T'extrano

Иньяцио решил сделать вид, что не слышал он тихого стука в дверь. Не хотелось видеть никого сейчас, не хотелось надевать маску невозмутимости, если это кто-то из персонала, или выслушивать тошнотворные объяснения, если это кто-то из «друзей». Джанлука глубоко вздохнул, упрямо наклонил голову, словно собираясь забодать весь мир, и постучал снова, уже громко. Ему казалось, что ответа не было очень долго, он сцепил крепче стучащие от волнения зубы, и хотел было уже треснуть по двери ногой, когда она, наконец, открылась. Джану сразу же захотелось развернуться и убежать: уж больно у Иньяцио вид оказался мрачным и недовольным. Еще больше абруццезе не понравилось, что у друга в руке оказался стакан, полный виски. Инья очень редко употреблял алкоголь, а такой вот крепкий, так и вовсе почти никогда. Некоторое время парни молча буравили друг друга взглядами, затем Иньяцио с безразличным видом развернулся и ушел вглубь комнаты. Джанлука последовал за ним. Инья застыл у окна спиной к нему, время от времени отхлебывая из стакана. Молчание затянулось. Наконец, Джан решился: он медленно приблизился, осторожно прижался к другу сзади, и крепко обнял за талию. Иньяцио напрягся, но вырываться и ругаться не стал. - Инья, - выдавил Джанлука, - мы тебя любим! Очень-очень! Прости нас! Я не знаю, чем именно мы обидели тебя, мы никогда ни на минуту не хотели бы этого. Но ты расстроен из-за нас, поэтому – прости! Иньяцио поставил стакан на подоконник и начал поворачиваться, вынуждая выпустить себя. К облегчению друга, он не оттолкнул его, но мягко обнял в ответ. - Хорошо, хоть не хотели! – пробурчал он почти мирно. - Инь, я понимаю, что это сложно понять и принять, но… - Мне вовсе не сложно понять и принять, что между вами происходит. Мне обидно, что вы мне не сказали! - Ну, как ты себе это представляешь, - заглянул ему в глаза Джан, - как-нибудь между делом сказать тебе, что мы с Пьеро трахаемся время от времени? - Так-таки просто трахаетесь? – ответил пытливым взглядом Иньяцио. Джан резко погрустнел и отвел глаза: - Я его люблю! Безумно люблю! Влюблен до смерти. А он – не знаю… Он никогда не говорил ничего такого… Поэтому нам еще и сложно было тебе что-то сказать, мы между собой об этом как-то не говорим обычно. - Вечно он такой, доброго слова не дождешься! – посетовал Иньяцио. – Вот почему ты тут сейчас, а он – неизвестно где? Потому что ему пофиг на все! - Известно где! – тут же вступился за любимого Джанлука. – Он у себя в номере сидит переживает. Он тебя любит очень и боится к тебе прийти, боится того, что ты сказать ему можешь, что оттолкнешь. Я тебя тоже давно уже люблю, как брата, но с ним вы всегда были более близки духовно. Знаешь, нам, наверное, время от времени приходило в голову, что будет, если наши отношения раскроют родные, хотя мы и не обсуждали этого. И вот это произошло! Ты – один их самых дорогих и близких для нас людей, и твоя реакция очень важна для нас! Наверное, парню трудно понять, что два его друга вроде как влюблены друг в друга, но, пожалуйста, постарайся принять это! - Не так уж мне это и сложно понять… - глубокомысленно протянул Иньяцио, - Я, может, тоже когда-то был… - Влюблен в парня?! – изумленно вытаращился на него Джанлука. – В Пьеро?! - Нет, не в Пьеро, - Инья хитро, с прищуром посмотрел ему в глаза и кривовато улыбнулся. Джан отшатнулся от него, чуть не упав. - Не может быть! – выдохнул он. – Не может быть! Не в меня! Скажи, что не в меня! - В тебя! – Инья продолжал насмешливо улыбаться. – Ты такой красавчик был, как девчонка миловидный! Вот я и решил тогда, что влюбился в тебя. Джан пялился на него с немым ужасом. Потом решился спросить еле слышно: - А теперь? Инья мстительно помучил его неведением еще пару мгновений, а затем честно ответил: - Если бы я был все еще влюблен в тебя, то никогда бы тебе в этом не признался, зная о вас с Пьеро. Все это в прошлом! Я все же, определенно, предпочитаю настоящих девчонок, с сиськами, а не с ***! Джанлука выдохнул с облегчением и фыркнул от смеха, Инья расхохотался и сгреб его в охапку. - Испугался?! -Еще бы не испугаться! -Так тебе и надо! -Инья, а пойдем к Пьеро вместе, а? Ему правда плохо! - И ему так и надо! Нечего скрывать от лучшего друга такие серьезные вещи! - Ну, пожалуйста! - А ты и правда его любишь, - серьезно уже констатировал Иньяцио, - так просишь за него. Небось и притащился для этого ко мне. - Не только, но это было, пожалуй, основной причиной, - признался Джан. - Ладно, пойдем! Пьеро удрученно сидел на краю кровати. Мысли в голове бродили совсем не радостные. Сегодня впервые близкий и по-настоящему дорогой человек узнал о его достаточно постыдной, как он считал, тайне. Облегчение от того, что Джанлуку не отпугнули резкие слова Иньяцио, скоро сменили переживания о том, что возможно, теперь он потерял лучшего друга. Было больно, очень, и от этого еще и очень страшно: что же будет, если узнают другие, которых он любит не меньше. Отвернутся ли от него остальные друзья, и, главное, семья. Будущее казалось не таким радужным, каким ему следовало бы быть. И вот уже закрались первые тени размышлений о том, а не необходимо ли такие опасные и неестественные отношения прекратить, пока не стало слишком поздно, не нанесло непоправимого вреда. Эти невеселые мысли прервал решительный стук в дверь. Джанлука так обычно не стучал. Но за дверью оказался он, хотя и не один. Пьеро поспешно отступил внутрь, позволяя войти Иньяцио, прихода которого он и боялся и желал одновременно. Тот смотрел на него, насупившись, грозно и укоризненно. И старший сицилиец отвел глаза, чуть не плача, чувствуя, как начинают дрожать губы. Джанлука, глядя на эту картину, возмущенно пнул приведенного. Тот фыркнул и, со вздохом, обнял Пьеро. - Черт с вами! – благословил он. И старший вцепился в него изо всех сил, борясь с рыданиями. Джанлука тихонько начал отступать к двери, но его перехватила большая рука. - Куда? – рявкнул Иньяцио. - К себе пойду, - пролепетал Джанлука, - вам же, наверное, поговорить надо. - Че тут говорить? И так все предельно ясно: ночью твое присутствие его явно больше порадует, чем мое. Оставайся уже. А я пойду. Высвободился из объятий Пьеро и запихнул в них слегка шокированного, но довольного Джанлуку. Слегка столкнул парочку лбами и ушел. Пьеро дрожал, и Джан тут же принялся успокаивать его ласками и поцелуями. И Бароне ответил ему горячо и благодарно, шепча, погружаясь в горячее марево страсти: - Спасибо тебе! Спасибо! Оба быстро оказались раздетыми на постели, и Пьеро скользнул по разгоряченному телу вниз, к средоточию жара. - Пьеро, - простонал Джанлука. – Пожалуйста, пожалуйста, можно, как вчера? - Что? – изумился Пьеро. Джан очень смутился, и тихо повторил: - Как вчера еще очень хочется. Пьеро расплылся в довольной улыбке. Затем вздохнул и ласково, но твердо отказал: - Нет, тебе нельзя так скоро. Тебе больно будет. - Но… - Нет. Я сейчас очень сильно тебя хочу и не смогу быть таким осторожным, как вчера, сорвусь и сделаю тебе больно, как обычно. А потом мне от этого плохо будет, понимаешь? Я ненавижу, когда тебе больно. Джан надулся. - Не сердись, сердце мое. Я тебе сейчас и так горячо сделаю! И он усердно принялся за дело, но был остановлен Джаном, который потянул его за волосы. - Пье, перевернись, сюда иди! - Что? – не сразу понял тот. - Сюда иди, я тоже тебе хочу горячо сделать, проверим, сможем ли мы вместе. Дольше уговаривать Пьеро не пришлось. Оказалось, что не такое это простое дело – получать такое удовольствие и давать его одновременно, но парни, конечно справились! Джанлука умиротворенно похрапывал у него на плече, а Пьеро лежал, уставившись пустым взглядом в темноту. Ему снова было страшно, на сей раз от того, что все казалось таким идеальным. Слишком все легко уладилось с Иньяцио и … Джанлука зашевелился и, протянув руку, совершенно откровенно стал возбуждать его, смело двигая пальцами. - Джанлу, ты что? – офигевше прошептал Пьеро. Джанлука стыдливо уткнулся ему в грудь лицом, но рукой двигать не перестал. - Ты же теперь уже не так сильно меня хочешь? Пожалуйста, я хочу еще разок попробовать, как тогда. Можешь так же круто опять сделать? – с надеждой прошептал он. Отказывать снова Пьеро не мог, да и не хотел! Через некоторое время глубочайше удовлетворенный Джанлука размазался по его телу, придавливая всем весом. Притворное похрапывание сменилось тихим посапыванием. Бароне рассеянно перебирал пальцами чуть влажные после сильнейшего оргазма кудряшки. Все было так идеально. Слишком идеально… чтобы быть надолго…