Реванш

– Доминик! – выкрик был чудовищно громкий, почти озлобленный. Он рассекал нескончаемые потоки дождя и оглушал сильнее ветра, словно стремился слиться со стихией, а затем уничтожить жалкие остатки разума, который с такими усилиями вернулся к ней. Испуганное «что происходит?», картавое «остановись, ты убьёшься!», восторженное «беги, блядь, со всех ног!» – все они образовывали страшную какофонию в заполненной хаосом голове. Все они хотели завладеть телом вновь, чтобы заткнуть дыру прорвавшихся воспоминаний, чтобы забрать боль и отчаяние, чтобы преподнести миру пустой труп с гениальными мозгами. Она выскочила из лабиринта джунглей и в ужасе застыла у самого края скалы. Поиски берега, лодки, хотя бы бревна зашли в тупик. Она должна была добраться до пиратского лагеря, где лежала флешка с доказательствами её сумасшествия. Она должна была это видеть. Но внизу волны с шипением и всплеском разбивались об острые грани огромных камней. Её жалкое человеческое стремление добиться правды столкнулось с беснующимся морем. А сзади уже раздвинулись огромные лапы тёмно-зелёных листьев, чтобы пропустить вперед высокого мужчину в посеревшей мокрой рубашке и облепленных грязью штанах. – Доминик, осторожнее! – заорал Вальтер, перекрикивая шум беснующегося ветра. Девушка сделала шаг назад и поскользнулась на мокрой ребристой поверхности скалы, но смогла удержаться на ногах. – Прекрати дурить! – Я дурила четыре года, Вальтер! – выкрикнула она в ответ, ладонью стирая потоки дождя с лица. – Просто спустись оттуда, и мы нормально поговорим! – мужчина попытался двинуться навстречу, но девушка выставила руки в останавливающем жесте и придвинулась к краю ещё ближе. – И что ты скажешь? Что всё в порядке? Что я забыла, как любила своего нерожденного ребёнка? Что ты позволил мне забыть о существовании Тео? – Очнувшись, ты ничего не помнила, Доминик, и это было благом, потому что люди не могут пережить такое! Ты просто стерла воспоминания! Я не мог травмировать тебя вновь и всё рассказать! – дождь хлестал по лицу так обильно, что Вальтеру приходилось сплёвывать остатки воды. – Твой разум помутился бы от горя! «Твой разум, дорогая, к чертям твою изодранную душу», – Эльза смеялась с ужасающей мрачностью, но хуже того, что никто из этих, из других, не произнес ни слова в её гудящей голове. Словно молча, безоговорочно согласились. – Доминик, ты всё, что у меня есть! – сложившаяся ситуация приводила его в состояние нетерпеливого озлобленного раздражения, потому что она подвергала свою ценную жизнь опасности, потому что чёртов ливень без остановки топил всё вокруг. – Черт побери, ты нужна мне, слышишь? Она подняла голову и увидела перед собой человека, которого безоговорочно любила всю жизнь. Он обещал, что с помощью её ума и его способностей, они вместе завоюют целый мир. Ей не надо был целый, хватало и отдельного, своего. «А ему?» – Меня уже давно нет, – Доминик вытащила из-за пояса тот самый пистолет, который Тео забрал у главаря пиратов. Нетерпеливо провела пальцами по скользящей поверхности, снимая с предохранителя, и направила дуло под подбородок. – Ничего нет, кроме моих мозгов! Что тебе, Вальтер? Клиентская база данных? Номера левых счетов партнёров? Суммы на этих счетах? Это ты хочешь спасти? Дрожали подкашивающиеся ноги. Кто-то в голове пытался её остановить. Дрожали захлёбывающиеся дождём губы. Вся жизнь выворачивалась на чёрную изнанку. Дрожали пальцы на пистолете. Но она твёрдо потянула за курок. – Доминик! – его вопль разнесся вместе со звуком выстрела, прогремевшим сильнее бушующей стихии. Прогремевшим так близко, но не под её головой. – Только не говори, что ты не виноват, – этому человеку не нужно было перекрикивать потоки ливня и ветра, потому что она поняла всё по едва различимому лицу, на котором совершенно точно не нашлось бы и намека на улыбку. Не нашлось намека и на эмоциональную игру. Упавшее замертво тело Вальтера показалось каким-то скомканным серым мешком. Ей не хотелось видеть ни его, ни свою руку с мокрым, естественно, не сработавшим пистолетом. – Это была не твоя месть, Монтенегро! – с гневной претензией заявила светловолосая девушка. – Гав-гав? – Ваас выставил руку с пистолетом перед ней, чтобы показать оттопыренный средний палец. Доминик громко расхохоталась.

***

Неизменный в своей разрушительности тропический циклон задел архипелаг Рук Айленд лишь мимолетным касанием огромного дождевого крыла и унесся дальше, не причинив особого вреда. Через месяц его последствия в виде поваленных деревьев и снесенных крыш были устранены, как, впрочем, и всегда. А ещё через пару недель закончилось восстановление автоматической зенитной пушки, что сохранилась со времен Второй мировой, и на кой-то черт была водружена на юго-западном побережье Южного острова. – Дюк, приятель, это охуенно. Нет, я серьезно. Это охуительно! – Ваас хлопнул собеседника по плечу, и направился к огромному сооружению, похожему на длинный ствол пулемета. Зенитная пушка находясь в центре небольшой идеально круглой площадки и была повернута в сторону моря. Рядом с ней возились парни с отличительными красными элементами в одежде, обозначающими принадлежность к пиратам. Теперь они были единственной на архипелаге хорошо вооруженной криминальной группировкой, к которой примкнули многие наёмники. – Ваас, – Тони извлекал из ящика длинные осколочно-фугасные снаряды, и раскладывал их на тряпице рядом с японской зениткой. – Заряжаем? Главарь пиратов высоко поднял голову, точно собирался по неподвижному яркому солнцу определить время вплоть до секунд, и громко высказал: – А хули ждать? С легкой усмешкой на губах и сложенными на груди руками Дюк наблюдал за тем, как Монтенегро осматривает тяжелую артиллерию, практически воссозданную по старым чертежам. Пришлось изрядно повозиться, чтобы очистить оружие почти вековой давности от ржавчины, птичьего гнезда и изношенных деталей. Но цель стоила любых матерных восклицаний, она стоила и голоса, вдруг раздавшегося позади: – Вот на кого ты меня променял. Дюк не стал оборачиваться, потому как не желал показывать ей идиотскую улыбку, непроизвольно выползшую наружу. Хотя на его вновь обросшем бородой лице это проявление радости выглядело вполне скромно, почти незаметно. – И не думай, что я из-за тебя приехала, – обходя застывшего мужчину, вновь заговорила Шарлотта. – Я тут по рабочим вопросам. – Значит, не из-за меня? – собеседник недоверчиво прищурился. Они действительно не виделись полтора месяца и, в отличие от него, с молодой женщиной произошли разительные перемены. Начиная с коротко стриженых волос, косой чёлкой закрывающих невысокий лоб, заканчивая уверенной манерой держаться. – Погоди, рабочим? – Недели две назад она сказала: «Добро пожаловать за черту», – Шарлотта дернула уголком рта в мимолетной несмелой усмешке, – а потом предложила устроить раскопки. Это вполне конкретное «она» Дюк слышал не впервые, и хотя сам продолжал упоминать девушку по имени, но «она» застряло в мозгах обитателей архипелага прочно и, по всей видимости, надолго. Сложно воспринимать несколько людей в одном теле, как целое. Легче было обозначить это целое местоимением, переросшим в прозвище, чем понять, кто из них отдавал тебе указания. – Значит, раскопки? – На этих островах, знаешь ли, реликвий больше, чем звёзд на небе. Шарлотта почувствовала на себе сосредоточенный взгляд, но побоялась заглянуть в его лицо. Рука предательски потянулась поправлять красный платок на шее и тут же дернулась вместе со всем телом. Эхо зенитного выстрела поднялось к вершинам архипелага, и, подгоняемое оглушительными звуками взрыва, растворилось среди редких облаков. В морской дали вместе с горящей трёхпалубной яхтой под воду уходили кричащие люди, а здесь, на берегу, главарь пиратов до безумия эмоционально выражал восторг из-за меткого попадания. – Считаешь, я ради этого копался в ржавых деталях? – бесстрастно поинтересовался Дюк. – Думал, закончу и увезу тебя отсюда. Найдём хорошую частную клинику, где.. – От этого не убежать, – все ещё отходя от громких звуков, произнесла Шарлотта. – Да я и не собираюсь. У меня больше нет кошмаров. – Я понял тебя. Молодая женщина с удивлением услышала в чужом голосе мрачное смирение. – Эй, я бы уехала с тобой. – Знаю. Но везти уже никуда не надо, верно? – Дюк попытался придать вопросу шуточный тон, но выходила только сквозящая неуверенность в том, что обычный наёмник, обрубивший все корни с этим местом, без надобности самоуверенной молодой женщине, с головой готовой окунуться в нелегальную охоту за артефактами. – Везти? Надо. Я же сказала тебе, что здесь по работе. Мне нужен человек, который знает этот остров как свои пять пальцев. И которому лично я могла бы безоговорочно доверять, – Шарлотта протянула ему руку, – согласен, Мароан? – Откуда ты... Но изумление в чужом вопросе поглотил звук очередного артиллерийского залпа, вместе с громким и долгим «вау!» долетевшим до яхты, где повторный взрыв окончательно расколол её на две неровные пылающие части.

Эпилог

Внимательный и не по-детски серьезный взгляд пытался следить за тем, как худые женские руки вешают над колыбелью мобиль с разноцветными планетками. Они размеренно покачивались от чужих прикосновений, заставляя маленькое существо всё чаще смежать тяжелые веки и чувствовать знакомое состояние под ещё незнакомым словом «сонливость». В доме, некогда принадлежавшему доктору Эрнхарду, было немного комнат, которые легко распределились под минимальный набор её личных нужд. Единственное, что вызвало затруднения, это детская на втором этаже. Однажды увидев её запустение и захламленность, Доминик решила просто не подниматься наверх. Но через несколько неделей у порога теперь уже её особняка оказались женщины племени. Они принесли новорождённого, чьё неестественно бледное тельце, алые глаза и редкие белые волоски на голове говорили сами за себя. Мальчик, которого каким-то чудом извлекли из живота умершей Ульви, родился альбиносом. На тот момент её не интересовали ни задавленные своими же грехами ракьят, что ждали рождение великого белого воина и, потеряв практически всё, дождались; ни странные пересечения чужих судеб, где светловолосую девушку почти объявили новым вождём, тем самым отдав на воспитание предначертанное богами дитя. Ей давно стало ни до чего, но ребенка она взяла. Внизу зазвенели колокольчики на двери и тут же заглохли. Он снова сорвал их, чтобы выбросить на землю перед верандой. Доминик улыбнулась засыпающему малышу, аккуратно поправила сбившиеся пеленки, а затем поспешила спуститься вниз. Монтенегро, оставив небольшой пластиковый ящик на столике в гостиной, гремел холодильником на кухне. – Чай, кофе? – она облокотилась плечом о дверной косяк и сложила руки на груди. – Секс? – Ваас уже тащил в рот все, что хотя бы отдаленно напоминало мясо. – Сейчас схожу за резинкой, и подтвердим слухи, что ты к вдовушке не просто так наведываешься. Один презик брать, или парочку раз осилишь? – Блядь, заткни её! – У Эльзы язык без костей, – Доминик мимолётно пожала плечами. – Мне можешь не пиздеть, разрешаю, – обгрызенная кость куриной ноги приземлилась точно в мусорное ведро, стоящее в другой части кухни. Они оба прекрасно знали, что теперь без желания настоящей хозяйки тела ни одна из личностей не вылезет наружу даже в самой опасной ситуации. Доминик больше не могла собрать себя в нечто целое, но она могла взять под тотальный контроль части и пользоваться их способностями в любой выгодный момент. – Не то место, – Ваас указал выпачканными в жире пальцами на большую карту за спиной девушки. – Сразу выход к морю, – возразила она в тот же момент, когда обернулась к стенду с детальным изображением архипелага. – Сразу, блядь, выход к свободе. Отвязался, прыгнул на гидроцикл и съебался в Малайзию, если топлива хватит. Мост нужен на востоке. – Твоя земля – тебе и решать, – Доминик в пару шагов пересекла расстояние от дверного проёма до журнального столика и опустилась на диван, чтобы спокойно извлечь из герметичного ящика новый ноутбук. Расправившись с содержимым холодильника, который вновь наполнится, когда светловолосая девушка решит отключиться и отдаст бразды правления самой безопасной из своих личностей – Шами, Ваас вытер руки о лёгкий тюль на окне и тоже направился в гостиную. Он собирался покинуть дом, но, проходя мимо карты Рук Айленда, остановился с сосредоточенным выражением на лице. Два огромных острова больше не делились на территорию воинствующей Цитры, владения взрывного Хойта или доли чокнутого Вальтера. «Кто, если не ты», – произнесла Доминик месяц назад. С этих слов она перестала молчать и разлагать собственные чувства к убитому мужу до трупных язв. Они ни о чём не договаривались. Не было чёткого плана, распределения обязанностей или выверенных на каждом шаге действий. Просто Монтенегро в свойственной лишь ему одному манере загнал ракьят в «ебучую резервацию» и поставил ультиматум наёмникам: либо в пираты, либо на островах им делать нечего. Ещё он спросил «где?», а она уверенно указала пальцем на разгромленный дом доктора Эрнхарда. – Если тебя волнует денежный вопрос, то я почистила некоторые партнёрские счета. Хватит не то, что на мост между островами, на целый город, – истолковав его внимание к карте по-своему, Доминик занялась настройкой системы. – Он действительно весь в твоей башке? – Ваас перевел взгляд на собеседницу. – Тихоокеанский путь? В основном, да. Я держу все цифры импорта и экспорта под контролем, но… – Но нас приедут убивать, – его голос прозвучал с оттенком какого-то особенно извращённого предвкушения. – Рук Айленд слишком жирный кусок. Проигравшая сторона жаждет мести. Её тонкие пальцы быстро пролетели по нужным клавишам, чтобы на экране высветилось нечто вразумительное, кроме пустой заставки. Монтенегро развернулся, чтобы, наконец, покинуть дом и спуститься по новым деревянным мосткам к машине. – Когда верного пса бьют, он все равно виляет хвостом. Эльза была неправа. – Что-то до хуя вы с ней обо мне думаете, мне начинать бояться? – Ваас усмехнулся, посмотрев на собеседницу через плечо. Доминик не совсем поняла смысл чужой фразы, поэтому разрез разноцветных глаз стал чуть уже из-за вопросительного выражения во взгляде. – Не думаю, что после всего пережитого, кто-то из нас когда-нибудь сможет полюбить. Это чувство выжжено, потому что не нужно. Ни тебе, ни мне больше нет необходимости быть принятыми, понятыми и окутанными цепями преданной заботы. По-моему, это называется свобода… – Хуёвый привкус у этой твоей свободы. – …но у меня наверху спит ребёнок, а у тебя в руках - весь архипелаг. Каждый получил то, на что и не рассчитывал. И теперь мы нужны тем, кто будет полагаться на нас, – она увидела, как его правое плечо едва заметно дернулось, словно на него без дозволения опустилась чья-то тяжелая ладонь. – В чем смысл реванша, если не собираешься отвечать за его последствия? – Мозгоебщица, – громко произнёс Ваас, уже в шаге от выхода. Вместе с хлопком закрываемой двери к Доминик пришло осознание того, что брошенный вызов был безоговорочно принят.