Французский перец

      Кажется, мне удалось избавиться от Эммануэля. Он больше не приезжает и даже не пытается найти меня в офисе. Это радует. Целую неделю я постоянно оглядываюсь, выходя на улицу. Боюсь, что Эммануэль будет преследовать меня. Видимо, общение с Мишей даром не прошло. Всё-таки мне немного жаль, что не получилось у нас с Эммануэлем дружбы. Если бы не его признание, то у меня был здесь хотя бы один друг. Я не очень общительная. Сложно завожу друзей. В Париже всё свободное время провожу одна. Одиночество давит, но не сильно. Ведь у меня есть работа. С Шарлем у меня сложились достаточно теплые отношения. Дружескими или приятельскими их назвать сложно. Мы нет-нет да и перебрасываемся парой фраз в течение дня. Не по работе, а так. Шуточки, подколки. Это расслабляет и создает впечатление некоего подобия дружбы.       Сегодня пятница. Последний рабочий день. Впереди два дня выходных. В субботу буду покупать продукты. Прошвырнусь по бутикам. С некоторых пор я полюбила шопинг. На нервную систему действует как поход к психотерапевту. Облегчает не только отношение к жизни, но и кошелёк. Иду домой, захватив по дороге багет и кусочек пармезана. Мне одной много не надо — чай, кофе, булка с сыром. На таком пайке я могу продержаться долго. Месяц точно смогу.       Скидываю с порога туфли. И иду по полу босиком. Чувствую, как ступни расслабляются, даря невероятное ощущение лёгкости. Шутка ли — целый день ходить на каблуках! Разворачиваю батон и кусаю прямо так. Достаю молотый кофе и турку. Сейчас сварю кофейку, и получится полноценный ужин. Потом на этой подпитке ещё целую ночь можно будет читать книги и смотреть кино, а завтра дрыхнуть хоть до обеда. Два дня свободы — словно два крыла за спиной!       Звонок домофона прерывает полёт моих мечтательных мыслей. Внутри неприятно ёкает. Рано я расслабилась, посчитав, что Эммануэль оставил меня в покое. Вздыхаю и иду открывать. Вздрагиваю, увидев лицо гостя на видеопанели. Чёрт! Пуавр! Стою в нерешительности. Открыть или сделать вид, что меня нет дома? Но что он здесь делает? Пришёл поприветствовать меня на французской земле? Это можно было сделать и в офисе. Я в Париже целый месяц, а он даже не соизволил спуститься на пять этажей ниже. Зачем ему ко мне приезжать сейчас? Или всё-таки есть зачем? От этих мыслей в груди сладко сжимается. Снова давит кнопку вызова. Настойчивый, гад!       Снимаю трубку. Голос хриплый от волнения.       — Заходите, мсье Пуавр!       Открываю дверь. Стоит на пороге с бумажным пакетом и цветами.       — Это тебе по случаю переезда! — протягивает мне.       — Спасибо, — мямлю я, заправляя за ухо прядь волос. В глаза не смотрю. Беру пакет, цветы и кладу все на стол. Достаю вазу, наливаю воды, чтобы пристроить букет. Жильбер по-хозяйски проходит в квартиру. Осматривается. Подходит к столу и вынимает подарки — бутылку вина, виноград и клубничный джем. Я удивлённо смотрю на этот странный джентльменский набор.       Пуавр перехватывает мой взгляд и поясняет:       — Люблю закусывать вино виноградом. А ты? — вскидывает на меня глаза.       Пожимаю плечами. Такое сочетание для меня непривычно.       — Не знаю.       — Сейчас попробуешь. Штопор есть? — киваю. Молча достаю штопор и два бокала на высокой ножке. Пока Жильбер откупоривает бутылку, ополаскиваю виноградную гроздь водой и кладу на тарелку.       Пуавр разлил вино по бокалам, ждёт меня.       — Вот, — ставлю тарелку перед ним. Вся сжимаюсь от его присутствия на своей территории. Чувствую себя ужасно неуютно. Пуавр же, напротив, ведёт себя как дома.       — Ну что, за твой приезд! — поднимает бокал и легонько ударяет им о край моего. Делает большой глоток. Выжидающе смотрит на меня. Отпиваю немного, цепенея под его пристальным взглядом. Отрывает от кисти ягоду и подносит к моему рту.       — Ешь! — я покорно беру губами виноградину. Жую. — Ну как? Вкусно?       Киваю. Сердце готово выскочить через горло. Тело искрится напряжением.       Глядит на меня. Ухмыляется. Отпивает из бокала ещё немного и трёт указательным пальцем подбородок, едва касаясь нижней губы. Молчит. Смотрит повелительным взглядом. Его молчание звенит в барабанных перепонках. Я не выдерживаю и задаю идиотский вопрос:       — А джем для чего?       — Сейчас узнаешь, — мне не нравится, как он на меня смотрит. Гипнотизирующий взгляд кобры перед броском. Вот чёрт! Внутри холодеет и опускается вниз ледяной глыбой. Пуавр пугает меня. — Я люблю клубничный джем. А ты?       — Не особенно.       Хитро щурится, вытягивая губы трубочкой.       — Может, ты не так его ешь? –вкрадчивый голос Жильбера заставляет меня трепетать. — Хочешь попробовать вместе со мной?       В глазах похотливый блеск. Жадно сглатывает. Что он задумал?       — Давай же. Не бойся. Попробуй, — говорит очень тихо. Берёт банку, открывает и обмакивает палец. Подносит к моему рту и размазывает джем по губам. Млея, глядит, как варенье растекается по коже. Тяжело дышит. — Открой рот.       Я повинуюсь, заворожённая музыкой хрипловатого баритона. Вкладывает палец мне в рот.       Приказывает:       — Соси!       Пуавр прикрывает глаза и с шумом выдыхает, пока я обсасываю перепачканные вареньем фаланги. Эта игра невероятно возбуждает его.       Судорожно расстёгивает ширинку брюк и достает вздыбившийся член. Запускает руку в банку с джемом и обмазывает им своё достоинство.       — Попробуешь? — смотрит на меня томным приглашающим взором.       Голова кружится. Не то от вина, не то от происходящего.       — Иди сюда, — шепчет Жильбер. — Попробуй… Какой сладкий…       Я возбуждена. Мне сложно отказать Жильберу. Подхожу, опускаюсь на колени и осторожно обхватываю сладкую, пахнущую клубникой головку губами. Пуавр стонет от наслаждения.       — Лижи… — шипит, подаваясь бёдрами вперёд. — Оближи его… Весь…       Я самозабвенно сосу его член, словно конфету, проводя языком вдоль ствола. Слизываю сладкий сироп с бархатистой кожицы. Отодвигаю крайнюю плоть и тщательно вылизываю венечную бороздку, как бы невзначай касаясь напряжённым кончиком уздечки. Пуавр мычит, напрягаясь всем телом. Обсасываю гладко выбритую мошонку. Поочередно беру в рот яички. Посасываю их. Стонет. Тяжело дышит. Делаю паузу. Даю себе небольшую передышку. Он берёт со стола банку, придерживая член. Раскрывает уретру и вливает туда тонкой струйкой сироп. Прозрачная ароматная жидкость моментально заполняет просвет, и сочится, переливаясь через край. Длинные капли скользят по головке, скатываясь вдоль ствола к основанию.       — Высоси меня, — держит член рукой, выпячивая лобок мне навстречу. Смотрит с поволокой. Глаза затуманены. Облизывает губы. — Ну же, Карин. Возьми его губами. Я же вижу, как ты хочешь. На, пососи.       Я аккуратно облизываю его пальцы, подбираясь к цели. Беру член в рот и тяну сладкий сироп, всасывая в себя. Жильбер запрокидывает голову, хрипит и тут же кончает. Его тело бьёт мелкая сладостная дрожь. Он изливается в меня. Сперма тёплыми потоками заполняет мой рот, смешиваясь со слюной и джемом. Я глотаю этот пряно-сладкий коктейль с ароматом клубники. Пью, наслаждаясь каждой каплей. Поднимаюсь и целую Жильбера в губы, давая попробовать вкус экзотического напитка. Проникаю языком до самой глотки. Мои волосы падают ему на лицо. Пуавр тяжело дышит. Закрыв глаза, отвечает на мой глубокий поцелуй. Страстно вбирает меня, сплетая наши языки. Сажусь верхом на него. Руки Жильбера скользят, повторяя каждый изгиб моего тела. Обжигают кожу, плавят мышцы, растворяя меня в невероятном блаженстве. Жадно нежат и обнимают мои прохладные бёдра. Жильбер подхватывает меня, прижимает к себе, ни на секунду не прекращая нашего поцелуя.       — Хочу, чтобы ты кончила… — горячо шепчет в ухо, покусывая мочку. Садится на пол и опускает меня на ковер. Его ладони дразнят, распаляя ласками и освобождая меня от одежды. Пальцы осторожно забираются под тонкие бретели лифа. Те соскальзывают с плеч. Запускает руки в чашечки и достает грудь. Пощипывает затвердевшие соски, скручивает их пальцами и ласкает губами. Оглаживает живот, наблюдая за неспешным скольжением ладоней. Наклоняется к лобку и утыкается носом в чёрное кружево стрингов. Глубоко вдыхает мой влажный, истекающий смазкой, аромат. Медленно стягивает с меня трусы и снова вдыхает. Встаёт. Берет со стола банку джема и льёт. Прозрачная розовая струйка чертит на белой коже замысловатые контуры, растекаясь сладкими ручейками по груди, животу, бёдрам, стекает по промежности. Жильбер наклоняется ко мне, втягивает носом клубничный запах и начинает слизывать с меня сироп. Моё тело трепещет под этой неторопливой, невероятно возбуждающей пыткой. Пылает жаром внизу живота. Я не контролирую себя. Словно издалека, слышу своё прерывистое дыхание и протяжные стоны. Его тёплый влажный язык дарит потрясающие ощущения. Кровь горячей лавой стремительно заполняет каждую клеточку моего организма, заставляя щёки пылать. Отдается пульсацией в клиторе. Затопляет нестерпимым желанием. Моё тело жаждет Жильбера, оно хочет его присутствия во мне. Оно требует, зовёт, изнемогает, истекая соками.       — Жильбер… — шепчу я, — хочу тебя … Сейчас… Я больше не могу…       — Я ещё не насытился тобой… — продолжает томительную пытку, порхая языком по моей вульве. Погружает кончик между лепестков и выписывает там невообразимые фигуры, от которых я прогибаюсь в спине, упираясь макушкой в пол. Выдаю хриплый чувственный стон. Колени раскинуты в стороны. Я вижу Жильбера между моих ног. Внезапно меня пронзает насквозь. Каждая мышца напрягается и словно звенит от возбуждения. Волна оргазма обрушивается неожиданно, оглушая и погружая в теплые воды бездонного океана. Я медленно падаю на дно, поглощаемая вязким, тягучим наслаждением.       Жильбер нависает надо мной. Приставляет головку члена к налитым кровью половым губам, открывающим вход внутрь. И погружается в меня. Медленно, томительно, заставляя корчиться и извиваться под ним. Я вся сжимаюсь, обволакивая собой член. Пульсирую, лаская его изнутри словно тысячами маленьких язычков. Океан удовольствия с новой силой накрывает меня, растворяя сознание в разгорающихся штормом, пенящихся и рассыпающихся миллиардами брызг волнах. Каждый толчок Жильбера, поднимает во мне новый вал, вознося на вершину блаженства, и тут же низвергает вниз, в искрящуюся яркими вспышками негу. Тело Жильбера превращается в сталь. С каждым толчком он вбивается в меня все жёстче. Шея напрягается, вычерчивая пульсирующие жилки и все, даже самые мелкие, мышцы. Щерится, до скрежета стиснув зубы. Яростно наращивает темп. Он готов проткнуть меня насквозь. Он вонзает в меня член, проникая в самые глубины. Задевая кончиком дно. Каждое его движение отзывается во мне невыносимым трепетом. Мои пальцы инстинктивно собирают мягкий ворс ковра в кулаки. Мое тело — дуга, мост, соединяющий точки наслаждения с разумом. Я вою, рыдаю, бьюсь в конвульсиях, получая один оргазм за другим. Голова мечется из стороны в сторону. Волосы прилипают к потному лбу. Хриплый стон Жильбера разрывает сладкий бесстыдный морок, коконом окутавший меня, стремительно взмывает и осыпается серыми хлопьями пепла от сожжённого страстью тела. Жильбер вытаскивает член и орошает мой живот тёплыми вязкими каплями. Растирает сперму по коже, смешивая с остатками клубничного джема.       Чувствую себя пушинкой. Тело словно парит, возлегая, будто в облаках, на мягком белом ковре. Моя кожа и руки липкие от клубничного джема. Хочется смыть с себя сладкую клейкую субстанцию, но у меня нет сил, чтобы подняться с пола и дойти до ванной. Жильбер рядом. Спит, тихо посапывая. Во сне все морщинки на его лице разглаживаются, отчего сходство с Эммануэлем становится особо явным. Превозмогаю усталость и плетусь в ванную. Включаю душ и встаю под тёплые струи, с шипением разбивающиеся о мое тело.       Закутанная в белый махровый халат, выхожу из душа. Жильбер всё еще спит. Любуюсь им и накрываю шерстяным пледом. Жильбер вздрагивает и открывает глаза.       — Бог мой! Я кажется заснул, — моргает, отходя ото сна. — Сколько времени, Карин?       — Почти десять, — отвечаю я.       — Как десять?       — Ты проспал целый час, — ласково улыбаюсь, глядя на него. Он такой взъерошенный и растерянный, что его можно принять за ровесника Эммануэля.       — Почему ты меня не разбудила? — недовольно смотрит, сдвинув брови. Спешно идет в ванную комнату. И через пять минут возвращается уже чистым.       — Ну вот! — подбирает с пола рубашку и брюки. С досадой смотрит на них. — Всё в джеме!       Натягивает на себя вещи и пытается замыть липкие розовые пятна водой. Разводит руки, глядя на неудовлетворительный результат своих стараний.       — Я не могу идти в таком виде, — на меня не смотрит. Разговаривает сам с собой. — Карин, помоги же мне! Не стой статуей!       Что? Он мне приказывает? Будто это я притащилась к нему с джемом и пошленькими эротическими фантазиями! Какая наглость!       — Могу предложить постирать твои вещи в лаундри-рум* и подождать до утра, пока они высохнут! — злобно огрызаюсь я. Интересно, что скажет его жёнушка, когда Жильбер заявится утром?       Зло дышит, окатывая меня колючим взглядом. Лицо играет желваками.       — Ты же знаешь, я не могу остаться у тебя на ночь!       — Какая досада! — злорадствую я.       Так тебе и надо, мсье Пуавр! Припёрся, в очередной раз совратил меня, а теперь ещё и претензии предъявляет!       — О-ля-ля! — досадливо цокает языком. — Придется ехать домой так.       — Придётся! — довольно хмыкаю я. — Будешь объяснять Симон, почему ты вымазался вареньем. Хотела бы я на это посмотреть!       — Ты ничего не понимаешь, — цедит сквозь зубы.       — Куда уж мне!       Закрывает глаза и выдыхает.       — Карин, пожалуйста, не сердись на меня! Ты многого не знаешь…       «Впрочем, как и ты!» — мысленно кидаю в ответ.       — Карин, я бы очень хотел остаться с тобой на всю ночь… — подходит ко мне, обнимает и смотрит в глаза. Я начинаю млеть в его объятьях, готовая простить Жильберу всё на свете. — Но я не могу. Прости.       Долго вглядывается серыми жемчужинами. Целует в губы.       — Мне пора, — вдыхает он, держа моё лицо в своих ладонях. — Пока.       — Пока, — эхом отвечаю я.       Жильбер легко поворачивается и выходит за дверь. И это всё?! Он даже ничего не сказал мне на прощание. Одно короткое холодное «пока». Мы даже толком не поговорили после долгой разлуки. Я опять хочу от него слишком многого. Ведь он не раз говорил, что между нами только секс, и ничего больше! Тогда чего я жду? Мне надо было просто не впускать его в квартиру. Или сказать решительное «нет», вместо того, чтобы вестись на его завораживающий голос, беспрекословно подчиняясь странным сексуальным желаниям. Я опять чувствую себя самым дурацким образом.