Loving and fighting Accusing, united I can’t imagine a world with you gone The joy and the chaos, the demons we’re made of I’d be so lost if you left me alone
Через огромное окно проникает свет полной луны, освещая спальню и лежащего на кровати охотника, погружённого в глубокий сон с помощью магии. Его лоб покрылся испариной, а лицо стало не привычно белым, в тон шелковой простыне. Губы потресканные, карминовые-красные, слишком яркие на фоне болезненного лица. Алек Лайтвуд, получивший удар от одного из верховных демонов, ведёт борьбу за собственную жизнь, скитаясь во сне, словно, в лабиринте из собственных страхов и фантазий. Мужское тело пронзает судорога, от чего тихие стоны оглушают, разрушая могильную тишину, в которую погружена комната вне зависимости от времени суток и того, кто приходит навестить. Одна из сильнейших связей парабатаев, не способна вернуть нефилима из собственных грёз. Как не пытался достучаться до брата Джейс — ничего не происходило, от чего становилось невыносимо тошно. Но в тоже время, надежда не переставала теплиться в душе, благодаря той же самой руне, что украшала тело двух охотников, крепко связанных между собой. Двух друзей могла разлучить только смерть. Магия верховного мага оказалась бессильна, против мощнейшей крови демона, отравившее тело подобно яду. Всё что может сделать Магнус — делиться энергией, помогая нефелиму вести личную войну за собственную жизнь. Персональная схватка, только не с демоном, а с собственным разумом. Ночное светило, касается своими лучами, ещё одного охотника, находившегося в комнате. Серебристые блики, создают мерцание рыжих прядей, собранных в небрежный пучок, еле сдерживающий тяжёлые кудри. Изумрудные глаза кажутся бездонными, в них отражается беспокойство, такое не правильное, сжирающее надежду день от дня, всё больше. Каждую ночь, от девушки отрывается важная часть души, уступая место пустоте в израненной душе. Её взгляд направлен на брюнета, а маленькая ладонь, так привычно сжимает его большую и сильную. Совсем недавно, Клэри разрешила себе маленькую вольность — сжимать ладонь Алека, проводить пальчиками по разгоряченной коже, вырисовывать узоры, ели касаясь. Это всё, что ей было необходимо, что бы не сойти с ума. Что бы окончательно не поехать головой. Охотница не переставала держаться за хмурого охотника, словно за последний шанс, такой реальный и осязаемый, не терять надежду, всматриваясь в бледное лицо. — Ну же, Лайтвуд, скажи, что я маленькая, примитивная девчонка, испортившая всем жизнь. Разговаривать с ним вошло в привычку, нести полнейший бред от которого бы брюнет закатил глаза или рассказывать смешные истории из детства, на которые бы только усмехался, убеждаясь в её примитивности; говорить о том, как прошёл день, какую очередную глупость вытворил Джейс, каких успехов добился Макс, про очередной поход в магазин с Иззи — всё это стало до одури необходимым и важным, она хотела, что бы Лайтвуд знал. Что бы не упустил, ни одного события, происходящего в Институте. Фрэй, отказывалась молчать, как делали остальные, действуя наоборот, была уверенна, что парень слышит, что обязательно найдет выход, стоит только указать дорогу. — Алек, ты ведь слышишь, я знаю, что слышишь, — сжимает его ладонь в своей, — Ты обещал, помнишь? Клэри закрывает глаза, глубоко вздыхая, вспоминает данное им слово всегда быть рядом, обещание поговорить, расставить все точки над «i». Пытается вспомнить, когда охотник следующий законам, стал кем-то очень важным, кем-то необходимым, кем-то, кто заполнил зияющую дыру в груди. Когда их отношения из стадии неприязни, переросли в большую. Переросли в тот самый уровень, когда один рискует жизнью, защищая другого. Так бессмысленно и глупо, кинуться прикрывать собственным телом, получая пронзительный удар в спину. Так безрассудно, слишком по-человечески, слишком по-геройски. А ведь Алек всегда твердил, что не был героем, его главной задачей было и будет — убивать демонов, он ведь солдат исправно выполняющий приказы, но никак не герой. За считанные секунды из лучшего охотника — превратился в героя девичьих романов, кинувшегося на защиту хрупкой девушки загнанной в угол. — Зачем ты этот сделал? Вопрос набатом слетает с её губ, а к горлу подступает ком. Ей хочется повернуть время вспять; хочется получить тот роковой удар; хочется забыть тихий шепот собственного имени из уст нефилима и взгляд, который вызывает настоящую бурю в душе. — Ты дал слово…обещал, что всегда будешь рядом. — шепчет эти слова как мантру, сжимая ладонь Алека, впиваясь ногтями в его кожу. — Ты обещал… — Уткнувшись лицом в его ладонь, не перестает шептать два слова, пытаясь скрыть рыдания, которые бы Алек не одобрил. Отчаяние пронзает всё тело, хочется сдаться, потонуть в собственном бессилии и тоске. Тоске по человеку, который даже не твой. Она, едва ли, может себе позволить коснуться губами его кожи, не отругав себя за подобную вольность. Едва ли, может допустить мысль о поцелуе, который так жаждет, стоит засмотреться на его губы. Всё, что себе позволяет — сжимать его ладонь, довольствуясь подобной вольностью и говорить, так много и беспрерывно, порой не связно, но так необходимо. — Маленькая девочка. Глупая нефилимка… Слух режет голос, хриплый, сонный, но с таким знакомым тембром, с такими знакомыми нотками недовольства и высокомерия. — Ты так и не поняла, что встретив тебя, я понял, ради чего готов умереть. Сжимая его ладонь, касается губами костяшек, всхлипывая, обретая возможность дышать. Надеясь, что это не сон, что это реальность. Отчаяние отступает, стоит Клэри заглянуть сапфировые глаза охотника. Страх растворяется, стоит заметить ели заметную улыбку и появившиеся ямочки на ожившем лице, сонном, измученном, но всё так же прекрасном. — Лайтвуды держат слово, запомни Фрэй, — добавляет усмехаясь, сжимая маленькую девичью ладошку в своей. Переплетая с ним пальцы, понимает, что совсем скоро разрешит себе коснуться его губ. Понимает, что касаться его вовсе не вольность — это нужда жизненно необходимая, сводящая с ума. Смотря в глаза, осознает, что умрет за него, совсем как он за неё.Hold on, I still want you Come back, I still need you