не ощущала на себе этой невероятной силы — у неё даже волосы не шелохнулись. Тянущая воронка немного ослабела, и Эйс сумел прижаться к стене. Энни торопливо захлопнула дверь.       — Ты не сможешь просто покинуть эту комнату, — сказала она, прислонившись к двери, — тебя распылят, как только ты выйдешь отсюда. Теперь у тебя два пути — перерождение или забвение.       Эйс сполз на пол и подобрал под себя ноги. На Энни он не смотрел.       — У меня есть время подумать?       — Совсем немного, — кивнула она, — если не примешь решение, эта комната тоже начнёт распадаться.       — А ты?       — Я просто душа. Мне ничего не будет. В какой-то степени, не рождённые — самые неуязвимые. Мы наблюдаем за миром живых как через толстое стекло. Умереть или переродиться мы не можем, потому что только попав в мир живых можно определить свою судьбу. Если ты исчезнешь, я просто буду здесь.       — С другими не рождёнными?       — Нет. Одна. Я же говорила, души здесь редко пересекаются.       Эйс встал. На том месте, где только что его плечо касалось стены, образовалась прореха. Кусочки от неё отламывались медленно, но необратимо, как осыпается старая штукатурка. За стеной больше не было мягкого белого света — теперь там снова была безграничная тьма, от которой веяло холодом.       — Что толку в перерождении? — спросил Эйс. — Ребята меня не узнают, да и я их могу не вспомнить в новой жизни. Для них я уже умер.       — Может и так, — согласилась Энни, — но значит ли это, что они последние славные парни в том мире?       — Что ты имеешь в виду?       — Что в мире живых каждый день кто-то рождается, а кто-то умирает. Разве это значит, что больше там никогда не появятся верные и храбрые друзья, заботливые родители, преданные возлюбленные? Если ты родишься заново, ты найдёшь новых дорогих тебе людей, не хуже и не лучше, просто других.       — И ты снова будешь наблюдать за мной? — усмехнулся он.       — В точку, — показала ему большой палец Энни.       Эйс отбросил со лба волосы. Без шляпы всё-таки непривычно. Интересно, он очутился здесь без неё, потому что её не положили в могилу, или у шляп свой загробный мир?       — Лады, сестрёнка, — хлопнул он в ладоши, — я и так кучу народу подвёл. Тебя не подведу. Обещаю!       Энни улыбнулась.       — Я в тебе не сомневаюсь, — сказала она и открыла дверь. Эйс с удивлением обнаружил, что теперь она ведёт не в пустоту или белый свет, а на ту самую тропинку, которая раньше была за окном. Окно же наоборот переместилось на другую стену, и теперь за ним поблёскивал мир бестелесных душ.       — Идём, — позвала Энни, — не думаю, что это будет очень сложно. Всё-таки они наши родители и любят тебя. Вы поладите!       — Так-то оно так, — кисло ответил Эйс, — вот только я-то Роджера не люблю.