Кот из "Грешников"

      Шань стоял в коридоре и смотрел, как Тянь упаковывает раскладной нож и патроны в рюкзак, потому что… Рыжий, мне нужно разобраться с Маей… Я постараюсь сегодня вернуться… Не смей выходить из дома… Шань, ты уверен, что тебя не нужно посадить на привязь?.. И еще три тысячи Рыжий, Рыжий, Рыжий…       Мо сложил руки на груди и облокотился о стену. Он старался вести себя беззаботно: подумаешь, уезжает на пару часов; подумаешь, весь Тайбей ведет на них охоту; подумаешь, может не вернуться… Блять, подумаешь же! Но тремор предательски захватил пальцы. Шань спрятал их за спину, чтобы не было видно. Да, он «совсем не волновался», «совсем не нервничал»… и когда нервы окончательно сдали, а тело уже не подрагивало, а колотило, словно от ветра, да еще раздирая внутренности, Рыжий быстро выпалил: — Ты точно уверен, что справишься один? — Мо тут же проклял свой болтливый язык, а потом его же поблагодарил — с ума бы сошел, если бы не спросил. — Не сомневайся во мне, — ответил Тянь, подняв голову и посмотрев на Мо серьезным взглядом. — Я, блять, и не сомневаюсь… — эмоционально начал Шань, но потом услышав, как двусмысленно и по-доброму это звучит, замолчал.       Тянь хмыкнул, а Рыжий закатил глаза. Брюнет натянул лямку рюкзака и, схватив ветровку с крючка, помедлил перед выходом: — Даже не поцелуешь на прощанье? — А кто с тобой прощается? — Тянь снова хмыкнул.       Мо в голове повторял: «Проваливай. Проваливай быстрее» — еще пару секунд и Хэ бы уже никуда не поехал — Шань бы не отпустил. — Тоже верно, — произнес брюнет; дверь хлопнула. «Свалил…» — подумал Мо.       Он обманывал себя, что ему все равно, фиолетово, зелено, неважно, все равно. Прошло пару минут, и оболочка лжи начала рушиться: Шань не мог найти себе место в доме.       Маленькая, юркая мысль со скоростью света пронеслась в сознании: «Дом без него не дом». От осознания этого Рыжий чуть не согнулся пополам. Он сплюнул «ваниль» и понял, что до сих пор стоит в коридоре. Ждет, как собака, своего хозяина. — Блять… — чертыхнулся он, но замер, когда услышал звук открывающейся двери. Ждет.       Мо напрягся — этот же ушел, кого тогда принесло? Мышцы расслабились, а Рыжий рвано выдохнул, увидев знакомые темные волосы. — Чуть не забыл, — сказал Тянь и, очутившись рядом с Мо, запечатлел на его губах пылкий поцелуй.       Шань остолбенел, руки повисли вдоль туловища, словно от него самого остались только две розовые подушечки, охваченные огнем. Его тело, точно по инерции, подалось вперед, ощутив, что Тянь отстраняется. И Шань запустил руку в уже-такие-родные шелковистые волосы.       Хэ вмял Рыжего в стенку, с привычной наглостью и властью взяв на себя контроль. Его руки оказались на ребрах Мо, поднялись на ключицы, потом через плечи перепрыгнули на лопатки, и Тянь, прервав поцелуй, заключил Рыжего в объятья.       Они стояли так, пока каждый не насытился близостью, хоть чуть-чуть, чтобы хватило до вечера. Тянь потерся носом о плечо и, вдохнув терпкий аромат имбиря и специй, нежно коснулся губами бьющейся сонной артерии: — Ключи от машины забыл, — добавил он с лукавой улыбкой.       Мо полминуты помедлил, а потом бросил взгляд на потертый дубовый комод. Правда забыл. Шань кивнул. И только. Потому что беспокойство начинало возрастать, и сказать, какой Тянь идиот, было до трудно — не хватало самообмана. Он же, блять, пиздецки рад, что Хэ забыл эти гребанные ключи, что вернулся. Шань посыпался, вот просто на все что угодно: на песок, осколки, металлолом со ржавчиной, но посыпался. И когда дверь закрылась во второй раз, а он продолжил стоять в блядском коридоре, коснулся пульсирующих губ, потер это чертову шею, где артерия заебашила с неимоверной скоростью, то понял: как же он, мать твою, вляпался.

Как же он, мать твою, вляпался.

***

      Тянь выехал на дорогу и, покинув город, задержал взгляд на зеркале заднего вида дольше, чем это было нужно. Когда верхушка их дома скрылась за деревьями, Хэ покрепче сжал руль и прибавил скорость. Он попросил Джо назначить встречу с Маей в городе, который находился в четырех часах езды от их убежища.       Прошел час, второй… Третий подходил к концу. Брюнет вывернул руль и заехал на шиномонтаж. Знакомый мужчина отсалютовал ему, узнав Тяня, и показал пальцами число пять. Хэ направился в сторону гаражей, найдя нужный, достал ключ из заднего кармана. Металлическая дверь подалась, и Тянь очутился внутри.       Полумрак, запах сырости, и стоявший у стены кабриолет «Infiniti». Японская красавица с классическим дизайном, идеально обтекаемой формой и опасным серебристым отливом не вписывалась в грязное помещение. Хэ двинулся глубже, кабриолет мигнул фарами и зарычал, приветствуя хозяина. Брюнет обошел машину, проведя рукой по багажнику и смахнув пыль. Он соскучился по своей девочке. Тянь положил рюкзак на переднее сиденье и, сев сам, покинул автомастерскую.        Лесополоса по бокам от него смешивалась в зеленую массу, разбавляемую серыми красками неба. Хэ взглянул на спидометр, где стрелка показала сто пятьдесят, и вдавил педаль газа в пол, разогнав машину до двухсот. Его тело прижало к сиденью, а адреналин забурлил в крови. «Надо бы Рыжего прокатить», — подумал Тянь, и теплая улыбка появилась на его лице, отдаваясь дробью в груди. Он представил его заливистый смех, улыбку с острыми резцами и блестящие от ветра карамельные глаза. Сглотнул. Да, этот парень прочно поселился в его голове, точно арматура в каскаде дома. Языки пламени довольно зарокотали, когда Хэ мысленно вернулся к ним в квартиру.       Знак населенного пункта размазался перед глазами, и Тянь сбросил скорость. Он остановился около двухэтажного деревянного ресторана, к которому вела лестница, покрытая бархатно-красным ковром. — Чудно, — сказал Тянь и, кивнув швейцару, вошел в ресторан.       Внутри играл легкий блюз. Хэ оглянулся по сторонам в поисках Костелло, но столики были заполнены другими людьми. Официантка в костюме винного цвета обратилась к Тяню: — Вы к сеньорите Костелло? — Да, я к сеньорите Костелло, — передразнил ее брюнет, девушка хмыкнула. — Вам наверх по лестнице, смотрите не споткнитесь, — процедила официантка, и мило улыбнулась, когда вдруг мимо них прошел бармен с выпивкой.       «Двуличная», — Тянь усмехнулся коварной улыбкой, которая ощущалась уже не привычно родной, а какой-то чужой, неправильной. Рыжий ее ненавидел. — Не волнуйтесь обо мне так, — ответил брюнет.       Он поднялся по лестнице и вошел в полумрак, подсвеченный красными лампами. За дальним круглым столом сидела Костелло, потягивая маргариту. Тянь опустился напротив Майи и, заметив алкоголь, сказал: — Перекус на обед? — Майя слегка улыбнулась, а ястребиный взгляд потеплел. — И тебе привет. Слышала у кого-то возникли проблемы? — Слышал, кто-то пытается отхватить себе лакомый кусочек? — парировал Хэ. — Твой Рыжий мне ни к чему, — сказала Костелло и сделала глоток, пряча ехидную улыбку. — Что же тогда нужно мексиканской принцессе? — Майя поморщилась, сверкнув глазами.       Тянь сжал под столом рукоятку пистолета. — Японию, — твердо ответила она, изогнув пунцовые губы во властной улыбке. — Японию? — переспросил Хэ, — Что же тебе там понадобилось? — Торговля, — Тянь взметнул бровь, — Ваша семейка заняла там всю территорию, а японцы падкие на веселье, — объяснила Костелло.       Ее темные пряди коснулись лица, подчеркнув успевшие покраснеть щеки. Тянь внимательно на нее смотрел. Мая обхватила тонкую ножку бокала и поднесла к губам; ее изящная кисть с длинными пальцами, которые когда-то крепко держали оружие, были облачены в кожаные белые перчатки. — Не переживай, я в долгу не останусь, — Костелло облизнула губы, смахнув языком каплю маргариты. — Что же принцесса может мне предложить? — Хэ откинулся на спинку дивана, вытягивая ногу. — Выпить, — пошутила девушка, но Тянь лишь покачал головой, мол «нет», оставаясь серьезным, — Расслабься, Тянь. — У меня мало времени, — заметил Хэ и перебрал пальцами свободной руки в воздухе.       Пока Майя наслаждалась напитком, в голове парня прокручивались тысячи вариантов развития событий. «Пятьдесят на пятьдесят», — процент, что Тянь выйдет из ресторана живым. Он сильнее обхватил холодный металл. — В Китае казнят за наркотики, будет очень обидно, если один из владельцев Белладонны будет пойман с поличным, — Мая заглянула в глаза Хэ, подтвердив свою верность. Конечно, сделка была действительно выгодной, если бы у Тяня была власть в Японии: Костелло не знала, что «наследник» — вовсе не наследник. — Ты думаешь, я в это поверю? Будто ни у кого из них нет связей в полиции. Кого ты хочешь обдурить, Мая?       Девушка сощурила глаза, резанув ими по ухмылке брюнета: — Как ты мог про меня так подумать…— сказала Костелло. Она опустила взгляд на свои сложенные в замок руки и наигранно прикусила нижнюю губу, — Конечно, у них есть связи, но полиция — не Интерпол. — Да ты ненормальная, — выпалил Хэ. Он прекрасно понимал, как в Тайбее поступают с крысами. — Не волнуйся так за меня, а то еще вдруг подумаю, что ты влюблен в меня, а не в свою рыжулю, — Костелло сверкнула рядом белых зубов. — Я бы не рисковал так разбрасываться словами, — сказал брюнет и наклонил голову набок, — Не хотелось бы лишаться такого конкурента. — Madre mia! Боюсь-боюсь, — Мая тихо посмеялась и покачала головой, — я бы не рисковала так разбрасываться словами — не хотелось бы лишать тебя единственной помощи, — передразнила она.       Хэ презрительно окинул ее полупустой стакан. «Почему она не пьянеет?» — подумал он. — Ну так что? Япония взамен на жизнь твоей бестии? Хороший контракт, — брюнет для вида помедлил, посмотрев на свою кисть, и сказал: — Хорошо, договорились.       Чтобы убедиться в ее словах, Тянь проник в ее сознание, но Костелло оказалась чиста: никаких фальшивых мыслей или хитрого плана. «Она слишком глупа или чересчур умна», — подумал Хэ.       Девушка поднялась из-за стола, поправив лямки своего иссиня-черного платья. К ним подошел молодой официант и, учтиво поклонившись, поинтересовался: — Как вам безалкогольная маргарита? — Прекрасно, спасибо, — Костелло вложила чаевые ему в руку. Официант поклонился и быстро ретировался, — а этот не в твоем вкусе? — обратилась Мая к Хэ, смотря на удаляющегося работника.       Тянь грубо одернул ее за руку и прошипел в губы: — Нет.       Мая довольно усмехнулась — тигрица игралась с Хэ, как кот с клубком. Они спустились в фойе ресторана; Мая накинула кофейное пальто, и Тянь сомкнул губы — цвет отдаленно напомнил ему глаза Мо, по которым брюнет уже успел соскучиться. Костелло оставила легкий поцелуй на его щеке и села в свой красный Феррари. Как только фары вспыхнули, Хэ почувствовал что-то неладное. Он посмотрел по сторонам и заметил на крыше одного из зданий снайпера. Тянь резко отскочил назад, и пуля с хрустом врезалась в древесину, где раньше стоял парень. Брюнет услышал громкий смех: Мая притормозила и пригнулась, чтобы увидеть лицо ошарашенного Тяня, и выкрикнула: — Холостые, чтоб не расслаблялся! Хэ успел только выпалить ей вдогонку: — Пошла ты к черту, Костелло! «Ненормальная в людей стрелять», — подумал брюнет и потер переносицу, улыбаясь.       Встреча с Маей принесла свои плоды, но Тяню оставалось придумать: как же взять контроль над Японией так, чтобы не оказаться на привязи рядом со столом отца. Хэ поднял голову к небу, встречаясь с хмурыми тучами: «Дождь будет». — в подтверждение первая капля коснулась его лба.       Мелкие бусины прибивали пыль к асфальту, наполняя воздух сыростью и влагой. Тянь посмотрел на свой кабриолет, который остался беззащитным, и направился к машине. Хэ достал чехол и поспешил спрятать дорогой металл от усилившегося дождя. Кажется, домой он сегодня не попадет.       Обращаться за помощью к брату было стыдно — Чэн фактически уже сделал все, что мог. Поэтому у Тяня остался только один ход с двумя вариантами развития партии: либо шах, либо проигрыш. На мать с отцом лучше не рассчитывать — с небес на землю падать больно. Тянь потянулся к последней оставшейся раскладушке и позвонил главе семье. Пока гудки раздавались в динамике, брюнет злился: на что, блять, он тратит свой последний звонок? — Слушаю? — голос отца заставил сына поморщиться и сглотнуть яд собственной свободы. — Я согласен, — безжизненно ответил Тянь. — Наконец-то ты поступил как настоящий член семьи Хэ, — слова кромсали брюнета на кусочки, и он, достав нож из кармана, разложил его, сжав острое лезвие в ладони. Боль должна была притупить ярость внутри. Языки пламени ломали созданную клетку, выпуская таившихся внутри демонов.

Демонов династии Хэ.