Чуть ранее в тот же день…
— Я знал, что найду тебя здесь. — раздался в комнате мягкий голос. Сынчоль даже не успел нормально проснуться, как одеяло, которым он до этого укрылся с головой, нагло стянули, отчего дневной свет тут же атаковал его глаза. Глухо простонав и проклиная друга отборным матом, Сынчоль пошарил рукой по постели и, наконец найдя заветную подушку, закрыл ею лицо. К его несчастью, после в комнате раздался мягкий, но такой раздражающий сейчас смех, а затем послышался скрип открывающейся дверцы шкафа. Это плохо. — Хватит красть мою еду, Джонхан. — недовольно простонал Сынчоль, буквально заставляя себя проснуться. Потому что он знал, что если друг полезет к его еде, то там впоследствии ничего не останется. — Уж прости, но я уверен, что заплатил хотя бы за треть всего этого. — ответил Джонхан. Стоило Сынчолю открыть глаза, как он увидел, что парень уже открывает пачку чипсов. И тут же подскочив, Чхве быстро подошел к длинноволосому и вырвал с его рук заветную пачку, усаживаясь за стол и отправляя пару чипсин в рот. — Нет, ты ни за что не платил. — произнес он с невозмутимым лицом. — Как тебе не стыдно мериться деньгами с лучшим другом. — наигранно возмутился Джонхан и вновь забрал у парня чипсы, начиная хрустеть ими сам. Кинув хмурый взгляд в сторону друга, Сынчоль понял, что воевать за пачку и дальше слишком бессмысленно (особенно с таким человеком, как Юн), поэтому со вздохом встал и пошел рыскать по шкафам, задаваясь вопросом, сможет ли он найти здесь что-нибудь более подходящее для завтрака, чем полуфабрикаты. — Почему бы тебе не спать в своей комнате, Чоль? — спросил Джонхан, обводя помещение взглядом и как бы намекая, что здесь совсем неудобно, ибо всюду были разбросаны подушки, одеяла и многие другие вещи. — У тебя там есть нормальная человеческая кровать вообще-то. Сынчоль наигранно вскинул руки, указывая на черный кожаный диван, который уже не раз заменял ему мягкую кровать с дорогущим матрасом и постельным бельем. — Да, но моя жёнушка будет скучать по мне. Джонхан закатил на это глаза. Только Чхве мог назвать диван «женой». И только Чхве мог практически не появляться в своей комнате золотого здания общежития. У парня была такая странная привычка, известная только его друзьям. Он всё время проводил здесь, в общей клубной комнате «Golden Boys». Фактически, этой комнаты быть у них не должно, ибо они и клубом-то толком не являются. Но Джонхан позаботился о том, чтобы им выделили отдельное помещение, подкупив некоторых людей. Ибо Джонхан всегда добивался того, чего хочет. — Кроме того, здесь меня никто не достает, — сказал Сынчоль, улыбнувшись. Все в их школе знали о том, где же находится его комната. И, как бы он не пытался это предотвратить, там ему все время мешали. Заваливали кучей подарков, открыточек, а некоторые совсем обнаглевшие и вовсе в открытую к нему ломились. Но в клубную комнату попасть никто не мог, по неизвестным ему причинам. Может, это Джонхан там что-то намутил, но Чхве правда неинтересно. Ему важно лишь то, что здесь его никто не трогает… Почти… — Разве что за исключением тебя, Джонхан. Длинноволосый невинно пожал плечами, будто это не он недавно ворвался в комнату и нарушил сон друга, просто напросто продолжая хрустеть чипсами и не обращая внимания на темный взгляд Сынчоля, которому ой как не нравилось то, что друг пожирает его запасы. — Тебе просто повезло, что только мы можем заходить сюда. Я уверен, что многие хотели бы пробраться в эту комнату, чтобы посмотреть, как ты спишь. — он многозначительно поиграл бровями. — Может, мне стоит начать продавать твои фотографии? Я уверен, что срубил бы немало денег… — Даже не думай об этом, Хан, — предупредил Сынчоль, хватая одну из лежащих на полу подушек и замахиваясь ею. — Помнишь, что произошло два года назад? Я до сих пор не могу ходить в спортзал на территории кампуса! Этот случай до сих пор остался моей психологической травмой! Джонхан вдруг разразился диким хохотом, сгибаясь пополам и хлопая себя по коленям. Светлые пряди его волос выбивались из уха и свисали вниз, прикрывая его такое идеальное смеющееся лицо. — О, да. Хорошие были времена. Веб-сайт школы не унимался на протяжении нескольких недель. Уверен, что многие девчонки попадали в обморок при виде твоей потной полуголой фотки. Закончилось это тем, что Сынчоль всё же со всех сил швырнул в друга подушкой, но Юн с легкостью отбил её одним движением руки. Чхве выглядел очень разочарованным тем, что его атака потерпела неудачу. — Знаешь, учеба началась уже несколько дней назад. А ты не побывал еще ни на одном занятии. — успокоившись, вдруг внезапно начал Хан. — Что за беспокойство? — фыркнул Сынчоль, возвращаясь на свой любимый диван и смирившись с тем, что ему придется завтракать чипсами. С тех пор, как он приехал поздно ночью в первый день учебы, он не посетил ни одно занятие и совсем на этот счет не беспокоился. Единственный урок, который он посещал регулярно — это обед. На самом деле, парень никак не мог понять тех, кто сильно парился из-за учебы. Единственная причина того, почему он ходит в «Pledis» была в том, что так хотели его родители. Но заставить его еще и посещать здешние занятия они не могли. Да и зачем ему учиться в поте лица, как, например, Джошуа, если он уже знает, что у него на счету в банке есть большая сумма, на которую он может прожить всю свою жизнь? Конечно, смысла не было. Именно поэтому Чоль помирал здесь со скуки. Однако, событие в столовой с той премилой розоволосой «бронзой» дало ему надежду на то, что этот учебный год будет гораздо интереснее, чем он ожидал. Джонхан нахмурился и заправил прядь за ухо, смотря на друга осуждающим взглядом. — Ты должен получить более-менее нормальные оценки, если хочешь закончить учебу. А для этого надо хоть иногда ходить на занятия. Сынчоль застонал, отбросил пачку чипсов на пол, не волнуясь о том, что она может рассыпаться, а затем уткнулся лицом в подушку. Джонхан вечно напоминал ему о всяких неприятных вещах. — Не напоминай мне об этом. — пробубнил он. Единственной причиной того, почему же его родители совсем не оставили его в покое, были его проблемы с учебой. Он уже попадал в неприятности из-за этого, и ему не хотелось даже вспоминать о том ужасе. — Почему ты вообще решил заговорить об этом? Я думал, что среди нас ворчащим занудой является именно Джош, а не ты. — Вообще, он. Но если ты получишь плохую оценку еще хоть по одному предмету, тебя выгонят из баскетбольной команды, и это означает, что меня сделают капитаном. А это слишком много работы, мне лень. А отказываться позорно. — Так ты это ради своей выгоды, а не из заботы обо мне суетишься! — возмущается Сынчоль, запуская в Юна еще одну подушку, которая, к сожалению, пролетела мимо. Хан просто продолжил хрустеть полуфабрикатами, даже не замечая попыток друга атаковать его. — Я, кстати, слышал о вчерашних событиях, — сказал Юн, наконец опустошая пачку чипсов. Это были любимые Сынчоля. — Не так эффектно, как я ожидал. Ты что, сталкер какой-то? Или фанбой этого наглого мальчишки? — Я, вообще-то, старался. — обиделся Чхве. — Это был настоящий провал. — покачал головой Джонхан. Хотя он должен признать, что этот метод удался на славу. Эту «бронзу» все после возненавидели. Но поиздеваться над другом в лишний раз было для него счастьем. Если бы взгляды могли убить, то Джонхан был бы мертв давным давно (хотя, зная своего друга, Сынчоль подумал о том, что при таком раскладе, лишь вся Корея вымерла бы от одного только джонханового взгляда). — Но, а вообще, постарались лишь мои дворецкие. Они хорошо подготовились. Правда только жалко, что он не пришел на обед в столовую. Там его ждал живой оркестр и всё такое… — Если бы ты заботился так о учебе, — вздохнул Джонхан, покачав головой. Темноволосый парень скорчил рожицу своему другу. Похоже, тот и вправду волновался о его дальнейшем будущем. Учитывая, что это волнуется Джонхан, Чоль был правда благодарен. — Говорит тот, кто заставляет своих репетиторов делать за него домашнее задание. — все же решил поиздеваться Чхве. — Минуточку! — воскликнул Джонхан, оскорбленно. — Я списывал домашку у Джошуа и никогда не заставлял писать за меня репетиторов! Вот спасибо огромное, друг называется! Только Сынчоль хотел сказать, что это то же самое, ибо Джош для них почти как репетитор, как ручка двери в клубную комнату повернулась. — Помяни дьявола, и он тут как тут, — прошептал Чхве, отчего получил по лицу подушкой от Джохана. Тот, в отличии от него, не промазал. Джошуа вошел в комнату, как всегда выглядя идеально опрятно, в своей красивой школьной форме и с уложенной челкой. Его взгляд был уставлен в планшет, а брови сведены к переносице. Кажется, он листал какую-то статью в интернете. — Утречка, президент студсовета! — слишком официально воскликнул Сынчоль, отдавая другу честь. — Вообще-то идет уже третий урок, Сынчоль. — даже не отреагировав, произнес Хон. Сынчоль обиженно фыркнул и обратно упал на свой любимый диван, издавая возмущенные звуки, которые были больше похожи на какое-то страдание. — И все называют тебя приятным малым! Какая ложь! Я обязан показать всему миру, какой же ты на самом деле! Я серьезно… Джонхан, закатив глаза, проигнорировал Чхве и подошел к Хону, вставая рядом с ним. — Что случилось, Джош? — спросил длинноволосый, заглядывая в экран планшета через плечо парня. Его лицо тут же отразило беспокойство. — Черт, это плохо. Сынчоль тут же сел прямо, почувствовав напряженную атмосферу. Джошуа, без всяких слов, вручил ему планшет. Чхве принялся читать статью, и чем дольше он читал, тем больше начинал хмуриться. По-видимому, его старший брат решил выкупить одну из розничных линий семьи Ким. Бобби определенно не будет счастлив. Сынчоль просто устало вздохнул, его брат никогда не даст ему жить спокойно. — Бобби будет злиться, — протянул Джонхан, словно читая его мысли. Затем он приступил к поиску чего-нибудь вкусненького. Найдя маленькую коробочку сока, он протянул её Джошуа, который с радостью кивнул ему в знак благодарности. — Ты знал об этом? — спросил Джошуа, попивая сок через трубочку. Сынчоль просто рассмеялся. Хотя только дурак не заметил бы в этом наигранном смехе нотки грусти. Он старательно делал вид, что ему абсолютно плевать на свою семью. Но если покопаться поглубже, то станет понятно, что это совсем не так. — Я никогда не знаю о том, чем там занимается кто-либо из моей семьи. — послышался грустный вздох. — Полагаю, сегодня я не покину эту комнату. Бобби и его приятели естественно уже искали его. А разборки с ним не могли принести ничего хорошего. Это как всегда долгая ругань, а затем еще более долгая драка. Ну и на кой-черт ему это надо? Лучше посидит здесь, пока тот не остынет. Джошуа выглядел искренне извиняющимся. Он не хотел задавать такой наводящий вопрос о семье. — Да, было бы лучше, если бы ты переждал здесь. Я принесу тебе обед. — Поразительно, как ты ловко находишь причины не ходить на занятия, Чоль, — щелкнул языком Джонхан. — Это мой талант, — парировал Сынчоль, вновь падая лицом на диван. Отлично, теперь он может сполна слиться со своей «женушкой». Однако, громкий стук в дверь прервал его процесс превращения в диван. Все трое парней подскочили от неожиданности и уставились на дверь, замерев. Даже Джонхан выглядел ошеломленным. — Боже мой, он нашел тебя? Я не думал, что у него хватит мозговых клеток для этого. — прошептал Юн тихо-тихо. Все трое затаили дыхание, словно надеясь, что этот человек уйдет, если подумает, что никого нет дома. Не повезло. — Сынчоль? Ты там? Я хочу поговорить. — парни тут же облегченно выдохнули, когда услышали знакомый низкий голос. — Слава богу, это просто Вону. — Джонхан расслабленно откинулся на кресло, а Сынчоль с любопытством приподнялся на диване, кивая Джошуа, чтобы он пошел открывать дверь. Хон распахнул дверь, и Вону тут же вошел в комнату, решительно оглядев всех присутствующих. — Здравствуй, Чон,— поздоровался Джонхан, выглядя очень довольным. — Приятно видеть твою компанию здесь вновь. Не думаю, что видел тебя в этой комнате с первого курса. — Это было моим решением. — твердо ответил Вону. Джонхан рассмеялся. Ему всегда казалось, что он играет с Вону. Джошуа обеспокоенно нахмурил брови, а Сынчоль разглядывал парня с интересом. Вону не пришел бы в клубную комнату, если бы это не было так важно. — Ты придешь на ужин моей семьи на выходных, верно? — спросил Джонхан, будто действительно переживал об этом. Причем он был единственным, кому это было важно. — Ты и твои родители приглашены, также, как и все остальные из «Golden Boys». Поэтому вполне естественно, что ты придешь. — Не пропущу такое событие ни за что в мире. — с сарказмом ответил Вону, чуть поёжившись. Джонхан лукаво улыбнулся, а его черты лица приобрели какие-то хитрые кошачьи оттенки. — Отлично. Уверен, мы прекрасно проведем вместе время. Джошуа неловко кашлянул, привлекая к себе внимание. Он всегда был самым понимающим из них, и ему, похоже, не нравилось, когда Джонхан загонял Вону в угол. Да и не только Вону и Джонхан. Он в целом не любил, когда люди так вели себя с кем-то. — Вону, ты что-то хотел? — спросил он вежливо, желая побыстре разобраться с этой ситуацией. Темноволосый парень, казалось, тут же занервничал и стал кусать губы. Сынчоль не винил его. Многие так вели себя перед разговором с Джонханом, ибо тот, как известно, не склонен вести мирные и приятные переговоры. — Я хочу, чтобы вы, ребята, оставили Джихуна в покое. Ой. Этого Чхве не ожидал. Да и вообще никто не ожидал. Джонхан явно был недоволен таким положением дел, а Джошуа между тем впервые выглядел нерешительным. Сынчоль не думал, что Вону станет участвовать в этой игре. Джонхан недовольно щелкнул языком, выпрямился в кресле и скрестил ноги, закинув одну на другую. — Ты, кажется, очень любишь этого ребенка из «бронзы». Чем он так тебя зацепил, Чон Вону? — Джихун — мой сосед по комнате и друг. Он хороший парень и не достоин всего того, что на него навалилось. И, — он пристально посмотрел в сторону длинноволосого, — он уже получил свое. Оставьте его в покое. Джонхан сузил свои глаза, словно какой-то хищник. Сынчолю оставалось лишь вздохнуть. Мало кто знал, что самым верным способом заставить Юна делать что-то, было сказать ему этого не делать. Парадоксально и странно, но такой уж Джонхан человек. Ему всегда нужно назло сделать наоборот. — Он вышел из строя и возомнил о себе слишком много. Естественно, что мы поставили его на место. И я бы не сказал, что он уже получил свое. Просто я слишком занят. А так, с радостью бы поиграл с ним. — Пожалуйста, прекрати вести себя, как диктатор всей вселенной, Джонхан, — вздохнул Вону, и блондин ощетинился в ответ. Он встал, ударяя руками по столу. — Кто-то должен следить за порядком в этой школе. «Бронза» и «серебро» должны знать свое место. Здесь есть свои правила, и я не позволю какой-то мелкой никчемной «бронзе» уничтожить все то, над чем я так работал. — Черт возьми, Джонхан, хватит считать, будто все люди ниже тебя. — раздраженно прошипел Вону. Джонхан начал не на шутку раздражаться тоже. Джошуа тут же насторожился и был готов в любой момент вмешаться. Сынчоль же просто наблюдал, ожидая предстоящий шторм впереди. — Почему нет? Это ведь правда. Бедные люди ниже меня, как ни крути. — Вот! Вот это и есть та причина! Это грязное, невесть откуда взявшееся пренебрежительное отношение к людям, основывающееся на деньгах, заставило меня перестать быть «золотом» два года назад! Поймите, что вы не можете жить дальше, думая, что всей основой в этом мире являются статус и богатство. Знаете, почему никто не хочет дружить с вами? Потому что вы относитесь ко всем не как к равным себе. На лице его промелькнула вспышка боли. Джошуа заметно вздрогнул от этих слов. Потому что он понимал, что Вону прав, как никто другой. — Все хотят дружить со мной! — воскликнул в сердцах Джонхан. Напряжение в комнате было настолько напряженным, что казалось всего одна искра может загореться настоящим пожаром. Сынчоль надеялся, что ситуация наладится до того, как зайдет слишком далеко. — Нет, Джонхан, — тихо сказал Вону, покачав головой и выглядя искренне сочувствующе. — Люди не хотят дружить с тобой. Они хотят использовать тебя. И печально, что ты не видишь разницу. Пойми, что ты не можешь прятаться за деньгами своих родителей вечно. В конце концов, тебе придется взрослеть и смотреть в лицо реальности. Сынчоль не видел Джонхана настолько яростным уже давно. Даже та ситуация с Джихуном в столовой разозлила его не настолько сильно, как эти слова Вону. Возможно, потому что Вону ударил в самое больное место. Кулаки Юна были крепко сжаты, до побелевших костяшек, но голос оставался таким же ледяным, как и до этого. — Что бы ты ни говорил, Вону, ты человек из нашего общества и подчиняешься нашей системе. Ты и твой героизм по отношению к более мелким людям не делает тебя лучше, чем любой из нас. И даже если на твоей груди бронзовая табличка, ты никогда не перестанешь быть «золотом». Вону прикрыл глаза, покачав головой из стороны в сторону несколько раз. — Я никогда не опущусь до твоего уровня, Джонхан. — Вону, пожалуйста, — взмолился Джошуа. Он метался между обоими парнями. С одной стороны Джонхан, с которым они вместе уже столько лет и который так близок его сердцу. А с другой стороны Вону, который единственный в этой ситуации был прав. Схватив Джонхана за плечо, Хон попытался унять его пыл. — Просто уходи, Вону. Ты сказал уже достаточно. Джонхан вырвал плечо из хватки Джошуа одним резким движением и откинул прядь волос с лица, зло взглянув на незванного гостя. — Ты хочешь, чтобы я оставил эту «бронзу» в покое? Хорошо. Но ты должен заставить его извиниться. Я хочу, чтобы он сделал это перед всеми, на коленях, говоря о том, как он ошибался. О том, как он был не прав, что перешел дорогу «Golden Boys». И о том, что он больше никогда и пикнуть в нашу сторону не посмеет. Если же он этого не сделает, то я превращу его жизнь в ад. — Ты только взгляни на себя! Как это низко! Это борьба между мной и тобой. Так направь против меня всё, что хочешь. Но оставь Джихуна. — Вону раздраженно сжал кулаки и чуть повысил голос. — Он стал большой проблемой, когда встал против меня в столовой. Ты же меня совсем не волнуешь. Я, как один из «Golden Boys» просто держу эту школу под контролем. И если кто-то не следует правилам, я должен либо поставить его на место, либо уничтожить. Во взгляде Вону было чистое отвращение. Джошуа же крепко сжал руку Джонхана, словно думал, что тот может полезть в драку. Но Сынчоль знал, что Юн этого делать не будет. Ибо Джонхану не нравилось пачкать свои руки. — Думаю, мне пора, — ухмыльнулся внезапно Сынчоль, вставая. Атмосфера в комнате уже давила на него, и как бы Чхве не любил наблюдать за всякими драмами, он находиться здесь уже не мог. Это напомнило ему о их детстве. О том времени, когда все они были друзьями, и когда всё казалось намного проще. Сейчас, смотря на то, как некогда близкие друг другу люди ругались, Чхве понимал, как много прошло времени и как же сильно они все изменились с тех пор. — Вы уж извините меня, — сказал он, на полпути к выходу. Плевать на Бобби и его банду, Чхве не выдержит и минуты нахождения в этой комнате. — Чхве Сынчоль. — раздался вдруг позади голос, и парень повернулся. Вону пронзил его серьезным взглядом. — Оставь Джихуна в покое. Ты не знаешь, что он пережил. — Зачем мне это? — протянул Сынчоль безразличным голосом. — Он тоже понятия не имеет, что пережил каждый из нас. Он просто мелкая «бронза», что вышла из строя. А я всего лишь палач, занимающийся наказанием. С этими словами парень захлопнул за собой дверь и направился к своему единственному любимому месту в центре исполнительных искусств, где он мог бы насладиться тишиной и спокойствием. Как же он ошибался.***
— Ты выйдешь за меня? Внезапно Джихун услышал до боли знакомый голос. Вокруг кричали ученики, громко комментировали происходящее журналисты, вспышки камер ослепляли глаза. Но Джихун все равно узнал этот голос. Он замер на месте и непонимающе смотрел вперед, ощущая, как сильно бьется сердце в груди. Это был Хоши. На нем не было привычной неоновой повязки, а вместо яркого спортивного костюма сейчас был дорогой черный смокинг. До этого светлые торчащие волосы сейчас были перекрашены в темный, и аккуратно уложены. Его красивое лицо было абсолютно серьезным, не было тех милых улыбок, к которым так привык Джихун. Он выглядел совершено по-другому. Но Ли знал, что это и есть тот самый человек, которого он встретил в Пусане. И сейчас Хоши стоял на одном колене, делая предложение какой-то девушке. — Боже мой, он делает предложение Ли Совон! — Я же говорил вам, что слухи были правдой! Он готовился к свадьбе! — Ей так повезло! Не могу поверить, что она выходит замуж за одного из «Golden Boys»! — Разве она не наследница «Lee Enterprises»? Но ведь их родители конкуренты! — Тогда, это брак по расчету? Джихун больше не мог смотреть на это. У него внезапно закружилась голова, а тошнота подступала к горлу, заставляя его чувствовать себя плохо. Он, словно под гипнозом, не веря смотрел на парня и шаг за шагом, отходил назад, медленно, еле переставляя ноги. А затем резко повернулся и побежал в неизвестном направлении. Ему нужно было уйти отсюда. Хоть куда, лишь бы не оставаться здесь. Джихун бежал до тех пор, пока у него не заболели легкие и он не начал задыхаться. Ноги отдавали импульсами, голова гудела, а рана на плече ныла. Наклонившись, Ли уперся руками в свои бедра и попытался успокоиться. Потому что если он продолжит так — будет только больнее. Собравшись с мыслями, Джихун осмотрелся вокруг и внезапно понял, что он потерялся. Просто когда он увидел ту сцену в кампусе, единственная мысль, которая его посетила, заключалась в том, чтобы просто напросто убежать. И он, как какое-то животное, что следует своим инстинктам, даже не обдумав ничего толком, побежал как можно быстрее и дальше. Оглянувшись вокруг, чтобы хоть понять, где он, Джихун понял, что зашел он действительно далеко. Он покинул территорию кампуса и был в лесу, что окружал школу. Возможно, он был недалеко от поля для гольфа и тренажерного зала. Отлично, его гребанная паника привела его к тому, что он чуть было не заблудился. А это опасно, учитывая то, что он мог забродить в лесу и не вернуться до того, как стемнеет. Идиот, который бежит от своих проблем, как последний трус. — Что ты творишь, Ли Джихун, — прошипел он себе под нос, заставляя развернуться и пойти обратно. Как бы он не хотел возвращаться в то ужасное место, он не мог тупо пройти всю дорогу до Пусана. А больше других путей у него попросту не было. Бежать было некуда. Когда он шел мимо высоких деревьев, как бы сильно он не сопротивлялся самому себе, он не мог не думать о Хоши. Последний раз, когда они с ним говорили, была ночь, когда Хоши поцеловал его. То пожелание спокойной ночи оказалось его прощанием. Ибо на следующий день Хоши исчез, как призрак, и ничего после себя не оставил, кроме письма и кусочков разбитого Джихуна. Если бы только Джихун знал, что Хоши в один момент вот так уйдет… Он все ещё ненавидел себя за то, что так легко отпустил его. Он мог бы держаться за Хоши на расстоянии и не терять ту связь между ними, уходя в депрессию. Он бы сказал ему все те слова, что не смог сказать, потому что был слишком не уверен в себе. Джихун никогда прежде никого не любил и он не мог сказать, что это действительно была любовь. Но он был уверен в одном — его чувства к Хоши были самыми искренними, что он когда-либо к кому-либо чувствовал, не считая матери. Хоши был первым, кто действительно был заинтересован в Джихуне. Он был первым, кто рассматривал его, как настоящего человека, а не как парнишку-который-делает-домашнее-задание или еще как-то. Он был единственным, кто смог раскрыть колючую оболочку и узнать истинного Ли Джихуна. И он единственный, кому нравился Джихун за то, кем он был, а не за то, кем он пытался стать. И сам Хоши был, как открытая книга перед ним. Или так думал только Джихун и на самом деле он знал о Хоши только поверхностно. Джихун знал, что Хоши что-то скрывал от него, но он ни за что не мог подумать, что тот учится здесь, в «Pledis». Узнать об этом было как получить пощечину. Хоши был искренним с ним, когда они были только вдвоем, но будет ли он таким же здесь, в окружении множества богатеньких учеников? Джихун хотел узнать правду и ему нужны были ответы на его вопросы, но не был уверен в том, что сможет столкнуться со всем этим лицом к лицу. Джихун вернулся из своих мыслей только тогда, когда осознал, что уже вернулся в центр исполнительных искусств. Толпа перед зданием уже рассеялась, и Джихун думал лишь о заголовках журналов и статей, которые появятся завтра. А может быть даже и сегодня. Ли хотел было вернуться в общежитие, как и обещал Вону, но вспомнил, что забыл свой рюкзак в комнате с пианино. Всё из-за этого гребанного Сынчоля и его драки. Просто желая поскорее упасть в постель и завернуться в одеяло, Джихун с неохотой вернулся в центр исполнительных искусств. Сынчоль давным давно ушел, а уборщики уже прибрали разводы крови в коридоре. Но привлекло внимание розоволосого не это. А огромный плакат на стене с изображенным на нем Хоши. Бывший блондин, а сейчас уже брюнет, стоял в центре, чуть впереди других троих парней. Он выглядел харизматично, круто, красиво, серьезно, и… как-то неестественно. Это не был тот Хоши, которого Джихун знал. Плакат же этот был посвящен танцевальному клубу. «Pledis Performance Unit» — было написано посередине золотыми вычурными буквами. — Вы уже готовы к фестивалю клубов? Он пройдет в эти выходные. — Да, я уже подготовил некоторые записи с опросами… Джихун резко развернулся, услышав знакомый голос. Его сердце тут же с силой забилось в груди против его же воли. Хоши стоял посреди вестибюля, и еще двое других парней были рядом с ним. Он тут же прервался, когда его взгляд встретился со взглядом Ли. — Ho… Джихун не успел даже двинуться, как Хоши резко преодолел расстояние между ними и схватив его за запястье, грубовато потащил за собой по коридору. Джихун молчал и покорно шел за ним, позволяя Хоши затащить себя в темный класс для практики в другом конце здания. Хоши закрыл за собой дверь, прикрыл окна жалюзями и, наконец, повернулся к нему. Джихун мог только стоять и смотреть на того парнишку, которого встретил тогда в Пусане. Конечно, это был Хоши. Вблизи у него были те же раскосые глаза, которые так полюбились Джихуну. Изменилось только то, что под глазами у парня были темные круги, лицо было бледным, а на губах не играла столь привычная улыбка. — Х-Хоши? — пробормотал Джихун, не зная что и сказать. Он надеялся, что это было неправдой, что он ошибся, ему просто показалось, галлюцинации, сон. Но теперь он понимал, что все это было взаправду. Хоши посмотрел на него пустым взглядом, слегка нахмурившись. Джихун думал, что несчастливое выражение лица не соответствует его характеру, но он ошибался во многих вещах. Слишком во многих. — Я слышал о новом розоволосом студенте, но никогда бы не подумал, что им окажешься ты. — вместо того, чтобы быть счастливым или удивленным, голос парня был холодным и каким-то напряженным. Джихун не совсем понял, что сказать. Должен ли он извиняться? Но не должен ли Хоши быть счастливым, что они снова могут встретиться? — Хоши… Что ты здесь делаешь? — Меня зовут не Хоши, — огрызнулся парень, сжав кулаки. — Меня зовут Квон Сунён. — Квон Сунён… — Джихун замолчал, узнав имя. Он чувствовал, как оно звучит чуждо на его губах. Квон Сунён, единственный сын одного из самых богатых владельцев бизнеса в Южной Корее. И один из «Golden Boys». — Ты солгал мне? — это было скорей утверждение, но Джихун почему-то все равно произнес это с вопросительной интонацией. Словно ещё надеялся. Сунён же безразлично пожал плечами, словно это было совсем не важно. — Тебе не нужно было этого знать. — Не нужно было знать?! — воскликнул Джихун. Он ненавидел те моменты, когда не мог контролировать свои эмоции. И он проклинал Сунёна за то, что тот рушит каждую стену, которую Джихун старается заново строить. — Мне не нужно было знать того, что ты, чёрт возьми, соврал мне о своем имени и о том, кем ты вообще был? И ты просто напросто в итоге исчез, даже не говоря мне, почему… — Какая разница? — спросил вдруг Сунён. — Какая разница, если бы я сказал тебе, кто я. Ты бы использовал меня ради денег? — Конечно нет! — возмущенно выдохнул Джихун. — Как ты вообще мог так подумать?! Ты же знаешь, что это ничего не изменило бы! — Но я не знаю. — возразил Сунён. — Мы были знакомы всего несколько дней. Ты ничего не знал обо мне. Джихун замолчал на пару мгновений. Казалось, что его сердце стучит у него где-то в глотке, вызывая тошноту. — Но ты знаешь обо мне больше, чем большинство людей, которых я знаю всю свою жизнь. Сунён замялся на пару мгновений, прикусив губу. Но затем как можно более хладнокровно произнес: —…Тогда ты дурак, раз позволил мне столько всего узнать. Джихун внезапно рассмеялся. Его смех пронзил тишину класса и раздался эхом. Но смеялся не потому, что обнаружил нечто забавное. Его смех был наполнен болью и холодом. — Да, может быть, я дурак. Дурак, потому что считал тебя дорогим себе человеком. Дурак, потому что полюбил тебя и что ты полюбил меня. — Я тебя не любил. Эти слова словно пули пробили Джихуна. Конечно, он мог такого ожидать после того, как Сунён обманул его столько раз. Но услышать это своими собственными ушами оказалось намного больнее. Ему хотелось кричать. Кричать о том, зачем же Сунён так вел себя с ним. Зачем говорил, что он ему важен. Зачем обнимал, держал за руки. И зачем, черт возьми, поцеловал его, если не любит. Но вместо этого он лишь закрыл глаза, пытаясь сдержать слезы, которые так и грозились политься по щекам. — Я не люблю тебя, — продолжал Сунён, глядя куда-то сквозь него, словно Джихун был пустым местом. — Как я могу любить стипендиата? И вот оно. Последний удар, который пронзил сердце Джихуна. Сунён сказал всю ту правду, которую, вероятно, давно хотел сказать. Все было ложью с самого начала. Осознание посетило Джихуна после этих слов. Хоши… нет, Сунён, ничем не отличался от других «Golden Boys». И Джихун был для них не более, чем обычной бронзовой пешкой в игре, которую они все играют. — Было бы лучше, если бы мы притворились, что не знаем друг друга, — спокойно сказал Сунён, закинув рюкзак на плечо и выглядя готовым уйти. Из класса, из его жизни, опять же, никогда не оглядываясь назад. Каждый раз, когда Сунён уходил, он умудрялся сломать в Джихуне все, что только можно. — Что, прости? — выдохнул Джихун. Хотя, чего он удивляется? Конечно, «золото» не хочет иметь какие-то связи с «бронзой», а уж тем более со стипендиатом. — Просто доверься мне, Джихун. Джихун усмехнулся, покачав головой. Его обманывал Хоши, но еще важнее было то, что Джихун сам обманывал себя, думая, что он знал Хоши. — Доверься? — спросил он, смотря на Сунёна, прямо в его холодные глаза. — Я теперь никогда не смогу довериться тебе. Знаешь ли ты, что в тот день, когда ты исчез, я подумал, что с тобой что-то случилось? Возможно, у тебя были проблемы, или ты просто не дошел до дома той ночью. Но теперь я знаю правду. Я был неправ. Может быть, я знал Хоши, но я никогда не узнаю Квон Сунёна. Сунен даже не вздрогнул. И как же это было больно. В то время, когда Джихун умирал внутри, Квон не чувствовал абсолютно ничего. — Ты закончил? — спросил он скучающим голосом. Джихун улыбнулся, но эта улыбка была пустой и безэмоциональной. — Я хочу знать ещё одну вещь. Я думаю, что заслуживаю хотя бы этого. — Ли вздохнул, уже заранее готовя себя к ответу. Но он не думал, что будет готов достаточно. — Ты знал о том, что был обручен, когда встретил меня? — … Да. Джихуну больше не нужно было ничего слышать. Он вновь прикрыл глаза и старался сохранять полное спокойствие. На секунду ему показалось, что в Сунёне что-то дрогнуло при его дрожащем виде. Но затем он убрал эту мысль из своей головы. — Мне жаль, что я никогда не знал правду. Он повернулся и, схватив свои вещи, бросился к двери. Слезы угрожали политься по щекам, но Джихун не хотел, чтобы Квон Сунён видел, как он плачет. — Жаль, что я тебя никогда не встречал, — прошептал он. А затем Джихун сделал то, что умел лучше всего. Он побежал прочь, в общежитие, чтобы закрыться там в комнате.