Любить — это прежде всего отдавать. Любить — значит чувства свои, как реку, С весенней щедростью расплескать На радость близкому человеку.
***
Когда впервые Кларисса Моргенштерн переступила через порог института, Алека передернуло от яркой внешности, которая въедалась в сознание слишком назойливо. Копна бронзовых волос отливала в солнечном свете, дублируя небесное светило; кожа напоминающая костяной фарфор, идеально белая, с едва заметным румянцем; ярко выраженные скулы, которые в эпоху возрождения считали одним из признаков аристократии, вздёрнутый носик, выразительные губы. Завершал весь её образ изумрудный цвет глаз, совершенно редкий и исключительный оттенок, которым ее наградили ангелы. За подобную внешность подвергали инквизиции, обвиняя в колдовстве. Безусловно, девчонке повезло, что подобные суды остались в далёком прошлом. Помимо внешних данных юная охотница была умна, обаятельна, способная расположить к себе любого собеседника, стоило только улыбнуться. Что-то притягательное было в её мимике, жестах; что-то пугающее мелькало во взгляде зелёных глаз; что-то настораживало при виде ухмылки. Прибыв в институт, из-за смерти матери и похищения брата, она не раз подвергалась допросам конклава, долгим разговорам с главой института, после которых нещадно молотила грушу в тренировочном зале, разбивая костяшки в кровь. Создавалось впечатление, что девчонка ведёт борьбу сама с собой, каждый раз, как заносила удар, вкладывала смесь эмоций, остававшиеся загадкой, а после, улыбалась, как ни в чем не бывало. Одиночество, было чем-то ценным для юной Моргенштерн, натыкаясь на неё в самых укромных уголках института, брюнет уходил не замеченным, растворяясь во мраке помещений, не желая начинать пустой разговор, не нужный обоим. Ему удавалось наблюдать за нефилимкой, находясь в огромной столовой или в оранжерее, где рыжеволосая старательно вырисовывала очередной цветок, при этом выглядела до нелепости мило. Горы карандашей, разбросанных вокруг неё, скомканные листы, сосредоточенный взгляд, перепачканное лицо в грифеле от карандаша — тогда два охотника, впервые столкнулись взглядом, создавая невидимую связь из возникших эмоций, принятых скрывать или отрицать. Второе столкновение взглядов произошло, в наполненной охотниками, столовой. Совершенно случайное, но до чёртиков волнующее. Кларисса, сжимающая чашку с крепким кофе, не сводила глаз с хмурого охотника, который закатывал глаза на треп сестры и обводил равнодушным взглядом кухню, пока не столкнулся с зелёными омутами. На долю секунды, мир сузился, а затем взорвался, так не привычно, но до чёртиков волнительно. Уже тогда, умный Лайтвуд был уверен, что новенькая охотница перевернёт привычный уклад жизни, снося все преграды на своём пути.***
Когда Кларисса Моргенштерн впервые взяла в руки лук, Лайтвуда передернуло от удивления и невероятности ситуации. Охотники редко берут себе в помощь, такое несговорчивое оружие как лук, требующее постоянной концентрации на пару с реакцией. Девчонка умело выпускала стрелу за стрелой, попадая точно в цель, контролируя дыхание и растяжимость тетивы, стояла в идеальной стойке, а лук сжимала так трепетно, будто это было самое ценное, что у неё есть. На каждое попадание, губы растягивались в еле заметной улыбке, радуясь маленькой победе. — Это мой лук, — произнёс Александр, скрещивая руки на груди. Первый разговор, спустя недельное проживание новенькой в институте. — Не знала, — ответила рыжеволосая повернувшись, одарив удивлённым взглядом, — Не думала, что кто-то его использует, — протягивает оружие, смотря в глаза, в очередной раз, утопая в глубине аквамариновых глаз. — Теперь знаешь, — усмехается, сжимая лук в собственных руках. Осматривает Клариссу, проводя параллель с собственной сестрой, находя сотни отличий начиная с внешности, заканчивая стилем одежды. В отличии от Иззи, рыжая отдавала предпочтение удобной обуви, кожаным брюкам и безразмерным майкам, оголявшим узкие плечи. Создавалось полнейшее ощущение того, что юная охотница слишком хрупка, что бы убивать демонов и давать отпор собственному отцу, грозившему уничтожить весь нижний мир. — Ты Александр? Сын главы института? — голос мелодичный, наполненный эмоциями. — Да. А кто ты, я знаю. Думаю, что мои слова соболезнования, тебе не нужны. Буквально за секунду, из милой девушки превращается в стерву. Лицо искажается в ухмылке: — Я сыта ими. Вставая слишком близко, нарушая личное пространство, смотрит изучая, прикусывает губы, прежде, чем попрощаться: — Удачи, Александр. Покидает тренировочный зал быстро, останавливается в дверном проёме, всего на несколько секунд, будто громом поражённая, оборачивается, одаривая брюнета улыбкой. Первой улыбкой, из-за которой по коже бегут мурашки, а в голове рождаются множество противоречий. Первая, кто назвал его полным именем, при этом вызывая тянущие чувство в груди. <i>Лайтвуд запоминает первую встречу слишком хорошо, делая выводы, что девчонка способна удивлять.</i>***
Когда они впервые оказываются на совместном задании, приходится признать, что Кларисса Моргенштерн отличный охотник и боец, но с отбитым чувством самосохранения. Буквально бросается на рожон при каждом удобном поводе, от чего Алеку приходится прикрывать, умело поражая демонов, выпущенной стрелой. Подобная забота забавляет её, но каждый раз, благодарно улыбается, так искренне и по детски, будто ей подарили давно желаемый подарок. От короткого прикосновения рук, по коже бежит волна мурашек, одна за другой, и даже нанесение руны не способно отвлечь от импульсов, поразивших всё тело. Оказавшись в узком подвальном коридоре, физически ощущают близость друг друга, буквально задыхаются от накативших эмоций, ловя ртом воздух и стремясь поскорее выполнить задание. Пытаясь отрицать, очевидный факт влечения, двух совершенно разных, охотников друг к другу. Когда-нибудь придётся признать, что они мужчина и женщина, но сейчас они совсем не готовы…сейчас у них задание и они охотники. — Не иди в лобовую, — шепчет Алек, давая совет, следуя за девушкой по узкому коридору. — Ты же прикроешь. Ему не обязательно видеть, что бы понять — она улыбается, он успел изучить её. Успел выучить, как она морщит носик, когда недовольна или как сводит брови, обдумывая очередной план нахождения Валентина, как расплывается в улыбке, ловя взгляд мужчин. Но так же, он запомнил один важный факт — ему улыбается особенно, приподнимая уголки губ и опуская глаза, будто смущается. — Ты всегда это делаешь, — добавляет спустя минуту молчания. — Ты не оставляешь выбора, — произносит, сдвигая брови в недовольстве. — Кто-то должен рисковать, — оборачивается, одаривая ухмылкой. Лайтвуд делает очередной вывод, находясь один на один с собой, что за нефилимкой стоит присматривать.***
Когда Кларисса Моргенштерн приходит к нему в спальню, охотник удивлён, но видя пронзительный взгляд — не знает, чего ждать. Рыжая бестия чётко знает свои желания, действует спонтанно, ошарашивая каждым новым ходом. День изо дня, покоряет всё больше, даря совершенно новые эмоции. Слишком противоречивые, но желаемые. Вставая напротив, сверлит взглядом изумрудных глаз, накручивая волнистую прядь волос на палец. Кокетничает, играет, даёт понять, что пришла за своим, давно желанным мужчиной. Ведь знает, брюнет давно читает её, словно открытую книгу, вчитываясь не в текст, а читая между строк. Охотница включившая, Алека Лайтвуда в свой список желаний ещё при первой встрече, делает шаг на встречу, притягивая, впиваясь в губы страстным поцелуем, чувствуя ответную страсть, наслаждается. Поцелуй, напоминающий глоток крепкого спиртного, такой же обжигающий, дурманящий, требующий продолжения. Прикосновения, которые обжигают кожу, заставляя напрячься мышцы, а нервные окончания ожить. Поглощают друг друга, жадно, напористо, бесстыдно. Проводя пальцем, по каждой руне или шраму, оставляя свои метки, как знак подтверждения прав. Изучая, тела друг друга губами, языком, вызывая тихие стоны. Тонут, в такой необходимой близости и ласки, поглощая друг друга без остатка. Открывая утром глаза, чувствуя тепло исходящее от спящей рядом девушкой, переводя на неё сонный взгляд, Александр, делает вывод, что хочет просыпаться вместе с Моргенштерн все последующие дни. Он был прав, юная охотница пришедшая так неожиданно — перевернула жизнь, заполняя всё пустующее пространство собой.И к черту жалкие рассужденья, Все чувства уйдут, как в песок вода. Временны только лишь увлеченья. Любовь же, как солнце, живет всегда!