Don't cry mercy, Не взывай к милосердию, There's too much pain to come. Предстоит ещё слишком много боли. Don't cry mercy... Не проси о милости... Hurts - Mercy.
Каждый день может стать последним. Каждый знает это. Роман смотрит в заплаканные глаза Хоуп и да, ему хочется провалиться сквозь землю или вырвать себе глаза, только бы не видеть всего этого. Исчезнуть или затеряться во времени ведь невозможно, а Хоуп так желает именно этого, впрочем, как и Хейли, которая ударила дочь. Ещё несколько лет назад Хейли Маршалл не думала, что сможет ударить свою дочь. Да, с Хоуп порой нелегко, она может выводить из себя, ведь она была лишена заботы и опеки отца, росла вдали от семьи. Может Хейли и не замечала, но ее единственная и дочь страдает. Может Хейли просто этого не замечала или не желала замечать? Первым это заметил Роман. Не просто увидел, но и сумел поддержать, ведь у него самого была неблагополучная семья. Хейли жила в своё удовольствие, сумела найти в себе двигаться дальше, после этой истории с Пустотой, тем, что Майклсоны разделены. Она и не знает, что Хоуп прекрасно помнит, что было вначале. Вначале Хейли захаживала в дешёвый бар с такой же дешёвой выпивкой, барная стойка, излюбленное место Маршалл и пара местных алкоголиков из квартала. Сперва именно так Хейли справлялась, ведь Хоуп не было рядом, а алкоголь лучший выход из любой ситуации. Уже был вечер, и пожелав дочери спокойной ночи она может быть спокойной, ведь в баре почти не души, удивительно и странно, но не беда, напиться волчица сможет и без шумной компании. Теперь ей грозит одиночество. Теперь алкоголь лучший советчик и компания. Первая стопка не долго стояла на столе за ней последовала и вторая, после чего взор девушки пал на мужчину лет тридцати, что сидел за дальний столиком. Брюнетка лишь ядовито улыбнулась незнакомцу и быстрым шагом вышла с бара в надежде, что мужчина понял чего сегодня хочет Маршалл. Долго ждать не пришлось почти следом за ней вышел и новый знакомый. — Я Брендон, а ты? , — с явным интересом спросил мужчина. — Хейли Маршалл, приятно познакомится, — ответила волчица глядя ему в глаза. Пару месяцев пролетели незаметно рядом с Брендоном. Маршалл не могла себе представить, что их отношения затянуться на столь длительное время, ведь никто больше месяца и не задерживался. После той истории с Элайджей Хейли научилась не привязываться и никому не позволять топтать ее сердце, особенно с грязью. Теперь втаптывала в грязь Хейли и внушала забывать обо всем. Какая любовь и отношения? Худшая борьба ведь сама с собой и видимо Хейли Маршалл проиграла. Проиграла, причем самой себе и ничего не изменить, что есть то есть, да и к тому же Хейли так, год за готом забывала Элайджу и мирилась с мыслей, что Элайджа счастлив с другой, но Хейли была счастлива с ним, а теперь должна отпустить. Отпустить и вновь поймать свое счастье, когда этого вообще не ждешь. Хейли прекращает напиваться и интрижки с мужчинами, когда Хоуп восемь. Ей невыносимо жить без Элайджи, но принять его темную сторону она не может принять его темную сторону. Она боится только того, что Хоуп подумает, что ее это не волнует и она станет настоящей Майклсон, которая совершенно позабыла о том, что такое человечность. Хейли не боялась утратить свою человечность ведь важнее человечность ее любимой дочери. И когда в ее жизни появляется человечный и добродушный Деклан, который ничего не знает о мире сверхъестественного, почему бы хоть раз в жизни не отдаться чувствам целиком и полностью? Они были похожи на женатую пару, но они всё шутили и не придавали этому особо значение, до определённого момента. Они готовили вместе, вместе ходили в парк, отмечали праздники вместе. Хоуп улыбалась и ей было важно счастье матери, а Хейли просыпалась рядом с ним, в квартире на окраине Нового Орлеана. Теперь же она понимает, что человечность утрачена и возможно навсегда, ведь та подняла руку на свою дочь, но сейчас Хейли раскаивается, готова на коленях ползать и вымаливать прощение у дочери за свой поступок. Хоуп и так простит, ведь Хейли просто была зла и пьяна болью. Она простит, ведь Хейли ее мать и всегда ею будет.Хоуп простит, ведь видит слезы матери и смотрит в глаза, которые молят, взывают к милосердию и словно говорит: « Прости». Хоуп не сдерживается, когда видит слезы на глазах матери и плачет вместе с ней, обнимает. И она говорит: — Милосердие . Именно в милосердии сейчас ведь матери и дочери предстоит пережить еще слишком много боли. Слишком много пережила Давина Клер и слишком много боли ей еще предстоит пережить, ведь вернуть к жизни первородного не так уж и сложно. Она это знает, как и Марсель. Ему пришлось пережить многое, чтобы вернуть Софию к жизни, восемь лет назад. Он ведь боролся до конца, ведь так и должны сражаться за любовь. Теперь точно так же сражаться будет и Давина, но у нее теперь ребенок, которого Марсель обязан защитить и это у него на подсознательном уровне. Еще недавно сама Давина была ребёнком и он спас ее от ритуала « Жатвы». Только вот Давина всю свою силу и мощь променяла на то, чтобы прожить свою вечность с Коулом и Марсель видит, как она винит себя, за то, что сейчас ничем не может помочь. Чувствует, что та готова вырвать себе сердце из груди, только бы заглушить свою боль или сделать так, чтобы ей было больно, как и ему сейчас. Они ведь клялись делить радость и боль. Только вот боль она разделить с ним не может, как и Марсель не может ничего сделать и вытащить Ребекку. Он может только жить и сражаться за тех, кто жив. Он может защитить Давину и Хенрика.Но она молчит, смотрит на спящего сына и думает, что Хенрик ощущает на себе все ее страдания, да и она сама это понимает, что ребенок все ощущает. Давина по — прежнему скучает по нему, я она не видит этому конца. Хочет лишь ощутить его поцелуй, на своих губах, но пока это невозможно. Пока она может только верить, что впереди их ждет только лучшее и воссоединение семьи, после борьбы с Пустотой. Однажды Ребекка сказала: « Даже когда ты ненавидишь его, ты все еще его любишь». Она говорила о Клаусе, но и сейчас эта цитата уместна, ведь Давина попыталась Коула за то, что его нет рядом именно сейчас, потому что впереди борьба и боль. Марсель сжимает крепче ее пальцы и словно говорит: Увидишь, да будь Пустота хоть в сто раз старше и тысячи раз сильнее — не на таких находила управу. Винсент поможет и мы вернем тех, кого любим. Любовь ведь сильнее всего. Пустота потревожила их покой. Давина ведь жила прекрасной и счастливой жизнью рядом с мужем и сыном, а сейчас что? Неизвестность, которая пугает, а Марсель улыбается и все повторяет, мол, и не такое пережили и в Ад отправимся, если будет нужно, спасти тех, кого любим. Но Клер противится, не находит в себе новых сил и какой уже раз сдается понимая, что Пустоту не победить. Она теряет саму себя и понимает, что сдается если ее названный отец — психиатр, то Клер непослушный подросток — псих, чей диагноз не вписать ни в одну из страниц справочника новомодных штампов. Диагноз на лицо « Сдалась». У Марселя только одно желание — бороться и заставить Давину бороться. — Не могу, Марсель, просто сидеть и ждать, когда она придет за нами, — повторяет Давина. — Я рядом, — шепчет Жерард. — Я знаю, — в ответ шепчет та. — Только вот Хенрик все чувствует всю твою боль и сражаться ты должна за него, — пытается убедить ее Марсель.Холодное сердце. У Кетрин Пирс ведь сердце так и должно быть. Сколько жизней она спалила ей все равно мало. Ей всегда всего мало. У всех ведь остается душа, а у нее ее нет. Запутаться ведь легко и она плачет, как и все. Плачет только когда никто не видит. Позволяет эмоциям брать верх. Кетрин Пирс уверенно поднималась все выше, а сейчас упала. Сейчас бы ей паниковать, как и всем, только она должна собраться и сражаться. Сложно ведь всем, все что — то делают, а переживая Хейли и вообще была в панике и ударила Хоуп. Уповать на милосердие бессмысленно и Кетрин Пирс уж точно не нуждается в милосердии. Всегда со всем справлялась сама. Надя прекрасно знает свою мать и то, каково ей сейчас. Она бы хотела подержать ее, только вот Кетрин Пирс в этом не нуждается. Хватило с нее выпитой боли. — Дико спать в комнате с гробом, — Надя застыла перед ней. — Я не могу оставить Элайджу одного, — только и сумела проговорить Пирс. Однажды она потеряла свое счастье и сейчас может все потерять и вновь переживет. Ее и так уже съедает изнутри. Надя ведь видит это смотря в ее глаза. С тех пор, как она вернулась Надя видела, что мать изменилась. Лед на сердце оттаял благодаря Элайджи и может это к лучшему. Впервые Надя видела свою мать такой. Надя понятие не имеет, что будет дальше, но просто обнимает мать. У нее нет страха перед тем, что ждет впереди. Надя может только сопереживать матери и быть рядом, как и в прошлый раз. Страшно, что будет впереди, но она всегда будет с матерью. Не дать Пустоте обмануть себя. Не обмануться. Кетрин Пирс именно и поэтому скрывает все эмоции под непроницаемой маской стервы. Только родную дочь она не обманет. Неужели это конец? Неужели в этот раз Пустота окончательно раздавит их и нужно бежать. Говорила же: беги. — Неужели ты и правда хочешь убить Пустоту? Один из наиболее вероятных ответов стучит о черепную коробку Пирс, нагоняя ужасные мысли, ведь лучше не будет, сжимающую в руках руку дочери. Надя боится за свою жизнь, ведь умирать в очередной раз не хочется. Она бы побежала, только вот вряд ли убежишь от Пустоты на супер-скорости вампира, которая всего одним щелчком пальца свернет ее тонкую шейку и носом не поведет. Ей же плевать. Пустоте плевать. Раньше Кетрин не была такой. Надя точно помнит это. Помнит, как рядом с Элайджей ее мать меняется. Помнит их совместные вечера дома. Помнит интересные истории о прошлых веках и помнит как Элайджа относился к ней и Кетрин. Но что случилось потом? В одно мгновение Кетрин преобразилась. Может рядом с Элайджей она может быть самой собой. Может рядом с Элайджей она может просто женщина, которая любит и если она кошка, у которой девять жизней, то она бы провела ее рядом с Элайджей. Кетрин обречена. Надя обречена. Они обречены. Кетрин бы и никогда не причинила ей зла. Кетрин сделает вид, что ей наплевать и она держится, улыбается, а нервы ведь не железные. На смерть. Разбиться на смерть. Разбиться упав со скалы на камни. — Нет. Не хочу. Беги, Надя, беги. Беги, если будет нужно. — Опять ты про это… Не знаю… — Знаешь и понимаешь, что нужно бежать, как бежала я. — Но от любви ты не смогла сбежать? — Нет… Надя понимает, что ей не убежать, потому что не сможет существовать без матери. Если уж умирать, то стоя на ногах, глядя в глаза убийце, как всегда и поступала ее мать. Невозможно жить в страхе. Кетрин пытается бороться с собой, он не хочет потерять дочь, с доброй улыбкой и смешными шутками. Она боится потерять и Элайджу, потому что он любит ее. Но вряд ли проклятье запрет себе любить и позволяет ей любить вообще. Поэтому уже ночью Пирс сворачивает шею очередной жертвы, совершенно не притронувшись к ее крови. Она устала изображать радость, натягивать улыбку ведь это сложно. — Говорила же беги. Она только ухмыляется отбрасывая жертву, которая молила ее о милосердии и именно это слова стало последним в жизни юной девушки, которую прикончила Пирс. К ней ведь милосердие никто не проявил? Так почему она должна так поступать? Никто ведь не увидит и не узнает, как Кетрин Пирс справляется со своей болью пачкая свои руки кровью, записывая в бесконечный список грехов очередную жертву. Тяжело, когда чаша переполнена болью. Она впустила ярость в свою кровь и видимо приласкать ее можно только муками, утоляет свою ненависть убийствами. Кетрин Пирс никогда не нуждалась в милосердии, потому что она сильная женщина, да и стерва по рождению, черная кошка, та, кто выдержит любую боль. А может все-таки и такая, как она нуждается, а милосердии? Нуждается, даже, если говорит, что милосердие ей не нужно.
Ощущаете холод? Холод, который ощущается за спиной. Холод, от которого дрожишь, мышцы сводит. Обычно Фрея Майклсон ощущала холод по утрам и просто отказывалась покидать постель ведь в объятьях Киллин или под одеялом так тепло. Фрея ненавидела холод и покидать теплую постель, особенно в холодные дни. Фрея не терпела холод в особняке, даже если была надета в теплый вязанный свитер и Киллин знала ээт, поэтому поддерживала тепло в доме и согревала ведьму своими объятьями. Была весомая причина, по которой Фрея не переносила холод — это всегда предвещало что — то плохое и боль. Сейчас холод буквально преследует ее, пальцы немеют и даже теплые ладони Киллин не в силах согреть ее. Холод не предвещает ничего хорошего, даже если после него наступает тепло. — Что происходит Фрея, — говорит Киллин согревая ее ладонь своей. — У меня было видение, я ощущаю ее и нам предстоит пережить еще слишком много боли, — Майклсон выделяет последнее слова, ведь именно после этого волчица видит слезы на глазах своей возлюбленной. В такие моменты Киллин пыталась отечь ее разговорами о свадьбе, ведь между ними все серьезно и этим отношениям не один год, к тому же Фрея сказала заветное « Да.». Сейчас Фрея нуждается в милосердии, пусть и отрицает это. — Я думаю, что нужно больше фиолетовых цветов и арка. Ты с ума сошла? Ты не можешь просто одеть меня в свадебное платье, даже если подарила кольцо и я сказала « Да.». — Почему нет? Это Вера Вонг. — Киллин. — Я просто пыталась отвлечь тебя и я помню твое условие, что свадьба состоится, когда семья воссоединиться и враг будет повержен. Тебе так холодно из — за нее? — Она вернулась и где — то близко. Я кожей ощущаю это… — Мы так любиᴍ дешевые драмы… — Это не драма, Киллин. Это опять повторяется. — Единственное, что я хочу — это чтобы тебе было хорошо. Не думай об этом. Ты уже обрекаешь себя на стресс. И кажется, Фрея знает, что задумала Киллин. Знает, что пусть ее девушка и медик, но лечить ее она будет вовсе не лекарствами. Несколько шагов вперед хватает, чтобы сократить расстояние между ними чуть запрокинул голову, чтобы сознание Фреи медленно отключалось, а зрачки расширяются и затягивают радужку черный, цветом тьмы. И губы подрагивают, приоткрываясь. На все — меньше доли секунды. Коротко и влажно. И поцелуй на вкус как сладкий, ведь Киллин недавно ела десерт. Выдыхаешь шумно и рвано, опаляя изнутри, поджигая ведьму изнутри, ведь сейчас Фрея не отказалась бы сгореть и ощутить горячее пламя на своей коже. Меньше мгновения. Так, что и моргнуть не успеешь, но сгораешь. Но это и нужно сейчас. У них еще будет все время этого мира, потому что Киллин не намерена подыхать из — за Пустоты. И Фреи не даст сдохнуть. Не сегодня и не завтра. В висках будто стучит что — то. И пульс эхом, отдаваясь где-то в затылке. Они сделают это, а потом подумают, как победить Пустоту. Киллин просто знает, что Фрея не пожалеешь о том, что когда-то позволила ей буквально вытащить ее из Ада. Потому что роль старшей сестры слишком давит и потому что безумие — на двоих, потому что только пламя. Потому что Киллин знает, что Фрея на все пойдет ради семьи и убьет любого. Потому что без нее Фрея уже не она. Потому что Киллин чувствует ее и знает, что нужно Фреи. Сейчас им необходимо просто забыться и отдаться чувствам. Потом разберутся. Потом Фрея Майклсон включит героя и побежит спасать всех. Потом, когда будет готова вынести боль, ведь предстоит пережить еще слишком много боли. Обе прекрасно знают и понимают это, но пока лучше думать о чувствах, которые превыше всего. Пока лучше думать о поцелуях, касаниях и огне, в котором они сгорают вместе. Пока лучше не думать о боли. Все самое страшное еще впереди. Самое страшное, что милосердия к ним больше никто не проявит. *** Уговорив Хоуп больше не покидать особняк до ее возвращения да и похоже Хоуп сумел оставить Роман, который предложил поиграть с Хенриком ведь тот явно заскучал, ведь Марсель и Давина разговаривали с Винсентом, который тоже чувствовал, что впереди нет ничего хорошего и ждет их только боль. Именно плохое предчувствие и привело его в особняк Майклсонов, где он и застал Дпвину с Марселем. Конечно же он был безумно счастлив видеть их и даже не предал значения тому, что Давина теперь вампир. Главное сейчас Пустота, которая скрывается где — то, затаилась и ждет, пока можно напасть. Ждет, когда можно будет поднести каждому бокал переполненной болью. Первый бокал она преподносит Хейли, которая в прошлый раз растерзала ее тело. Вернувшись в маленькую квартиру на окраине, Маршалл увидела бардак в квартире, разбросанные вещи, что было похоже на следы борьбы, и не обнаружила Деклана, в кухне она почуяла запах крови и отправилась прямиком в спальню, ему на помощь. Она чует его кровь. Но помогать было слишком поздно. Он был ранен и слаб, а лицо в ножевых ранениях. Хейли прокусывает запястья, поит его своей кровью и придерживает голову, ведь она хотела его освободить от всей этой боли, ведь шанс все еще был. Только вот у Хейли не было времени кричать, впадать в истерику или звать на помощь, ведь видела она и гораздо худшее. У нее не было времени на эмоции и то, что это может быть ловушкой Пустоты и иллюзией. Реальность. У нее был шанс спасти его и поя его своей кровью она поила его болью. Слишком много боли. Впереди только боль, ведь придя в себя Деклан отшатывается в сторону, пытается проползти к двери и смотрит на Хейли глазами полными страха и боли, нежели любви. Знает. С ее кровью в его венах он увидел ее настоящую сущность и на себе ощутил боль каждой жертвы. Знает — и Маршалл не нужно ничего объяснять ведь само за себя говорит поведение Деклана. А он еще был милосерден к монстру, которым она является? Хейли даже не пытается сделать шагов его сторону, но объяснить все же попытается, ведь внушение не поможет. — О, нет, уходи, я не хочу чтобы ты была здесь, беги! Я люблю тебя! Люблю, а ты оказалась монстром! Как такое возможно? Как я мог полюбить монстра? Ты убивала! Ты волк! Серая волчица или спишешь на галлюцинации? — Нет, я не уйду. Деклан, пожалуйста позволь мне объяснить тебе, да, я гибрид — вампир и оборотень. — Их не существует! Сказки! — Это реальность! Семья Хоуп — самая первая семья вампиров. — Убирайся! Это все… — Сверхъестественный мир существует: ведьмы, вампиры, оборотни… Все это реальность, а я часть этого мира — гибрид. Фрея и моя дочь ведьмы. — Я не верю! — Убирайся! — Я не смогу без тебя! Дай мне шанс и я все объясню тебе. Познакомлю со всем и ты посмотришь на все иначе. — Ты хоть сама веришь в то, что говоришь? Как я могу принять, что это реальность? Меня убили в моей же спальне, а я жив и видел то, что видел… Беги, беги… — Тебе нужно время… — А что нужно было тебе Хейли? Новая жертва? И проходя мимо его она не торопится отвечать, только застыла и взглянула в глаза. Пустота не может вселиться в него и контролировать его лично, но с помощью посредников? Если он сам нанес себе эти ранения, ведь больше никого не было, а бардак, это спектакль и он сделал это все сам. Попалась Хейли Маршалл в ловушку, хлебнула порцию боли, а впереди еще слишком много боли и всего. И она шепчет одно единственное слова, прежде, чем уйти: — Милосердие. Каждый, даже монстр нуждается в милосердии. Она молила его о милосердии, но Деклан считал, что монстры не достойны милосердия. Впереди еще слишком много боли. И это был последний счастливый день в жизни Хейли Маршалл. Впереди еще слишком много боли.