Держать рот на замке не наш вариант

***

Хань ворочился в кровати с тех самых пор как решил лечь спать пораньше. «Пораньше» ему никогда не удавалось. Пагубные привычки, и все тут. Ну не мог он как нормальный человек лечь спать тогда, когда ложатся все. Он даже студенческую пьянку решил пропустить, что бы стать нормальным человеком. А закон подлости как всегда все портит! Мог бы сейчас пить, нет, не так. Мог бы нажираться как олень! И найти кого-нибудь себе на ночь. Возможно. В его круге знали о пристрастиях Ханя, друзья не отвернулись, не проигнорировали, хоть и больше не лезли обжиматься и спать у Лу на коленках. Зато дружба и отношение не изменились. Чондэ даже, время от времени, приглашал к ним на попойки пару смазливых парней. Правда, ничего у Ханя с ними не вышло, особенно когда он признался другу, что ему как бы нравиться быть на месте этих самых смазливых пареньков. Выразительные брови метнулись вверх, и после минутной заминки, которая Ханю показалась целой вечностью, друг решительно настроился найти ему альфу-самца. На вопрос зачем, он только отмахнулся. - Твори добро, Хань, и оно обязательно вернется! О том, что это добро может вылезти боком, Хань старался не думать, а зря. Ой, как зря. Если его друг за что-то берется, то подходит с крайней ответственностью. На следующий же день он привел на обед смуглого и тощего на вид первокурсника. Он был немногим выше самого Ханя, а в плечах и того уже. Темная челка постоянно лезла в лицо, и Хань даже не успел как следует его рассмотреть, учитывая что парень уткнулся взглядом в пол, и не смел поднять головы. Чондэ представил его как Ким Чонина из факультета бизнес менеджмента, того самого, куда почти попал Хань, но в последнюю минуту забрал документы и отправился в путешествия по миру экономики и финансовых отчетов. Чонин, с тех пор, стал частым гостем за их столиком в обед, а иногда даже на попойках. Как Чондэ с ним познакомился, и почему они теперь проводят время с каким-то первокурсником, Ханю было не ясно. Зато Чондэ сблизился с младшим очень быстро. Хань не успел и глазом моргнуть, как эти двое уже сходили в сауну, караоке, в пиццерию, которую Лу обожал всеми фибрами желудка. А вот его не звали никогда. Сначала Хань обижался, игнорировал он Чонина как мог. Целый год. Принципиально так. Не то что не разговаривал с ним, даже в сторону его не смотрел. Младший, поначалу пытался наладить контакт, но Хань оказался крепким орешком, и на неловкие попытки поговорить лишь презрительно фыркал, и занимался своими делами дальше. Чондэ такая обстановка дел не нравилась. Ему надоело разрываться между огнем и льдом, пока лучший друг игнорировал всех и вся, вооружился парочкой презрительных взглядов, то младший, когда они с Чондэ оставались вдвоем, не переставал изливать о Хане пламенные речи. Настолько пламенные, что по случайности, хотя Чондэ знал, что случайностей не бывает, Чонин не выдержал и расплакался как ребенок. Ребенок, которого не любит тот, в котором Ким младший души, как оказалось, не чает. Удивляться было мало чему, потому что Хань был еще той чертякой. Мало того, что боженька, а то и сам дьявол, одарили Ханя миловидным, ангельским личиком, так его утонченная для мужчины фигура привлекала взгляды обоих полов. Характер конечно не сахар, и находились смельчаки, которые сами не знали на что шли, подкатывали к Лу, непрозрачно намекали на все что они будут делать с ним в постели, а потом добрый Чонин подбирал пострадавших от сильной руки Ханя, и помогал им доползти до медпункта. Хань каждый раз фыркал, когда видел что младший помогает врагам. Хоть Хань его и недолюбливал, но всяких мудаков, что пытались подкатить, он недолюбливал вдвойне. А в один прекрасный вечер, года так еще полтора спустя, Хань понял, что попал. Крупно так, до пульсации собственной эрекции в узких джинсах. Все втроем они ввалились в ночной клуб. Чондэ хотел просто расслабится и отдохнуть, Чонин, как оказалось в клубе был первый раз, а Хань предчувствовал, что возможно именно сегодня, в разгоряченной толпе он увидит того самого, кто задвинет ему по самые яйца, да еще и по любви. Все пошло по одному месту, когда Хань понял что они перебрали, или это он только перебрал. Помнил он события смутно. Особенно когда Чондэ решил склеить какую-то милую девушку, и оставил их на вип-местах одних. Тогда Хань первый раз взглянул на Чонина, не просто на парнишку, что хвостиком вьется за лучшим другом, а на парня - Чонина. Разгоряченный алкоголем, Хань засмотрелся на белую футболку, которая сидела по фигуре и подчеркивала широкие плечи, оголяя накачанные смуглые руки. На светлые джинсы, что так идеально подчеркивали узкие бедра, длинные ноги и крепкие мышцы ног, которые было видно невооруженным взглядом. Наконец-то Чонин не спрятал тогда свой взгляд, и Хань уставился на его глаза. Как будто именно тогда он видел их в первый раз. Такой пронзительный взгляд, от которого мурашки пробегались по загривку. Хань тогда пытался убрать свою бурную извращенную фантазию куда подальше, но его рука сама потянулась к запястью Чонина, и они кубарем ввалились на танцпол. Потом Хань часто вспоминал как они танцевали под очередной клубный хит, прижимаясь друг к другу, совершенно не стыдясь своих действий в этой толпе. Чонин казался таким горячим и гибким, он вертел Ханем как хотел, бережно прижимал свои ладони к пояснице, и мягко сжимал ягодицы Ханя через слои неудобной одежды. Лу казалось все настолько правильным, будто алкоголь открыл ему глаза на того, кто всегда был под рукой, но ненужным. А в ту ночь было все так, как давно хотел Хань. Что бы его помяли крупными ладонями, прижали к стене горячим телом и выцеловывали шею поцелуями-укусами. И черт с тем, что следы не сходили еще с неделю, а Чондэ недоуменно хлопал глазками, когда увидел крупные отметины покрытые толстым слоем тоналки. То, что случилось после горячий клубной ночи Чондэ объяснить не мог. Он будто попал в параллельную вселенную, где Хань кутается в мешковатую одежду, скрывая тело, и смотрит в пол перед Чонином, не фыркает презрительно, как обычно он делал, а смущается и шарахается. Чонин же, напротив, смело смотрел тому в глаза, много смеялся и шутил, садился теперь ближе к Ханю, а не к Чондэ. И не то что бы Ким старший ревновал. Тот взгляд, преданного, влюбленного по уши идиота, Чондэ осознал не сразу. Зато когда до него дошло, он понял, что не все еще потеряно у Чонина. Тот придерживался тактики: тише едешь – дальше будешь. И как оказалось – она работает. Из мыслей двухнедельной давности Ханя выбил телефон. Который звонил. И все бы ничего, если это было не пол второго ночи. В пятницу. А номер не принадлежал бы Чонину. Навязчивая вибрация выводила из себя, но Лу Хань ждал до последнего, надеясь, что Чонин плюнет на это дело и отстанет. Но нет. Телефон вновь зазвонил, будто ныл Ханю: - ну возьми меняяяя, нууууу пожаааааалуйста. Нытьё Хань на дух не переносил. - Чего тебе нужно Чонин? Я пытаюсь уснуть. Хань голос повышать не планировал, но нотки раздражения в его голосе жили сами по себе. Чонин же молчал, и только приглушенно сопел. - Если ты ничего не скажешь, я брошу трубку! - Хань! Хаааааань! Чонин ныл словно ребёнок, и это был один из признаков того, что все точно не в порядке. - Чонин ты много пил на посиделках? Почему Чондэ не проследил? Оставайся где ты есть, я попрошу его тебя забрать. Вот же пьянь! Кстати, где ты? В трубку засопели уже задумчиво, будто раздумывая, выдавать свое местоположение или нет. Все же сегодня или никогда! Чонин, на сегодняшний день, узнал некоторые слабости Ханя, без помощи Чондэ конечно не обошлось. Именно этот сводник подсказал Чонину, что Ханя можно уломать на что угодно, даже на вселенскую любовь, если действовать быстро. И самый главный козырь в рукаве у младшего был. - Я тут, - от волнения в горле пересохло, Чонин запнулся на полуфразе, а спасательной воды нигде не было. Пришлось собрать яйца в кулак. Если не сейчас, то когда? - Я под твоей дверью, Хань. Теперь задумчивое молчание перекочевало к Ханю, до которого не сразу дошло осознание, что Чонин в стельку пьян и пришел к нему. В голове роились тысяча мыслей. Как показывала практика отношений между людьми, если вам звонит человек, пьяный в стельку, и более того – чуть ли не ночует у вас под дверью, это означало лишь одно – он безумно влюблен, и он не знает как об этом правильно сказать. Хань оценил ситуацию здраво, если поспрашивать Чонина – тот может расскажет все как есть, и пойдет на все четыре стороны со спокойной душой. - Зачем ты пришел именно к моей двери, ты забыл свой адрес? Так я могу напомнить тебе, Чонин. Звучало даже грубее чем Хань рассчитывал. Если вредные привычки из Ханя можно было хоть как-то искоренить, что успешно доказал Чондэ, то подьебистый характер никуда уходить не хотел, сколько бы Чондэ не пытался убрать этот источник всех бед. - Я хотел поговорить. Именно сегодня. И именно с тобой, Хань. Хотелось закутаться в одеяло с головой и сделать вид, что никакого Чонина под дверью нет, и вообще Хань в домике. Зря, как оказалось, он начал вспоминать о них с Чонином пока пытался уснуть. И вот на тебе, сама вселенная привела младшего под дверь. Хань обвинил себя за несдержанные мысли, как тем вечером хорошо было быть прижатым Чонином к стенке, и чувствовать жилистые руки что касаются там, где чувствительней всего. - Хааань, а я попал под дождик. И весь промок. И если ты не впустишь меня и не отогреешь – я заболею, и это будет на твоей совести. Своим нытьем Чонин мог обойти любого вредного младенца, учитывая, что оно было пьяным, то у младенца не было и шанса. Такой Чонин выводил Ханя из себя намного больше, чем тот Чонин 2 года назад. Пугливый взгляд вниз и вечное молчание, уже не выглядели так раздражающе на фоне Чонина под шафе. С мыслью «лучше впущу, и может он заткнётся», Хань выскочил из комнаты. Распахнув входную дверь вовнутрь, и только потом сообразил, что кое-то просто чудом не упал, если бы он опирался на дверь. Чонин и правда оказался промокшим. А по виду не скажешь, что выпившим. - Хён! Так ты и правда пытался уснуть. Ты похож на воробушка! Так и хочется затискать, иди ко мне на ручки. Под пьяные смешки и смачный пинок под зад от Ханя, Чонин зашел в гостиную, развалившись по царски на широком диване. - Во-первых, с каких это пор ты начал называть меня хёном? Прекращай это дело, мелкий. Из твоих «уст» это звучит как издевка. - Ой, значит меня таки раскусили, - хмыкнул Чонин, примирительно поднимая руки. - Во-вторых, никакой я тебе не воробушек. И грабли ты свои тут не распускай! Хань пытался оставаться своенравным и вредным, то он так редко видел настолько безмятежно веселящегося Чонина рядом с собой, что сердце защемило от осознания, что младший уже давно занял там место, пока сам владелец смотрел на Чонина как на пустое, но раздражающее, место. Пока Чонин предавался своим фантазиям на диване, Хань сбегал ему за сменной одеждой, вручил футболку, что была велика для Ханя, и шорты. А вот шорты, должны быть в пору. Все же у Ханя бедра оказались округлее чем у Чонина. - Итак, юный алкоголик, спать ты нигде у меня не будешь, пока не помоешься. Так что поднимай свою задницу, и вали в душ, по коридору налево, так что не заблудишься. Хань стоял над Чонином будто надзиратель, готовый в любой момент достать дубинку и отхерачить на раз-два. Так что взвесив все за и против, Ким младший встал, решив не будить в Хане злого оленя. Через пару минут в квартире слышался шум воды, и Лу был рад, что терпкого запаха соджу в квартире не будет к завтрашнему дню. Пока Чонин плескался в душе в свое удовольствие, Хань обустроил ему спальное место. Взгляд упал на одежду, которую он ему выдал, что спокойненько лежала на том же месте, куда ее положил Хань в первый раз. Чонин иногда головой совсем не думает, ведет себя как дите и наивно выполняет все, что ему скажут старшие хёны. Пойти в душ то он пошел, а вот взять сменную одежду и даже полотенце – не удосужился. - Ну за что мне досталось это двухметровое недоразумение!? – причитал Хань, разнося свои охи и вздохи эхом на всю, минималистически обустроенную, квартиру. Взяв в охапку одежду, он направился в душевую. Стоять перед дверью и понимать, что в его душевой моется Чонин, это ходячее несчастье, сиротка которого ему подкинул совсем не добренький Чондэ, было очень странно. Поверхность двери совсем не холодила жар на лице Ханя, поэтому устав прислоняться к единственной преграде, что разделяла его и пьяного голого Чонина, он, даже не удосужившись постучаться, распахнул ее с такой силой, что Чонин ударился головой о кафель. - Хаааань. Хаань. Ты решил потереть мне спинку? – видно Чонин еще не полностью пришел в себя, и старший, решив, что благоразумней будет промолчать, оставил одежду возле умывальника, - Ну хёёёёёён! Почему ты не говоришь со мной? Неужто и правда хотел потереть, но сказать стесняешься? - Ну мелкий ты нарвался! Сейчас так потру, что месяц в больнице будешь через трубочку есть! – глаза Ханя пылали огнём, и ничего хорошего это не предвещало. Через облака пара Чонин увидел пару маневров, а уже через секунду другую он оказался прижатым его хрупким хёном к стенке душа. Как символично, сегодня они поменялись местами. Стоит кому-то из них выпить - и он оказывается в сабмисивном положении. Чонин видел как у Ханя намокают волосы, как одежда прилипает к телу, и ему стало невыносимо душно. Хотелось спрятаться под этим властным и явно недовольным взглядом. Но Чонин знал, если он отступит сейчас, то такого шанса может уже и не быть еще несколько недель, а то и месяцев. Говорят, лучшая тактика это нападение, но у Кима были свои приемы. И он был уверен, что против них у Ханя не будет и шанса. Хотя один шанс он ему конечно даст. Как говорят люди опытные, и как Чонин воспринимает жизнь – нет смысла бороться с искушением, ведь лучше поддаться ему. И он подведет Ханя к тому, что бы тот добровольно поддался искушению в виде юного и горячего, и так им ненавистного Ким Чонина.