Три года счастья. Так мало.

Тяжело. Больно. Хейли только думает, что Деклану нужно время, чтобы прийти в себя и принять все. Хейли только не понимает, как к Деклану могла подобраться Пустота. Теперь вряд ли она может верить в свое личное счастье, только бороться за жизнь дочери, всегда быть рядом с Хоуп. Она боится. Просто теперь Деклан знает правду и Хейли желает, чтобы ее слышали. Она хотела как лучше, а все почему — то именно так. Как достучаться до сердца и души? В какой — то момент она загрустила. Откуда-то издалека доносилась музыка, похожая на джаз, но у Нади Петровой не получалось толком разобрать слов песни. Она только вздыхает, глядя на мать, которая явно обожает похмелье куда больше пеших прогулок. Она и так вернулась под утро и Нади пришлось открыть окно, ведь в комнате стоял перегар. Где она была прошлой ночью? Что ей снилось прошлой ночью? У нее не всё в порядке с головой, ведь ей казалось, что она видела трещины в открытом небе, ощущала на себе, как молния освещает ее внутреннюю боль, которую всегда скрывала толстой черной зановесом. Она и не знала, что глубоко внутри найдет Элайджу. Она чувствует тяжесть мира, давящую на ее разум, и не может нести Землю, недостаточно сильна. Она шла вместе с Элайджей рука об руку и судьба сводила их вместе. Они чувствовали друг друга. Они стали черными ангелами друг для друга. Не зря она вчера видела его. Не зря он предупреждал ее об опасности и остановил. Она медленно шла по французскому кварталу Нового Орлеана, смотрела на картины, не понимая, что на них нарисовано, слушая музыку уличных музыкантов. Воздух был неподвижным, не ощущалось дуновения ветра. У нее броня и свист за ее спиной, но это ее не смущает. Всё вокруг казалось странным, ненастоящим… Пирс перевела взгляд на напряжённое лицо мужчины рядом с ней и она улыбнулась, но как-то вымученно, плевать, что кровь в уголках губ. Она считала, что на улицы ей делать нечего. Больше нечего и лучше отдаться ночи и не думать, что завтра ее ждет. — Это всё нереально, — выдохнула она. — А я сейчас умираю наверное, ведь ты мертв. Она вспомнила, как однажды ее укусил Клаус или оборотни в Маноске, наполняя организм смертельным ядом. Она могла умереть тогда и все равно сражалась за свою жизнь. Может она не просто напилась, еще. А это видение — прощальный подарок от судьбы. В этом баре ее ослепляют вспышки прожекторов. — Я спасу тебя, обещаю, — выпалила она, сжавший, когда села за барную стойку, непривычно холодно, когда рука бармена касается ее осторожно, будто от одного неправильного движения иллюзия могла разрушиться. Пустота ощущает опасность и знает, что не время быть пойманной. Кетрин боится, чио созданная иллюзия, могла разрушиться. Видимо, горе от возможной потери Элайджи слишком сильно захватило стерву Пирс, а может у нее проблемы с головой, и потому даже по-настоящему достоверно выстроить иллюзию ей не удалось. Инаду чувствует опасность и жар. Она не может проникнуть в разум Кетрин, а с Декланом было все проще, ведь она внушила изрезать его и прочитать нужное ей заклинание одной ведьме под ее внушением. С Кетрин может быть все сложнее, но ее рассудок и так затуманен. Ей кажется, что Элайджа рядом. — Мы оба знаем, что это не так, Элайджа, что я слабая без тебя и забываю обо всем, — Пирс пыталась казаться сильной, но слёзы выступили на её глазах. — Я боюсь, Элайджа, так боюсь… Я не хочу умирать! — Ты же Кетрин Пирс и выживешь и в этот раз, обещаю, — он крепко сжал её в объятиях. — Я люблю тебя… Кетрин обняла Элайджу в ответ, как в тот раз, когда они были вместе, в их последний раз, думая, что рядом с ним и умереть не страшно. Он ведь умирал столько раз и возвращался. Вообще ей не страшно сталкиваться с Пустотой и смертью. Рядом с ней и Элайджей, погибло так много людей, что не стоит и подсчитывать. А в следующую секунду она отшатывается, словно просыпается ото сна и понимает, что Элайджа все еще мертв, а обнимала она пьяного клиента, который впрочем и не против повеселиться этой ночью вместе с ней. Она против и протрезвела, буквально за долю секунды, а невидимый порыв ветра подхватил образ Элайджи, унося прочь, а заодно — и всё, что окружало ее. Она хотела крикнуть вслед, взмолиться, чтобы он не смел её бросать вновь… Только… Только она отталкивает надоедливого пьяного мужчину и выходит на улицу. У нее два пути: сражаться до конца или просто сдаться и умереть. Думаю, каждому известно какой путь выберет стерва Кетрин Пирс. Теперь она точно, что путь, который она выбрала верный. Она уходит в ночь, что — то напивает себе под нос и пытается не упасть с этих каблуков. Она бредет в сторону особняка Майклсонов. А затем открыла глаза в спальне особняка Майклсонов. Дочь и не думала покидать её. Ведь именно она и встречает ее на пороге особняка. Когда это ее мать была хорошей? Никогда. В этот момент она просто желает полить ее грязью, но делать этого она этого не хочет. Просто подхватить под руки Кетрин и помочь подняться в комнату на второй этаж и дождаться, пока она придет в себя и проспится. Она сидел на краешке кровати, держа в руках стакан воды и долго уже не видела мать в таком состоянии, но когда Пирс открывает глаза и тянется за бокалом воды, на губах играла усмешка. Надя совершенно не понимала такой реакции. — Развлекаешься и тебе весело, когда грозит опасность. Ты как всегда… — Я не просто развлекалась, а знаю кое-что важное… — Проспись… — Я проспалась… — Видимо нет… Петрова только хмыкает и покидает комнату. Бесполезно, как кажется Нади говорить с матерью и в этот раз пусть делает, что желает. Бесполезно пояснять Нади, что ей больно и на нее с каждым днем тихонько Кетрин Пирс сходит с ума. От переизбытка боли и недостатка его. Его нет рядом и ей хочется кричать, только шепотом. Ей не помогает ни стоявший на столе кофе, ни крепкий алкоголь. Все это не помогает и не стирает боль. Ее спасает тишина. А что потом? Ее спасает только то, что тело Элайджи в этой комнате. Она молчит, но кричит внутри себя. Она поджимает под себя ноги и смотрит на закрытый гроб. В носу запах его одеколона. Да, стерва Кетрин Пирс потеряла хватку, бьет кулаками о постель и хочет кричать, но нельзя и от этого она прикусывает губу. Их разделяют стрелки часов. Какой будет цена его спасения? Ведь такая стерва, как она пойдет на все, но добьется своей цели. Что будет дальше? Элайджа забудет ее и вновь закончится их счастье? Лучше не думай ей пока об этом. Молчит, но кричит. Кричит душа. Если бы могла говорить душа, сердце и любовь? Чтобы она сказала его? Сказала бы то, о чем молчала, пусть Элайджа и так все знал сам. Знал, что она чувствует и любит. Знал по ее довольной улыбки. Что она хочет прошептать ему? Прошептать, что любит и никаких других слов или объяснений больше не понадобиться. Не вернуть его, а из глаз слезы. И она так просит его вернуться. Шепот губ: — Я люблю тебя Элайджа. Мы такие разные, но любим друг друга. Видимо это и есть настоящая любовь: то ли ты во мне, то ли яд. Если ты забудешь меня, то я не смогу не забыть. Я верну тебя. И душе хочется кричать, а сердцу вырваться из грудной клетки. Стерва Кетрин Пирс не проигрывала еще не одной схватки, только вот проиграла любви. И плевать, что будет дальше.

Рядом с Фреей стояла, Хоуп, рядом Роман и по лицу младшей Майклсон, что она недовольна. — Неужели ты не чувствуешь холода? — удивляется ведьма. — Холод, как в прошлый раз? — Нет, — пожимает плечами Хоуп. — Может это нормально? — пытается вмешаться Роман. — Я чувствую холод, — разъясняет Фрея. Больно и Роману жаль, но он может обнять Хоуп. Все вскроется само собой, со временем. Они еще не понимают, кто стоит за Пустотой. Невозможно сделать вид, что ничего не происходит и опасность им не грозит, что защиты у них нет. Пустота заполучила все, что желала. Может это ненадолго? Фрея напугана, а Хоуп вообще запуталась, Киллин хочет жить обычной жизнью и поэму отказалась пропускать смену. Керолайн просто пытается разобраться со всем и старается меньше думать о плохом. Хейли же вынуждена принять то, что личное счастье разрушено, а смерть в любой момент может прийти за любым из них. Не выйдет ведь прятаться слишком долго от Пустоты. Кетрин всегда была хороша в.егах, тому научили ее столетия побегов от Клауса, да и этой живучей стерве удалось в своё время бесследно исчезнуть, подстроив собственную смерть. Однако скрываться от Пустоты — затея нереальная, ведь как можно скрываться от древнейшей ведьмы. И теперь она вновь вернулась. И теперь она их нашла. Хейли растеряна, но сейчас стоит перед гробом Клауса. Зачем ей вообще это? По щекам слезы. Зачем она пришла сюда и рыдает? Сдалась, а может у нее и вправду проблемы с головой? Клаус всегда находил выходы из любых ситуаций, побеждает врагов, но сейчас бы даже он вышел из себя. Хейли осознала, что происходит, но уже ничего не могла исправить. Не может по желанию вернуть семью Хоуп или убить Пустоту. Сейчас ей важно вытащить из-под занесённого палачом топора, Хоуп. Она знала, что рано или поздно Клаус вернется, ведь Хоуп точно его дочь и не перед чем не остановится, чтобы вернуть отца, но надеется, что для возвращения всех Майклсонов потребуется больше времени. — Ты должен вернуться к ней, Клаус, к нашей дочери. Я заслужила смерть, это моя вина, что сейчас все так обернулось, что я ударила ее. Я виню себя в этом и не прощу себе, что так поступила с ней. Но Пустота рядом, а я так боюсь за нее, что просто потеряла контроль, на секунду.Уверенна, ты вернулся, чтобы предупредить всех об опасности и защитить Хоуп. Я буду защищать ее любой ценой и до самого нашего конца. Я пообещала, что не позволю ей погибнуть. Она не спасла многих и Хейли Маршалл будет жить с этим вечно, каждую ночь в кошмарах видя даже Деклана, а сейчас и разрушилась ее счастье с Декланом. Он не раскажет, но и не примет ее сторону монстра, поступит так, как она однажды поступила с Элайджей.Теперь уберечь единственную дочь— это дело жизни, в том числе в память о тех, кто погиб ради того, чтобы она жила. Но волчица не знает о том, что Деклан стоит за дверью и все слышит, а потому закрывает лицо руками и обречённо качает головой. Безумец, если пришел сюда, после того, как узнал неутешительную правду. Он пришел после того, как задумался о том, что люди ведь во всем мире такие же, как они и они влюбляются. Они ведь были счастливы с Хейли и если она способна любить, что человеческое в ней все же осталось. Любовь заставила его перебороть страх и прийти в особняк. Любовь заставит принять даже монстра. Деклан ведь полюбил ее, впустил в свое сердце и душу. Не так уж и просто закрыть свое сердце, если уже открыл его. Да, у него дрожат колени, когда он проходит в комнату и видит Хейли рядом с гробом, в котором он видит тело покрытое венками. На лице ужас, он не знает, как реагировать. — Кто этот покойник? — в отчаянии шепчет он. — Возможно пришло время познакомить тебя с отцом Хоуп и он мертв временно, как и вся семья, — шепотом отвечает Маршалл. — Они вернуться, когда найдется способ и Пустота будет повержена. Пока бьётся моё сердце и после того, как оно остановится я все равно буду защищать свою дочь, Деклан. Понимаешь, я не желала быть монстром. Я была таким же человеком, как и ты, любила и плакала. Я обратилась в тот день, когда родилась Хоуп. Я чувствую, что ты все еще боишься, но ты здесь и это многое для меня значит. — Я рядом, — выдыхает ирландец. С каждым разом сердце Маршалл разбивалось на мелкие осколки, но он обнимает ее, а та прикасается к нему, как смотрит в его глаза. Этот повар ей не безразличен и именно он помогает Хейли бороться с пустотой внутри себя. Сейчас она ненавидела сеья за то, что он так хорошо делает вид, будто ничего и не произошло. Как и сама Маршалл. Произошло ведь страшное и Деклан узнал ее сторону монстра. — Мне кажется, ты ненавидишь меня. Он видел ее взгляд, который точно не говорил ни о чем хорошем, но нужно ведь быть честными и Деклан честен в том, что сперва его колотило, но шаг в сторону он уже сделал. — Нет… Не могу ненавидеть ту, которую люблю. Когда он говорит эти слова, то на лице Маршалл появилась улыбка. У него в душе есть обида, а Хейли думает, что это объятье может стать последним. Но ее руки обвивают шею мужчины, притягивает к себе, и она жадно впивается в эти губы. Деклан же, в свою очередь, обхватывает ее талию, страстно отвечая на поцелуй. *** Киллин зря не слышала Фрею, когда та предупреждала ее не уходить и ей было тяжело принять решение своей возлюбленной, но она хотела обычной жизни рядом с Фреей, свадьбу, спокойствия в их доме и дальнейшей спокойной жизни до глубокой старости. Их ведь окружают такие же люди, как и они. Они обычные люди и желают обычного счастья. Желают любить, как любят обычные люди. Фрея уже давно смирилась с тем, что Киллин выбрала жизнь на кофе и пациентов. Фрея смирилась и привыкла встречать свою девушку после ночной смены, сидя на скамейке и держа в руках стаканчики с кофе. Фрея ждала ее так каждое утро, вот и сейчас она надеется увидеть Майклсон, закрыть за собой дверь госпиталя и побыстрее обнять ведьму, только вместо это она видит Фрею в бессознательном состоянии. Ее тело валяется на асфальте, а рядом разлитые стаканчики кофе. Фрея здесь, только вот не в тот состоянии, котором ее желала видеть Киллин. Пустота не взяла ее живой в прошлый раз, так почему же не может попытаться сделать это вновь? — Боже! Нет! Фрея! Нет! Нет! Этого не может быть! Это иллюзия! Нет! Не оставляй меня. Киллин кричит, что на ее вопль сбегаются все медсестры, которые были поблизости. Ее крик похож на крик душевного больного человека, во видимо это так и есть. Она увидела Фрею в таком состоянии, пытается вырваться наружу, только вот дверь не открывается и Киллин понимает это только спустя пять минут, когда девушкам удается оттащить ее от входной двери в госпиталь, а одна из ее подруг предлагает даже вколоть успокоительное. Все это ей не нужно, ведь закрывая лицо руками, растирая слезы по лицу она понимает, что Пустота здесь, попытается уничтожить их всех и все они оказались загнанными в могилу. Что же будет дальше? Киллин не желает знать, ведь ей хочется только кричать.