***
Сегодня в офисе особое оживление. Сегодня в наше представительство приехало высшее руководство — мсье Драка́. Мсье Пьер Анри Драка́. В сопровождении крупных держателей акций нашего предприятия. Я хорошо говорю по-французски. И я без пяти минут руководитель сектора оптовых продаж. Похоже, сегодня мне придется отдуваться за все оплошности нашего сектора. Я уже имела удовольствие лично познакомиться с генеральным директором и главным акционером компании мсье Драка. Пьер Драка ровесник моего отца. Вопреки всем моим представлениям о французах, излишне полноват и лысоват. К тому же постоянно вытирает носовым платком выступающий на мощной холке пот. Что в моих глазах не добавляет ему привлекательности. Мсье Драка не вызывает во мне каких-то особых чувств, кроме благоговейного трепета подчинённого перед начальствующим лицом. И по-моему, это чувство взаимно. Пьер чувствует, как я робею перед ним, и начинает давить. Давит, ломает, заставляет дрожать при одном только взгляде на него, а потом улыбается и спрашивает, как мне нравится работать в компании. Я выдыхаю и расслабленно улыбаюсь, понимая, что на сегодня экзекуция закончена. Но в этот раз всё иначе. Мсье Драка сидит за овальным столом в обществе трёх мужчин. Никого из них не знаю. Знаю лишь, что это крупные акционеры компании. Чувствую себя, как на экзамене. Мсье Драка прёт буром. Сегодня он готов раскатать меня в лепёшку. Сегодня ему особенно хочется показать свою власть. И у него, надо сказать, получается. Я то краснею, то бледнею под взглядом его маленьких поросячьих глаз. Остальные мсье не сильно заинтересованы в том, что я рассказываю. Двое из них тихо перебрасываются между собой короткими фразами. Третий скользит по мне уничижительным взглядом. От чего у меня начинается дрожь в коленях. Зачем он так смотрит? Слишком явно разглядывает мои ноги от лодыжек до бедер. Без тени зазрения. Хвала корпоративному этикету, мои бедра целомудренно прикрыты тёмно-серой юбкой прямого кроя, мягко подчёркивающей, но не слишком облегающей фигуру. Он изучает меня усталым взглядом глубоко посаженных глаз, похожих на серые жемчужины. По его взгляду невозможно понять, о чём он думает. Мужчина немногим моложе Пьера. Лет сорок-сорок пять. Но выглядит, не в пример Драка, очень подтянуто. Лицо яркое, запоминающееся. Его нельзя назвать безбожным красавцем. Но в нем определённо что-то есть. Что-то, что заставляет мое сердце биться чаще, а ладони потеть. — Мадемуазель Карин, — вздрагиваю от его низкого, с легкой хрипотцой, голоса. — Так что Вы предлагаете? Я слегка удивлена. Не думала, что он слушает меня. Мне показалось, что его интересуют только мои лодыжки. — Мсье… — я вопросительно смотрю на незнакомца. Мы не представлены. — Пуавр. Жильбер Пуавр. К Вашим услугам, — его губы изгибаются в полуулыбке. По моему телу пробегает электрический разряд. Пуавр кивает. — Мсье Пуавр, мне очевидно, что нам нужен квалифицированный специалист по работе с крупными оптовиками. — Я думал, мадмуазель Карин, что Вы вполне квалифицированы для этой работы. Неужели я ошибался? — смотрит пронзительным взглядом. Выражение лица пренебрежительное. — Мсье Пуавр, я не могу справится со всем одна. Мне нужен помощник. Организационные вопросы отнимают у меня слишком много времени. Говорю уверенно, чеканя каждое слово. Меня выводит из себя его высокомерное замечание. Я злюсь. Его брови удивлённо взлетают. Он щурится, глядя мне прямо в глаза. — Карин, мы подумаем над вашим предложением, — встревает Драка, по-отечески пытаясь сгладить назревающий конфликт. Пуавр смотрит мне в глаза непозволительно долго. От его взгляда внутри все сжимается. Нервы натягиваются тетивой. Пуавр вызывает во мне непонятную тревогу. — Мсье, если к мадемуазель Карин больше нет вопросов, то давайте отпустим её и устроим обеденный перерыв, — голос Пьера выводит из оцепенения. Я снова вздрагиваю. Замечаю, как зрачки Пуавра на доли секунды расширяются. По лицу мелькает едва заметная тень. Неловко улыбаюсь. Желаю господам приятного аппетита и выхожу из кабинета. Сердце клокочет в горле. Иду к кулеру и наливаю воды. Пью с жадностью большими глотками. Я слишком переволновалась. — Ну как все прошло? — слышу за спиной голос Миши. Того самого, с которым мне предстоит вскоре ехать в Париж. Поворачиваюсь и натянуто улыбаюсь. Мне не хочется с ним разговаривать. В эту минуту мне хочется, чтобы меня оставили в покое. Я перенервничала. Мне надо унять дрожь в коленях и бешенную пульсацию в груди. — Всё хорошо, — кидаю я Мише и тут же направляюсь в дальний конец коридора — туда, где расположены переговорные. Мне надо побыть одной хоть пару минут. Пару чёртовых минут. Захожу в кабинет и закрываю за собой дверь. Здесь нет окон, поэтому очень темно. Свет не включаю. Сижу в темноте, пытаясь привести себя в состояние душевного равновесия. Закрываю глаза и вспоминаю Пашу. Я снова думаю о нём. Почему я до сих пор думаю о нём? Не сопротивляюсь течению подсознательных образов. Так легче привести мысли в порядок. Думаю о том, каким он стал. Мама говорила, что Паша открыл свой автосервис. Мила родила второго ребёнка. Ребёнка с глазами цвета тропического моря. По щекам текут слёзы. Наверное, это результат нервного напряжения. А всё мсье Пуавр со своим дурацким высокомерным замечанием! Чувствую неприязнь к этому человеку. В нем есть нечто, что меня сильно раздражает. Злюсь на Пуавра. Дверь в переговорную внезапно открывается. На пороге Пуавр. Держит в руках телефон. Стоило только вспомнить! Включает свет. Смотрю на него недовольным взглядом. Пуавр уткнулся в телефон. Меня, кажется, не замечает. Куда мне! Судя по всему, я для него пустое место! Водит по тачпаду пальцем. Что-то читает. — Мадемуазель Карин, — не отрываясь от экрана, — принесите мне кофе. Эспрессо. Без сахара. Спасибо. Он мне не нравится всё больше и больше. Высокомерный, заносчивый индюк! — Да, мсье Пуавр, — послушно встаю с места и плетусь по коридору за кофе. Я начинаю закипать. Начинаю ненавидеть Пуавра. Возле кофемашины опять сталкиваюсь с Мишей. Он что, преследует меня? Внутри поднимается буря. — Чего такая кислая? — шутник! Злобно сверкаю в его сторону глазами. — Может, тебе поработать для разнообразия? — огрызаюсь в ответ. — Пфе, — фыркает Миша, небрежно окатывая меня взглядом. Берёт чашку и удаляется. Остаюсь в гордом одиночестве готовить кофе Пуавру. Меня бесит, что приходится выполнять секретарские обязанности. Я высококвалифицированный специалист, а не девочка на побегушках! Жду, когда струя заполнит чашку. Ставлю на блюдце и несу в переговорную. Пуавр по-прежнему весь в своем смартфоне. — Поставьте на стол, — командует Пуавр, не удостаивая меня взглядом. — Спасибо, Карин. Можете идти. Будто я его личный секретарь. Хочется с размаху хлопнуть дверью. Но я этого не делаю. Выхожу из кабинета и иду на свое рабочее место. Оставшуюся часть дня чувствую себя униженной. Я вне себя. Злюсь на Пуавра. Мне не нравится, что он со мной так обращается. Стараюсь отвлечься. Думаю о предстоящей поездке. О Пуавре стоит забыть. Вряд ли я увижу его в ближайшие пять лет. Крупные акционеры не часто удостаивают чести своим посещением наше подразделение.***
Вещей у меня мало. Всё умещается в небольшой дорожной сумке. Волнуюсь. Я никогда не была заграницей. Как все пройдёт? Стажировка продлится месяц. Что я буду делать в Париже после занятий? Мысль о том, чтобы проводить свободное время в обществе коллег, претит мне. У меня есть весьма невнятный план посещения достопримечательностей. Получится ли реализовать его? В аэропорт еду заранее. Не люблю опаздывать. Сумку в багаж не сдаю, поэтому быстро оказываюсь в зоне таможенного досмотра. Удивляюсь тому, сколько людей летит за границу. Прохожу паспортный контроль. Щелчок. И в моем паспорте красуется отметка о выезде за пределы Российской Федерации. До посадки ещё целый час. Бесцельно шатаюсь по магазинам дьюти-фри. Мне ничего не нужно. Но так интересно наблюдать за разноликой, разноголосой публикой, разглядывающей алкоголь и парфюм. Минут через пятнадцать от какофонии ароматов начинает болеть голова. Решаю пойти поискать выход на посадку, указанный в талоне. Люди в ожидании рейса сидят в креслах. Пьют кофе и что покрепче в круглосуточных кафе. Прохожу мимо, вскользь разглядывая посетителей. Моих коллег не видно. — Мадемуазель Карин! — слышу за спиной знакомый голос. Оборачиваюсь. Пуавр! Кто же еще. Вот кого мне меньше всего хотелось бы увидеть. — Добрый вечер, — натянуто улыбаюсь. — Добрый вечер, — опять попросит принести ему кофе? — Что Вы здесь делаете? Заинтересовано вскидывает брови. — А Вы? — отвечаю вопросом на вопрос. — Возвращаюсь в Париж, — небрежно пожимает плечами. Ну разумеется! Какой глупый вопрос с моей стороны! Я смущаюсь и снова чувствую раздражение. Каждый раз Пуавр заставляет почувствовать себя полной дурой. — А Вы? — настойчивый, гад! — Лечу на стажировку. Пуавр понимающе кивает. — Ах, ну да! Стажировка. Значит, мы с Вами попутчики, — ухмыляется. — Похоже на то, — продолжаю быть приветливой я. Но мне хочется поскорее отделаться от общества мсье Пуавра. — Присядете? — в его голосе звучит не столько вопрос, сколько приказ. — Да, — опускаюсь в кресло напротив. — Чего-нибудь выпьете? — его глаза пристально смотрят на меня. — Да, пожалуй, — кажется мне представился случай отомстить за кофе. — Воды. Без газа. Смотрю на него томным выжидающим взглядом. Улыбаюсь. Неужели мсье сподобится принести мне воды? Пуавр легко поднимается с места и направляется к стойке. Внутри всё ликует. Я продолжаю победоносно улыбаться, наблюдая за тем, как Пуавр покупает бутылочку «Перье». Возвращается. Протягивает мне воду и откидывается на спинку кресла. Внимательно разглядывает меня. По лицу блуждает загадочная улыбка. — Вы так молоды, а уже многого добились, — произносит он, глядя серыми жемчужинами мне в глаза. Я не выдерживаю его взгляда и опускаю веки. — Скажите, сколько Вам? Двадцать пять? — Двадцать три, — от негодования перехватывает дыхание. Какая бестактность! — Мой бог! — усмехается Пуавр. — Вы немного старше моего сына. Вздыхает. Покачивает головой. Что он хочет этим сказать? — Вы много работаете, — отпивает из чашки. — Наверное, Ваш молодой человек от этого не в восторге. Ну это уже слишком! Какая ему разница? Молчу, стараясь успокоить дыхание. Последней репликой Пуавр снова вывел меня из себя. — Так что там с Вашим парнем? — не унимается Пуавр. Мне кажется, или он ко мне действительно клеится? Усмехаюсь про себя. Не слишком ли он стар для заигрываний с молодыми сотрудницами? Ну что же, мсье Пуавр, хотите поиграть? — У меня никого нет, — кокетливо смотрю на него. И что дальше? — О! Отчего же у столь очаровательной особы нет мужчины? Вы лесбиянка, мадемуазель Карин? Вспыхиваю, как спичка. Что он себе позволяет? — А Вы? Как на счет Вас? Слышала, у Вас сын. Вы женаты, мсье Пуавр? — иду в атаку. Кажется, я только что перешла допустимые рамки, наплевав на корпоративный кодекс. — Вы забавная, мадемуазель Карин, — Жильбер смеётся и одним глотком допивает остывший кофе. — Да, я женат. Так значит, Вы не лесбиянка, — резюмирует Пуавр. — С чего Вы взяли? Ведь я не ответила на ваш вопрос. Пуавр щурится. В уголках пытливых глаз собираются лучики морщин. По громкоговорителю объявляют посадку. — Кажется, нам пора, — Пуавр встаёт с места. Я беру сумку и перебрасываю ремень через плечо. — Позвоните мне как-нибудь, когда будете в Париже, — Пуавр протягивает визитку. — Мне хотелось бы продолжить наш разговор. Беру визитку и прячу в передний карман сумки. Делаю это скорее из вежливости. Я не собираюсь звонить Пуавру. У меня пунктик — я не встречаюсь с женатыми мужчинами. Пусть даже такие встречи не сулят ничего, кроме невинного флирта.