T'extrano

Джанлука едва справлялся с собой. Улыбаясь, сглатывал плотный комок в горле. Его глаза сияли ярко, как звезды, но никто, кроме одного человека в этой гомонящей вокруг толпе, не видел, что яркости им придают грозящие пролиться в любую минуту слезы. Сам Джанлука был страшно раздосадован: осознавая, что его вот-вот накроет истерика, он также понимал, что причины для нее нет. Ну, то есть совсем! Все идет прекрасно: концерты проходят все успешнее, армия поклонников становится все больше, а сами они – все более верными ребятам, появились уже и те, что следовали за троицей по всему свету. Жизнь была полна путешествий, приключений, встреч с интересными людьми – такими, которые несколько лет казались не более достижимыми, чем луна на небе. А теперь они запросто общались, как давние знакомые. Происходящее казалось сказкой наяву. Недавно начался тур по Латинской Америке, где ребят приняли более, чем восторженно, и повсюду их сопровождала гомонящая толпа полуголых горячих поклонниц. К веселью и смущению парней, нередко на сцену летели различные предметы дамского белья. У дверей отелей всегда несли дежурство, пытаясь время от времени прорваться и в номера (иногда успешно), такие красотки, что глаза разбегались, руки то и дело натыкались на крепкие груди и круглые попки. Непреходящий карнавал! Рай для парней их возраста! А ему выть хочется! Окруженные охранниками, ребята с трудом пробивались к своему отелю, улыбаясь и приветствуя копошащуюся вокруг, визжащую толпу. Со смехом и шутками ввалились в общий, на этот раз, номер, где Джанлука сразу же замолчал и деревянным шагом отправился в свою комнату. Пьеро через несколько минут проследовал за ним. Приятель сидел на кровати, закрыв лицо руками. Услышав шаги, он сквозь пальцы посмотрел, кто там, и рванулся было, не отрывая рук от лица, чтобы убежать. Но ему это не удалось: Пьеро надавив на плечи, заставил его опуститься обратно, уселся рядом и крепко обнял. Джан пискнул и сделал слабую попытку вырваться. - Сидеть! – шепотом скомандовал Пьеро. – И давай, плачь уже! И Джанлука, неожиданно для самого себя, послушался. У него в душе словно плотину сорвало: он заплакал сразу громко и отчаянно, навзрыд, захлебываясь слезами. А Пьеро вздохнул с облегчением, в последние дни он с беспокойством наблюдал, как росло напряжение, и боялся, что оно найдет выход каким-нибудь опасным для Джана способом. То, что происходило сейчас, было самым безобидным из того, что могло бы быть. Услышав странные звуки, в комнату просочился Иньяцио. Он удивленно вскинул брови и, приблизившись, опустился на корточки рядом. - Джанлу, ты что? Что случилось? Тот, все также прячась за ладонями, помотал головой. - Ничего не случилось, - тихо ответил за него Пьеро. – Он устал просто очень. Джанлука на секунду замер от удивления, не понимая, как же друг так легко разгадал его, а затем рыдания возобновились с новой силой. Его всего затрясло. Было бесконечно стыдно за то, что он так разошелся действительно без серьезной причины, но остановиться был не в силах, и от осознания этого слезы становились лишь горше. Иньяцио сначала неверяще вытаращился на Пьеро, затем перевел взгляд на Джана, вздохнул и неуверенно начал гладить его по голове. От усталости, так от усталости, раз плачет – значит, надо пожалеть и поддержать. Тут же произошло новое удивившее его обстоятельство: Пьеро незаметно пнул его ногой и, на вопросительный взгляд, выразительно указал ему глазами на дверь. Инья ответил взглядом возмущенным и пораженным одновременно, но послушался и оставил друзей одних, укоризненно напоследок поглядев на Пьеро и покачав головой. Столь бурные рыдания не могли продолжаться слишком долго, и скоро Джанлука затих, лишь шмыгая носом, да дрожь время от времени еще сотрясала его. Тогда Пьеро мягко отвел его руки от заплаканного лица. Джан не сопротивлялся, он был горячим, расслабленным и покорным, чувствовал себя слабым и опустошенным. Он покосился на Пьеро и прошептал: - Прости… В ответ, тот неожиданно осторожно поцеловал его в горящую щеку и заставил склонить голову себе на плечо. Затем чуть повернулся и запечатлел еще один ласковый поцелуй на лбу. На тут же последовавший немного настороженный взгляд, погладил, откидывая непокорные кудряшки, и прошептал успокаивающе: - Не бойся, я не буду тебя дразнить. Не сейчас. Джанлука уткнулся ему в шею и затих, его немного знобило и потряхивало. Подождав немного и, видя, что дрожь не прекращается, Бароне предложил: - Хочешь, я тебе горячую ванну налью, полежишь – расслабишься. Не отрываясь от него, Джанлука покивал. - Ладно.- Пьеро начал подниматься. Джан посмотрел на него жалобно и еле слышно прошептал: - Не уходи. - Пойдешь со мной? - Да! Обнимаясь, дошли до ванной. Там, продолжая обнимать одной рукой, Пьеро отрегулировал воду. Пока ванна наполнялась, он начал уверенно раздевать Джана. Тот и не думал сопротивляться, закрыв глаза и полностью доверившись непривычно ласковым рукам. - Эй, может, трусы все же сам снимешь? – чуть насмешливо поинтересовался Пьеро. К его удивлению, отличавшийся всегда излишней скромностью друг, не открывая глаз стащил их, и тут же начал искать вслепую его руку, чтоб помог забраться в ванну. Джанлука улегся и расслабился, ему так хотелось попросить Пьеро остаться, но на это он так и не решился. К его удивлению и счастью, Пьеро и не вышел, а, опустившись на колени рядом с ванной, стал гладить по голове. Джан боялся открыть глаза, так все происходившее походило на сказку, на его мечты, в которых Пьеро был таким же бесконечно нежным. Юноша и предположить не мог, что тот наяву таким может быть, и тем более – с ним. Через некоторое время Бароне потянул его за плечо, заставив сесть, и вымыл ему голову, как ребенку, запрокидывая голову, чтобы пена в глаза не попала. Джанлука таял и только что не мурчал. Затем Пьеро быстро помыл ему спину и грудь, после чего с ласковой насмешкой спросил: - Остальное не хочешь сам домыть? Джан вскинулся: - Угу! И, приходя в себя, покраснел – домываться при Пьеро, похоже, было все же слишком для него, даже такого разморенного и расслабленного. Тот, поняв его затруднение, потрепал по мокрым кудряшкам: - Домывайся и приходи. Если через пятнадцать минут не появишься, приду спасать! И ушел. Через четырнадцать минут Джанлука вышел из ванной, за дверью которой обнаружил насмешливо улыбающегося Пьеро. - Надо же – уложился! Теперь я ополоснусь! Джанлука жалобно посмотрел на него. - Потом к тебе приду, хочешь? – тихо спросил сицилиец. Тот утвердительно прикрыл веки. - Ладно! И, проходя мимо, Пьеро в очередной раз чмокнул тут же загоревшуюся щеку. Когда вскорости он пришел в комнату, то обнаружил Джана, свернувшимся в комочек и безотрывно глядящего на дверь. Ни мало не смущаясь, Пьеро скинул с бедер полотенце и улегся рядом, он уже начал засыпать, когда услышал шепот: - Пье, почему я такой слабак? Бароне вздохнул, понимая, что о сне на некоторое время придется забыть и потянул Джана к себе, побуждая устроиться на своем плече. - Ты – не слабак! Просто ты устал и по маме соскучился! - Глупо! Я же не маленький! – пробурчал Джан. - Мне после того концерта в Детройте было столько же, сколько тебе, - сообщил Пьеро. Джанлука удивился и, на некоторое время, задумался. - Но тогда ведь важное событие было… И устал – что за причина, чтобы реветь! – недовольно продолжил он. - Слишком много вокруг нас происходит: люди, события, города, даже страны, меняются, как калейдоскоп! – прошептал Пьеро, начиная гладить его по голове. – Это прекрасно, но это так тяжело! Порой кажется, что это давит так сильно, что вот-вот раздавит, и кричать от этого хочется, и сбежать! - Тебе тоже? – тихо поразился Джан. - Конечно. - Но ты же не бьешься в истерике, и Инья тоже. - Ну, так и ты не каждый день. Просто это твой способ снять чудовищное напряжение, не самый плохой, кстати. Было бы хуже, если бы ты пить начал или колоться. Он снова поцеловал Джана в лоб, в морщинку, залегшую между нахмуренными бровями, и она тут же исчезла. - А как же с этим справляетесь вы? – еле выдавил из себя Джанлука, который откровенно кайфовал от нежного прикосновения. - Инья обычно на пианино играет или гитаре, или барабанах, если совсем фигово, - начал тихо делиться Пьеро, не переставая пропускать между пальцами кудряшки. - А ты? – выдохнул совершенно разморенный Джанлука. - А я – занимаюсь сексом или мастурбирую, если никого нет подходящего, - совершенно невозмутимо ответил Пьеро. Джан от неожиданности даже голову с его плеча приподнял и уставился округлившимися глазами. - Что?- Бароне проказливо улыбнулся. – Ты сам как-нибудь попробуй, может, и плакать не захочется! - Пьеро! – шепотом возмутился Джан, но губы его уже начали подрагивать от смеха. - Что? Только не говори мне, что не умеешь, и тебя надо научить. Джанлука снова уткнулся ему в плечо, давясь от хохота. Пьеро ласково потрепал его по волосам: - Пошутили и хватит. Спи уже! - Я не хочу засыпать, - посерьезнев, прошептал Джан. - Почему? – удивился Пьеро, ласково гладя кончиками пальцев по щеке. Джан смущенно опустил глаза и пожаловался: - Потому что потом ты больше таким не будешь. - Буду! – пообещал Пьеро, снова поцеловал в щеку, устроил у себя на плече и добавил, - Иногда!