Шум прибоя

Беру нужные учебники себе в рюкзак, я почти всю перемену проторчал около своего шкафчика, избегая не то что, столкновения с неприятными мне персонами, а и мимолетного зрительного контакта. Продолжаю нервно перекладывать вещи с одного места на другое, делая некую «генеральную уборку» у себя на полках, но жесткий и грубый толчок выбивает меня из колеи, отвлекая от столь «интересного занятия», а все мои тетради летят на пол. В недоумении бросаю растерянный взгляд на виновника всей этой ситуации. — Смотри по сторонам, чмошник, — этими словами с самого утра решил наградить меня Тед. Опускаюсь вниз дабы собрать то, что упало, забрасываю все в шкафчик, громко хлопнув им напоследок, после чего направляюсь на урок. Этот день прошел довольно-таки спокойно, утро, как вы поняли, было исключением. На половине уроков, Уокер и его компания, отсутствовали, они- спортсмены, гордость школы, им все можно, их не отчитывают за прогулы, не ругают за невыполненное домашнее задание, все просто закрывают на этого глаза. И меня от этого тошнит. Выбегаю из школы на улицу, наконец-то. Сегодня прохладно, ветер небрежно залетает в мои кудри, от чего те развиваются в воздухе. Делаю глубокий вдох и быстрым шагом направляюсь домой. Сегодня пятница, люблю этот день, день, когда я реально могу отдохнуть, потому что в субботу я буду занят уроками, а в воскресенье стану ныть из-за того, что скоро понедельник. Забегаю во двор, и первым делом замечаю белую, легковую машину, что расположилась на дорожке, выложенной из каменных плиток, около гаража. — Нет, только не это, опять, — пронеслось у меня в голове. — Неужели уже прошел месяц? Моя мать приехала. Оливия, по совместительству моя мама, которая со мной не живет, навещает нас с бабушкой раз в месяц, и это далеко не искреннее проявление материнской любви, она делает это, для личных потех, чтобы самоутвердиться. 'Якобы она не забыта никем любящая мама, которая ценит своих детей, любит их, а они любят её в ответ' — Думаю именно такая фантастическая мысль мелькает у неё в сознании ежемесячно. Жаль, что так кажется только ей. Моя сестра, Ханна, которой 23 года, уже давно перерезала связи с матерью, и всяких попыток ей угодить или стать ближе. Для меня это пока невозможно, я несовершеннолетний, и хоть живу с бабушкой, она остается мне матерью. Я знаю, она не любит ни меня, ни Ханну, и сомневаюсь, что когда-либо любила. Сестру она родила в 17, понимаете какая ситуация, нами, по сути, она не занималась, а опомнилась лишь когда мы подросли и стали более спокойными, конечно, нету постоянных криков, пеленок, слез, проще прийти на все готовое. Мой отец, Тайлер, к сожалению не лучше, сейчас мы созваниваемся по праздникам, или на дни рождения. Мы с сестрой его никогда не интересовали, добиться от него хоть малейшего проявления внимания было просто за пределами реальности. Да, у меня были попытки, в детстве, я всеми силами пытался повернуть на себя его взор, но после сотни проваленных попыток, и нежелании что-либо вообще делать для этого человека, мне просто надоело. Я не могу так, я хочу, чтобы мои старания оценивали, да хотя бы краем глаза замечали. Не знаю, какие у него отношения с его детьми от второго брака, я вообще без понятия где он и что он, но знаете, Тайлер больше не играет никакой роли в моей жизни, для меня он умер, просто умер, как далекий родственник, и поэтому убиваться с горя я не буду. Глотаю скопившуюся во рту жидкость, и направляюсь домой. Я даже не успел закрыть дверь, как из-за угла со стороны кухни вышла Оливия. Её темно-каштановые волосы, волнами спадали на плечи. Кожа сверкала белоснежным оттенком. Серое, обтягивающее платье до колен, с рукавами до локтей, описывало все черты её фигуры, а открытое декольте смотрелось слишком пошло. Она смотрит на меня своими серо-голубыми глазами. Я не вижу ничего, там пусто. Её улыбка не сползает даже после неловкого молчания, что уже висит в воздухе на протяжении минуты. Меня напрягает эта тишина, поэтому говорю первым: — Ты опять приехала, на долго? — мой взгляд якобы и направлен на неё, но я смотрю сквозь, её туша- это пустая оболочка. — Привет, Гарри, — женщина подходит ближе и вытягивает тонкие и сухие руки перед собой, хочет меня обнять, но я ускальзываю, держа направление на кухню. Слышу вздох. — Я соскучилась. — продолжает та. — А я нет, вот проблема, не так ли? — изгибаю левую бровь, — давай так, раз уж такая ситуация, ты забываешь дорогу к этому дому раз и навсегда, и оставляешь меня в покое, а я, каак бы трудноо, — тяну, — мне не было, переживаю это, лью слезы в подушку ночами и так далее. — Хватит издеваться, — повышает голос женщина, — я же ради тебя приехала. — А я тебя просил? — начинаю спокойным тоном, — хватит к нам ездить, тебя здесь не ждут, — прерываюсь пока обхожу столешницу, — тебе здесь не рады, — выдаю раздраженным голосом. — Гарри, пожалуйста, столько времени прошло, а ты до сих пор на меня злишься, я хочу все исправить, но ты мне не даешь. Мы, мы будто стоим напротив, я иду к тебе на встречу, а ты обратно, я делаю три шага вперед, а ты десять назад, прошу, дай мне шанс, — в уголках Оливии собираются прозрачные «крупинки». — Не стоит, — пауза, — я не нуждаюсь в твоей заботе. — Сынок, подожди, давай начнем все заново? У нас получится, — глаза женщины продолжают блестеть. В груди жжет, скалю улыбку всеми силами. — Это предложение, Оливия, было уместно когда мне было лет 7, когда ты, и моя якобы батя, ещё не запороли все мое детство, прости, но поезд ушел. — Я знаю, я была плохой матерью, но теперь все изменится, я уже полтора года пытаюсь все изменить, помоги мне. — Даа, полтора года, это ты уже столько меня мучаешь? Вот это дата, те 14 лет, что тебя не было рядом и близко не стоят. — Гарри! — всхлип. — Пожалуйста, отстань от меня, мне не нужны твои приезды, я прекрасно знаю, у тебя своя жизнь, и я тебе лет сто как не нужен, повеерь, — машу руками перед её лицом, — ты мне тоже не нужна, я жил без тебя до этого, и сейчас проживу. О том какая ты мать, нужно было думать с самого начала, а не сейчас. Избавь меня от своего присутствия, не мучай ни себя, ни остальных. — заканчиваю, после чего мигом убегаю наверх к себе в комнату и запираю дверь.Надеюсь она скоро уедет, иначе придется торчать взаперти до утра. Бросаю портфель в угол комнаты, где и находится его «место». Сажусь на край кровати, наконец то чувствую себя комфортно. — Я один, ура, — падаю головой на мягкую подушку, от чего кровать слегка покачнулась. Закрываю глаза, потягиваюсь, устремив руки вверх. Телефон, вибрация. Одно непрочитанное сообщение. От Меган. *переписка*. (М- Меган; Г-Гарри) М: Приветтт, какие планы на сегодня? Г: А ты как думаешь. М: Только не начинай свою шарманку, про то, что опять будешь тухнуть дома перед теликом. Г: Нееет, ты что. М: А ну-ка) Г: Я буду тухнуть дома, перед компом, с пачкой чипсов. М: ААА блин, почти. Г: ахахаха М: Короче, тема, сегодня в 21:00 намечается тусе у Аманды Хилл, будет отрыв, я уже сказала, что мы придем вместе. Г: Я не хочу ( М: Давааай, нужно хотя бы раз в десять лет выйти развеяться пхпхпх. Г: Как смешно. М: Ну так что? Г: Окей, буду. *конец переписки* С самого начала улицы слышно звуки музыки. — Если здесь так громко, то там мои ушные перепонки лопнут, и я оглохну, — говорю Меган. — Зато больше не услышишь шуточек от Уокера. — Он будет носить с собой маленькую доску и маркер, и когда будет «удачный момент для подкола», будет записывать и тыкать мне в нос, — говорю, и мы начинаем смеяться. Мы доходим до ворот дома где и происходит все веселье, рядом стоит несколько машин, а мимо плывет народ, в самый центр вечеринки, туда же и направляемся мы. Ищу знакомые лица, кто эти люди? — Мег, мы точно ничего не перепутали? — поворачиваю свой взор на девушку. — Ты бы ещё лет сто никуда не выходил, — лыбится. — Короче, это лучшие подруги Аманды, — указывает на девушек, которые стоят около стола с напитками, — рядом с бассейном- это её кузина и сестра, Нэнси и Фиби, а там… — Так, — перебиваю, — понял, у неё много друзей, кузин и сестер, я их все равно всех не запомню, — развожу руками, типо «что поделать». — Но тот факт, что ты здесь почти никого не знаешь, остаётся фактом, — говорит, и тыкает мне указательным пальцем в грудь. — Таак, окей, я схожу, возьму чего-нибудь выпить, — указывает за спину, и уходит. Остаюсь один. Ищу, своими зелеными глазами, кого-то знакомого, но тщетно. Как вдруг, ощущаю чью-то тяжелую руку на своем плече. — Ей, — оборачиваюсь. — Я почти поверил, что обознался, — говорит Тед, — как такого лузера вообще сюда пустили? — смотрю на того с отвращением, от него несет спиртным, уже успел где-то нажраться, боже. Парни смеются, прослушиваю смысл шутки, и просто продолжаю наблюдать за Уокером. — Или, погдьь, ты типо как. кк это, — почти ничего не понимаю, ведь его язык заплетается и речь становится невнятной, — ну блит кк его, А, — вскрикивает, — пиццуц принессс, дыаа? Ну и гднее же пицца? Стою молча, боже, когда же это закончится, разворачиваюсь, чтобы уйти. — Ээ ты куд кудаа? — больно сжимает мое запястье Тед, — куда ты наша голубая тучска.тучка, — дергаю руку, ведь этот урод слишком больно ухватился. — Отвали, — повышаю тон, Тед начинает наступать и пихать меня. В этот момент меня будто по голове чем-то ударили, и я нанес ответный удар. Толкаю Уокера в плече, от чего тот начинает пошатываться, и в конечном итоге падает на спину. Его стадо петухов, которые всегда рядом, помогают ему подняться. — Зря ты это сделал, — прорычал Тед, и в его глазах замелькали искорки. Отхожу назад и собираю бежать, как на меня наваливается огромная туша и начинает лупасить, по всему, чему только можно, еле отбиваюсь руками, я никогда не дрался, и смотря на то, как я в этом преуспеваю сейчас, драться мне вообще нельзя. Хоть я и концентрируюсь на Теде, но ощущаю и замечаю боковым зрением, как стало душно, вокруг собрался народ, они вопят какие-то речи, но я слышу лишь шум, мои уши заложило, но не сомневаюсь, что они поддерживают не меня. Грубый удар по щеке, он уже успел ударить меня по носу и похоже в глаз, мое тело горит, а температура растет, чувствую как что-то робко течет у меня под носом, похоже это кровь. Бью Уокера в грудь, и стараюсь отбиваться ногами, но тот явно тяжелее и сильнее меня. От лица Луи Они дерутся уже минут 15, как малые дети, боже. Я не знаю что мне делать. Меня напрягает эта ситуация, потираю вспотевшие ладони, и с некой дрожью в теле иду в самый эпицентр шумихи. — Хватит, — подхожу к парням и пытаюсь разнять их, — перестань, Тед, — хватаю того за плечи в попытке оттащить. — Нее не, я не брошу этого паренька на произвол судьбы, — продолжает, — я выбью всю голубизну из этого педика, — удар, — и он блять запомнит с кем имеет дело, — удар, — и больше не будет распускать свой петушиный хвост когда не надо, ИБО ТЕПЕРЬ ТЫ ЗНАЕШЬ ЧЕМ ЭТО МОЖЕТ ДЛЯ ТЕБЯ ЗАКОНЧИТЬСЯ, — собирается снова ударить, но теперь я удерживаю его за руку и толкаю в сторону. — Хватит, Тед, блять, что за цирк ты тут устроил, достаточно, — говорю строго. Тот в свою очередь начинает смеяться, хватаясь за живот, от чего никак не может подняться с земли — Хуйню несешь, Томми, хуй-ню, — ржет, — я подал этому фрику урок, — толкает Гарри ногой, и продолжает смеяться. — Позже поговорим. — Да-да, конечно, — киваю тому, и хочу помочь Гарри и подаю руку, но тот будто меня не замечает и кое-как поднявшись, убегает, но я направляюсь за ним. — Бегите-бегите, педики, блять, поебитесь там ещё, — слышу насмешки Уокера. От лица Гарри Какой же я тупой, блять, сидел бы дома, черт. Все жутко болит, достаю салфетки из портфеля, чтобы вытереть кровь с лица. — Гарри, — слышу голос за спиной, ну хватит, серьезно. — Че тебе надо, мало поржал? — скрещиваю руки на груди пристально смотрю на Томлинсона. — При чем здесь это? — При чем? Ну-ка дай-ка подумать: ты из компашки Уокера, ходите вместе, тусите вместе, вроде как друзья, а тут я нарисовался, какой-то урод, которого все бьют, и над кем все издеваются. Хватит, у меня это уже в печенках, вы меня уже достали. — чувствую как в уголках глаз собирается жидкость. — Я не такой как эти уроды, — говорит Луи. — Ага, — улыбаюсь, — а у меня крылья растут, блюю я блесточками, а живу в Нарнии, не нуждаюсь в твоей биограф., — не успеваю закончить, как парень выхватывает салфетку из моей руки и хватает меня за лицо поддаваясь ближе. — Ты ты чего? — в недоумении смотрю на Луи. — У тебя кровь, — коротко отвечает тот и легкими движениями касается кожи моего лица, подходит ближе, когда доходит до царапин на лбу, чувствую его теплое дыхание, от чего моя спина покрывается мурашками, черт, хватит. Отдаляюсь. — Все, спасибо, нн-не надо, я сам, — отхожу от Томлинсона, забираю салфетку и мигом убегаю по направлению домой. Твою мать, что это было? От лица Луи Что за пиздец происходит.