***
Он знал, что Цитра мертва, ещё до того, как об этом сказал Вальтер. Какими бы ни были долгие годы их взаимной вражды, а древняя нерушимая связь, которая бывает лишь между братом и сестрой, разорвалась только сейчас. Она росла замкнутым ребенком, её приходилось защищать. Она стала прекрасным манипулятором, ей приходилось подчиняться. Он вырвался из оков сумасшествия безграничной веры. Каждый из них остался при своём безумии, и её, за воодушевление целого культа, стоило уважать. Вот только ему не нужны опьяненные травой послушные рабы, которые внимают каждому слову. Ему нужна правда, написанная ужасом и отвращением на чужих, незнакомых лицах. «А, в общем, по хуй и на это». – Ваас! Ты меня слышишь? – в очередной раз прорычал Вальтер, указывая вилкой то на Монтенегро, то на сидящую рядом с ним девушку. – На хрен ты её притащил? – Мне психиатр посоветовал, – Ваас аккуратно поправил салфетку на коленях своей спутницы, не забывая проверить прочность веревок, пригвоздивших её к стулу. – Подлить в твой бокал вина, Сергей? Девушка уже не мычала сквозь изоленту и даже не бросала умоляющих взглядов сидящим за столом людям, потому как сразу же поняла: здесь все сумасшедшие, им всем абсолютно плевать, что она оказалась в руках психа со странными идеями. – Что?! Да я просто сказала, что тебе нужно обрести постоянные связи, почву под ногами! В конце концов, проявить к кому-то доброту! – возмутилась Саша, расположившаяся прямо напротив. Её лицо полыхало негодованием, но в глазах промелькнул страх. Она знала, что Вальтеру нельзя давать повода считать её виноватой. – По-моему, он весьма обходителен со своей дамой, – Доминик появилась в дверном проёме как раз вовремя, чтобы плавно разрядить обстановку. – И я очень рада, что ты принял моё приглашение, Ваас Монтенегро. Со спокойной полуулыбкой она вошла в комнату, придерживая обеими руками большое блюдо, накрытое крышкой. Было что-то придурочно-таинственное в её полном обращении к главарю пиратов, но никто бы в этой комнате не мог сказать точно, что именно. В конце концов, когда Вальтер, гримасничая от осознания общего идиотизма ситуации, сообщил Ваасу, что его жена приглашает всех на ужин, Монтенегро просто не мог отказаться. Во–первых, ему было чем порадовать гостей. Во–вторых, жрать после такого количества конопляной каши хотелось неистово. В обоих вариантах он не прогадал, так как привязанная к стулу жертва стала главным украшением стола, с которым могло соперничать лишь ароматное, запеченное филе молодого казуара. – Сиди-сиди, – подала голос Доминик, останавливая Вальтера, который уже поднимался в попытке оказать помощь. Незаметно приподнялся и Мерлан, косоглазый монгол, больше напоминающий хмурого гастарбайтера, а не предводителя наёмников и личного телохранителя беловолосой девушки. – Ебануться, Уитни Хьюстон, – наблюдая за всеми этими перемещениями, изрёк Ваас. – А разве похожа? – Доминик отдала нож мужу, который принялся расчленять дымящуюся тушу на большие куски. – Кажется, твоя спутница недовольна? В это время жертва пришла в полное отчаяние от чужого безразличия. Её накрыла волна ненависти к этим ненормальным, которую она попыталась выплеснуть в неловких попытках расшатывать стул, стуча его ножками по полу. – Простите. Простите, – правую руку Ваас приложил к груди, выражая искренность слов, а левую протянул к запястью своей жертвы, чтобы крепко прижать его к ручке и тем самым не дать возможности двигаться. – Я должен принести извинения за Сергея. Она выросла в большой семье. Понимаете? Её детство прошло в глубоких лесах Сибири, где им всем приходилось жрать медвежатину и засушенные грибы. Она первый раз… Пленница нашла в себе силы дернуться вновь. Раздался скрип, на полу остались продолговатые царапины. Ваас, резко меняясь в лице, поднялся на ноги. Он без лишних слов развернулся и направился к выходу, таща за собой стул с расшумевшейся девушкой. Скрежет стоял до того протяжный, что даже звук захлопнутой двери, не смог его перебить. – Он её убьёт, – Саша аккуратно взяла свой бокал и сделала глоток вина. – Клоун, – усмехнулся Вальтер, кладя на тарелку жены огромный ломоть мяса. – Я думаю, они скоро вернутся, – беззаботно отозвалась Доминик. Мерлан, даже если бы и изменил своей молчаливой привычке, то вряд ли бы выдал что-то членораздельное, не имея языка. Когда-то он сам отрезал его в знак преданности новому господину. Или госпоже. По ту сторону двери, где в шаге находилась лестница, ведущая вниз, Ваас пару минут с расчётливой хладнокровностью возился со стулом. Его надо было расположить совершенно определенным образом. – А теперь слушай внимательно, – вкрадчиво начал главарь пиратов, ставя руки на запястья жертвы и тем самым вдавливая их в подлокотники. Он наклонился ниже, чтобы заглянуть в её испуганные глаза. – Слушай. Мы так, блядь, не договаривались! Какого хера ты себя ведешь, как свинья, а? – голос его резко стал громче, почти сорвался на крик. – Я привожу тебя в приличное общество! Знакомлю с коллегами по работе! Всё же нормально, да? Не–не, не дергайся, не надо этого. Стул на самом краю и я уверен, что ты обязательно полетишь, – он поднял правую руку, чтобы ладонью показать спуск вниз и сопроводить его тихим свистом, – если ты будешь неаккуратной, конечно. Ты будешь аккуратной, Сергей? – Ваас широко улыбнулся, когда девушка судорожно закивала. – Да, ты будешь умницей. Но ты сама виновата, что пропустишь ужин, понимаешь? Сама, блядь, виновата. Будь умницей. Он грубо взял её лицо в свои ладони и губами едва коснулся закрытого русой чёлкой лба. Девушка содрогнулась, но слабо, инстинкт самосохранения пересилил отвращение от чужих прикосновений. – Вот так вот, блядь, – произнёс мучитель на прощание и скрылся за дверью, где не спеша продолжался ужин. – …сегодня вечером, – закончила свою фразу Саша, когда Ваас вновь оказался у стола. Она перевела на мужчину внимательный взгляд, с изумлением отмечая, что он, игнорируя приборы, отламывает большой кусок от ломтя все ещё горячего мяса и целиком засовывает его себе в рот. – Мои охуения шеф-повару! – Что бы это значило? – Доминик не притрагивалась к еде, пока за столом не собрались все участники ужина, а теперь, наконец, принялась аккуратно разделять пищу на маленькие кусочки. – Восточный аванпост всё еще пустует? – обратился к Мерлану Вальтер и в ответ получил утвердительный кивок, – Отправь туда своих людей. Нужно зачистить территорию. Ракьят лезут, как из дыры в заднице. Это меня начинает нервировать. – Эй, босс, оставь это дело мне, окей? – почти не жуя, главарь пиратов проглотил последний кусок мяса. – Как скажешь. Но наёмников возьмешь с собой, пара–тройка стволов лишней не будет. – Снова о работе, – ни к кому конкретно не обращаясь, вздохнула Доминик и увидела, что Мерлан, окончив ужин, поднимается из–за стола: – а десерт? Но невысокий, жилистый мужчина лишь кивнул в знак то ли благодарности, то ли прощания, и направился к выходу. Как только за ним тихо притворилась дверь, все присутствующие услышали страшный грохот, будто деревянный стул вместе с чем–то тяжелым пересчитал все ступеньки лестницы. – Десерт? – негромко рассмеялся Ваас, – Теперь можно и десерт.***
Люди Вальтера были первосортными отморозками, закаленными службой в различных горячих точках и долгими годами участия в криминальных разборках. Они видели в жизни многое, но предутренняя бойня в лагере на восточной гряде оставила в их памяти неизгладимое впечатление. – Скотт, въебывай на вышку. Маун с Цзедуном, два брата-хуебрата, обласкайте местность на предмет посторонних, – едва они попали на аванпост, главарь пиратов начал раздавать указания и беспокойно расхаживать по дороге, будто отмечая хромыми шагами свою территорию. – Тони, блядь, не говори мне, что мы забыли ящик с авокадо! – Разумнее было бы, если бы мы заняли наблюдательные позиции на вышках, – один из наёмников, двухметровый мужик со шрамами на протяжении всей лысой головы, решил не оставлять происходящее без внимания, – мы лучше экипированы. – Разумнее? – смешок у Вааса вышел почти безобидный, – Разумнее, говоришь? – он постучал согнутыми пальцами по виску и торопливо заговорил вновь: – в том–то всё и дело, брат, что свой херов разум ты можешь засунуть себе в задницу! Да, засунь в свою жирную жопу и вали на хер отсюда! Потому что разум, приятель, это последнее, что понадобится, когда тебе на кривой дорожке повстречается татуированный мудила со здоровенным мачете в руках. – Послушай, ты ..., – с гневом в голосе начал говорить наемник, но умолк под дулом пистолета, который Монтенегро направил прямо в его лицо. – Всё дело ведь в уважительном тоне, да, девочки? Больше, блядь, уважения! – выкрик заглушили щелчки передергиваемых затворов и скрежет предохранителей. Оставшиеся наёмники среагировали моментально, взяв на прицел Вааса. Его люди в долгу не остались и так же быстро подняли своё оружие в ответ. Громкое шипение и какой–то потусторонний свист внезапно раздались где-то рядом, оповещая всех о своём скором приближении. В то же мгновение за ослепительной вспышкой прогремел взрыв и Вааса отбросило в сторону. Рядом с чавканьем плюхнулись ещё горящие внутренности чьего–то тела. За ними гулко упали комья земли, но мужчина был не в состоянии слышать что–то кроме подводной тишины, медленно заполняемой непрерывным тонким звоном. В хаосе подернутой пеленой картинки началась перестрелка, где не пострадавшие от снаряда пытались спасти свои жизни, а быстрые, скрытые предрассветным часом тени подбирались всё ближе. Мотнув головой и выругавшись, Монтенегро попытался подняться. Тошнота подступила к горлу вместе с парой повторных ударов боли, отчего прислониться к ближайшей опоре получилось лишь с третьего раза. И тут к нему резко вернулся слух. – Найдите его! Немедленно! В нос ударил запах спирта и почему-то галлюциногенной травы. Ваас вытянул правую руку и оперся на неё, чтобы встать на ноги. Ящик для авокадо как нельзя кстати оказался рядом. Вокруг властвовал огонь и трещали автоматные очереди, но это не помешало сосредоточиться на фигуре, возникшей в каких-нибудь десяти метрах, словно бы из ниоткуда. Ваасу пришлось напрячь саднящие глаза и всмотреться, потому что в этом изрисованном татау мужчине с трудом узнавался чертов Джейсон Броди. – Ты! – заорал новоиспеченный вождь, всё ещё не веря в происходящее. – Я убил тебя, твою мать! Убил! – Ах ты ж сука, – прохрипел главарь пиратов. Он быстро облизал губы, стирая с них собственную кровь, и шумно проглотил ком с привкусом металла, мешавший нормально говорить. – Так ты встречаешь старых друзей, а, Джейсон? О, постойте, ты же у нас теперь белый хуй, вождь ракьят и великий ебырь всего Рука! Что, идём по стопам Цитры? Пиздуем, да? Не лопнешь, блядь?! – Пошёл ты на хуй, Ваас! Я не намерен слушать твой бред! Я добрался до тебя тогда, доберусь и теперь! Ты меня слышишь? Я сотру тебя в порошок, чертов ублюдок! – Это реванш, бесхребетное ты говно, – качая головой, мрачно рассмеялся мужчина, – И тебе пиздец. Ещё минуту назад Монтенегро извлёк из ящика темно-зеленую гранату, которая сейчас, словно в замедленной съемке, перелетала через стену огня, чтобы срикошетить от бритой головы Джейсона и близким взрывом опрокинуть вождя на землю. – Дже-е-е-ейс-о-о-он, я верн-ууууулсяяяяя!