Взаимопонимание

Майнхард укладывал оставшиеся вещи в увесистую дорожную сумку. В этот раз заказчик — ну очень важный персонаж в Тросте, опоздать и на минуту нельзя, а карета, присланная за молодым торговцем, ожидает снаружи. Микаса не торопясь убирала со стола после скромного завтрака, — куска птицы и сваренных овощей, — зная, что аккуратный Майнхард не забудет ничего. Такой ей попался муж: в приглядывании и опеке, как за несмышленным дитятей, не нуждался. — Микаса, — коленом надавливая на неподдающийся тугой замок сумки, неудобно повернулся и окликнул Фёллер. Девушка лёгким, но преданно спешным шагом вышла в небольшую прихожую, практически совмещённую с кухней, где располагался обеденный стол. Вышла и подняла глаза на мужа. — Всё вроде. Уезжаю, — одним нажатием таки закрыл саквояж. Госпожа Фёллер слегка кивнула, сжав рукой плечо и оперевшись о косяк двери. — На неделю ? — каждый раз отлично помнившая все сроки его деловых поездок, машинально уточнила Микаса. Всегда так переспрашивает: не от нужды, а скорее от волнения. — Да. Если заказчик не задержит...— мужчина резко взглянул на жену.— Нет. Ровно на неделю. Я возвращаюсь в срок. Аккерман понимала, что он говорит это для неё и, конечно, сделает всё возможное для этого, но дела есть дела. В Тросте нашёлся очень щедрый и энергичный, но настолько же щепетильный заказчик. Задержится, наверное. Дня на два, на три. — Микаса, — Майнхард подошёл вплотную, девушка сразу вышла из внезапно накрывшей задумчивости. — Приглашай Эрена. И не надо тушеваться: он в патруле не пожизненно, есть выходные и конец рабочего дня. Он будет рад навестить тебя вечером, — муж смотрел на неё прозрачным, напролом взглядом, даже не скрывающим истинное значение его речи: не оставайся одна, я считаю это опасным . — Командор Доук дал Эрену отгул. На три дня. — Отлично, — несколько тише, чем следовало, воскликнул Фёллер. Как будто вдруг испугался, что жена обозлится на его волнения и заявит о полной автономии своей воли. Но быть с Майнхардом женщиной, тем более принимать его советы и заботу, как он принимает их от неё, — все это никогда не угнетало Микасу. Майнхард был слишком несбыточной ценностью и удачей её жизни, наверное поэтому девушка не понимала, зачем устраивать взбрыкивания без причины. — Ты опоздаешь, — вдруг расширились глаза Аккерман. Она выглянула из-за мужа в маленькое окошко в прихожей: карета ещё на месте. Мужчина с улыбкой вздохнул и нагнулся за дорожной сумкой. — До встречи, — свободной рукой он притянул Микасу к себе. Та как-то осторожно прижала ладони к его груди. — Опять оставляю тебя за старшую. Майнхард тоже говорил это каждый раз, уезжая. Знал, что та, что в девичестве Аккерман, таяла от этих слов. Но четыре года разницы в его пользу давали ему полное право так почти по-братски шутить. А ещё Микаса невозможно любила, когда он — прямо или косвенно, — называл их семьёй. Микаса заперла за мужем дверь. Вот так всегда, опять и снова. "До встречи" — и ни слова лишнего, ни, тем более, поцелуя. Девушка сама удивлялась, как много значения придавала этому, но... поделать с собой всё равно ничего не могла. Хотелось, чтобы Майнхард хотя бы раз простился, с ней, как в последний. Как она с ним прощается. А всё-таки муж был прав в своих опасениях. С выходом из колец Стен остров, — как выяснилось, Парадиз, —будто подорвался. Народ испытывал небывалый крах устоев, истории, монархии, полиции, иллюзий, представлений о мире и относительности безопасности их положения. С оживлением торговли и перемещений людей зашевелился преступный мир. Бандиты разных мастей в ответ на чужой кровью и сердцами добытую свободу и истину принялись ловкачить, демонстрируя всё мастерство. В сотый раз переосмысливая затронувшие их изменения, Микаса не заметила, как на лбу образовались две глубокие складки, а губы накрепко сжались. Мир стал ещё более жестоким, а люди по большинству так и остались безмозглыми отбросами, грёбаным стадом. Только в таких размышлениях никогда не используемая бывшей разведчицей лексика вдруг начинала вылезать изо всех щелей. До полудня Микаса было чем заняться: она дошивала две рубашки для мужа, благо, тогда давно Карла успела как-то обучить её основам. Шурша рукой в полочке с швейными принадлежностями, девушка не сразу расслышала неторопливый, спокойный стук в дверь. Перво-наперво посмотрев в окно, она без колебаний открыла. — Ну, здравствуй, — в комнату шагнул Эрен. Видно, всё-таки заходил в день отгула на службу: на нём был форменный коричневый плащ, застегнутый на все пуговицы. Да и задержался сильно — в свободный день прилетел бы с самого утра. Аккерман отступила назад, чтобы капитан отряда Охраны смог поставить два под завязку наполненных продуктами мешка. Ей хотелось бы отговаривать Эрена тратить полжалованья на их семью... но без его помощи им действительно было бы тяжко. Налоги торговым людям назначались немалые — тут несомненное спасибо Даллису Закклею, — а потому достаточный доход Фёллера урезался почти вдвое. Зато все, кто остался в военной среде, получали порядочно. А если ты ещё и капитан отряда... А если ты вдобавок герой Стен. — Здравствуй, Эрен, — осознав, что она опять где-то далеко, девушка суетливо опустилась, чтобы поднять мешки... И с острым осознанием стрельнула в сторону друга глазами, едва почувствовала. Снова почувствовала. Офицеры Охраны пахли кожей, дымом, лошадьми. И ни в коем разе чем-то лёгким, цветочным и приятно неуловимым. Зато такой запах был у королевы. Недоступная простым жителям ароматная эссенция — привилегия королевского двора... Взгляд Микасы стал настороженным, потяжелел. Третьего дня на прошлой неделе Эрен так же приходил — в полном обмундировании, слегка с опозданием и благоухающий. Пускай не особо сильно, но в недавно отстроенном деревянном домике аромат был как на ладони. И всё было бы хорошо, когда бы друг детства хотя бы раз обмолвился о Хистории или рассказал, где был с утра, почему подзадержался. Но Йегер напяливал форму, старался прийти как только так сразу и нагло пользовался тем, что ни Майнхард, ни Микаса ничегошеньки не спрашивали. А сейчас, с отъездом мужа, у Аккерман будто открылось второе дыхание, какой-то неконтролируемый интерес: если не спросить сейчас, то когда же ? И она решила, что хуже от этого вопроса точно не будет. — Всё-таки пришлось заходить на службу ? — якобы спокойно распаковывая зелень, девушка пристально следила за его реакцией. Колдуя над упаковкой, стоя плечом к плечу с ней, Эрен улыбнулся. — Да-а, мелочи. Произошла неурядица с графиком дежурств в моё отсутствие. — И когда это поняли, тебя вызвали из дома ? — поздно осознала, что спросила чересчур неосторожно и в лоб, Аккерман. Пауза, вызванная её словами, девушке совершенно не понравилась. — Нет. Я сам это понял и решил сходить, — почти сразу же ответил Эрен. Почти. — Молодец, — мельком улыбнулась Микаса. Заканчивали раскладывать продукты они молча. Наконец был разлит чай — крепкий, с запахом мелиссы. Наконец, потому что за порогом стояла ранняя, но свежо-промозглая осень. — На сколько он уехал ? — то ли задумчиво, то ли сосредоточено согрев руки о чашку, посмотрел на Микасу капитан отряда. — На неделю, — отпила из кружки, будто что-то взвешивая, из-под бровей поглядела на друга и добавила.— Думаю, дольше. — Ну, — вдруг цокнул языком и неловко мотнул головой Йегер.— Не надо так, Микаса. Не так часто он уезжает. И всё ведь для тебя, — герой Стен сыпал банальными, пустословными оправданиями. Хотя понимал: будь он женой Майнхарда, сам бы не удержался от подобной реплики. — Знаю, — отрезала Аккерман, в который раз уверившись, что подобные чувства лучше переживать в себе. Тут никто не помощник, только вредитель. А она, пять часов без Фёллера, уже ощущала свою опустошенность и бесполезность. И виноватых ведь нет... — Ничего, я тебе не дам скучать, — засмеялся Эрен.— Буду надоедать почаще. Мне дали отгул на три днях, я же говорил ? — Вчера, — почти успокоившись, с тихой улыбкой радостно подтвердила Микаса. — Ну вот. Давай починю что-нибудь, что Майнхард не успел. А хочешь, можем весь дом вместе убрать, — чуть ли не загибая пальцы, Йегер взахлёб перечислял хозяйственные дела. Он всё это с детства делал немного с неохотой, но в общем никогда не отлынивал, а за компанию с Микасой и вовсе другое дело. — Эрен, — девушка была готова засмеяться, но даже столь сильные эмоции не находили отражения в её мимике, просто улыбка. — И с уборкой, и без — заходи почаще... Каждый день заходи. — Конечно, — посерьёзнел капитан, именно так и собиравшийся поступить. Вдруг Микаса опустила кружку и с радостью пришедшей идеи посмотрела на Эрена. — Эрен, а ведь ты можешь ночевать у нас эти три дня. Точно. Майнхард будет совсем не против, он сам почти это и предлагал... И не заметила, как энтузиазм исчез с лица Йегера. Он как будто напряжённо дослушал её приглашение до конца. — Хах, да не стоит, — опять заулыбавшись, отмахнулся парень. — Дом у меня всё-таки есть, так что как-нибудь... Нет. Домом Эрен называл двухэтажные строения по типу казарм, где могли бесплатно проживать офицеры королевства. Для каждого — маленькая комната, вмещающая кровать, столик и зеркало, и ванная комната. С поступления на службу в отряд Охраны он жил именно в такой. — Но ведь тебе не надо торопиться в патруль, — хмурая, Микаса почти насупилась. — У нас в кладовке стоит старая одноместная кровать, как раз на ней и можешь спать. — Нет, — Эрен потянулся через стол и пожал её руку. — Микаса, не обижайся только. Я буду сидеть у тебя допоздна, чай будем пить, вместе ужинать... — Но на ночёвку не останусь, — едва уловимо сощурила глаза девушка. — Да, — облегчённо кивнул капитан. — Знаешь, командующий не очень приветствует, когда военные с жильём... как бы сказать... пренебрегают им. Помнишь же: у нас пропускной режим, а если начнутся вопросы по дисциплине...— Эрен, закатив глаза, покрутил раскрытой ладонью у виска. Девушка и правда вспомнила рассказы друга о том, как муштруют проштрафившихся офицеров. Решат ещё, что герой Стен три дня по кабакам ходит — а с них станется. — Хорошо, как скажешь, — смягчилась Микаса и встала из-за стола. — Будешь ещё чаю, Эрен ? — Да-да, налей, пожалуйста, — концу ли разговора, чаю ли обрадовался Йегер. К десяти часам вечера, убрав с Микасой кухню и прихожую, Эрен засобирался. На пороге, наблюдая, как он застегивает плащ Разведки с одним-единственным чёрным крылом Охраны на нашивке, Аккерман была абсолютно счастлива проведённым днём. Единственным, что смутило её умиротворённое состояние, был казённый форменный шарф Эрена — из тонкого материала, короткий, с трудом повязываемый на шею. Девушка быстро дотянулась до верхнего крючка возле двери и протянула ему руки. — Уже ночь. Тебе так будет холодно, это же не шарф, — говоря ровным голосом, она уже развязывала подвергшийся опале предмет. — Возьми мой. Завтра придёшь и занесешь. Йегер неверяще заморгал, приняв шарф, и усмехнулся, повязывая его. — Эх, давно я его не носил, — закончив одеваться, он выпрямился и посмотрел из-за роста немного сверху на Микасу.— Он тебе, кажется, больше, чем мне, идёт. И вот почему мне теперь кажется, что я в женском ? — деланно нахмурился капитан отряда. Аккерман, прикрыв рот ладонью, засмеялась. Она знала, что с этой вещью в сознании друга промелькнуло очень, слишком многое, и он просто не знает, что сказать. Шарфу Эрен, без сомнений, непомерно рад. А красный — цвет пролитой и раздаренной свободе крови, цвет революции. И ему он идёт вовсе не меньше. Следующим утром капитан отряда Охраны потрудился прийти вовремя. За утренним чаем сидели молча, Микаса то и дело как-то тоскливо поглядывала на настенные часы. Но это, казалось, вовсе не занимало Эрена: он тоже думал о своём. Домыв посуду, девушка оберулась к другу и после задумчивого и продолжительного взгляда тихо спросила: — Эрен... Может быть, навестим Жана с Сашей ? — Йегер удивлённо, чуть сбоку поглядел на неё и протянул. — Далековато, — он помнил, что в тот раз, когда капитан Леви всеми правилами и неправдами собрал их вместе, ребята рассказали, что отстроились за Стенами. Мысленно Эрен вновь невесело отметил это: ну надо же, Кирштайн, самый преданный и наглый фанат королевской полиции — и единственный из них в итоге оказался там, за стенами. Остальные, кроме Конни, насколько он знал, так и остались в кольце. — Пожалуйста, — неотрывно и доверительно глядя ему в глаза, сжала полотенце в руках Микаса.— Когда Майнхард дома, мы много гуляем. А одна... Может, это глупо, но совершенно никуда не хочется, — она с какой-то тихо сдерживаемой злостью на себя отбросила полотенце. Уже открывший было рот Эрен поспешил её успокоить: ещё не хватало, чтобы Микаса решила, что он только силком готов с ней время проводить. Вроде как повзрослел парень — и совсем спортился. — Нет, давай сходим, конечно, — посерьёзнев, он начал вставать из-за стола. — Просто неожиданно ты как-то это предложила. К Саше, к Жану...— Эрен удивлённо покачал головой. — Не так уж, — пожала плечами Аккерман.— Жан к нам заходит, когда бывает здесь. Мы тоже навещаем их время от времени, — замолчав, девушка неестественно игриво для себя сощурила глаза.— Муж здорово поладил с Жаном. Очень его уважает. — Вот уж действительно, — широко раскрыл показавшиеся как раньше по-детски огромными глаза Эрен. Лично он с четой Кирштайн виделся нечасто, и Жан в его представлении остался таким же напыщенным и нагловатым парнем. Хотя, прошло уже восемь лет... Ладно, со скидкой на это: напыщенным и нагловатым мужчиной. Опасения насчёт расстояния были более чем оправданы. Выйдя уже привычным шагом за Стены, бывшие разведчики шли десять минут чистым полем, минуя редкие полатки с овощами и белоснежное от надгробий кладбище. Далее начинались, потихоньку-потихоньку, деревянные домишки: многие из них ещё не были достроены. Небольшое, негусто разбросанное за Стенами поселение появилось перед глазами лишь спустя сорок минут. В этой стороне оно было единственное: чем дальше от моря, тем чаще встречались деревни, ближе располагашись разношёрстные дома. — Вроде уже почти, — Эрен сощурился на почти закатном солнце.— Конни говорил, что с холма прямо вниз видать, — и, поворачиваясь, наткнулся на огромные изумлённые глаза Микасы. — Эрен, ты никогда не был у них ? — пристальное и очевидно не положительное внимание напрягло капитана Охраны, заставив небрежно отмахнуться. — Жан, удивлю тебя, меня ни разу не пригласил, — он с незадетым видом приопустил веки, отвернувшись от девушки вдаль. — За восемь лет... Вы встречались что, только случайно ? — тихо и не обвиняя, и оттого ещё более обличающе, как бы не услышав его, спросила Аккерман. — Нет ну а что ? — взметнув чётко очерченную темную бровь, с вызовом обернулся на неё Эрен.— Когда Сашка работала в баре, так это было за другой стеной. А я в патруле в Митрасе. Переселились за Стены ? — отлично. А я в патруле — в Митрасе. Командор Доук и так был слишком снисходителен ко мне, я не мог постоянно брать отгулы и менять смены. — Ты много работаешь, — как бы вникуда протянула Микаса.— Командор не хочет сделать тебя своим преемником ? — от такого подозрения Йегер на время потерялся, что ответить. — Но дело не в карьере, — брови тяжёлыми линиями опустились на веки. — Мне нравится служить в отряде. А Доук... Он и не подумает назначить меня следующим. Во-первых, в мирное время такие кардинальные меры ни к чему. Во-вторых, здесь он слишком Командор Ирвин: не из-за каких сердечных привязанностей не пожертвует смыслом и целью предприятия, то есть военного управления. Ему нравится видеть меня капитаном. — Я рада. Капитан так капитан, — примирительно положила руку ему на плечо и едва заметно улыбнулась Микаса. — Спускаемся ? — показала глазами на подножие холма. — Ага, — ещё разбереденный странным разговором, рассеянно кивнул Йегер, но остался на месте. А следом схватил запястье подруги и видимо для проформы спросил.— Пробежимся может ? Не ожидая ответа, двадцатитрехлетний капитан с незваным смехом, вызванным одним лишь попаданием огромного количества кислорода в лёгкие, сиганул по крутому пригорку. Микаса, ведомая с большой скоростью вниз, придерживала мешающиеся пряди и беззвучно смеялась — а может, она смеялась только в душе. Как и предсказывал Конни, они сбежали к самому дому ребят. Подходя и стараясь отдышаться больше не от нагрузки, а от внутреннего восторга, Аккерман заметила на веранде дома аккуратную вазочку. Дешевенькую, с крупными вручную нарисованными цветами и повядшими листьями клёна в ней. Немудрено, что хозяин не встречал на крыльце, попивая на ладной скамейке горячий чай. Жан работал, если сравнение вообще справедливо, в разы больше Эрена. Работа с деревом — благодатное дело, тем более если ты хорош в ней, а Кирштайн за восемь лет стал приличным мастером. Но он — далеко не единственный плотник такого уровня; заказы то есть, то нет, а если их куча, то надо брать все и сразу. — В доме все, — оглядывая пустеющее поле вокруг, с только вдалеке видневшимися домиками, предположил Эрен. — Саша точно, — кивнула Фёллер. Капитан отряда постучал дважды в дверь. Заметил подвешенный сбоку невысоко колокольчик и позвонил в него. Они подождали полминуты, прежде чем дверь с несоответствующей ожиданию спешностью распахнулась. Как будто кто-то внутри хотел её с петель снять одним рывком, но сразу отступил вглубь. — А спросить, кто...— непонимающе сощурившись, шагнул в прихожую Эрен, но осекся, когда открывший им повернулся через плечо. Это был Жан. Но не тот, которого знал Йегер, и даже не тот, которого навещали ребята из сто четвёртого. Отросшая острыми прядями чёлка лежала кое-как, маленький хвостик на макушке, открывавший по-военному выбритые виски, тоже был сделан на скорую руку. Кирштайн вытирал кухонным полотенцем руки, стоя перед ними в не завязанном на тесемки фартуке и учащённо и выжидательно дышал. Спустя пару мгновений он сощурился на засвеченных в тёмной прихожей уличным светом гостей и чуть ли не охнул: — Микаса... Эрен ? — по голосу можно было решить, что они убили его своим приходом. Показалось, что Жан глазами поискал, на что бы присесть. — Привет, — под впечатлением от суматошного и нескладного приветствия Эрен, сам того не хотя, весело улыбнулся: просто растерялся. Хозяин дома непонимающе, но без неприязни покосился на него. Перевёл глаза на Аккерман, молча пронизывающую его взглядом в ответ. — Проходите, — чуть нагнув голову, одной рукой Кирштайн сделал машинально пригласительный жест в комнату, другой, не смотря, забросил полотенце в кухню. Поспевая за хозяином, даже не предложившим раздеться и разуться, капитан со строгим недовольством, Микаса — с застывшим на спине Жана тяжелым как раньше взглядом, уже без верхней одежды прошли внутрь. Шедший впереди бывший сокурсник остановился возле скромно оформленной софы так, что ребята резко затормозили об него. — Не то что вы не вовремя, просто у нас...проблемы, — вытянутым указательным пальцем показывая им не спешить, отошёл в сторону парень. И присел на табурет возле софы. Пришедшие увидели в полутьме всё так ясно, будто на них свет пролился. Глаза Микасы расширились, оставив остальные черты непоколебимыми, как из камня высеченными. На софе, укрытая летним одеялом, лежала Саша. В отличи от Эрена, Микаса уже привыкла к опухлости век и другим мелким деталям, выдававшим то, что девушка — беременна. Но сегодня Браус было не узнать даже ей: подернутое серостью лицо, при этом как будто покрытое румянами; слабость в глазах и то молчание, которым она их встретила. — Жан, — сделав полуоборот к нему, Аккерман сделала вид, что хочет вступить, в действительности чтобы начал говорить Жан. Эрен с бегающими и отчаянно пытающимися скрыть это глазами чересчур резко повернулся также. — Эрен, Микаса, — внезапно вместо не торопящегося мужа заговорила Саша. — Не думайте, что не узнала: просто устала сегодня... Чуть-чуть...— девушка как-то мягко улыбнулась. Жан отвернулся от неё и гостей: — Саша заболела. Чем-то, — зло дернулись жилы на шее. Он развернулся к жене и с почти искренним непониманием, как у детей "покажи, где болит", тихо спросил: — Ну как ты могла устать ? Она не вставала сегодня, по дому всё я. — Так, — широко улыбнулась Саша, пожав плечами. — Это из-за беременности, я думаю. Такой период, — она осторожно взяла его за запястье. Жан, не раскрывая рта, глубоко и полно выдохнул. Посмотрел исподлобья на Микасу. — Поболтайте тут пока. А я Эрену прикажу кое-что в городе прикупить. При всём при том, как сблизились и не растерялись бывшие разведчики за эти годы, капитан со скептицизмом воспринял предложение этим двоим "поболтать". И всё равно прошел за хозяином в кухню. Жан развернулся, оперевшись о стол позади себя. — Какого чёрта ты тут творишь ? — неожиданно для Кирштайна начал гость. — Как давно Саша болеет ? Жан, ты ведь практически один тут с ней, а это что такое ? — нетерпимо поджав губы, мотнул головой в сторону комнаты. — Как долго ? — обнажил зубы хозяин. — Три дня, — быстро протянув лицо, как выплюнул он. И увидел обескураженные глаза товарища в сантиметрах от своих. — Нет же. Но если так, тогда почему...— продолжил обвинительные поиски капитан. — Сначала не поняли. Там покашляет, там устанет ни с того ни с сего — Йегер, она же беременная ! А вчера с полудня стало вот так. Чуть ни каждый час хуже и новое что-нибудь. Утром не смог — послал соседку за Стены за доктором. Что за чёрт у вас со врачами, лучше скажи ?! — Да-а, значит, полдня прошло, — согласно озадачился Эрен.— А как долго она беременна ? — На каком месяце, — процедил с трудом расслабляющий кулаки Кирштайн. — А ? — не понял такой ответ гость. — На каком месяце спрашивают, а не как долго ! — шёпотом выругался на него хозяин дома. И тут же махнул рукой. — На восьмом. Саша на восьмом месяце, — как будто уже для себя повторил он. Эрен молча стоял в их тесной кухоньке в опасной близости с горячим и не контролирующим эмоции Жаном. Его голова была пуста. Надо что-нибудь сказать ? Что-то спросить ? Но что ? Если утешать, то как ? Он не врач. Он видел Сашу, и ему тоже стало не по себе. Да и Кирштайна за Сашу пустословием ни за какие коврижки не успокоить. — Чёрт возьми, — опустив голову, Жан ощутимо стукнул кулаком в грудь Йегера. — Чёрт возьми, Эрен, — бездумный удар повторился. И это страшнее сотни слов дало капитану понять, что старый товарищ ищет поддержки, и не у кого-нибудь, а у него. Он как можно более твердой рукой убрал его руку. — Давай поступим так: Микаса останется с Сашей, а мы вернёмся за Стены и сами найдем врача. — Какой рассудительный стал, — голосом таким, будто хотел нагрубить, выдал Жан и, не глядя на товарища, пошёл к девушкам. Встав в проходе, он с незначительным видом заложил руку за голову: — Вот что: Микаса, побудь, пожалуйста, с Сашей пару часов. Мы с Эреном сходим в город и вернёмся. Скоро. — Хорошо, — почему-то за Микасу поспешила ответить Браус и схватила ту за руку.— Придёт доктор, а завтра ты уже, глядишь, сходишь сделать заказ. — Посмотрим, — увильнул Кирштайн, не горящий желанием уходить на работу, когда с ней творится чёрти что. Причину столь долгого отсутствия соседки парни раскрыли быстро: ни один из немногочисленных врачей не пожелал топать за десятки километров. Работы — её и в городе достаточно, а тут ещё разбираться надо, симптомы, видите ли, непонятные. После долгих вежливых бесед-уговоров Эрену — и даже Жану — пришлось поиграть в воздухе медалью Героя Стен и именем Доука. И тогда им попался вполне вменяемый и крайне ушлый врач, то есть тот единственный, кто согласился пойти с ними. Уже вечером Эрен провожал Микасу из дома старых друзей. Уходили они, правда, после визита врача с невесёлым уговором: завтра она снова побудет с Сашей часов с шести до непонятного времени, ибо в такое время Кирштайну назначил встречу для замера тот самый терпеливый, но занятой заказчик. Одиннадцатый час утра бывший разведчик, капитан отряда Охраны, герой Стен встречал, лёжа на спине на широкой кровати, спустив ноги на пол, в одних брюках. Встречал в апартаментах, где опускался — или лучше сказать поднимался — до одного-единственного нехитрого, но тайного звания. — Ты где-то не тут витаешь. Такой напряжённый, — сидевшая на его бедрах девушка скользнула по крепкой груди, как кошка под забор, нависнув над ним. Струящейся ткани халатик распахнулся, открыв светлое, изящное и тонкое бельё. Лицо оказалось в непосредственной близости. Эрен от спершей дыхания неожиданности во все глаза уставился, но без толики удивления. — Но всё слишком... Мне не нравится то, что происходит. Хистория, прошу, всё же дай нам какого-нибудь своего, королевского врача. — Но любой королевский по сравнению с обычным — неумеха, повторяю снова. Чем бы Саша ни заболела, он в глаза такой неизящной болезни не видел, — почти раздражённо подняла бровь королева. Затем прищурилась в карие глаза: — Сегодня тебя не будет ? — спросила утвердительным тоном. — Когда Жан вернётся, я провожу Микасу. Будет уже поздно, и сюда я просто не смогу попасть, — он вкратце изложил план на день. — Тогда и не интересно, — Хистория вновь уселась на нём, приосанившись, и преувеличенно быстро, со свистом дернула вверх молнию его ширинки. Перекинула одну ногу через торс и встала с кровати. Йегер поднялся на локтях и проследил, как она подошла к туалетному столику. На стуле висела его аккуратно сложенная рубашка. — Что-то мне всегда интересно, — Эрен подошёл и встал сзади, перекинув её волосы на одну сторону.— Как можно, они ведь и твои товарищи. — Не переиначивай, — спокойно пожала плечами девушка. — Я ничего плохого про Жана с Сашей не говорила и готова помогать тоже. Просто сыта общением с тобой. Пока, — в туалетном зеркале отразилась слабая усмешка. Эрен промолчал, находясь в полном замешательстве и соображая. Сегодня кончался последний день отгула, но Хистория легко отказалась провести его...вместе. Просто потому что без ночи. А вот так, между прочим, сославшись, что доделает все дела у себя, она могла скрываться от Даллиса Закклея хоть весь день. Он прижался к её спине, чтобы дотянуться до рубашки. Сама королева давно по-домашнему запахнула халат. — Думаю, мне уже пора, — он застегивал пуговицы и думал, догадывается ли Хистория, что ему было пора ещё час назад. А она видела в отражении малость всклокоченные непричесанные волосы на месте совершенно чуждой ей сухой, ладной причёски и магнетически нравилась себе такой. На прощание гость в ответ на милый, скорый поцелуй зацеловал её до смеха и вышел только так, с улыбкой победителя. По восточной лестнице, как лишь он и уходил от королевы. Хистория сразу же переоделась в простое платье до колен: в полдень рассиживаться голой было неуютно и неловко даже перед собой. Уселась за рабочий стол с заранее положенным чистым листом и, подперев подбородок кулаком, засмотрелась в окно прямо перед собой. Эрен был её нехорошей мыслью, не вспыхнувшей, а скорее посетившей её около месяца назад. Само собой, на Кристу он бы и не посмотрел, так как считал её неискренней и скованной, игнорируя все внешние качества. А вот Хистория его всегда... привлекала, интересовала, манила — суть ли, как это назвать, если в итоге всё может зайти так далеко. Знал ли он о себе это, но когда сложились обстоятельства — не устоял, чему впоследствии был невыразимо рад. Из абсолютно ровных отношений в дико близкие: и всё как бы само по себе, но с большой силой и желанием, чтобы это происходило. А Хистория ничего из этого не хотела. В каждую секунду с Эреном она с очевидностью невлюбленной девушки видела и сознавала, что он ей совсем не нужен, не необходим. Не пыталась его в этом обманывать: их отношения помимо ночных почти не походили на романтические. Она была с ним ровна, не бросалась на шею и вполне ловко избегала пустых для себя объятий и прочих сложностей. А Йегер был, увы, действительно увлечён и ловил её каждую секунду. "Чего она хочет ?" — как много раз до этого уточнила у себя Хистория. — "А чёрт его знает..!" — видя перед глазами чуть размытую, но вполне понятную картину этого "чего-то", нагло соврала опять. Не просто же так, не сдуру она ввязалась в эту ерунду с Эреном. Получила то самое, что хотела, но с кем-то совершенно не тем. Сидеть безвылазно во дворце раздражало до нервных тиков, и вовсе не от избытка энергии или жажды свершений. Спустя восемь лет всё, что связано с правлением, стало ужасно в тягость: больше свободы воли ей не хватало только себя. Начхать, где находилась эти годы королева — Хистория была давно и безнадежно не здесь. Он пришёл за Микасой, как и договаривались, в девятом часу. Залетел в дом с веранды, не останавливаясь, схватился уже рукой за косяк двери из прихожей... — Нет-нет-нет, товарищ Йегер. И здоровым, и больным нужна чистота. Так что берцы свои, будьте добры, у входа. Эрен чуть насупленно покосился в гостиную: странно, но до сих пор его только мама отсчитывала за такие мелочи. Но высокие военные сапоги, обозванные "берцами", всё-таки стянул. Голос, его отчитавший, принадлежал доктору Рихтеру, с трудом пригнанному ими из-за Стен. — Добрый вечер, — Эрен непривычно пожал руку при встрече, потому что давно привык к другими выражениям почтения. — Добрый, — со скрытым интересом улыбнулся мужчина. Вынимая руку, капитан обратился к Микасе: — Как давно ? — Доктор Рихтер пришёл час назад, — её невозмутимые черты встретились с тайком от Рихтера приподнявшимися бровями друга. Доктору Томо Рихтеру было тридцать лет или около того. Невероятно спокойный, но не лишённый чувства юмора мужчина с светло-русыми, очень хорошими волосами. Сашу трудно было назвать выздоровевшей, но одно то,что она сидела, а не лежала, говорило о многом. К счастью, только о хорошем. Сейчас разместившийся на табурете возле Браус доктор держал в двух своих больших руках одну Сашину. — Хорошая моя, давай порадуем друга, — Йегер понял, что к чему, только когда доктор обратил к нему свой взгляд. — Хотя нет, давай лучше успокоим. Радость — это временная ремиссия, а мы рецидива не планируем. Кстати, все вашего отца добрым словом поминают. — Моего отца ? — устало переспросил парень. От внезапных перескоков Рихтера он вконец запутался. — Григория Йегера, а как же, — как бы выражая несомненность своих слов, доктор эмоционально поднял руки, не выпуская рук пациентки.— Я вас постарше буду, и я помню, как он всех здесь спасал. И не раз. Эрен холодно кивнул. Не хотелось сейчас думать, кто чей герой. "Одно лечит, другое калечит" — так, кажется, говорят ? — Можно было бы обойтись без моего присмотра, если бы не это, — вежливо улыбнувшись, он с профессиональной плавностью опустил ладонь на живот Саши. — У девушки вполне понятное заражение, но беременность и его преобразила. Ну, и отягчило ход болезни тоже. — Уф, как хорошо, — бурно выдохнув, прижала руку к груди Браус. А потом огромные глаза забегали по лицу врача, ища признаки лжи. — Вы ведь серьёзно это сейчас ? То есть всё хорошо и я поправляюсь ? — она чуть виновато улыбнулась. — Естественно, я вам не лгу, — пренебрежительно к такой возможности пожал плечами Рихтер. — За ребёнка боитесь ? — Э-э... Нет. Пока за себя, — Саша негромко засмеялась, обратив к Микасе полуиспуганные глаза:"Я вообще нормально сказала ?" — Это нормально, — с беспечным спокойствием, что было несвойственно его мимике, понимающе закивал Томо Рихтер. В прихожей послышалась копошня и звон ключей. Почти сразу к дружной компании вышел Жан, на ходу отбрасывая сумку с инструментами: прямо от заказчика. Ни словом не обмолвившись с присутствующими, он в два шага приблизился к софе и, взяв Сашу за подбородок, поцеловал. А лучше сказать, целовал и целовал. — Хорошая моя ! — отдалившись от неё, с чувством выдохнул Жан. Теперь Микаса подняла задумчивый и многозначительный взгляд на Эрена, который этого не понял. Оглядывая её, Кирштайн опустил глаза и заметил: рука доктора Рихтера на её руке, другая на животе... — Здравствуйте, доктор, — скрипнув челюстями, скроил улыбку парень и протянул к его правой свою левую. — Господин Кирштайн, добрый вечер, — по-деловому собрался ответить на приветствие доктор, подняв руку. — Ох, нет ! — очень предупредительно и требовательно к требованиям этикета Жан потянулся уже к его левой. Доктор невозмутимо протянул и ту. Сам не заметил, как ушёл с чужой территории. — Учитывая, что всё благополучно, полный отчёт о состоянии больной вы больше захотите услышать из уст госпожи Фёллер, — Томо кивнул в сторону Микасы. — Прекрасные у вас друзья, господин Кирштайн, а вы где-то не доглядели: такое заражение через пищу, зверюшек всяких приходит. Жан внутренне выдохнул изо всех сил. — Спасибо, — когда Рихтер начал откланиваться, Саша спешно схватила его руку в воздухе.— Многие отказались, а вы нас не бросили, — глаза бывшей разведчицы восхищённо засияли. Доктор как-то задумчиво улыбнулся ей в ответ. В прихожей его провожал Жан, строго сложив руки на груди. — К слову, какая молодая у вас невеста, — надевая пиджак, исподлобья с ухмылкой поглядел на него Томо. — Ж-жена, — в изумлении даже не совсем уверенно протянул Кирштайн. — Неужели ? Сколько же ей, лет семнадцать, да ? — он удивлённо застыл с одной рукой, не просунутой в рукав. — Двадцать три. Как и мне, — уже начиная чуять недобрый контекст в его словах, повысил громкость Жан. — Выглядит совсем девчонкой, — как-то совсем по-человечески, без оттенка превосходства и недомолвок покачал головой Рихтер Томо. Если Жан с новой профессией ещё приобрёл размах в плечах, развил мышцы и подрос вообще, то у Саши, как и большинства девчонок её поколения, такой возможности попросту не было. Как были невысокими, хрупкими и жилистыми, быть может, не очень женственными, так многие и остались. Хистория даже не надеялась, что он согласится. Встретив его случайно в коридоре дворца, попробовала приказать, но всё равно вышло, как просьба. Леви всегда был и навсегда остался для неё слишком капитаном: выше, умнее, сильнее, уважаемее. Командор Доук, конечно, выкрадывал её из дворца каждый раз, когда она просила, хотя уже сотни раз клялся вытворять подобное в последний раз. И капитан Аккерман мог бы спихнуть это опять на него, но он по какой-то инерции продолжал помогать нести то, что эти парни всегда взваливали на себя. Чушь какая или дерьмо "сверху" — поможет Командору Нилу, к гадалке не ходи. Они стояли там, где оба хотели быть больше всего. Сначала Хистория собиралась присесть, но, поглядев на капитана, передумала. Чтобы волны подмывали к самым ногам, оба были без обуви. Молодая королева была настолько благодарна, что Леви привёл её сюда, да ещё без лишних вопросов, что сама не решилась спросить, а почему он здесь. Мужчина стоял, свободно опустив руки: Хисторию это очень удивило. И так смотрел вдаль... она ему даже позавидовала: легко, нежно, с улыбкой на сомкнутых губах. Они молчали довольно долго, пока он слегка не повернул голову к ней: — У тебя с Эреном что-то серьёзное ? Что вы спите, уж прости, понятно. И половины испытанного ужаса не выразили большие задрожавшие от страха оказаться раскрытой, негодования и судорожных мыслей, где её конспирации дали трещину, глаза: — К-аапитан, от кого вы узнали ? — бессознательно вжав шею в плечи, со всех сил попыталась не отвести глаза королева. Никогда в жизни не заикалась — и вот тебе, пожалуйста... — Как сказать, от кого, — как будто всерьёз задумавшись над ответом, выпятил губы Леви.— Сам догадался. Стоит на официальном приёме или собрании у вас там и пялится, как на свою. Или... Эй, если нет ничего, ты скажи, не жмись. Я ему мыслишки быстро начищу, — по-своему воспринял молчание Аккерман, и его взгляд ужесточился при мысли, что Йегер умудрился напортачить. — А вы правы, — полностью развернувшись к нему и подняв для уверенности голову выше, с акцентом на последнем слове и спокойным до отчаяния голосом выдала Хистория. Глаза Леви чуть дрогнули, он тут же еле заметно замотал головой, скрестив руки: — Не заводи с ним ничего — ни семьи, ни детей. Пустое. Ничего из этого не выйдет. Она не спрашивала, не из-за своего ли картонного брака капитан говорит ей такие слова. Она знала, что не из-за него. Каким бы жёстким, пережившим дохрена и больше капитан Леви ни был, он никогда не натягивал на других свой жизненный опыт, как намордник или уздечку. К тому же... — И не собираюсь, — веки устало приопустились. — Мне нужен кто-то... Но он не нужен. — Понимаю, — Леви прижал ладонь ко лбу.— Даже если ты действительно с ним лишь в койке, он-то может думать иначе. Короче, не играй с огнём. А Эрен — это огонь, Хистория, — с несвойственной настойчивостью произнёс Аккерман. Девушка старательно кивнула, будто он просил запомнить эту фразу. — Ждёшь кого-то с моря ? — чуть помолчав, вдруг улыбнулся мужчина. И это — скорее утверждение, нежели вопрос. Бессильные перед соблазном голубые глаза снова трепетно обратились к воде. — Это хорошо. Только очень жди.