Golden Boys

      — Квон Сунён.       Сунён поднял взгляд от своей тетради, где он рисовал на полях. Точнее, пытался рисовать. Смотря на его сосредоточенный вид, многие думали, что он рисует нечто красивое, но на деле страницы были заполнены всякими каракулями. По крайней мере, для других он казался старательным художником.       Перед парнем стояла небольшая компания из трех девушек. Та, что стояла посередине, смущенно протянула ему коробку дорогого швейцарского шоколада, а две другие по бокам хихикали в ладошки. Типичная картина.       — Пожалуйста, прими мой подарок. Это шоколад. — произнесла ученица, пытаясь скрыть красные щеки.       По привычке Сунён вежливо улыбнулся ей и уже было протянул руку, чтобы взять сладкое из её рук, как вдруг заметил золотое кольцо на безымянном пальце, которое, будто напоминая о себе, сверкнуло на солнечном свету. Парень тут же отдернул руку так, словно её обожгли. Он мысленно корил себя за неосторожность. Он должен помнить, что теперь обручен и должен действовать иначе. Ему нельзя принимать подарки от каких-то там девчонок. Если это увидят некоторые шумные личности, раздуют очень большой скандал о его якобы неверности. Этого допустить было нельзя.       — Прости, — сказал Сунён после небольшой паузы, складывая руки на парту. — Я не могу это принять.       — В таком случае, могу принять я! — внезапно воскликнул невесть откуда появившийся Сокмин, спасая друга от неловкой ситуации. Он солнечно улыбнулся девушкам и взял из их рук шоколад. Все трое сразу покраснели, не в силах устоять перед его улыбкой и убежали из класса.       Сунён тяжело вздохнул и вернулся к своим записям в тетради. На этот раз его взгляд был прикован действительно к конспектам, а не каракулям на полях. Не обращая внимания на то, что друг шумит рядом оберткой от конфет, парень пытался вникнуть в суть написанного. Он приступил к занятиям позднее других, а потому у него было слишком много домашней работы, чтобы успеть догнать остальных. Но, будем честны, мысли его витали совсем в другом месте.       Сокмин сел рядом с ним, оперся локтем о поверхность парты и принялся сверлить его внимательным взглядом. Сунён все продолжал не обращать на это внимания. Хотя с Ли такое определенно не прокатит.       — Эй, чувак, это твой любимый шоколад. Почему ты от него отказался? — спросил парень, как всегда бестактно и напрямую.       — Я больше не могу принимать подарки от других девочек, я обручен, ты же знаешь. — твердо ответил Сунён.       «Обручен или обречён?» — пронеслось в мыслях Сокмина. Но вместо этого он как обычно растянул губы в усмешке и махнул рукой, словно брак был каким-то пустяком.       — Да, конечно. Как скажешь.       Сунён нахмурился. Ему не нравился этот полный сарказма тон и насмешливая ухмылка. Как же порой бесило то, что Сокмину дозволено знать немного больше, чем другим.       — Что ты имеешь ввиду?       — Мы оба понимаем, почему на самом деле ты обручился, — ответил Сокмин, вскидывая бровь.       Сунён не обратил на эти слова никакого внимания, вместо этого молча вытаскивая пенал из рюкзака. Тот ему, на самом деле, был незачем. Он просто делал вид, что чем-то занят.       — Неважно, почему я обручился. Важно то, что теперь я занят. Я собираюсь жениться на этой девушке и быть ей хорошим мужем, каким я и должен быть.       «Бронза» засмеялся в своей привычной манере. Хотя этот смех был скорее насмешливым, а не как обычно. Сокмину было смешно от того, как парень врет самому себе же. Смешно, но в то же время грустно.       — Конечно, как скажешь, дружище. Тогда тебе стоит поторопиться и заставить себя влюбиться в неё.       Сунён продолжал писать что-то в своей тетради, старательно пропуская все мимо ушей. Он так сильно давил на ручку, что чернила стали расползаться по бумаге некрасивыми пятнами. Они выглядели также небрежно, как и вся его жизнь.       Сокмин, поняв, что до друга ему не достучаться, раздраженно вздохнул и повернулся к двери. Заметив что-то, он резко повернулся вновь к Сунёну, но тот по-прежнему не обращал на него никакого внимания. Тогда Ли громко закричал:       — Доброе утро, солнышко!       Сунён вздрогнул и поднял голову, чтобы отругать друга за то, что он так громко орет, но все слова застыли на его губах. Он узнал бы эту розовую макушку где угодно.       Ли Джихун даже не отреагировал. В ушах у него были наушники, а взгляд прикован к экрану телефона. Парень, не обращая на весь мир внимания, только хотел зайти в класс, как вдруг его кто-то схватил за руку и повернул к себе.       Это был достаточно высокий парень с шатеновыми волосами и яркой улыбкой. Они вместе с Джихуном были на фестивале клубов. Парнишка был явно не чистым корейцем, его внешность была с примесью чего-то европейского. Сунён вынужден был признать, что тот был очень красив. И это ему весьма не нравилось. А когда Джихун снял наушники и тот просиял еще ярче, Квону не понравилось ещё больше.       — Хорошего дня и удачи на занятиях! Увидимся позже, Джихун!       Это очень удивительно, но Джихун ответил ему теплой улыбкой с ямочкой. Сунён не видел еще, чтобы тот кому-то так улыбался в этой школе.       — Увидимся за обедом, Хансоль, — кивнул он парню, позже заходя в класс.       Сокмин смотрел на них преувеличенно обиженно. Словно он не понял, что Джихун не услышал его, потому что был в наушниках.       — Он проигнорировал меня, — выдохнул он с такой грустью, словно это самое большое оскорбление в его жизни.       Сунён оторвал взгляд от миниатюрного парнишки и перевел его на своего друга, прежде чем вновь вернуться к тетради. Но если до этого он просто не мог вникнуть в суть написанного, то сейчас не мог сосредоточиться совсем. В его голове было слишком много ненужных мыслей и воспоминаний. Как, например, они играли в стрелялки у Сунёна, после чего он прижал Джихуна к полу и как тот мило краснел от этого… Квон резко бросил ручку и протер глаза.       Он услышал звук скрипа ножки стула о пол. Это Сокмин сел поближе к нему, чтобы их разговор никто лишний не услышал.       — Итак, ты собираешься рассказать мне о том, что произошло между тобой и Ли Джихуном, или мне придется выяснить это самому?       Сунён резко распахнул глаза и посмотрел на друга темным взглядом. Черт возьми, началось. Квон рассеяно огляделся вокруг, но никто, как и ожидалось, не обращал на них никакого внимания. Все были заняты своими делами.       — Почему ты не сказал мне, что он учится в этом классе? — обвинил он друга.       — Зачем? Ты бы перевелся в другой класс? — Сокмин в любопытстве приподнял брови.       Сунён выпустил возмущенный выдох и закатил глаза. Слишком наигранно для Квона. Ли это сразу подметил. А значит, он был прав.       — Что? Это нелепо. Зачем мне переводиться? Я ведь не боюсь какого-то мальчишку, зачем мне его избегать?       — Тогда почему ты сразу убегаешь в противоположном направлении, когда видишь его где-либо? — голос Сокмина был обычным, как при любом непринужденном разговоре. Но его взгляд был проницательным, и, казалось, знает всё. Это пугало Сунёна.       — Я этого не делаю, — прошипел Квон уже немного раздраженно, отталкивая от себя друга, — Я просто не хочу иметь с ним ничего общего.       — Почему? Потому что он «бронза»? Как и я?       После этого вопроса между ними повисла напряженная тишина. Эта тема была слишком щепетильной для них. Сунён никогда не любил в неё вникать и старался избегать, а Сокмин же презирал всем сердцем, пусть снаружи этого и не было видно.       — Ну же, Сокмин. Ты ведь знаешь, что ты не такой…       — Да, конечно, — усмехнулся Сокмин, выглядя разочарованно и немного обиженно. — Не такой.       Прежде чем Сунён попытался хоть как-то исправить ситуацию, в класс вошла Юджу и сказала всем сесть на свои места. Сокмин тут же отсел за свою парту, отвернувшись от друга. Он выглядел расстроенным. А Сунён мог только отчаянно смотреть на него и вздыхать. Отлично, теперь он испортил отношения со своим лучшим другом.       Развернувшись на стуле, Квон вновь погрузился в себя, утыкаясь носом в тетрадь. В класс вошла учительница и начала вести урок, но парень не обращал внимания. В его мыслях было только то, в каком свете он себя выставил перед Ли. Но тот ведь не глупый. Он должен понимать, что у Сунёна сейчас далеко не лучшие времена, и что когда он не в настроении, он может наговорить много плохого. Так почему он обижается? Он не мог обвинять Сунёна в том, что тот не может разобраться со всем, что на него навалилось. Сокмин просто слишком остро на всё реагировал.       Шумно вздохнув, парень откинулся на спинку стула и усталым взглядом оглядел класс. Слова учителя он пропускал мимо ушей. У парня возникло очень сильное желание просто взять и уйти из класса. Но он знал, что это будет выглядеть не очень хорошо, и что он так поступать не должен. Он ведь не Сынчоль, родителям которого плевать на всё, что делает сын. Сунён должен быть образцовым учеником и идеальным наследником.       Внезапно розовые пряди привлекли его внимание и отвлекли от не очень хороших мыслей. И хоть мозг кричал этого не делать, парень взглянул туда. Там, в дальнем углу класса на последней парте сидел Ли Джихун, положив голову на сложенные на парте руки. Розовая челка закрывала его глаза. Было понятно, что тот спит сладким и беззаботным сном. Почему-то Сунёна это немного взбесило. Было обидно, что кто-то сидит и ни о чем не думает, пребывая в царстве Морфея, а кто-то мучается, как он. Несправедливо. Но возможно, он был просто раздражен из-за той сцены в коридоре. То, как Ли миленько улыбался тому пареньку Хансолю…       — Квон Сунён? У тебя есть, что сказать?       Сунён резко обернулся и поднял взгляд. Учительница смотрела на него, недовольно скрестив руки на груди. Сунён открыл рот, а взгляд метался по классу. Он заметил краем глаза, как Джихун начинал просыпаться.       — Нет. — неловко кашлянул Квон.       Учительница даже не выглядела удивленной таким ответом. Что еще и следовало ожидать от кого-то, кто не слушает лекцию и вертится туда-сюда. Она также заметила сонного розоволосого, но надо было сначала разобраться с Сунёном.       — Почему бы тебе не ответить на мой вопрос тогда, если ты настолько умен, что позволяешь себе отвлекаться во время урока.       Сунён неловко замолк. Он совершенно не слушал и даже не знал тему, что они проходили, не то что заданный вопрос. Всё внимание класса было сконцентрировано на нем одном. Это смущало.       — Эмм. Я не уверен.— выдохнул он наконец, потирая шею.       — В следующий раз, я была бы признательна, если бы ты обратил внимание на занятия, а не витал в облаках, — сказала она.       — Я не… — пробормотал Сунён, но был благополучно проигнорирован.       — Как насчет того, чтобы наш новый ученик, Ли Джихун, ответил на этот вопрос? Он, судя по всему, также заинтересован уроком, как и Квон Сунён, — произнесла женщина, кидая недобрый взгляд на парня с последней парты.       Сунён мысленно восторжествовал. Джихун только проснулся и сидел, потирая кулачком глаза. Он наверняка тоже не знает вопроса. А значит не один Сунён оказался в беде и не ему одному придется краснеть перед всем классом. Однако парень даже не вздрогнул и четко произнес:       — Вы спросили у класса про позвонки. Начиная с вершины, это семь шейных позвонков, затем двенадцать грудных позвонков и пять поясничных позвонков, прикрепленных к крестцу и копчику.       Учительница, похоже, была тоже ошеломлена. Она не думала, что Джихун действительно слушал лекцию. И, видя её реакцию, Ли решил немного подерзить:       — Я был бы очень признателен вам, если бы вы не сравнивали меня с кем-то наподобие того, кто отвечал до меня.       Челюсть Сунёна просто поздоровалась с полом. Естественно розоволосый имел в виду именно его. Класс зашептался, смотря на обоих парней. Большинство возмущалось, мол «как эта бронза посмела оскорбить золото». Но были и те, кто тихо посмеивался над Квоном. Потому что это был однозначный шах и мат Джихуна.       Их преподавательница хлопнула в ладоши, пытаясь снова привлечь внимание учеников, прежде чем вернуться к своей лекции. Сунён взглянул на младшего через весь класс. Но тот даже не взглянул на него и лишь открыл тетрадь, так ничего и не записывая.       Сунён услышал смешок откуда-то сбоку. И повернувшись, увидел Сокмина, который скрывал улыбку за кулаком. Фыркнув, Сунён взглядом сказал ему перестать. Но тот лишь улыбнулся и снисходительно поиграл бровями.       — Ты должен признать, что у него есть характер, — прошептал он, отчего Сунён отвернулся. Он знает, что характер у Джихуна есть. Но испытывать его на себе оказалось неприятно.       — Спасибо, что пришли сегодня на занятия, — произнесла учительница, наконец заканчивая урок. Сунён изо всех сил пытался сконцентрироваться и дослушать женщину, нетерпеливо постукивая ногами. — Я хочу напомнить вам, что на следующей неделе будет зачет. Пожалуйста, посмотрите на сайте школы учебное пособие, что я разместила недавно. Зачет будет проводиться по темам с первой до пятой главы. И, прежде чем вас освободить, я также хочу вас сейчас разделить на пары для проектов, которые вам нужно будет сдать в конце семестра. Пожалуйста, соблюдайте такой порядок, какой я назову. Менять группу запрещено. Не создавайте проблем ни мне, ни себе.       Сунён вздохнул, уткнувшись лбом в руки. Он всем сердцем ненавидел групповые проекты. Единственный человек, о котором он подумал, был Сокмин. Просто потому что только с ним у него были хорошие отношения. Но проблема в том, что Сокмин весьма ленив, и в итоге вся работа падает на плечи Квона. Самой неприятной частью учебы были именно проекты в паре.       — Группа номер пять, Квон Сунён и Ли Джихун.       Голова Сунёна мигом взметнулась вверх, и его взгляд тут же встретился со взглядом Джихуна. Квон ожидал увидеть растерянность, испуг или еще хоть какую-нибудь эмоцию. Но после их первого разговора в стенах школы, Джихун ходил с маской на лице по отношению к Квону. Вот и сейчас, он с каменным выражением лица, собрал свои вещи и прошел через класс, садясь рядом с ним. Все вокруг зашептались.       Спустя столько времени, Джихун вновь был так близко к нему. Они сидели за одной партой и их плечи почти соприкасались. Лишь так, при близком рассмотрении, Сунён наконец увидел в нем некоторые изменения. До этого ярко-розовые волосы сейчас немного выцвели и имели бледный пастельный оттенок. Но это было все еще привлекательно. Он заметно исхудал и был бледнее обычного. А лицо не выражало ничего. Но даже когда Джихун взглянул на него самым обычным взглядом, Квон запаниковал.       — Могу я сменить группу, пожалуйста? — резко выпалил Сунён, даже не смотря на Джихуна.       — Квон Сунён, — огрызнулась учительница, выглядя весьма раздраженной, — Ты меня хоть вообще слушал? Я же сказала, что менять напарников запрещено. Вы с Джихуном будете работать над этим проектом вместе.       — Но… — попытался возразить Сунён.       — Ваши группы окончательно утверждены, — строго сказала она, — И вам нужно действительно отнестись к ним серьезно. Потому что эти проекты повлияют на дальнейшую оценку и включают в себя около 40% учебной программы.       Сунён расстроенно опустил голову. Черт возьми, почему ему так не везет. Обещал ведь не связываться больше с Джихуном, чтобы не делать больно и ему, и себе. А тут целый совместный проект на семестр. Это будет очень сложно, почти что даже невозможно после того, как Квон мало того что уехал, не сказав, так еще и наговорил младшему всякое в том классе. Нет. Он не сможет.       — Вы двое поладите, — пропел Сокмин, смотря на них обоих с довольной улыбкой на лице. Казалось, он и забыл то, что как бы обижался на Сунёна. И лишь в шутку приобнял своего партнера по проекту, Юджу, которая тут же жестоко оттолкнула его и ударила по плечу. Парень засмеялся счастливо и показал обоим парням большие пальцы.       Сунён только фыркнул. Он переводил взгляд на что угодно, только не на Джихуна, сидящего рядом. Он не знал, что сказать. Было так безумно неловко. И внезапно мысль сбежать из класса показалась ему не настолько плохой. Лишь бы не оставаться с Джихуном один на один.       — Итак, какую тему ты хочешь выбрать для проекта? — спросил вдруг Джихун, вытаскивая тетрадь, чтобы сделать кое-какие пометки. — Я думал об анатомии сердца. Это далеко не самое легкое, но зато очень интересно. Можно столько всего расписать. Также можно выбрать мозг, или…       — Я сделаю это.       Джихун резко замолк и взглянул на него, как на придурка. Хотя почему «как»? Он и был самым настоящим придурком.       — Что, прости?       Сунён неловко кашлянул и поерзал на своем месте. Его пальцы нервно стучали по поверхности парты. Он волновался безумно, когда Ли так на него смотрел.       — Я сделаю проект. Весь, сам. Тебе не нужно об этом беспокоиться. Нам не придется работать вместе.       В ответ ему была тишина. Обычно, большинство ребят с радостью соглашались на такую возможность, ибо Сунён привык работать в одиночку. Вот Квон и подумал, что Джихун тоже будет рад, так как больше будет свободного времени. Но когда он взглянул на Ли, то увидел, что маска его дала трещину. Парень поджал губы в тонкую полоску, а взгляд его… Господи, он был таким глубоким, в нем было столько всего… Сунён даже увидел отражение собственных глаз. Эта картина заставила его сердце ёкнуть и Сунён уже открыл было рот, чтобы поспешно извиниться, но прежде чем он успел сказать хоть слово, Джихун дернулся и собрал свои вещи, собираясь уходить.       — Хорошо. Я понял, что ты даже работать не хочешь с кем-то вроде меня, — сказал Джихун. Его взгляд бегал по книгам, тетрадям, но только не касался Сунёна. — Я поговорю с преподавателем, чтобы он поменял наши группы.       — Это не так, — попытался возразить он слабо, хотя понимал, что именно так всё и кажется. Будто он не хочет быть рядом с Джихуном. Но объяснить правду он не может, как бы не хотел.       — Всё в порядке, — резко отрезал Джихун. — Я тоже не хочу работать с тобой.       После этих слов парнишка встал и уверенно направился к выходу. Сунён не стал провожать его взглядом, слишком тяжело.       Ему казалось, что после всего, что он сделал, он никогда больше не будет чувствовать себя более виноватым перед Джихуном. Он ошибался. Сейчас он чувствует себя гораздо хуже.

***

      Сынчоль правда очень сильно любил центр исполнительных искусств. Музыка всегда была его скрытым интересом. Он не говорил об этом другим в детстве, потому что сыну элиты не положено увлекаться песенками. А сейчас, когда он вырос и родители перестали его контролировать, стал играть в баскетбол. А образ спортсмена никак не вяжется с образом чувственного артиста. Музыка была чем-то, что воодушевляло, но во что так и не было вложено достаточно усилий.       Ещё одна причина, по которой Чхве любил это здание, была в том, что только здесь можно было найти пустующие кабинеты и посидеть наедине с собой. Один из таких приглянулся ему сразу. Тот самый, дальний и с одиноко стоящим пианино. В нем всегда никого не было и Сынчолю там правда нравилось.       Нет, он конечно мог проводить время в клубной комнате, куда тоже никто, кроме друзей, не заходит. Но иногда хотелось побыть именно в полном одиночестве, без назойливости Джонхана и занудства Джошуа. А это место, если сравнивать со всеми другими кабинетами, было самым невзрачным и нелюдимым.       Однако с недавних пор, его любимое место, та самая комната, скрытая в отдаленном углу здания, была занята не только им. Никто обычно не приходил в эту комнату, многие даже не знали о её существовании, но, похоже, этот ученик был привязан к этому месту также, как и он. Сынчоль осторожно открыл дверь и прислонился к косяку двери.       Он сразу узнал мальчишку с розовыми волосами. Ли Джихун сидел за пианино, склонившись над ним с закрытыми глазами, а его длинные тонкие пальцы бегали по черно-белым клавишам. Он даже не смотрел на лист бумаги с нотами перед собой, ему это было не нужно, ведь музыка сама будто лилась из него. Нежные прикосновения к клавишам создавали набор звуков, что становились прекрасной мелодией, которая могла затронуть сердце любого. Сынчоль не знал композиции, но эта музыка определенно затронула его душу. Наверное, потому что ее исполнитель сейчас играл искренне и от всего сердца, выплескивая свои эмоции через ноты.       Сынчоль немного смутился самого себя. Почему в нем так бушуют эмоции? Для того, кто вынужден был их всю жизнь прятать, для того, кто их вечно контролировал, это было чем-то странным. Мелодия, исполняемая Джихуном, охватила его полностью, с головой, позволяя тонуть в ней. И Сынчоль действительно словно утонул. Он просто стоял у двери и не дышал. Вплоть до тех пор, пока мелодия не закончилась и пальцы парня тяжело опустились на клавиши.       Только после, отойдя от оцепенения, вызванного мелодией, Сынчолю потребовалось несколько минут, чтобы понять, что Ли Джихун плачет. Действительно плачет, склонившись над пианино и роняя слезы на его поверхность. В этот момент он выглядел еще более маленьким и беззащитным.       — Знаешь, это вообще-то мое место, — протянул Сынчоль, отогнав все бурлящие в нем эмоции и заменив их простой маской с вечной ухмылочкой. Возвращаясь к прежнему себе, где-то далеко в душе он пытался сохранить свои чувства, чтобы запомнить этот момент, как нечто более ценное, чем просто случайное прослушивание игры на пианино мальчишки с третьего курса.       Джихун резко вздрогнул и обернулся, глядя на Сынчоля немного испуганно. Глаза у него были красные и опухшие, а по лицу скатывались тонкие струи слез. Некоторые слезинки задерживались на ресницах, после срываясь с них, а некоторые останавливались на немного припухших губах. В старшем разыгрались двоякие чувства. С одной стороны, то, как этот парнишка плачет, было самым трогательным и красивым зрелищем, которое он когда-либо видел. А с другой стороны хотелось защитить его так, чтобы он больше никогда не проронил ни одной слезинки.       Вместо того, чтобы нахмуриться, вскочить и убежать, чтобы никто не видел его в таком виде, как ожидал Сынчоль, Джихун беззащитно опустил вниз голову и стал собирать свои вещи. Чхве отметил его дрожащие руки и это было совсем нехорошо.       — Прости, я сейчас же уйду.       До того, как Джихун успел встать, Сынчоль резко подошел к нему и осторожно накрыл его руки своими, пытаясь успокоить в них дрожь. Руки парнишки оказались такими маленькими, аккуратными и тонкими. Их было очень приятно держать.       — Однако, я не буду возражать твоей компании, котёнок. — слегка пошутил он, чтобы разбавить атмосферу. Ли привычно сморщил носик на это прозвище, но остался сидеть за пианино.       Сынчоль протянул парню платок из кармана, который тот с благодарностью принял и начал вытирать уголки глаз. Чхве обернулся и убедившись в том, что дверь крепко закрыта, вновь перевел взгляд на Ли. Тому явно было стыдно за такой свой вид и за то, что он ревел, как девчонка, но Сынчоль лишь ободряюще улыбнулся.       — Итак, что же расстроило моего маленького котёнка? — спросил Сынчоль, садясь за пианино рядом. Он протянул руку и сыграл пару нот из какой-то композиции, позволив звукам заполнить тишину этой комнаты.       Конечно он мог развернуться, уйти и сделать вид, что не видел здесь плачущего Джихуна. Но что-то его привлекло в нахождении парня здесь. Он впервые был не одинок, впервые выплескивал чувства не один. И это вроде как должно раздражать, но почему-то наоборот радует. Внутри этого маленького тусклого помещения Сынчоль впервые чувствовал, что может быть собой, когда он с кем-то другим.       Джихун попытался нахмуриться и выглядеть грозно. Но он по-прежнему выглядел, как маленький обиженный мокрый котенок, нежели как злой тигр.       — Прекрати называть меня так.— огрызнулся он.       — Значит, тебя расстроило не что-то, а кто-то. — задумчиво протянул Сынчоль, игнорируя слова парня. Джихун в ответ на это опустил голову. Чхве понял сразу, без слов, что попал в точку. Но он не стал давить и лишь по-доброму улыбнулся, наклонив голову в сторону. — Кто это сделал? Мне придется кого-то избить?       — Пожалуйста, не надо. — вздохнул Джихун раздраженно.       — Ничего не обещаю, — пожал плечами Сынчоль. В ответ была пауза. Но тут Джихун протянул руку и тоже сыграл пару нот. Ему понравилось, как до этого это сделал Чхве. Было красиво.       — А если серьезно… Это сделал кто-то из твоих друзей? Чон Вону? Ким Мингю? Этот мальчишка Хансоль?       Но Джихун лишь отрицательно покачал головой. Его рука, что до этого отыгрывала ноты, замерла над клавишами. Повисла давящая тишина. Поэтому, чтобы избежать её, Сынчоль сыграл очередную связку из пару нот. И видимо звучание пианино придало младшему сил.       — Нет. Просто… Я узнал, что кое-кто, кто мне нравится, врал всё это время, — парень горько усмехнулся. Сынчолю этот звук совсем не понравился. Полные боли улыбки и смех были самой тяжелой вещью в мире. Поэтому Чхве нажал еще на пару клавиш, чтобы скрыть это за музыкой.       — Он наверняка думает, что я полный идиот. Меня использовали, а я повелся, — Джихун вздохнул, — Я такой жалкий.       Сынчоль молчал, совсем не зная, что сказать. Он знал, что всем сердцем хотел успокоить младшего, сказать ему, что нельзя быть жалким, просто доверяя кому-то, и что в этом нет его вины. Но слова почему-то давались сложно. Наверное, потому что это были не просто пустые предложения. И потому что дело касается Джихуна.       — Ну, знаешь, малыш. Кто-то, кто не оправдал твоего доверия, потерял очень многое. Это он должен страдать. Поэтому не плачь больше, хорошо? Кем бы ни был этот человек, он явный ублюдок и не заслуживает этого.       Джихун удивленно поднял голову и посмотрел на него. Прямо в глаза. Сам не зная почему, Сынчоль почувствовал, как внутри него что-то вздрогнуло. Что за чертовщина.       — Что? Не можешь оторваться от моего красивого личика? — пошутил он, неловко потирая шею. Как первоклассник какой-то.       — … Ты хороший человек, Сынчоль, — наконец сказал Джихун, продолжая смотреть на него. И этот взгляд… Он был другим. Словно Ли увидел перед собой сейчас совершенно другого человека.       Сынчоль кашлянул, пытаясь скрыть слишком довольную и гордую улыбку на лице. Он был рад, что смог поднять настроение младшему. Благодаря этому, поднялось настроение и у него. Поэтому он, игриво усмехнувшись, едва пихнул его плечом, произнося:       — Такая честь получить комплимент от самого «ледяного принца».       Джихун на эти слова закатил глаза, отталкивая парня от себя. Тот, из-за неожиданной «атаки», покачнулся и чуть не свалился со своего места, что заставило Чхве громко рассмеяться, а Джихуна искренне улыбнуться.       После Ли потянулся к самому краю пианино, нажимая на клавишу, отчего в комнате раздался краткий, но такой яркий и счастливый звук. Это означало, что закончили они на хорошей ноте. И после, молча собравшись, направились к выходу из комнаты.       Шли они по коридору вместе. Здание было пустым, посторонних глаз не было, поэтому они чувствовали себя спокойно.       Вдруг Джихун резко и неожиданно схватил Сынчоля за руку, останавливая. Темноволосый с нескрываемым интересом обернулся и взглянул на младшего.       — Сынчоль… Спасибо тебе.       Широкая улыбка образовалась на лице Чхве, когда он услышал эти слова, произнесенные немного неуверенно, но искренне. Его взгляд опустился на их руки, и Джихун поспешил отпустить его. Но Сынчоль ему не дал. Он лишь покрепче сжал его руку в ответ и аккуратно переплел их пальцы. Джихун удивленно посмотрел на него, а его щеки стали приобретать нежно-розовый оттенок.       — В любое время, котёнок.