***
Визит к медсестре прошел без происшествий. Женщина лет сорока окинула безразличным взглядом его рану и принялась за свое дело, даже не спросив что случилось. Казалось, что такое здесь происходило не раз и ей уже нечему удивляться. Быстро остановив кровотечение, женщина обработала рану и перевязала её тугой повязкой. Предплечье уже болело не так сильно, за что Джихун ей был благодарен. Зато вот рубашка явно испорчена — мало того, что порвана, так еще и застывшая кровь, как известно, отмывается безумно сложно. Придется выкидывать и покупать новую. Но Джихун совсем не жалел о такой дорогой вещи. Гораздо больше его волновала собственная гордость, которую буквально растоптали в классе. Причем волновала настолько, что он, ссылаясь на тошноту, не вернулся в класс, а остался в медпункте, сворачиваясь на одной из кроватей калачиком. Да, обещал себе быть гордым и не сбегать от проблем. Но все же, как настоящий трус, спрятался здесь, симулируя болезнь. Вероятно, он сейчас должен был злиться и крушить все вокруг. Биться в истерике или реветь навзрыд от обиды. Он должен был дрожать от страха за свою дальнейшую жизнь в этой чертовой школе. Ну или вообще в целом реагировать хоть как-то. Но он лишь продолжал лежать и смотреть пустым взглядом куда-то перед собой. Перед глазами продолжала играть та сцена из класса, словно на сломанном проекторе, что продолжал и продолжал крутить одну и ту же пластину. Но Джихун никак на это не реагировал. Всё, что он сейчас хотел — это вернуться домой, к матери, и к океану. Джихун просидел в медпункте еще целый урок. У него по расписанию была математика, но он был уверен, что никто его и не искал. Даже Мингю. Парень также не хотел идти на остальные уроки, поэтому планировал сбежать дальше, спрятаться в своей комнате в общежитии. Пусть это совсем не соответствовало его принципам никогда не сдаваться, но он действительно был не в настроении делать что-то еще. Парень потянулся к своему рюкзаку и открыв его, достал оттуда пиджак, что он захватил с собой, чтобы надеть в том случае, если будет холодно. Холодно не было. Но скрыть окровавленный кусок рубашки и перевязанное предплечье ему обязательно стоило. Надев пиджак, то и дело морщась от боли, парень засунул руку в карман и достал телефон, чтобы проверить время, но тут же увидел оповещение о новом сообщении. От кого: Вону Приходи в класс. Джихун медленно и тяжело вздохнул, несколько секунд просто пялясь на экран телефона. Все его инстинкты так и кричали о том, что нужно убежать в общежитие, спрятаться в комнате и больше не высовываться. Но он должен слушаться Вону, ибо тот желает ему только лучшего. Джихун уже один раз не послушал его, когда тот сказал не идти на занятия. И что из этого вышло? Когда раздался звонок, оповещающий о конце урока, Джихун неуверенно поднялся на ноги и извинился перед медсестрой, также поблагодарив её. Он вышел из медпункта, медленно направившись к красному зданию отдела языка. Нехотя переставляя ноги, парень брел по коридорам к своему классу, задумавшись. И тут вдруг его резко вырвали из своих мыслей, сильно толкнув в плечо, отчего рана вновь прожгла острой болью. Джихун прикусил губу, схватившись за руку и поднял злой взгляд на учеников, что сделали это. Перед ними стояли несколько ребят с серебряными табличками на груди и гадко усмехались. Один парень схватил его рюкзак, и, открыв замочек, высыпал все его вещи на пол. — Что вы творите, черт возьми! — воскликнул Джихун, потянувшись к своим вещам, но эти ребята просто пнули его тетради, отчего те отлетели дальше по коридору. — Смотри, куда прешь, «бронза». — кинули они, и, смеясь, ушли. Джихун опустился на колени и принялся собирать свои вещи. Он старался не думать об этом, но воспоминания из его жизни так и лезли в голову, заставляя трястись и вырывая воздух из легких. Ему было семь и он упал на детской площадке, разодрав коленки в кровь, потому что его кто-то нарочно толкнул. Ему было девять и его сосед по парте вылил бумажный клей на его волосы. Ему было двенадцать и какие-то ребята спрятали все его учебники на высоком шкафу. Ему было пятнадцать и его одноклассники выкинули его тетради для нот в лужу. Ему было шестнадцать и его впервые жестоко избили. Ему было…Нет никого другого, с кем бы я хотел провести время, кроме тебя, Джихун.
Джихун резко вернулся в реальность, но не обнаружил ни счастливой улыбки, ни светлых волос, ни раскосых лисьих глаз, ни самого обладателя этого голоса, что раз за разом произносил эту фразу. Всё то, что пронеслось сейчас в его голове, осталось в прошлом. Поэтому буквально заставив себя сконцентрироваться и оторваться от тех воспоминаний, будь они плохими или хорошими, Джихун напомнил самому себе, где сейчас находится. Не в школе, нет. А в львином логове, где нельзя проявлять хоть малейшую слабость. Поэтому собравшись с силами и твердо поджав губы, парень закинул свои вещи обратно в рюкзак и быстро направился в класс. Как только он прибыл в свой класс, Джихун тут же направился прямиком к своей и Вону парте. В начале ему показалось, что класс был пустой. Но он ошибался, ибо прямо возле его парты столпилось несколько парней, мешая ему пройти и сесть на свое место. Собрав в кулак всю свою решимость, Джихун подошел к этой собравшейся компании, надеясь, что его вид сейчас похож на более безразличный, чем истощенный. — Пожалуйста, дайте мне пройти. — отчеканил он. Парни обернулись к нему и окинули сначала небрежным взглядом, но заметив его бронзовую табличку с выгравированным именем, они тут же переглянулись друг с другом, и, ухмыляясь злобными усмешками, окружили его. — Значит, ты тот самый нашумевший Ли Джихун? Это всего лишь твой третий день обучения здесь, а ты уже так популярен! — солнечные лучи, попадая на их золотые и серебряные таблички, отражались бликами на его лице. — Так это тебя все сейчас называют «бронзовым принцем»? — Правильнее будет сказать «принцем нищих». Все «бронзы» такие никчемные. — Я сказал, дайте мне пройти. — повторил Джихун. Он уже понемногу сжимал кулаки от раздражения. Его чуть трясло от этого всего происходящего. Но тут один из парней с хищным взглядом схватил Джихуна за волосы на затылке и дернул на себя, яростно прошипев на ухо: — Для кого-то с таким девчачьим личиком и волосами, ты ведешь себя слишком дерзко. — Вы только посмотрите на него. Он ведет себя так, словно ничего не боится. — Неудивительно, что он пытался перейти дорогу Юн Джонхану. Это доказывает то, что он либо чересчур бесстрашный, либо попросту тупой. — Что за жалкое зрелище! Может нам стоит преподать этой «бронзе» пару уроков? — Не могли бы вы, идиоты, заткнуться и вернуться на свои места? Эта компания отморозков тут же остановилась и тот парень мигом отпустил Джихуна и сделал пару шагов назад. Потирая затылок, Джихун обернулся и был весьма удивлен, увидев там Вону. Парень стоял в нескольких футах от него, с бесстрастным, ничего не выражающим лицом и спокойно скрестив руки на груди. Если бы Джихуну сказали, что вот этот вот человек носит носки с Пороро, спит почти весь день и имеет привычку мило натягивать рукава на кончики пальцев — он бы ни за что не поверил. Вону действительно выглядел безэмоционально, но Джихун смог уловить злой взгляд и стиснутые в раздражении зубы. Пусть Ли и почувствовал облегчение, с приходом друга, но все же в груди у него кошки скребли из-за того, что он вечно втягивал соседа в передряги. — Всегда защищаешь слабых, верно, Чон? Хочешь выглядеть героем в глазах таких жалких существ, ибо это все, на что ты способен? — засмеялся один парень. — Заткнись и оставь его в покое, Джухон. — предупредил Вону. Он выглядел уверенным в себе, но эти ребята, ссылаясь на свое материальное преимущество, не думали отступать. Чон угрожающе зарычал. — Или тебе придется иметь дело со мной. — То, что твои родители — большие шишки, не означает, что ты можешь играть так, как тебе вздумается. — вскинул брови Джухон. — Думаешь? — усмехнулся Вону, чуть наклонив голову. — Хочешь проверить? Взгляд Джухона стал едким, хитрым. Он озлобленно ухмыльнулся и подошел ближе к Вону, заглядывая ему в глаза и медленно протягивая слова. — Я слышал, что они бросили тебя. Ты живешь один, и проводишь время тоже всегда только наедине с собой, потому что твои родители слишком заняты тем, что делают деньги заграницей. У них нет времени, чтобы хоть раз навестить своего единственного прелестного сыночка. Вону отреагировал на эти слова гораздо быстрее, чем кто-либо мог подумать. Он резко схватил парня за воротник и дернул его на себя, смотря полным ненависти и гнева взглядом. Джихун никогда не видел его таким, и, признать честно, ему даже стало немного страшно. — Держи свой рот закрытым, если не знаешь о чем говоришь! — О, похоже я задел за больное? — рассмеялся Джухон, хотя все заметили то, как он напрягся, чувствуя, что еще немного, и Вону его точно ударит. — Слишком близко к правде, Чон? Не нужно лгать себе. Твои родители не хотят возвращаться в Корею не потому, что заняты. А потому, что их собственный сын для них — полное разочарование. Тем, кто успел остановить Вону от удара «золота» в лицо, был Джихун. Он резко поддался вперед и схватил друга за рукав рубашки, встревоженно глядя на его лицо. Ли конечно чувствовал весь гнев парня, но он знал, что у того будут проблемы, если он начнет драку с богатеньким отпрыском. «Pledis» может и закроет глаза на издевательства и избиения ребят из «бронзы», но учеников из «золота» ни за что. — Остановись, — почти умоляя, прошептал Джихун, крепче цепляясь в руку соседа. Вону не смотрел на него. Но он все равно замер, а затем шумно выдохнул, медленно отпуская Джухона, который тут же начал кашлять. — Не попадайся мне на пути, блять. — предупредил Вону, затем хватая друга за руку и выводя его из класса. — И держитесь подальше от Джихуна! — крикнул он, прежде чем громко хлопнуть дверью и уйти куда-то по коридору. Ли не осталось ничего, кроме как следовать за ним.***
— Вот. Они сидели в классе домашнего хозяйства, в котором Джихун был впервые. Здесь было также экстравагантно, как и во всей остальной части школы, с четырьмя полностью оборудованными кухонными гарнитурами и прочими вещицами. Не сложно догадаться, что это место пустовало почти все время, ибо богатеньким деткам явно незачем учиться готовить или еще что-то вроде того, ибо для этого у них были слуги. Забавно, но Вону поставил кастрюлю с водой на плиту, чтобы вскипятить воду для чая, что он нашел на полках. Джихун был поражен этому и у него даже приподнялось настроение от такой заботы, когда сосед протянул ему горячую кружку, сев напротив него. Джихун медленно сделал глоток чая, чувствуя себя определенно лучше и грея кончики пальцев. — Мы останемся здесь? — тихо спросил он. — А что, ты хочешь вернуться туда? — приподнял бровь Вону. — Нет, — тут же ответил Джихун, — Я просто подумал, что ты хочешь, чтобы я пошел на занятия. Ну, знаешь, твое сообщение и всё такое. Парень помнил предупреждение Джошуа о тех требованиях к стипендиатам. О том, что по всем предметам должны быть высшие оценки и хорошая посещаемость. Но сегодня он уже пропустил три занятия, что будет дальше? Конечно, он всегда мог отмазаться тем, что плохо себя чувствует, но ведь это было неправдой, да и он не мог вечно так врать. — Ах, вот ты о чем. — Вону понимающе кивнул. — Я просто хотел встретиться с тобой в классе. Я не имел ввиду «идти на урок». Джихун тихо и слегка засмеялся, понимая, что он неправильно понял парня. Это был первый счастливый звук, который он издал за сегодняшний день. — Я подумал, что ты просто волнуешься о моей успеваемости. Вону мягко улыбнулся, но буквально тут же его лицо поникло. — Прости, Джихун. — пробормотал он. Взглянув на него, Джихун увидел, как тот опустил голову и плечи, словно нес всю тяжесть вины на себе. — Я слышал о том, что случилось сегодня утром… Я не должен был позволить тебе прийти сегодня на занятия… Прости. Джихун осторожно положил кружку на стол. Ему было стыдно, что он думает такое о Вону, что множество раз помогал ему, но все же тихо и нерешительно спросил: — Ты знал?.. Темноволосый парень выглядел обеспокоенным. Он снова начал натягивать рукава рубашки на пальцы, кусая губы. — Я не был уверен, — признался он. — «Golden Boys»… Мингю действительно не преувеличивал, когда говорил, что они жестокие. Они — кучка испорченных богатых детей, которые не знают никаких границ. Им нравится играть в свои игры, и им все равно, какие пешки они используют. «Бронза», а также «серебро» для них никчемны. Сынчоль, Джонхан, и даже Джису с Сунёном. Они живут в мире, где деньги решают все проблемы, а этих денег у них много. Их родители практически владеют этой школой. Им неизвестны такие слова, как «дисциплина» или «правила». Они никогда не задумываются о последствиях. Взять хотя бы Сынчоля… Но я не думал, что всё зайдет настолько далеко. Мне очень жаль. Джихун вдруг почувствовал себя как-то слишком спокойным, вместо того, чтобы чувствовать преданным, обиженным или злым. Он знал, что Вону, вероятно, думал, что он хотя бы заплачет или еще что-то вроде того, но все, что чувствовал Джихун — усталость. — Все в порядке, Вону, — заверил его Джихун, осторожно положив руку ему на плечо. — Теперь мы ничего не можем с этим поделать. Я не виню тебя. Вону поднял голову, взглянув на друга. Между ними повисло молчание, но оно не было неловким, как в их первую встречу, а наоборот, безумно комфортным для обоих, отчего оба даже обменялись искренними улыбками. — Ты должен побыть в общежитии еще пару дней. — сказал он. — Пусть все уляжется. Я поговорю с Джонханом и Сынчолем, чтобы они оставили тебя в покое. Подожди немного, вся эта драма скоро успокоится, и все вернется к нормальной жизни. Все эти дети в школе любят посплетничать, но они быстро теряют интерес. Скоро вернется Сунён и о происшествии с тобой все забудут, всё внимание переключится на него. — Тебе не обязательно это делать, — произнес Джихун. Он чувствовал себя виноватым за то, что втянул друга в свои проблемы, хотя у того, судя по всему, и своих было достаточно. Джихун не совсем понял суть того разговора с Джухоном, но решил не лезть. Личная жизнь Вону не его дело. И если друг сам не захочет с ним поделиться, Джихун не будет давить на больное. — Нет. Ты мой друг Джихун, и я хочу тебе помочь, — настаивал Вону. Он встал и потянулся, зевая. Все же, каким бы он грозным порой не был, Чон все еще оставался ребенком, что любит поспать. — Просто доверься мне, хорошо? Вернись в общежитие до того, как кончатся занятия и ученики выйдут из классов. Я принесу тебе ужин вечером, так что оставайся внутри комнаты и никуда не ходи, ладно?. — Есть, сэр! — отчеканил Джихун, сдаваясь. Всё же Чон хотел сделать как можно лучше для него. Вону улыбнулся. Но в сердце все равно больно кольнуло, когда он взглянул вслед уходящему Джихуну. Тот был таким маленьким и беззащитным, но таким сильным внутри. Что же. Теперь, осталось только разобраться со здешними «львами».***
Выйдя из здания отдела языка, Джихун сам не понял, каким образом его ноги повели его в противоположном направлении от общежития. Он был очень измотан, уставшим, у него болела поясница и рана после падения, и он понимал, что сейчас ему нужно было хорошенько выспаться. Но едва подумав о том, сколько же времени ему придется провести безвылазно в своей комнате, парень не мог заставить себя пойти туда. Вместо этого Джихун обнаружил, что сам идет по направлению к центру исполнительных искусств. Он никогда не посещал его помимо занятий, но его пальцы так и чесались, желая поиграть на любом музыкальном инструменте. Он так давно не занимался музыкой, и от этого становилось грустно. Да и ощущение клавиш или же струн под кончиками пальцев напомнило бы ему о Пусане, о доме. Музыкальное здание было столь же пафосным, как и вся остальная часть школы, но по-крайней мере это место Джихуна по-настоящему восхищало. Однако сейчас было не время рассматривать помещение, поэтому Джихун побрел в самый дальний конец, находя там пару одиноких, пустых и почти что изолированных комнат. Он выбрал ту, что находилась отдаленнее всех, с одиноким пианино, стоящим в углу. Решительно пройдя внутрь, Джихун сел за инструмент, выдыхая. Джихун снова сидел за пианино. И чувствовал, что это и было причиной того, почему же он занимался музыкой. Это чувство трепета внутри, когда ты проводишь подушечками пальцев по черно-белым клавишам и понимаешь, что сейчас ты будешь творить. Ты будешь создавать музыку. И эти ощущения вновь напомнили ему о Пусане. И пусть, в Сеуле не было океана, здесь не было его матери, а этот пустой класс не был его домом, также как и это пафосное пианино не было его скромной электрической клавиатурой, Джихун чувствовал себя спокойно и уютно. Потому что единственная вещь, которая его не оставляла ни в Пусане, ни здесь в Сеуле — была музыка. Парень принялся осторожно играть. Медленно перебирая пальцами казавшиеся такими хрупкими клавиши и наслаждаясь приятными на слух звуками. Но после парень вошел во вкус и принялся играть так, как играл раньше. Он прикрыл глаза и полностью отдался музыке, пальцы сами по себе бегали по клавишам, создавая прекрасное звучание. И легкое чувство несравнимого спокойствия и какой-то даже эйфории накрыло Джихуна с головой. Впервые за несколько недель Джихун подумал о Хоши. Хоши с его глупыми светлыми взлохмаченными волосами. С его неконтролируемым громким смехом и яркими улыбками. С его детскими выходками, но такими мудрыми словами. Хоши, который пусть и был безумно богат, но имел доброе сердце. Хоши, который никогда не позволял себе относиться к Джихуну как-то по-другому просто потому, что они находились в разных социальных классах. Хоши, которому было все равно на материальное состояние Джихуна. Хоши, который пересек все барьеры, сломал стены, пошел против системы и нашел между ними сходство, пусть они и были слишком разными. Хоши, который не заботился о том, что они из разных миров. Хоши, который каким-то образом забрал себе часть Джихуна и отдал ему взамен свою. Сердце Джихуна тосковало по тому, кого не было рядом. — Если бы Хоши был здесь, он бы подумал, что я жалкий, — усмехнулся Джихун, уже даже самому себе показавшись несчастным. Будь парень здесь, он бы смеялся над тем, как вечно сильный и независимый Джихун сейчас расстраивался из-за каких-то богатеньких отморозков. Или, может быть, будь он здесь, он бы защитил Джихуна от других и помог ему. Но проблема была в том, что его рядом не было. Джихун утонул где-то в своих мыслях, продолжая играть на эмоциях, как вдруг резко открылась дверь. Джихун резко перестал играть, в воздухе повисла сорванная нота, неприятно проехавшись по слуху и парень медленно обернулся. Последний человек, которого Джихун хотел видеть, стоял в дверях. Ли тут же замер на месте. Первым пришел в себя Сынчоль. Он, вероятно, тоже не ожидал увидеть здесь Джихуна. Но как только он взял себя в руки, тут же сменил удивленное выражение лица на наигранное безразличие с ноткой усмешки на лице. Он расслабленно оперся о косяк двери, подперев тело плечом и ухмыльнулся, заглянув в глаза розоволосого. — Посмотрите, кто это тут у нас! Неожиданно видеть тебя здесь, котёнок. Как прошел твой день? Джихун вдруг резко вскочил на ноги. Эмоции все еще бушевали в нем и он вспомнил то, как хотел поставить этого наглеца на место. Его тело двигалось само по себе. И прежде, чем он сам понял, он уже оказался перед Сынчолем, сжимая кулаки и впившись в него горящими глазами. — Чхве Сынчоль, — отчеканил Джихун, тихо, но угрожающе. Сынчоль недоуменно приподнял бровь, пытаясь понять, что же тут происходит. Но ему безумно понравился этот огонек в глазах парня и ему было интересно, что же будет дальше. Ухмылка сменилась легкой улыбкой, выраженной лишь приподнятыми уголками губ. — Ли Джихун. — кивнул он, показывая, что весь во внимании. — Ты счастлив? — Счастлив? Я бы сказал, что я в хорошем настроении. Особенно после того, как увидел твое милое личико. — улыбнулся он в ответ. Становилось все интереснее и интереснее. — Хватит придуриваться, — усмехнулся Джихун, и Сынчоль был даже немного удивлен. Он не ожидал, что такой полный злобы и презрения тон может вырваться с губ розволосого. — Ты знаешь, что ты наделал своими выходками. Так ответь мне, ты гордишься собой, теперь, после того, как я вынужден страдать и терпеть все эти унижения в свой адрес? Гордишься тем, что сделал из меня «никчемную бронзу»? Улыбка старшего даже не дрогнула. Хотя, признать честно, он был впечатлен тем, что этот мальчишка не выглядел подавленным и даже решил дать ему отпор лично. Он раньше определенно такого не встречал. — Я слышал о том, что сделали с твоей партой. Я конечно сожалею, но эй, ты не можешь винить в этом меня. Это не моих рук дело и я не приказывал кому-то это делать Я здесь абсолютно не при чем, милашка. — Прекрати это, — холодно произнес Джихун. — Что именно? — спросил Сынчоль с любопытством, почти насмехаясь над парнем и это бесило до невозможности. Джихун настолько сильно сжал кулаки, что его ногти впились в кожу. — Всё. Это твое дружелюбие, наигранную симпатию и хорошее отношение. Это так фальшиво, что аж противно становится. Сынчоль простодушно рассмеялся, но Джихун ощутил, как его настроение поменялось. Судя по всему, он уже начал раздражаться. — Я бы не назвал это полностью фальшивкой. Не спеши с выводами. И да, слушай, малыш, ничего личного. На самом деле, мне даже нравится твоя позиция. У тебя есть уверенность и личные принципы. Но этой школе не нужен такой бунтарь, как ты. — Сынчоль наклонился к нему поближе. — Эта школа нуждается в вечном напоминании о том, что настоящей властью здесь являются деньги. В «Pledis» есть своя система, подчиняющаяся этой власти, и в интересах каждого следовать правилам, что она диктует. — Но не может всё быть настолько помешано на деньгах и чертовом статусе! — воскликнул Джихун, возмущаясь, но Сынчоль перебил его, не дав продолжить. — Ты новичок, поэтому многого не понимаешь. Но проучись здесь еще немного, и ты поймешь саму систему. В этой школе важно лишь «золото», в то время как «бронза» просто для массовки, не говоря уже о стипендиатах. Здесь всё похоже на цепочку питания в природе. Если кто-то из учеников о ней забывает — вся экосистема теряет баланс. Так что просто повинуйся системе, что царит в этой школе. И тогда у тебя не будет проблем. — затем он усмехнулся уголком губ. — Если честно, я даже удивлен. Сегодняшнее выступление было недостаточно эффектным. Джонхан явно от тебя не в восторге, поэтому я ожидал чего-то более… Грандиозного. Поэтому просто радуйся, что все не обошлось еще хуже. — Хуже? — смех Джихуна был почти что истеричным. — Хуже! Вау, почему я не удивлен? Да, может быть, меня и не избили до полусмерти, но ты даже не представляешь, что значит быть объектом издевательств! Ты не знаешь каково это — быть растоптанным, униженным, изолированным и терроризированным другими! Как у тебя вообще язык повернулся сказать мне такое?! Ты думаешь, что это просто игра. Ты считаешь, что раз ты богат, то можешь использовать людей для собственного развлечения, а потом просто выкидывать их за ненадобностью! Но знаешь что? Независимо от того, что ты там себе напридумывал в своих мыслях, в реальности ты ничем не лучше меня. Ты всего лишь обычный жалкий хулиган, что прячется за своими деньгами. Так скажи же мне, кто из нас действительно «никчемный»? Взгляд Сынчоля в какой-то момент стал темнее обычного. Он был несомненно разозлен и атмосфера между ними накалилась до невозможности. Джихун тяжело дышал, его грудь судорожно вздымалась, словно он пробежал стометровку. Он не знал откуда в нем возникла такая уверенность в себе, но та вскоре перетекла в гнев и он не собирался отступать, пока не выпустит его. Сынчоль же резко зашел в класс и приблизился к Джихуну вплотную. Пусть и могло так показаться, но он даже не трогал Джихуна. Лишь возвышался над ним и сверлил своими большими глазами. — То, что говорят о тебе другие — это правда. Те слова, что были написаны на твоей парте, и те слова, что тебе говорили вслед в коридорах. Ты не особенный, ты просто очередная «бронза». Жалкая и никчемная. И ничего из того, что ты делаешь или говоришь, не изменит это. Можешь стараться сколько угодно. Но я по-прежнему останусь «золотым» Чхве Сынчолем, а ты по-прежнему будешь «бронзовым» Ли Джихуном. Так что я по-хорошему предлагаю тебе закрыть свой рот и не переходить нам дорогу, если хочешь хоть как-то выжить в этом году. Признать честно, Джихун немного испугался, когда Сынчоль буквально прорычал эти слова. Он знал, что «Golden Boys» способны на многое. И он помнил предупреждения Мингю и Вону. Но все равно упрямо решил не отступать и вместо того, чтобы вжаться в стену и отвести взгляд, он не отошел ни на шаг назад и впился взглядом в глаза Сынчоля. — Угрожай мне сколько хочешь, — произнес Джихун, — Но все, что я сказал, является чистой правдой. Я не собираюсь прятаться от тебя. Уже нет. Сынчоль горько рассмеялся, не нарушая зрительный контакт. Он был удивлен. Его розовый котеночек оказался взрослым упрямым котом, который к тому же еще и царапается. — Твоя гордость погубит тебя, Ли Джихун. Всё было бы намного проще, если бы сделал так, как я тебя сказал. — Я лучше умру, нежели стану таким, как ты. — прошипел Джихун и это вконец разозлило Сынчоля. Он стиснул зубы и резко поддался вперед, почти что вжимая Джихуна в стену, но тут вдруг резко в коридоре раздался шум, что заставило его отстраниться и, нахмурившись, выйти из класса. — Посмотрите только, кого мы наконец нашли! Да это же сам Чхве Сынчоль во плоти! Сынчоль вздохнул и потер переносицу, чувствуя головную боль. Он узнал бы этот раздражающий голос где угодно. Это был тот человек, которого Сынчоль по возможности старался сегодня избегать. Не потому, что боялся, нет. Скорей потому, что не хотел бессмысленно устраивать с ним разборки. Пустая трата времени. Вздохнув, Сынчоль огляделся вокруг и увидел, как Джихун выглядывает из класса. Черт. Нельзя было его втягивать. У этого ребенка и так были большие проблемы, Чхве определенно не хотел, чтобы у него их прибавилось. Резко зайдя обратно в класс, Сынчоль схватил Джихуна за руку и увел подальше от двери. Тот брыкался и пытался оттолкнуть парня, напоминая непослушную зверушку. Наконец Джихун вырвал свою конечность и тут же отпрянул от него, смотря злым и недовольным взглядом. — Оставайся здесь и не высовывайся. — произнес Сынчоль серьезно. Он видел в глазах младшего недовольство и неповиновение, но все же вышел из класса, закрыв за собой дверь и надеясь, что Ли все же послушает его. В коридоре он тут же наткнулся на пятерых парней. Сынчолю было действительно насрать на остальных четверых, но тот, что и вправду был проблемой, шел посередине своей банды, сверля его ненавидящим взглядом. Ким Дживон, также известный как Бобби, «золото» и по иронии судьбы сын конкурирующего торгового центра семьи Чхве. — Мы тебя везде обыскались! — ухмыльнулся Бобби. Сынчоль мог бы спокойно уложить его одного, но против пятерых его шансы были невелики. — Ты сегодня просто неуловим. Испугался? Сынчоль растянул губы в улыбке, попутно размышляя о том, как бы найти выход из этой шаткой ситуации. Так, чтобы не проиграть самому и при этом вытащить мелкого из класса, чтобы он не напоролся на этих парней. — Испугался чего? Тебя что ли? Я думал, что ты знаешь меня лучше, Бобби. — Тебе бы следовало меня бояться, — пригрозил парень. — Я уверен, что ты уже знаешь об этом. Твой старший брат пытается выкупить компанию моих родителей. — Не моя вина, что ты беден, — пожал плечами Сынчоль и Бобби резко поддался вперед, разозлившись. Чхве лишь вздохнул, понимая, что без драки дело не обойдется. — Слушай, меня семейные дела не касаются. Не мои проблемы что они там пытаются выкупить, а что нет. — Конечно. Потому что ты изгой своей семьи, не так ли? Ты тень своего брата. Твои родители наверняка уже потеряли всякую надежду на то, что из тебя выйдет что-то годное, поэтому отправили в школу-интернат. Ты ничем не лучше других. Так думаешь, что можешь смотреть на меня свысока? У моей семьи тоже есть деньги! После этих слов Бобби резко поддался вперед и ударил не ожидавшего Сынчоля. Удар пришелся прямо по губе, отчего та тут же стала кровоточить. Но мгновенно среагировав, Чхве нанес ответный, врезав парню прямо в челюсть. Другой парень накинулся на него, и схватив за руку, откинул к стене, отчего Сынчоль больно ударился плечом, но буквально сразу же ударил этого неизвестного в живот, бросая на землю. Эта драка была ужасно несправедливой. Пятеро против одного, силы были слишком неравными. К счастью, у Сынчоля был опыт в драках, и он достаточно давал сдачи, однако все равно ему было сложно. Он метался от одного к другому, пропуская множество ударов. Но в какой-то момент он заметил в конце коридора розовую макушку и тут же почувствовал облегчение. Хотя бы этот малыш не пострадает. Один из парней подошел слишком близко к нему, и Сынчоль пнул его ногой в живот, отбросив назад. Он ударил кого-то (он уже не разбирался в том, кого именно) по лицу, а затем ему в нос прилетел удар локтем. Послушался хруст и Чхве ощутил, как течет кровь. Жестокий удар в живот, что он после пропустил, выбил воздух из легких. — Остановитесь все! Все шестеро тут же замерли, поворачиваясь в сторону. Сынчоль никогда не думал, что будет настолько счастлив увидеть Юджу. Президент школы стояла в коридоре, грозно упершись руками в бока и оглядывая каждого из парней злым взглядом. Джихун стоял рядом с ней, с легким беспокойством оглядывая всё это кровавое месиво. Как только все замерли, Юджу зашагала по направлению к ним и схватив того парня, что все еще держал Сынчоля за воротник рубашки, за ухо, насильно оттащила его в сторону. — Вы, ребята, сумасшедшие?! — воскликнула Юджу, кидая на них злые взгляды. Но дело было не в том, что они и вправду боялись такую милую девчушку, как Юджу. Они боялись того, что о драке узнает комитет школы, который позже обязательно сообщит об этом родителям, что не есть хорошо. — Вы думаете, что можете делать все, что захотите, только потому, что ваши родителя платят за вашу учебу?! Может быть, вы еще не в курсе, но если о драке узнает комитет, то они тут же уведомят ваших родителей и тогда ваши задницы здорово так пострадают! А это значит что? Что мне придется возиться с вашими документами, чего мне совсем не хочется, господа! Эта банда парней замолчала, опустив вниз головы. Да, они часто устраивали драки. Но надо это делать так, чтобы никто из комитета не узнал, иначе тогда они все окажутся отстранены от занятий. Ну или можно откупиться деньгами родителей, но тем это вряд-ли понравится. Юджу, тяжело дыша, кинула свой острый взгляд на Сынчоля. Его положение было гораздо лучше, чем у его соперников, ибо его родителям правда было наплевать на него. Но получать выговор от комиссии не хотелось. — Я знаю, что драку начал не ты, — произнесла девушка. — Я не скажу комитету о тебе. Но только потому, что я перед тобой в долгу. А теперь, дай мне пройти. Сынчоль тут же расплылся в довольной усмешке, вальяжно пропуская девушку. Он также подмигнул мимо проходящему Бобби, на что получил злой взгляд, но это определенно того стоило. Проводив всех взглядом, парень развернулся на пятках и побрел дальше по коридору, как вдруг понял, что Джихун шел сзади него. Специально замедлившись, Сынчоль уже шел с ним наравне, ощущая на себе его взгляд. Тот выглядел немного ошеломленным и Чхве подумал, что тот, вероятно, никогда не видел драк. Но после вспомнил его слова о избиении и издевательствах, стирая эту мысль из своей головы. Да, Джихун выглядел, как маленький послушный пай-мальчик, что никогда не влезает в передряги, но на деле все обстояло совсем не так. Чхве это понял после их сегодняшнего разговора. — Блять, да ты кровью истекаешь! — воскликнул Джихун, остановив парня, чем немало удивил Сынчоля. Но еще больше он был удивлен тем, что Джихун достал из кармана платок и протянул его ему. Скрыв свое удивление, Сынчоль, благодарно кивнув, взял ткань с рук парня и прижал к носу, пытаясь остановить кровь. — Эти ублюдки испортили мое милое личико. Джихун закатил глаза на эту фразу, но буквально тут же заметил руки парня. — Черт возьми, твои руки! — воскликнул он, неосознанно хватая их в свои ладошки и осматривая. Кожа на костяшках пальцев была вся разодрана и окровавлена. Он хотел было еще как-то помочь, но Сынчоль мягко и осторожно убрал свою руку назад. — Лучше иди в общежитие, котенок, — мягко произнес Сынчоль. — Урок скоро кончится и все выйдут из классов. Я думаю будет лучше для тебя, если нас не увидят вместе. Удивительно, но Джихун выглядел немного разочарованным тем, что его вот так прогоняют. Сынчоль думал, что младший будет несказанно рад тому, что его избили. Но он понял, что Джихун очень заботливый и внимательный ко всем, даже к тем, кого ненавидит всей душой. Какой интересный малыш. Сынчоль улыбнулся и на этот раз его улыбка была очень искренней, хотя ему было больно двигать мышцами лица после таких-то побоев. Везде будут неприятные синяки и ссадины, но парень и не переживал по этому поводу. Не впервой же. — Беги, котенок, со мной все будет в порядке. Я пойду схожу навещу нашу старую добрую медсестру. А тебе было бы лучше уйти в общежитие и посидеть в своей комнате. — произнес Сынчоль, но Джихун все еще не сдвинулся с места. Тогда Чхве подмигнул ему для пущего эффекта и парень, поежившись, пошел к выходу из здания, но остановился на полпути и обернулся, смотря на Сынчоля с сомнением. — Иди уже. Обещаю, что не помру без тебя, милашка. Джихун закатил глаза и громко фыркнув, вышел из здания исполнительных искусств. Сынчоль смотрел ему вслед, а затем с усмешкой сжал в руках платок. После парень побрел в поисках Джонхана. Друг обработал бы его раны без лишних вопросов, в то время как Джису устроил бы целый допрос.***
Сегодня был тот самый день. Именно сегодня Сунён сделает предложение той, с кем проведет всю свою оставшуюся жизнь. Когда лимузин подъехал к старшей школе «Pledis», Сунён достал зеркало и быстро поправил выбившиеся пряди недавно окрашенных шатеновых волос. Парень поправил воротник рубашки и расправил все складки. От него требовали, чтобы всё было идеально и он должен был соответствовать. Взрослый мужчина в возрасте вручил ему красную бархатную коробочку с кольцом внутри, и Сунён небрежно сунул её в карман пиджака. Как только машина припарковалась, Сунён шумно выдохнул и вышел из лимузина. В кампусе уже была собрана огромная толпа. Разные журналисты, которых специально пригласили на это «шоу» толпились и держали наготове камеры. Стоило молодому наследнику выйти из машины, как все тут же подбежали к нему, снимая и тыча в лицо микрофонами. Благо телохранители помогали Сунёну сохранять хоть какое-то личное пространство. Хотя очень иронично говорить в его ситуации о «личном». Школьный звонок раздался как раз вовремя. Сунён не был удивлен. Всё было расписано в точности до минуты. Ученики вышли из классов и тут же подбежали к нему, узнав в нем одного из «Golden Boys». После того, как были сделаны несколько снимков для популярных журналов, Сунён шагнул вперед и толпа учеников расступилась перед ним. Тогда Квон и увидел ту, с которой его скоро обручат. Парень остановился перед наигранно шокированной девушкой и нехотя присел на одно колено, мысленно мечтая о том, чтобы все быстрее закончилось. — Когда я увидел тебя впервые, я сразу же понял, что ты та, с которой я хочу провести всю свою оставшуюся жизнь. — безэмоционально отчеканил Сунён заранее отрепетированные по сценарию слова. Толпа начала визжать, а вспышки камер ослепляли его глаза. — Ты выйдешь за меня?