Три года счастья. Так мало.

Не могла же Кетрин Пирс отказаться от выбора свадебного платья в обществе своей дочери, Ребекки и Хоуп. Ведь не выйдет она же замуж без платья, только вот уже второй час примерять платья в поисках « удачного» вовсе не радует ее, в отличае от Ребекки, которая удобно расположилась в кресле, с бокалом шампанского, как и Надя. Только вот Хоуп достался бокал с соком, ведь не в таком же возрасте пить алкоголь, да и не упустила бы юная Майклсон возможности разделить такой момент с семьей и помочь выбрать свадебное платье. Сегодня хороший день в окружении семьи и жаль, что Фрея не пошла вместе с ними, но ее можно понять, ведь после длительного перелета она устала и предпочла остаться в гостинице. Давина предпочла остаться с детьми и встретиться с девушками у Big eyes. Сейчас на Пирс белый комбинезон с открытым декольте и по выражению ее лица ясно, что все это ее раздражает, а не доставляет удовольствия, как другим невестам. — Скучно, просто, броско, — перечисляет Ребекка. — Мой брат достоин лучшего. — Меня это достало, — выдыхает Пирс. — Может я лучше вообще без платья пойду к алтарю? Произведу куда более теплое впечатление. — Любая девушка мечтает о дне ее свадьбы, планирует, чтобы все было идеально, — улыбается Ребекка. — Я не любая, — повышает тембр голоса, желая продемонстрировать свое недовольства. — Я никогда не мечтала о свадьбе и не планировала ее. Я всегда считала себя недостойной счастья. Я живу реальностью. Свадьба — это прихоть Элайджи, который чтит традиции, а я просто согласилась, потому что люблю его. — А я никогда не думала, что пересплю с дочерью Кетрин Пирс, — пьяно шепчет Ребекка. — Действительно, — вмешивается Надя переведя взгляд на Хоуп. — Не слушай свою тетушку. Она перебрала с шампанским и быстро опьянела. Через час придет в себя и мы пойдем к Big eyes. — Зато я послушаю свою дочь, — недовольно кивает головой Пирс подходя к Нади и отнимая из ее бокал шампанского, делая несколько глотков. — Тебя ждет еще восемь платьев, потому что мой брат достоин лучшего, — Майклсон указывает в сторону примерочной. — Вперед… Кетрин Пирс может еще многое сказать, но в руках сотрудниц салона вешалки с платьями, которые ей стоит примерить и она просто уходит в примерочную. И за эти два часа Кетрин Пирс перемерила достаточно платьев: от пышных в стиле Диснеевских принцесс, расшитых кружевом, шелковых, бархатных, было даже платье в стиле двадцатых годов, шестидесятых, но вердикт Ребекки Майклсон прозвучал примерно так: « Ретро стиль — не твое». Ребекка выкрикивает « Ты похожа на дешевую шлюху», когда Пирс вышла в очень коротком платье и блондинка смелась, когда Кетрин выходит в одном плаще, но так бы точно произвела впечатление на Элайджу. И за эти два часа Ребекка не готова была признать свое поражение, в отличии от Кетрин, которая удивляется видя очередное платье, которое ей приносит в примерочную улыбчивая девушка. И Ребекка Майклсон даже поперхнулась шампанским увидев Кетрин Пирс в таком мрачном образе. Дьявольски прекрасна и опасна. Чем труднее и сильнее характер, тем сложнее выбрать идеальный образ. Кетрин же и так словно мертвая. — Это довольно мрачно и не каждая может себе позволить, — решилась сказать Надя после минутного молчания. — Если только вы не решили устроить поминки вместо свадьбы. — Такое может позволить себе не каждая, ты права, — соглашается Ребекка. — Такое себе может позволить только королева. Мы берем это платье. Странно, но зная, как его брат чтит традиции Клаус был удивлен, что Элайджа принял решение не видеть Кетрин до начала церемонии венчания. Его брат тих и спокоен, когда этим вечером, в одном из пабов, поднимает бокал шотландского скотча в окружении братьев и Марселя, Этьена и Романа, который приехал вместе с Хоуп. Коул предложил пойти в один из стрип- клубов, ведь он всегда там где женщины и выпивка. Но Клаус знает своего старшего брата и поэтому нашел подходящий паб, в котором они смогут посидеть и рассказывать истории об Элайджи за кружкой пива или скотча. Паб это ведь не просто бар, а место встречи друзей, игр, выпивки и оживлённых разговоров. Сегодня будет именно так, ведь в этом пабе никого нет кроме вежливого бармена — особая черта британцев и девушек под внушением, которые станут прекрасным десертом. Этот рассвет зажигает не только новый день, но и новую жизнь. Солнце дарует новую надежду на покой и счастье. Элайджа Майклсон ведь видел покой в ее глазах. И ему нужен был покой, побыть наедине с собой и это солнечное тепло подарит ему силы. В пабе слишком шумно, пахнет кровью и душно, поэтому Элайджа решил покинуть его, подышать прохладный воздухом и даже не заметил, как Никлаус последовал за ним, встал рядом и совершенно позабыл стереть кровь с уголка губ. На удивление Клаус доверят Кетрин Пирс, ведь знает, что она не играет, а просто желает найти счастье и покой рядом с его братом. Элайджа всегда вытаскивал своего брата из тьмы и тоже самое он делает для любимой женщины. Пришло время довериться, отпустить и простить. А Клаусу только сильнее и крепче обнять своего брата. — Я недостоин всей твоей любви брат… Я недостоин всего того, что ты всегда был рядом и спасал меня из мрака, жертвовал всем во имя семьи и прощал меня. Я был не прав, Элайджа. Сегодня ты нашел свое счастье и не отпускай его, не жертвуй им. Я хочу, чтобы ты был счастлив, брат. — Это было честью для меня, Никлаус, пройти с тобой все это путешествие и быть твоим другом, наставникам, врагом. Сейчас ты не нуждаешься во мне, у тебя прекрасная дочь, в Новом Орлеане покой и мир, но я всегда буду рядом, на твоей стороне. За эту тысячу лет мы со всем сталкивались вместе. — Ты мой брат — моя путеводная звезда. Кстати, ты оценил мой обещанный свадебный подарок? Я же обещал тебе самый лучший свадебный подарок, брат. — Вы помирись с Катериной… Тренируетесь вместе и кажется спокойно общаетесь. Это лучшее, что могло произойти. Но я все еще зол из-за твоих методов, Никлаус. Ты использовал оружие способное убить Катерину и молчал о его существовании все это время. — Не благодари меня брат, потому что это стоило всего лишь пары бутылок крепкого коллекционного виски, выслушивание ее пьяного бреда, драки, сломанных костей, угроз, разгромленного дворика особняка нашей семьи, а оружие я спрятал в надежном месте. Ничего особенного… Все как всегда… Все ради тебя, брат. Она, как и я на все пойдет ради тебя, пойдет за тобой куда угодно и даже столкнется со смертью. А ты вечно будешь спасать, как спасаешь меня. В этом мы похожи. Будь счастлив брат. *** Элайджа Майклсон прошел действительно долгий и сложный путь, чтобы сейчас стоять здесь, в часовне святого Георга Винзорского замка в окружении всех тех, кто дорог ему. Его семьи и друзей. Его братья стоят рядом с ним и к его удивлению Никлаус спокоен после их утреннего разговора и знает же, что его брат всегда будет рядом. Только Коул поправляет бутоньерку сделанной из живой темно-алой розы, смотрит на Клауса, который явно желает что-то сказать младшему брату. Элайджа пожелал запомнить миг, когда увидит ее в подвенечном платье, улыбающуюся и с букетом в руках, поэтому пожелал не оборачиваться до входа невесты в собор. — Я напьюсь, если Кетрин произнесет слова традиционной клятвы, о том, что будет подчиняться мужу, — хмыкает Майклсон. — Если что, то фляшку я припрятал в кармане пиджака, — отвечает Коул. — Прошу вас, — кашляет Элайджа, чтобы привлечь внимание братьев. Сегодня мужчины облачены в классические костюмы, а на женщинах изысканные платья. Все как и должно быть. И все ждут ее — невесту. В своем воображение Элайджа рисовал ее идеальный образ в белом платье. Клаус же думал, что она появится голой, ведь не так просто договориться и усмирить его родную сестру, особенно в выборе платья. И тяжелая деревянная дверь в собор открывается. И он закрывает глаза, медленно оборачивается. И он решает открыть глаза спустя тридцать секунд, прислушивался к ее сердцебиению и тихим, медленным, размеренным шагам. И Элайджа Майклсон видит ее в черном шелковом платье с открытой спиной украшенной черным кружевом. Тонкое кружево так же украшает шлейф и перед платья. Странный и рискованный выбор особенно для такого радостного и светлого события. Но в жизни Кетрин Пирс было слишком черного и тьмы, вечного скитания в одиночестве, рек алой крови, как цвет ее губной помады. Из украшений только длинные серьги с черными камнями. В руках букет из черных калл и веточек мирта, как полагает традиция. Кетрин Пирс соткана из тьмы. Королева Ада. В жизни Элайджи Майклсона было очень много тьмы и разочарования, а все, что ему было дорого непременно обращалось в пепел. Черная невеста. Возможно она и вправду не знала любви, не видела света и считала себя недостойной спасения. И возможно, Кетрин считала, что из-за всех совершенных ею грехов она никогда не познает счастья, покоя и взаимной любви. И Элайджа Майклсон показ ей путь любви и света. И теперь ей не страшно, ведь Кетрин нашла его среди тысячи лиц и предметов увидела его улыбку и тот миг поверила в любовь и покой. И сейчас готова встать на колени перед алтарем и произнести клятву, которой будет следовать до своего последнего вздоха, пока ее тело не обратиться в горстку серого пепла. И Элайджа готов ей протянуть руку помощи и спасать до своего последнего вздоха, ведь именно ее улыбку он увидел в бесконечном мраке. В его сердце черном сердце есть место только для этой женщины. Она доверяет ему свою руку и жизнь, опускается на колени, а когда их взгляды встречаются, то он видит дьявольский огонек в отражении женских карих глаз, а Кетрин же видит счастье и огонь надежны в глубине его темных глаз. И может черный означает преданность и верность до самого гроба. И их ждет еще тысячи счастливых и грустных дней и ночей. Их ждет вечность. Но они будут идти рука об руку. Ее рука в его руке. — В этот прекрасный день мы все собрались здесь, чтобы сочетать священными узами брака этого мужчину и эту женщину. Прошу произнесите ваши клятвы. И это же для нее очередная игра, но Кетрин Пирс не готовилась, да и говорить о чувствах ей сложно, поэтому Элайджа произнесёт первым эту клятву вечной любви. Она и так нарушила слишком много правил: шла к алтарю без сопровождения отца, как бы доказывая силу, власть и гордость женщины, которую еще именуют феминизмом. Так же она посмела изменить слова традиционной клятвы, в которой говорилось о подчинении жены мужу и хорошо, что Элайджа еще не знает об этом. Хотя он же убежденный феминист, а все эти нововведения только закрепят статус Кетрин, как свободной и самостоятельной женщины. Она знает, что Элайджа чтит традиции и кое-какие ей пришлось соблюсти. Британская свадебная традиция диктует, что на каждой невесте должно быть что-то новое, что-то старое, что-то одолженное и что-то голубое. Платье — это новое, черные серьги — одолженное и старое, ведь их ей подарила Ребекка, а вот в качестве голубого элемента Пирс выбрала подвязку, которую, конечно, не возможно увидеть и только Элайджа узнает насколько она соблюла и этот обычай. — Сегодня я беру тебя, Катерина, в законные супруги. Даю свое слова, что отныне буду твоей защитой и опорой, семьей, которой тебя лишили однажды. Клянусь доверять тебе, оберегать тебя от всех тягот и лишений, даже от самой себя, от тьмы скрывающейся внутри тебя, от тяжести мира, которые выпадут на нашем пути, поддерживать в радости и разделять горести, ценить твою улыбку, как и этот момент. Пока нас не разлучит смерть. — Встретив тебя, я узнала, что такое настоящая и взаимная любовь. Я обещаю быть честной с тобой, заботиться, прислушиваться к тебе, всегда принимать и мириться с твоим рашением. Элайджа, сегодня я беру тебя в законные мужья и обещаю любить, утешать и повиноваться. Нет, не повиноваться. Это не правильно… Правильно любить, уважать, утешать и поддерживать. Обещаю, что быть верной тебе душой и телом. Обещаю быть твоей вечно. Пока смерть не разлучит нас и все не обратиться в горстку пепла. Элайджа Майклсон верил в то, что ей нужно немного темноты, чтобы вновь засиять. Он же знает, что от внутренней тьмы нельзя сбежать или бороться, ее нужно принять и понять, взять то, что она желает, погрузиться в ее и после увидеть тусклый луч света. Иначе тьма будет медленно уничтожать тебя, разрывать изнутри. Сегодня он принял ее тьму. Сегодня он вытащил ее из тьмы и заставил поверить в свет. Он же сам был во тьме и знает, каждый из своих грехов, которые могли прикончить его, если бы тот обернулся в прошлое и именно по этой причине Кетрин Пирс всегда бежала: от любви, от себя, от прошлого. Боялась, что это прикончить ее. Только эта женщина способна выдержать его тьму и разделить ее с ним, не осуждать лишь потому, что знает, как губительна и прекрасна бывает тьма. Элайджа же всегда рядом с ней, чтобы преподать урок или просто помочь пережить очередной темный момент ее жизни. Помочь пережить. Помочь увидеть свет. Она же рядом с ним, чтобы помочь ему не бороться, а принять тьму, когда свет понаснет и ему вновь придеться испачкать руки в алой крови. Кетрин же знает, что лучшем решением было просто сбежать от всех и забраться на одну из крыш города, держаться за руки стоя друг напротив друга. Даже звездам необходима тьма, чтобы освещать небосвод. Моменты наполненные темные оттенками нужно пережить, чтобы через какое-то время засиять и наполнить свое сердце любовью. Сейчас она просто крепко вцепится руками в плотную ткань пиджака, опустит голову на его грудь и никогда не отпустит. Сейчас руки Элайджи просто опустились на ее талию, а губы касаются лба. Они сбежали от всего мира. Они свободны этой холодной и звёздной ночью. — Я никогда не позволяла любви встать на своем пути… Никогда… Я считала себя недостойной счастья. Я совершила столько ошибок… Но знай, что я люблю тебя. Верь мне… — Я не верил в любовь столько столетий в вечных попытках спасти душу Никлауса, уберечь семью. Никлаус считает любовь величайшей слабостью. Я слаб рядом с тобой. Я верю тебе.Я знаю, что люблю тебя. Я чинил сломанное не замечая, что был сломлен и несчастен. — Я знаю… — Но я знаю, что в этом мире есть то, что способно нас защитить. — И что же это? — Любовь… Именно такое чувство, как любовь способно озарить ярким светом и разогнать тьму. Этой ночью небо освещают звезды. Этой ночью любовь озаряет их сердца и указывает путь во тьме. Этой ночью он просто слегка коснулся ее губ, взял ее за руку, увлекая в медленный танец и она улыбнется ее, почувствует себя гораздо лучше и не будет бояться завтра. Открыв глаза Кетрин впервые кажется все таким четким и она сумела рассмотреть сияние лунного света на его лице. Элайдже же всегда видел свет в ее темных глазах. Всегда верил в то, что даже если она погрузится во тьму этот свет не погаснет, ведь он сможет его рассмотреть. Этот свет унесет их печали и заставит позабыть обо всем, пока они кружат в танце под звездным небом и не отпускают рук друг друга. Ведь сегодня такая прекрасная звездная ночь, которая освещает и наполняет своим светом сердца и заблудшие, темные души. *** Март. Новый Орлеан*** Кетрин заливается смехом, отпускает ручку лакового чемодана, сбрасывает черную кожанку на пол, прежде чем рухнуть на постель. Элайджа же просто улыбается, ведь в его руках несколько пакетов. Кетрин и вправду не видела его таким улыбчивым и счастливым. Элайджа давно не видел ее такой спокойной, обычной женщиной, которую он делает счастливой, которая просто любит. Он позабыл о всех тягостях и бремени клятвы « Всегда и навечно» вдали от дома. Он помнит, как послушал ее совета и отключил свой мобильный, позволив себе танцевать с ней и наслаждаться огнями Парижа. Она помнит о том, как они вернулись к фонтану Тьери и она, по заведенной традиции бросила три монеты. Он помнит, как она сорвала апельсины с дерева и плевать, что это запрещено законом Италии, но от этого только привлекательнее и желание. Она помнит их пикник в королевском саду Лондона. Он помнит, как в Брюсселе Пирс потребовала шоколад с золотом и это же родина шоколада от кутюр. Она помнит, как просто любовалась видом из их номера на ночной Вадуц. Тихое и отдельное княжество Лихтенштейна, что недалеко от границы с Швейцарией. Она даже не вздрагивает и не оборачивается, не бросается в бега, куда-то вдаль, когда слышит тихое за своей спиной. Элайджа опускает свои руки на нее, и сейчас его черное кольцо накрывает ее. Сейчас она рядом с ним, на ней длинная ночная сорочка из шелка зону декольте которой украшает кружево, а наверх наброшен шифоновый халат, рукава которого украшены воланами, а зона декольте рюшими, прикрывает глаза вдыхая запах ее волос, нежность кожи. Слышно только тихое дыхание. Ему не нужны день и ночь, даже целый мир не нужен, если ее нет, если нет любви. Она знала, что ему не спится, как и ей и улыбается, когда Элайджа касается губами ее плеча. Еще она знает, что следующий остановкой будет остров в Средиземном море — Ибица. Элайджа хранил билеты в кармане своего пиджака, словно ждал подходящего момента, подходящего времени. — Настало наше время, Элайджа. Верь мне люби меня, будь рядом… Больше мне ничего не нужно. — Я верю в это, Катерина. Пообещай мне кое-что… — Что? — Никогда не снимай черное кольцо, как символ нашей любви. Если однажды это случится, то для меня это будет означать одно — конец, что ты предала нашу любовь, что все это было твоей очередной игрой. — Если пообещаешь мне тоже самое, потому что я люблю тебя и никогда не предам наши чувства. — Даю мое слова, Катерина. Только вот Кетрин Пирс в этом путешествии предпочла избегать одной точки на карте — Болгария. Так, в разъездах и перелетах они стирали дни календаря. Сейчас они вернулись домой и кажется Никлаус и вправду усвоил урок, ведь Элайджи было приятно видеть город полностью восстановленным, а до Манди Гра осталось еще пять дней и Клаусу все удалось уговорить всех представителей фракций собраться в соборе. — По глазам вижу, как ты счастлив вернуться в Новый Орлеан, дорогой. Настала наша новая жизнь. — Отныне это и твой дом, Катерина. Ты уже выбрала костюм для празднования Манди Гра? — Он в каком-то из этих пакетов. Осторожнее с пакетом шоколада из Бельгии. Я сейчас не хочу думать об этом. — Тогда кофе и тосты с кленовым сиропом? — Клаус уже звонил… — Он ждет нас… — Тогда ему придется набраться терпения и подождать… Если желает получить свой подарок. И Кетрин оказывается рядом, обвивает руками его шею и желает коснуться его губ, только вот Элайджа отворачивается от него слыша звонок в дверную дверь. — Я открою, Катерина … И Кетрин готова проклясть в тысячный раз Клауса Майклсона, который только все и портит. Только вот это был вовсе не Клаус, а Деклан, который не объясняя не слова хватает Кетрин сдавливает руки на ее шеи так, что та жадно глотает воздух, которого катастрофически не хватает. — Что ты сделала с ней стерва! Говори! — С кем? А я то ждала подарков, поздравлений со свадьбой и торта от милого повара — ирландца. Хорошо было бы если бы торт был с вишней и без яда. Ты же такой милый, когда злишься. — Ты себе уже устроила свадебной подарок, потому что Хейли пропала уже как два дня назад. Я сказал Клаусу и мы ее ищем, но никто ничего не знает, а след мы потеряли. Ты же больше всех ненавидишь Хейли в этом городе и желала ей смерти. Это ты во всем виновата! И слыша эти слова Элайджа затаил дыхание и замер, не в силах пошевелить даже губами. Не каждый же день узнаешь, что любимая женщина вновь лжет и не выдержала без прошлой жизни, мести, лжи и крови даже пары недель. Не мог же Элайджа просчитать то, что твориться в ее голове. Он же думал, что она исправилась и у них вправду началась новая и счастливая жизнь. Любовь — это величайший дар и они любят друг друга. Не может же она принести в жертву их любовь или может? Знал, что рядом с ним она становится самой собой и боялась она только одного — потерять его. — Что произошло? Кетрин Пирс же все всегда все решает сама, ведь не могла допустить, чтобы ее оболгали и растоптали ее счастье, лишили любви и защиты. Вот и сейчас она заломила Деклану сперва руку, а после и ноги, чтобы тот и не подумал встать и уйти, оттащила за волосы к окну. Не зря же вампиры избегают солнечного света. — А теперь говори, что все это неправда! Говори здесь, при Элайдже! Иначе ты обратишься в горстку серого пепла. Толку будет больше. И тот только вскрикивает слыша хруст кости пальца на котором надето солнцезащитное кольцо. Понимает, что она задумала и сгореть на солнце не самая приятная смерть. Не приятно ведь кричать из последних сил от невыносимой боли и жара, пока твое тело вспыхивает и догорает словно спичка, а от тебя в итоге останется только горстка пепла. Она же просто оторвет палец и его уже ничто не спасет. Его жизнь в ее руках. Его душа в ее руках. Она может отнять их когда пожелает. Деклану же легче закрыть глаза и оставить этот мир выбрав Рай. Его жизнь сейчас зависит от нее и неужели Кетрин Пирс не видит боль в его глаза, то что он последует за Хейли даже после смерти? Поэтому и не сопротивляется. А зачем ему жить без нее? Сделал свой выбор. — Ну давай! Убей меня, как убила Хейли, — хрипит вампир. — Катерина, если ты посмеешь отнять его жизнь, — и слыша голос Элайджи она ослабевает свою хватку. Элайджа ведь не простит этого ни себе, ни тем более ей. Она все прекрасно понимает, видит боль и смерть в глазах Элайджи, когда тот отталкивает ее в стену, а на ее губах появляется кровь. Она ведь и так сломлена и порой даже мечтала о том, что Хейли Маршалл исчезла. Просто хотела, чтобы Элайджа поверил в то, что она изменилась. Он поверил в ее искупление. Сейчас не верит и жест протянутой руки вперед, когда она пыталась подойти к нему только доказывает это. Доказывает, что от отвернулся от нее, не желает видеть и знать. Этот жест, словно стоп сигнал и подойди она к нему ближе, то последствий и разгромленной квартиры не избежать. — Элайджа, послушай меня… Я не знаю, что произошло… Я ее лгу и ты должен доверять мне. — Не смей покидать квартиру или предпринимать что-либо до моего возвращения, Катерина. Иначе… А может напиться до беспамятства? Хотя вряд ли поможет. Хотя убить ее Элайджа не может, даже как бы ему этого не хотелось в этот момент, но оставить может, как он и поступает уходя вместе с Декланом. Он оставил ее наедине с собой, со своей совестью. Она просто есть здесь, в этой комнате, на коленях или ее нет, а это нечто похожее на призрака. И все это вспыхнуло из неоткуда. И все как в тумане. И он словно захоронил ее заживо уйдя и закрыв за собой дверь. И все, что она ощущает — холод. И руки сжаты в кулаки и нет сил подняться. И да, ее в какой раз пытались сломить, только вот можно ли сломить королеву Ада? Ее можно пытать, мучить, ранить и даже убить, но когда вы будите думать, что одержали победу, что сумели поставить на колени, заковать в цепи вы горько пожалеете, по одной простой причине — такие, как Кетрин Пирс никогда не сдаются и найдут в себе силы встать с колен и разорвать любые цепи. Никто ведь не знает, что переживает идущий мимо вас человек, какой Ад и тяжесть несет в себе, в какие цепи заковала его жизнь. Только вот такие, как Кетрин Пирс и Майклсоны могут себе необычайную роскошь и освободиться от их тьмы убив, покалечив и причинив боль другим. Обычные люди несут все в себе и переживать глубоко внутри, сдерживаются. И Кетрин Пирс никогда не сдается. И в ее глазах разгорается опасный огонь ненависти. И она не будет сдерживаться. И такую ее следует бояться. И она рычит медленно поднимись с колен, не забыв взять с пола кожаную куртку, ведь не станет же она подчиняться Элайджи, не будет же она сидеть здесь и ждать, словно преступник вынесения приговора. И если бы сейчас ее видел Элайджа, то непременно бы сказал, что в этот момент она похожа на его брата Никлауса: сломлена, на губах еще не засохла свежая кровь, этот рык, словно она зверь загнанный в клетку их которой непременно выберется, взгляд полный злобы и ненависти. Такие очень опасны, когда ранены. А сейчас ее очень глубоко ранили. И ясно же, что расплатой для любого, кто посмеет встать сейчас на ее пути будет Ад и реки из алой крови, в которых они утонут. И ей наплевать, что нужно будет сделать, чтобы узнать правду. И такие как они могут упасть со скалы, при этом не сломав кости. И она в полном одиночестве, слизывает кровь с губ, а в глазах вспыхнул огонь ненависти. И ее уже ничто и никто не остановит. Только злоба, тьма, кровь и ненависть. И больше ничего… *** И Кетрин Пирс всегда находит нужных ей людей. И она следует за еле уловимым запахом, словно слепой за повыдерем. Ведь ее отличие от Клауса и его ищеек в том, что запах Хейли для нее опасность и благодаря инстинкту самосохранения она распознает его, даже если ее будут окружать сотни оборотней. И она находит Хейли Маршалл спустя несколько часов ходьбы по болотам и окраине города. Находит в лесу, в направлении к порту Салфер. Находит измученной, истекшей кровью, ведь она попала в капкан и нашла в себе силы вернуть человеческое обличие только вот не в силах освободиться от этих тисков. Только вот это не изменило того, что Хейли Маршалл боролась до самого конца. Боролась теряя сознание от потери крови и приходя в себя. Жаль, что сейчас ее тело не подчиняется ее приказам. — Какого черта! Еле хрипит видя перед собой силуэт женщины облаченной в черное. Очень знакомый силуэт только Хейли сейчас не в состоянии рассмотреть ближе или понять, кто перед ней. Не видит света. Все расплывается перед глазами и Маршалл прикусывает губу, чтобы не закричать от боли и не привлечь лишнего внимания, когда Кетрин ломает кусок железа освобождая ногу Хейли, пачкает руки в крови и встав на ноги снимает с себя кожанку передавая ее волчицы. У нее же и вправду сейчас ей выбор: принять помощь от злейшего врага или продолжить ненавидеть и остаться гордой, неприступной. Она же умирала столько раз за последние сорок восемь часов и сколь бы еще умирала пока люди Клауса не нашли бы ее. — Вижу ты не обременена гениальностью, волчонок. А жаль… — Кетрин… Иди к черту… — Ну уж нет… Не в этот раз… Ты пойдешь со мной в особняк Майклсонов и расскажешь все… Не допущу, чтобы я утратила доверие Элайджи из-за тебя. Тебе лучше быть живой. — Отвали! Это ты подстроила! Здесь никогда не было капканов и тем более охотников! Здесь было безопасно для оборотней. — И поэтому я здесь и спасла тебя. Нужно было и вправду уболтать Клауса замуровать тебя в стену или сбросить в Миссисипи. Возможно, землю выкупили под строительство. — Ему плевать на меня… — Нет, Хейли. Он любит, защищает, переживает, уважает и ценит тебя, как мать единственной дочери, как члена семьи. Клаус Майклсон любит особой любовью, полной ненависти и боли. Будь ты умнее у тебя была бы совсем другая жизнь… Для него дочь — это все, свет. Он даже жизнь отдаст ради Хоуп, как и все Майклсоны. — Еще скажи, что я хреновая мать, а Клаус просто святой с отцовским инстинктом. Какая бы у меня была жизнь? Быть подстилкой без эмоций, большую часть своей жизни, чтобы выжить? Именно такие у вас сейчас отношения с Элайджей, высокие отношения? Вечная тень Элайджи, который стал для тебя способом выжить и защитить свою дочь. Ненависть к одиночеству и паранойя, как у Клауса. Вы и вправду слишком похожи. — Правда в том, что ты и недели не продержалась против меня. Ты нашла себе подходящую семью и за кого сражаться. Хреновая мать и злодей в этой истории я. Во всех смертных грехах виновата я! Но, я позволила отцу вырвать новорожденную дочь им моих рук. Я позволила Нади умереть, когда она нашла меня в Мистик Фоллс. Я сбежала, обратилась в вампира и позволила Клаусу убить всю мою семью. Я могла спасти Надю и семью, но не сделала этого. Я плакала на груди умершей матери, которой перерезали горло внутри меня сломалось что-то поважнее костей. Тогда я позволила себе утонуть в этом море боли и тьмы. Тогда я еще думала, что смогу это принять и жить, что мне станет наплевать со временем. Но правда в том, что ты жив пока чувствуешь боль. Я сама виновата в том, что происходит в моей жизни. Я ненавижу себя. Я виновата в том, что стала жестокой, манипулирующий стервой. Я живу с этой болью.Я живу дольше тебя Хейли и знаю о чем говорю.Клаус лично вернул мою дочь и я благодарна ему за это. У нас перемирие ради Элайджи. — Ты хотела убить меня! Ты подтолкнула меня в постель к Клаусу и вся хрень в моей жизни из-за тебя. Ты отняла у меня любовь. Я даже заключила сделку с тобой, Дьяволом, чтобы спасти дочь и не просила тебя возвращать меня. Ты разрушила мою жизнь. Еще спросишь, почему я ненавижу тебя и желаю разорвать на мелчие кусочки прямо сейчас. — При этом поставив условие не трогать душу Клауса. Продолжай лгать и дальше… А может во всем происходящем в твоей жизни виновата ты сама? Задумайся над этим и прекрати обвинять других во всех смертных грехах… И Хейли Маршалл разрывает изнутри, падает и в какой-то момент ей кажется, что она выхаркает все свои органы. И ей больно, когда Пирс оказавшись рядом, хватает за волосы, заставляет посмотреть в глаза. Кетрин Пирс и так уже еле сдерживает себя, свой гнев, с радостью бы прикончила ее здесь и сейчас. Оставила бы гнить ее тело и вырванное сердце здесь. Только вот не смогла бы оправдаться перед Элайджей и тот бы лично прикончил ее. И каково это умереть от руки того, кого любишь? И Хейли видит только тьму в ее глазах, когда та все же ослабевает хватку и та кашляет оказываясь на земле. Худшую стеру всех времен и так уже накрыло с головою. И она ухмыляется, медленно опускается на корточки, чтобы быть на одном уровне с волчицей и держать ее подбородок в своей руку. И Хейли неприятно, она желает вырваться, но Кетрин так просто не отпустит и Хейли может только плюнуть в ее лицо на что Пирс только отреагирует молчанием и закатыванием глаз, ведь если сорвется разрушит все, за что боролась все это время. — А теперь послушай меня Хейли. Очень внимательно и прекратим все это. Если бы я пожелала, то ты была бы уже давно мертва и твое тело гнила бы здесь. Я могла бы мучить тебя, заставлять делать то, что ты не желаешь на протяжении всех двух лет и наслаждаться всем этим шоу. Мне было бы наплевать на гнев Клауса и Элайджи, твою дочь. Я никогда не считала тебя королевой, у тебя для этого нет ни одного истинного королевского качества. Девочка, которая выросла на улице и не знала ни семьи, ни любви, которой очень легко манипулировать и затем избавиться. Я никогда не оставляю следов. Но я знаю, как уметь быть преданной и благодарной, и знаю по крайней мере, когда нужно промолчать, а когда поддержать. Я люблю Элайджу и не хочу потерять его. Эта любовь убила и одновременно стала смыслом моего существования. Рядом с ним помню, какой была, когда мы впервые познакомились. Я хотела вспомнить, какой была тогда, когда мои глаза видели свет и верили в любовь. Я понимаю его. Я не потеряю Элайджу, а если ты посмеешь приблизиться к моей семье, то очень горько пожалеешь об этом. Я знаю, что ты не забудешь Элайджу и все, что вы пережили, все счастливые моменты, но ты можешь отпустить его и смотреть в будущее. Вся эта боль останется с тобой на всю жизнь, но он бы хотел, чтобы ты была счастлива. Уверена, ты желаешь того же для него. Я гордая женщина и в любом случае уйду не потеряв достоинства. Ты же ущербная взбалмошная девка с дурным вкусом, между прочем, и комплексом королевы. Посмотри на себя Хейли, в кого ты превратилась. Сколько ужасных поступков ты уже совершила? Я совершила не меньше. Я же королева, потому что сильная личность, пусть порой эгоистичная и властная, но все же способная любить, которая не склонится ни перед кем, бросившая вызов всем, ради того, чтобы выжить. Моя награда после смерти и всех моих ужасных поступков — править Адом. Я могу быть верной, преданной, заботливой, понимающей. Можешь ты считаешь меня холодной и ничего не чувствующей стервой, то что я могу поделать? Если «нормальность» для тебя: ребенок от одного, спать и любить другого, замуж за третьего, то я промолчу. В этом ты превзошла даже меня, дорогуша. Я спасла тебя только потому что не хотела, чтобы Клаус объяснял дочери, почему погибла ее мать. Ты нужна Хоуп. К тому же, с давних времен говорилось, что на троне сидит мужчина, а управляет женщина. Элайджа сейчас управляет фракцией вампиров и не вздумай выкинуть что-нибудь, когда соберутся представители всех фракций перед Манди Гра. Подумай о дочери. Подумай обо всем, что я сказала. Подумай… — Ты можешь просто заткнуться… — Нет, если я уж самая злобная стерва, то пока мы будем возвращаться я расскажу тебе во всех подробностях о нашем с Элайджей медовом месяце… С чего бы начать… — Иди к черту! Конец игре. Кетрин Пирс вновь победила, а Хейли проиграла. Кетрин победила, когда притащила Хейли Маршалл за волосы в особняк Майклсонов в одной кожаной куртке и буквально бросает к ногам Клауса, который увидя их во дворе особняка, оказался рядом и подхватил Хейли на руки. — Возвращаю Хейли Маршалл. Правда измученную и грязную, но живую… Кетрин и так уже обвиняли во многих смертных грехах так зачем ей брать еще один на свои плечи? Ей проще смириться наблюдая за тем, как все возятся с драгоценной Хейли. Она все еще выглядит усталой даже после того, как осушила несколько пакетов с кровью. Деклан держит ее за руку сидя на ее постели, а Элайджа преподносит ей чашку чая приготовленного из специального сбора его сестры Фреи. Это должно помочь ей быстрее восстановиться. Кетрин же все ясно по его взгляду и так все непросто, поэтому ей проще уйти. Она же всего хотела быть счастливой, а сейчас желает только забыться. Теперь Хейли понимает, о чем говорила Кетрин и все переживают за нее, заботятся о ней. Маршалл улыбается, когда видит проекцию дочери, рядом с Клаусом, который не мог не позвонить ей и не рассказать о случившемся, пусть это было и не легко, но гораздо хуже было бы скрыть это от дочери. Сейчас же он ощущает неприятный холод, когда Хоуп касается его руки. Так ведь и должно быть, ведь это всего лишь проекция. Она не рядом. — Я переживала, мам… Зачем ты вообще побрела далеко от города? Зачем ты так поступаешь? — Все хорошо, Хоуп и там всегда было безопасно для оборотней. Все обошлось. Я не из таких передряг выбиралась, поверь. Обо мне есть кому позаботиться и мне нужно всего лишь поспать. Я люблю тебя, Хоуп. Обещай мне сдать экзамен на отлично и не переживать за меня. Договорились? — Ну, если бы вы изменили график государственных экзаменов, то я вернулась бы домой раньше на весенние каникулы. Мы договорились, мам. — Ты приедешь на Манди Гра и сможешь оценить восстановленный город, дочь. — Я знаю пап… А кто будет королем парада в этом году? — Можешь подготовить свой костюм принцессы.  — Отлично… Я скучаю по вам… — И я скучаю… Я люблю тебя и позвоню… Уходи… И Хоуп ведь сама знала, что не сможет долго поддерживать заклинание поэтому просто растворяется. И ей недостаточно просто появляться, как проекции и вместо теплоты прикосновения вызывать только холод. И Хейли понимает, что сейчас самое время признаться. Признаться пока не поздно и не стало еще хуже. Пока Элайлжа помогает ей подняться и передает чашку с чаем, вздыхает, прежде чем отпустить ее руки и уйти. Только вот, как бы Хейли не хотела все вернуть, но это невозможно. Сейчас это невозможно, потому что он с другой и счастлив. Знает же, что он с другой и от него сейчас пахнет ее духами. Знает, что может ревновать, но это же не соревнование. И кто она такая, чтобы сражаться против самой Кетрин Пирс. Сейчас нужно отпустить и простить, как бы больно не было. Сейчас она может только задержать его, а внутри что-то екнуло. — Элайджа, я хотела сказать, что Кетрин не виновата. Она спасла меня. Я случайно попала в тот чертов капкан. — Ты очень многое значишь для этой семьи. Ты мать моей единственной племянницы. Я лично узнаю обо всем происходящем и виновные понесут наказание. Впредь будь осторожна. — Обещаю… Их время ушло. И больше Элайджа Майклсон не произнесет ни единого слова. Сейчас и так все не просто, а Элайджа осознал, как поступил с любимой женщиной. Осознал, что сам мог разрушить свое счастье и жизнь, утратить любовь и их время так бы и не пришло. Он не поверил ей, когда она просила верить. Он спутал ложь с правдой. Снова запутался. И сможет ли Кетрин теперь простить его? Знает же, какая она гордая и свободная. Сейчас она не рядом. Сейчас он нарушил клятву. И после этого он все еще верит, что их тихую квартиру вновь заполнит любовь ее смех и запах духов. И неужели теперь быть с ней он сможет только закрыв глаза и уснув. И хорошо, что Кетрин сменила одежду выбрав в гардеробе Ребекки черную косуху и белое платье с цветочным принтом ниже колена, ботильоны из натуральной кожи, при этот украла одну из бутылок бурбона в погребе. И Клаус даже не стал ей препятствовать, когда он вышла из комнаты Ребекки, которая доверила ей ключ и просто задела его плечом. Разъярена и обижена. Она же никому не подчиняется. И не просто же отпустить и простить. Проще сбросить все вещи в общую кучу и щелкать зажигалкой, отпивая янтарную жидкость из горлышка бутылки. И зря не верила тем, кто говорил, что любви не существует. И ей страшно. И Кетрин Пирс шагала по острому лезвию ножа, который сейчас вонзили в ее сердце. Она ошибалась и цеплялась за это чувство, позволяла себе ревновать, но никогда не утраивала из этого соревнования, чтобы ощущать тепло и любовь. Неужели она сдалась и отпустила? Неужели их время так и никогда не насупит? Неужели все это иллюзия счастья? И Кетрин дышит чаще, когда Элайджа подходит к ней, берет за руку, пытается отнять бутылку из ее рук. Знает же, что так просто не сдадится, не подчинится и не уступит, а все его попытки обернуть ее к себе вряд ли закончатся успехов. Ведь Кетрин просто оборачивает бутылку выливая содержимое на вещи и землю, а остатки допивает. Ведь в ее натуре оставлять последнее слова за собой. — Катерина, прости, что посмел сомневаться в тебе… Хейли рассказала о том, что ты спасла ее. Ты вновь все решила сама. — Сделаешь еще шаг, дорогой и я разобью бутылку о твою голову. Ты нарушил клятву доверять мне… Однажды я позволила выбирать тебе и ты оставил меня во имя семьи. Сейчас я часть твоей семьи и у меня нет выбора, как бороться за " Всегда и навечно" вместе с тобой. И она вправду поступит так и даже не будет испытывать мук совести, ведь сегодня у нее был ужасный день и сейчас просто выпускает из рук зажжённую зажигалку и смотрит на разгорающиеся пламя огня словно заворожённая. Этот огонь успокаивает ее и так проще напиться, отпустить и забыть все. И как он посмел пойти против ее и схватить ее за плечи, подчинить себя и заставить заглянуть в глаза. Он видит злобу и ненависть в ее глазах. Она видит надежду на дне его карих глазах. — Наше время… И только Элайджа Майклсон вздрагивает, когда она запустила бутылку в стену и вскрикивает. Просто, больше не в силах была держать все внутри себя. — Никогда не придет… Наше время никогда не придет, Элайджа… — Что для тебя значит любить? — А для тебя? Ты же сам сказал, что не веришь в любовь… — Никогда не отпускать и сражаться за того, кого любишь. Ты заставила меня поверить в любовь. Я никогда не отпущу тебя и не позволю тьме овладеть тобой.Ты же не поверила мне тогда. — Ты же знаешь, что сейчас я не верю в любовь… — Ты же знаешь, что солгать не выйдет, Катерина… Ты любишь… Глаза в глаза. Кетрин просто сжала руку в кулак, преподнесла ее к губам, на секунду ощутив холод металла и камня, черного кольца на ее пальце. Они же поклялись никогда не снимать эти кольца и Элайджа же не посмел снять черное кольцо, даже после всего происходящего, которое являлось символом их любви, как и она. Хотя бы эту клятву не нарушил. Знают, что говорить сложно, как и прощать, доверять. Молчание же проще, когда он рядом и заключает ее в свои объятья и ощущает тепло. Только с ним может быть счастлива. Они же знают, что не все потеряно, пока они не позабыли о клятве никогда не снимать черные кольца. Их время настало.