«Кликуха — вороний глаз, 25 января в 19:00 склад Mitsui, Запугать.»
Шань открыл раскладушку, белые цифры показали 25 января. Мо прикрыл глаза и сглотнул. «Точно синяками не отделаюсь», — понимал он. Рыжий зашёл в ближайший банк, которых в районе было море ровным счётом так же, как и аптек. Оплатил все возможные счета за квартиру, которые ему смогли выдать, и пополнил балансы телефонов свой и мамы. Направляясь к метро, Мо написал Хлое, чтобы она присмотрела за тетушкой Мо вечером. Короткое: «Ок», — утихомирило стук сердца, рикошетом отдававший в виски. Темнело. Сумерки ещё сильнее омрачали мысли. Мо доехал до нужной станции, находясь в непонятном состоянии астрала: прокручивал возможные варианты в голове, последствия, и, откровенно, каждая из развязок шла по наклонной, заодно захватив ее проекцию. Мо вилял дворами, разведывал обстановку, прячась в тени. Чёрный капюшон скрывал огненные волосы, рукава прятали белую кожу, и только стук раздавался дробью в теле, сбивая дыхание. И Шань думал: «Точно спалят». Постояв за стеной соседнего дома, Мо прислушался к голосам, они отдаленно доносились со склада. Больше шести насчитал Шань, и приложившись макушкой к кирпичной стене, выдохнул. Мо аккуратно потянул собачку рюкзака, залез в портфель, и вытянул «защиту на крайняк», кастет. Он зацепил его за ремень и оттолкнулся от последнего препятствия. Выйдя из-за угла, Мо направился к входу в склад. Время в телефоне показало ровно семь, и как по щелчку склад покинули пятеро. «Подстава какая-то», — сердце откинуло гильзы и подорвало мину. — Да, собака, — выругался Мо. Подойдя к кирпичному зданию, он пролез через окно, которое осталось подозрительно открытым. Мурашки рассыпались вдоль позвоночника, не предвещая ничего хорошего. — Да, ну, нахуй, — подумал Мо. На бетонном полу были рассыпаны стекла, поэтому возможность остаться незамеченным стерлась в порошок. Шань оглядел стены, покрытые граффити, он постарался наступать на пустые серые участки, и стекло, будто повинуясь его: «Тише, блять, тише», — не издало ни звука. «Да, ну, нахуй», — с детским изумлением подумал Мо. Он вышел из комнаты, оказавшись в длинном коридоре, красные лампы издавали странные звуки, мигая или выключаясь вовсе. Внутренности сжались, крича: не ходи туда, , как в типичных фильмах ужасов. Мо заметил железную дверь с красными разводами, он прикоснулся рукой к пятнам, ощутив тепло на подушечках пальцев. — Свежая, — обстановка накалялась, и Мо уже думал, что даст Ли пизды, если сможет выбраться. Расхерачит его лицо в кровь, чтоб живого места не осталось. Он продолжал двигаться по коридору, пытаясь запомнить маршрут в лабиринте. Налево. Налево. Высохшее пятно крови. Направо. Чёрный кирпич. Прямо до лестницы. Оказавшись у перил, он обернулся назад, молясь, что хоть что-то запомнил. — Блять, — ругнулся Рыжий, — и шагнул на первую ступень. Мо двигался по левой стенке, опираясь на неё рукой. Второй этаж. Шань услышал шорох и замер. Он схватился за кастет, но понял: не поможет. Адреналин бушевал в крови, делая тело неподвижно-деревянным. Налево. Налево. Кровь. Блять, а дальше как? С высоких потолков свисали большие куски полиэтилена, Мо отодвинул его, проникнув в большое пространство. «Да, вы, блять, издеваетесь», — кричало сознание Рыжего, в помещение находился целый цех: с канистрами, дорогостоящей аппаратурой, в углу находилась мини-лаборатория. Мо обогнул оборудование, шагнув к самой сути, столу, наполненному пробирками, — хоть бы дурь, хоть бы шмаль. Внутренний голос язвил, плюясь жёлчью вперемешку с страхом: «Размечтался, а эта железная хуйня, тут просто постоять?» Шань приблизился, на столе лежала инструкция с химическими реакциями, Мо потрогал стоявшую на краю стола лампу. Тёплая. Глаза пробежались по листку, замерев на последней реакции, может, он ошибался, твою мать, хоть бы он ошибался. К горлу подкатила тошнота, скрутив желудок и грозясь вывернуть его, Мо отшатнулся, как ошпаренный, спиной наткнувшись на железную махину. Казалось, маленький правильный шестиугольник с отходящими от него связями, нажали курок. Метамфетамин. Мо оглянулся в поисках выхода, кровь в жилах то стыла от звуков, то закипала от злости. «Наркота? Серьёзно, Ли?» — бесился Шань, самосохранение включилось, обострив чувства. Шань услышал звук шагов. Слишком близко. Слишком рядом. «Ну, пиздец, — кричало сознание Рыжего, а сердце решило ебануть сразу артиллерию, — блядское блядство». Рыжий присел за непонятный ему аппарат. Шорох полиэтилена. Вакуум в легкий окончательно добил организм. Щелчок. Мо хотел выть, как собака, матерясь, что согласился на самоубийство. «Надеюсь, это не…— Шань взглянул в смазанное отражение перед собой: темный силуэт, в руке держащий пистолет, — не послышалось». Мужчина замер, стоя перед своим отражением. «Блять-блять-блять», — Рыжий вгляделся в отражение, сердце затарабанило со всей дури: беги, блять. Мужчина направил пистолет в отражение Мо. Шань подорвался с места, пересев в слепую зоны. Мышцы сводило, они подрагивали. Рано. Рано. Рано. Рыжий выглянул из-за укрытия, пуля со свистом пролетела рядом с лицом, срезая чёлку. Мо сглотнул. «Что делать, что, блять, делать! — внутренний голос Шаня орал: — Налево. Налево. Кровь. Направо», — Мо пытался вспомнить, но страх выбил из головы нужную информацию. Магазин свинца обрушился в его сторону. — Твою мать, — Мо сел на корточки, закрыв себя руками. Тишина. Рыжий посмотрел в соседнюю махину, увидев, как Вороний глаз потянулся за вторым стволом. Сейчас или никогда. Его укрытие находилось у стены, не имея шанса на побег, Мо сорвался с места навстречу мужчине. Парень ухватился за рукоятку. Вытащил пистолет, уставился на бегущего Мо, Вороний глаз судорожно попытался снять пушку с предохранителя, заело. Блять, заело. Внутренний голос Мо закричал: «Да, ну, нахуй», — Шань замахнулся, воспользовавшись паузой, ударил кастетом в челюсть. Другой рукой Мо выбил пистолет из рук Вороньего глаза. Мужчина отпрянул, уперевшись туманным взглядом на Рыжего. Пульс Мо бешено вколачивался в виски, рука дрожала после удара. Шань сам был готов отключиться, потому что разум поплыл из-за избытка кислорода. «Блять, только не сейчас», — твердило сознание. Шань сжал кастет, и холод металла отрезвил мозг. Мо ударил ещё раз. «Запугать?» — истерично смеялся его внутренний голос, он там сам скорее подохнет. Вороний глаз сплюнул кровь, с оскалом повернувшись к Рыжему. Что за чертовщина? — Какой ты милый, кастет? — с поддельной добротой в голосе, съязвил мужчина. — Ты не знаешь, на чьей территории. Рыжий пропустил треп мимо ушей, очередной раз замахнувшись, кулак Мо почти достиг цели. Вороний глаз перехватил запястье, вывернув его. — С-сука, — прошипел Шань. Мужчина сильнее заломил руку, что Мо пришлось наклониться, развернувшись спиной к противнику. «Я в дерьме, — орало сознание, не давая сосредоточиться. Мо вдарил ногой по коленной чашечке, Вороний глаз не шелохнулся, гадко ухмыльнувшись. — Протез, сука, серьёзно?» Противник потянулся к боковому карману. Вариантов не было. Рыжий сомкнув челюсти, дернул руку вверх, выбив себе сустав. Рука неподвижно повисла вдоль туловища, горя адской болью, будто на нее вылили кипящее масло. Адреналин перекрыл нервные окончания, и Шань развернулся, нанеся удар в солнечное сплетение. Вороний глаз согнулся пополам, Мо не теряя времени вдарил коленом в его лицо. Нос мужчины брызнул фонтаном, и он криво улыбнулся. «Что за нахуй? — думал Рыжий. — Что, блять, за сверхспособности». Противник снова потянулся в боковой карман, и Рыжий решил, что у него там кладезь всякого дерьма. Двумя руками Мо оттолкнул его к стене, прижав к металлической махине. Руки Рыжего сомкнулись на горле: — На кого ты работаешь? — голос Рыжего сорвался на хрип. — Ой, Ли, подослал свою шавку, — кровь стекала по его губе, капая на запястье Мо. — Хватить пиздеть, — Рыжий тряхнул его, вжав в машину. Вороний глаз ехидно улыбался, и эта улыбка била под дых похлеще боли от руки. — Заебали, вы, суки, так улыбаться, — выплюнул Шань. Мо стал наносить удары по лицу, не оставлял живого места, представляя совсем не противника. Другое лицо с такой же поганой улыбкой. И кровь бурлила от ненависти, болевой шок окончательно заглушил боль. Было уже все равно, глаза Мо окутались пеленой, оставив перед собой кровавое пятно. Шаня оттащили за воротник куртки от мужчины, он оглянулся, увидев пятерых. Молоток осознания ударил в голову:«вот и не повезло», — отскочило в затылке. — Что, щенок, уже не так весело, — спросил незнакомец с клеймом в виде буквы «Б» на шее. Рыжий осмотрел остальных, у всех одинаковое. Вспомнив людей в переулке, Шань усмехнулся: — А эта мода такая? Людей метить, как скот, — удар прилетел в челюсть, Шань отвернул голову и сплюнул кровью. Сознание твердило: «Закрой рот. Завали своё ебало.» Вороний глаз осмотрел его с ног до головы, засмотревшись на шею: — Сейчас и узнаешь, — сказал он с сумасшедшей улыбкой. Живот скрутило в узел от мыслей, Мо прикрыл глаза и грустно усмехнулся: — Чтобы быть таким же пидорасом, как вы? — держащий его мужчина, тряхнул его за загривок. — Что ты сказал, слюнтяй? — прошипел он над ухом Рыжего. Тело подрагивало после пережитого стресса, а Шань добавлял и добавлял. — Вы ещё глухие пидорасы, — удар пришёлся в живот, Рыжий рухнул на колени, пятеро бандитов набросились, избивая его. «Зато не клеймо, зато не клеймо», — успокаивал внутренний голос. Шань ненавидел это, ненавидел. «Ты не уйдёшь отсюда живым», — трезвонил голос разума наперекор гордости. Болевой шок отступил, и каждый удар ощущался, как тысячи отравленных игл, вонзавшихся медленно в кожу. «Дыши-блять-дыши», — говорил себе Мо, отхаркиваясь кровью. В глазах начало темнеть, и Шань ухватываясь за последние нитки сознания, собрал энергию. Гордость пала. Мо сконцентрировался, сил не было, тело ныло, содрогаясь спазмами, но жить хотелось больше. Он проник в сознание к каждому, создав галлюцинацию: голограмму себя, которая дала бы ему фору. Шань отполз в сторону, смотря, как бандиты избивали пустоту. Он поднялся со второй попытки, сплюнув кровь и вытерев нос рукавом, сказал: «В пекло всё», — переваливаясь и хромая, Мо старался идти быстро, как мог. Кровь осталась на полиэтилене, и Шань вспомнил про оставленный кастет. Тут и так полно его ДНК, если захотят — найдут. Ступеньки дались с особым трудом, Мо чертыхался, когда его рука касалась стены. Каждый шаг стрелял в плечо, попадая ровно в яблочко болевого порока. Левый глаз закрылся, покрытый красной припухлостью. — Замечательно, — съязвил Рыжий.Чёрный кирпич. Направо. Высохшее пятно крови. Налево. Налево.
Оказавшись вновь в начальной точке, Мо прошёлся по стеклу, не волнуясь о хрусте. Барабанные перепонки заложило, Шань шмыгнул носом, захотел снова выплюнуть сгусток крови, но понял: поймут, как ушёл. Вязкая жидкость отрезвляла вкусом железа, и Мо, выжав из себя все соки, перелез через окно, задействовав больную руку. Хотелось выть от боли, но нельзя. «Терпи», — сказал Мо себе. Наконец, он покинул мессиво, дышать было практически невозможно: отбитые рёбра и живот. Шань накинул капюшон и пошёл к любой остановке. Перед глазами плыло, затёкший глаз слезился, и Мо проклинал чертового Ли за бесплатную мясорубку. Он достал раскладушку и зашёл в Контакты, в таком состоянии домой нельзя было — мама сошла бы с ума. Мо нажал кнопку вызова: — Ало? — Хэй, ты все ещё в офисе? — Мо прочистил горло. — Адрес говори, — человек на другой конце линии прекрасно знал, Мо редко когда фильтровал речь, и если такое случалось (крайне редко), значит, случился полный пиздец. — Я рядом со складом, на севере города, — в ответ Рыжий услышал: «Ща», — спасибо, Сяолун. Сяолун Лайне — давний друг Шаня, один из старших братьев Хлои. Когда-то они часто зависали вместе, но Лайне подрастал, и разница в возраста давала о себе знать: институт, работа, взрослые запары. Парни старались поддерживать хорошие отношения, и иногда, в тяжелых случаях, Сяолун отскребал Рыжего с асфальта. Мо оглядывался, а потом морщился от резкой боли, которая отправляла весточку со всех уголков тела. Он съел целую пачку обезболивающего, попытался обработать раны, но завяз в собственной ничтожности. Одна рука не поднималась из-за выбитого сустава, даже через стиснутые до дентина зубы, а другая долго не могла работать, причиной стала гематома на пол тела. Как он мог работать с такой рукой? Рыжий начал прикидывать сколько обойдётся лечение, и вердикт был неблагоприятный: ебал он это все в рот. Капюшон терся о ссадины, раздражая и до того измученную нервную систему, Шань дернул за край, рядом сидящая бабуля вскрикнула: «Господь всемогущий», и Рыжий снова его надел. Серебристая Сузуки подъехала к остановке, и Мо сел в машину. В салоне пахло фруктовым чаем, резиновыми перчатками и антисептиком. Водитель окинул Рыжего взглядом, приподняв брови. — Да, дерьмово выглядишь, — Мо хмыкнул. — От души, — Шань оглядел вытянутое лицо, на которым выделялись темные круги под глазами. — Ты тоже. — Знаю, — Сяолун включил радио, поставив на среднюю громкость. — Сколько обезболивающего съел? — Пачку, — брат Хлои цокнул: «идиотина». — Сколько раз говорить, что ты так откинешься быстрее, — Лайне втоптал педаль газа в пол, и они помчались по автомагистрали. — Что болит? Помимо видимых последствий. — Руку выбили из плечевого, — Мо сделал музыку погромче, и в салоне зазвучала Depeche Mode — Personal Jesus. — Это легко вправить, — пальцы Лайне отстукивали бит по рулю. — Не зря же на медбрата учился. — Угу, — сказал Рыжий, и дальше они ехали в тишине. Сузуки припарковалась рядом с домом Хлои: небольшим двухэтажным коттеджом, который достался семье в наследство. Мо вышел из машины, вдохнул свежины воздух, который в тот день был особо морозный. Ветер задувал, раскачивая деревья, и Мо накрыла усталость. Лайне закрыл машину, и они вошли в дом. В прихожей Шань заметил три пары обуви, от которой были мокрые следы. Родителей не было дома. На втором этаже горел свет, наверное, Хлоя вернулась, и Мо написал маме, что останется у неё. На первом же располагалась большая гостиная с коричневым угловым диваном посередине, зал перетекал в кухню и столовую. — Хлоя, неси аптечку, — крикнул Сяолун, и Хлоя зашагала по второму этажу. Выйдя из комнаты, она сказала: — У меня гости, — Хлоя вернулась обратно. Мо прошёл на кухню, чтобы налить себе воды, в глотке была настоящая Сахара. Он взял стакан дрожащей рукой, поставил в раковину, и повернул рычажок крана. За его спиной брат Хлои шуршал пакетами, отыскивая нужные лекарства. — Садись, — сосредоточенно сказал он, кивнув в сторону дивана. Мо послушно сел, предварительно сполоснув после себя стакан. — Сначала вправим руку, — Шань кивнул. — Обезболивающее больше не надо, могу сделать блокаду или ремень в зубы, — Шань вопросительно посмотрел на него. — Блокада — онемеет участок тела, но это не очень помогает при выбитом суставе, а если про ремень, то в зубы, чтоб не кричал. — И не буду, — буркнул Рыжий, Сяолун сухо посмеялся: ещё как будешь. — Так, нет, надо лечь, — Мо ухмыльнулся, — сними куртку, — Шань избавился от верхней одежды, — и кофту. — Блять, ты сразу сказать не можешь, что снять? — прошипел Рыжий, ведь его тело стало чувствительным, и любой маленький толчок приносил ноющую боль. — Так, давай руку, — Сайолун снова проверил вид вывиха, убедившись, что его техника сработает. Он поставил ногу на подмышку Шаня, а его руку взял своими двумя так, чтобы она оказалась между ногами Лайне. — Первый очень больно, может ремень? — Давай, бля, не ссы, — сказал Шань. — На три… раз… два, — Лайне дернул на себя руку. — Блять, сука, пошёл ты нахуй, пошли вы все нахуй, заебали, твою же мать! — Шань орал, держась за вправленный сустав и покачиваясь. Хлоя высунула голову из комнаты: — Рыжий? — с сомнением спросила девушка. — А кто ж ещё пошлёт тебя нахуй, когда ты ему помогаешь, а? — Лайне сурово взглянул на Мо. — Да, ладно- ладно, Сяо, не кипятись, — усмехнулся Рыжий. — Спасибо. — Что. С. Твоим. Лицом, — отчеканила Хлоя, она слетела вниз по лестнице и села на корточки рядом с Шанем. — Мо, куда ты опять вляпался? — с испугом спросила она.— Подними футболку, — Рыжий забормотал какие-то ругательства, — живо. Мо подцепил край испачканной кровью футболки и задрал ее до талии. — Пиздец, — сказали брат с сестрой в один голос, торс рыжего целиком был в кровоподтеках, успевших посинеть в некоторых местах. Шань вернул футболку в прежнее положение. — Можно обезболивающее? — спросил Шань, лёжа с закрытыми глазами, его губа лопнула, бровь была рассечена, под носом осталась засохшая кровь. Багряная гематома тянулась по нижней челюсти, скрываясь на шее. — Тебе хватит, — сказал старший Лайне. — Я предупреждаю, мне нужно осмотреть тебя на наличие внутренних кровотечений. — Валяй, — устало кинул Рыжий, — бля, бля не трожь, — Шань сжал обивку дивана. — Ладно, вроде норм, — Мо горько усмехнулся, — относительно. Пару дней у нас перекантуешься, и как новенький. Схема уже отработанная. — Я за аптечкой, — Хлоя поднялась на второй этаж, завернув в подсобку, по пути обратно она зашла в свою комнату. — Ребят, вы же хотели пойти на вечеринку? — Да-да, точно, — пропела Катерина, — Тянь, пошли. Хэ сидел на диване у Хлои, его руки, сжатые в кулаки, покраснели, оставив белыми костяшки, и вены на руках взбухли. Он мрачно смотрел в стену, что Хлое стало не по себе, она услышала кряхтение Мо и поспешила удалиться. — Помощь нужна? — спросил Тянь и перевёл взгляд на Хлою. — Я думаю, мы справ…— не успела она договорить, как рассерженный Мо перебил ее: — Лайне, тащи сюда свою задницу с аптечкой в руках, харэ трепаться, — девушка приоткрыла дверь, сказав, что уже идёт. — Пошли, — кивнула она в сторону выхода. Хлоя спустилась на первый этаж, сзади неё шли Тянь и Катерина. — Подкрепление пришло, — Сяолун окинул взглядом парочку и протянул руку к аптечке. Шань почувствовал себя экспонатом в музее, он лежал с закрытыми глазами, стараясь не шевелиться. — Ну, выбирай, с чего начнём, — спросил Лайне старший, смачивая ватку дезинфицирующим средством. Хлоя прыснула от смеха. — Как, блять, смешно, — протянул Рыжий, уголок губ взметнулся вверх, ударив по лопнувшей губе. — Ай, блять! — Шань инстинктивно поднёс руку, забыв о синяке на половину его тела, — Да, с-сук! Голова Мо раскалывалась на несколько частей, и она заболела ещё сильнее, когда Шань почувствовал давление на виски. Он понял, что за подмога. Шань открыл глаза, перед ним все плыло — фокус никак не хотел настраиваться. Рыжий наткнулся на серо-чёрные глаза: — Уебывай, — сказал Шань. Сяолун оторвал ватку от костяшек Мо, посмотрев на него исподлобья. Медовый взгляд был адресован другому человеку. — Это не твой дом, — ответил Тянь. Мо протяжно выдохнул, Хлоя перевела взгляд с Шаня на Хэ, и ее губы сложились в немом «О». — Тянь, спасибо за помощь, но вам лучше уйти, — ласково улыбнулась Хлоя. — Тем более это точно не так весело, как на вечеринке. — Да-да, ты права, зачем вам лишние руки, — прощебетала Катерина, она взяла брюнета под локоть и повела к прихожей. Проходя мимо дивана, Тянь стрельнул суровым взглядом в Мо, но чёрные глаза не достигли цели, глаз цвета мёда. Шань зажмурился, когда ватка коснулась губы. Хлопнула входная дверь, и от натяжения в его нервах порвалась струна. Рыжий обмяк и сказал: — Лей сразу из банки.