***
— Никогда бы не подумал, что ты станешь сбегать из дома из-за меня, — улыбается Уэйд, поглаживая Питера, положившего голову ему на колени, по волосам. Они сидели на крыше небольшого четырехэтажного детского сада, медленно попивая кофе, предварительно купленного в «Старбакс». — Но я рад, что ты тут. Но не рад, что ты не дома. Ты не замерз? — Пока нет, — говорит Пит, тут же опровергая свои слова, сильнее кутаясь в плед, извлеченный из сумки Пула. — Ты? Уилсон пожимает плечами, отхлебнув из кружки кофе. Морщится. Он еще не остыл. — Что ты думал про день рождения? Папочки не повезут тебя куда-нибудь? — спрашивает Уэйд. — Я думал, что проведу его с тобой, — отвечает Питер, прикрыв глаза. Ему, на самом деле, очень хотелось спать. А сейчас, когда Уэйд снова рядом, особенно сильно. В голове крутились все моменты их близости, когда они ехали в Остин, когда Пит чуть ли не ненавидел Пуда всеми фибрами своей души. Сейчас ему было хорошо рядом с ним. — Я не скажу родителям, что буду с тобой. Уилсон понимающе кивает, а потом замолкает на какой-то промежуток времени. Черт. Питер забыл. Он забыл, что Уэйдом все еще происходит все это. Он забыл, что у него проблемы с головой. Когда они стали проводить рядом все время, Паркер перестал замечать, а сейчас, после недель расстояния, все эти вещи стали бросаться в глаза так сильно, что Питеру становилось страшно и грустно одновременно. — А ты… Не хочешь меня познакомить с папочкой-Старком? Питер давится воздухом. Он тут же принимает сидячее положение, устало проведя руками по лицу. Уэйд непонимающе, но с улыбкой смотрит на него. Он не понимает масштаба трагедии. Он не понимает, что для Тони это будет просто каким-то ударом. Не понимает, что лучше не нужно. Если Стив не стал устраивать разборок, то это не значит, что Старк тоже не станет. В конце концов, все эти годы, именно он был тем, кто не хотел подпускать Питера даже на сантиметр ближе к Дэдпулу. — Он не знает, что мы вместе. Я… Сказал, что я встречаюсь с парнем, но не сказал, что именно с тобой. Папу хватит удар, если он узнает, — Паук кидает на Уилсона быстрый взгляд. Тот поджимает губы. — Прости. Просто я не хочу, чтобы с ним что-то случилось, — Питер прижимается к плечу Уэйда, прикрыв глаза и сильнее кутаясь в плед. — Я не рассказал тебе, но когда мы с папой вошли сюда после того, как я вернулся из Остина — Тони чуть не сошел с ума. У него так сильно дрожали руки, он плакал, он едва стоял на ногах, задыхался, кричал на папу. Он кричал так сильно, Уэйд. Я так боялся, что сделал хуже. Я думал, что с ним что-то случится прямо там, думал, что… Теряю его. Я не хочу его потерять. Уэйд целует его в макушку. Прижимая ближе к себе. — Я завидую тебе, булочка. — Завидуешь? — искренне удивляется Питер. — Чему? — С отцом у меня были напряженные отношения, я не успел все исправить, а потом ему снесли голову одним выстрелом. БУМ! — Уилсон смеется. Питера волнует это. — Просто я никогда не мог любить родного отца. А ты любишь приемных родителей так сильно. У меня не укладывается в голове. — Они делают для меня слишком много, любить их — меньшее, что я могу сделать. — Где рождаются такие прекрасные люди, как ты, Питер? Питер не знает ответ на этот вопрос. Наверное, там же, где когда-то родился Уэйд Уилсон.***
Утром десятого августа Питер проснулся, потому что кто-то резко стянул с него одеяло. Он пробурчал что-то злобное в подушку, пытаясь рукой нащупать пропажу, но когда его попытки так и не увенчались успехом, он оставил все как было и просто решил, что будет спать дальше. Ему все равно. Он не высыпается с тех самых пор, как приехал Уэйд. Они постоянно проводят время вместе. — Мистер Паркер, пора вставать. Я тут не молодею, — голос Тони, очень бодрого и жизнерадостного в последние дни, раздается в комнате через какое-то время. — Пит, просыпайся, проспишь свое официальное вступление в ряды Мстителей. — Это может и подождать, Тони, — раздается голос Стива оттуда-то со стороны двери. Они все снова собрались тут. Ничего нового. Тони отвечает что-то, упоминает мастерскую, а потом, судя по хлопку двери, уходит. Питер чувствует, как кровать в ногах прогибается, а потом Стив треплет его по волосам. Паук улыбается куда-то в подушку. — Я знаю, что ты не спишь, Питер. Вставай, у Тони есть для тебя подарок. Черт, ему сегодня исполнилось семнадцать. Теперь он на год ближе к совершеннолетию и, как говорит Уэйд, официально достиг возраста согласия. Это ничуть не пугало Питера. Уилсон постоянно нес разного рода чушь, поэтому он просто перестал обращать внимания. — Я не хочу вставать так рано, пап, — говорит он, смотря на отца. Тот улыбается. — Ты с Уэйдом вчера был? — Питер тут же в панике шикает на Роджерса, мгновенно вскакивая. — Тони тут нет, — напоминает Стив. — Я надеюсь, что он нормально с тобой обращается. И если ты уже начал спать с ним, то… — Пап! Нет, я не начал! — Паркер чувствует, как краснеет. Он знал, что эта тема будет подниматься, но не думал, что так сразу. — Все, я встаю, вы победили. — Я не хотел тебя смущать, правда, — Капитан встает с кровати, прислоняется плечом к стене, смотря за тем, как Питер натягивает на себя свою домашнюю футболку. — Просто, у него же какие-то проблемы с головой, — Паркер вздыхает. — Я волнуюсь. — Я знаю, пап, но не нужно, правда, — Паук старается улыбнуться. — Я знаю его лучше, чем вы. Стив кивает. Питер смотрит на него и понимает, что тот немного расстроен, возможно, что он волнуется немного больше, чем нужно, а что он мог вообще сделать? То, что Питер влюбился в Уэйда Уилсона, в конце концов, не было ничьей виной. Не было ничьей проблемой. Только родители все взваливают на себя, потому что волнуются. Питер все понимал, но, порой, такая любовь и забота могла вывести его из себя. Ему семнадцать, он уверен в том, что делает на все сто процентов. — Просто будь осторожен с ним, ладно? — Питер кивает. — И ты не думаешь о том, что пора бы уже сказать Тони? Он… — Нет, не пора, — наверное, это прозвучало немного грубее, чем Пит хотел, но он как-то не особо обратил на это внимания. — Ты же знаешь, что его эмоциональное состояние буквально висит на тоненькой ниточке. Я боюсь его срывов, пап. Я слишком долго на это смотрел, пока тебя не было. Я не хочу, чтобы ему было плохо. — Я тоже, — говорит Роджерс, улыбаясь. Он целует сына в макушку, а потом уходит куда-то за дверь, сказав напоследок. — Мы ждем тебя в мастерской, Питер. Питер прикрывает за папой дверь, быстро приводит в порядок кровать, потом хватает свой телефон с тумбы, свалив на пол несколько центов. Питеру все равно. Пусть хоть вся комната рухнет, ему нужно позвонить Уэйду. — Булочка, я только что собирался звонить тебе, — говорит Уилсон, даже не поздоровавшись. Пит привык. — Как твое вступление в ряды Мстителей проходит? — Никак, я только проснулся. Родители зовут меня в мастерскую, думаю, что папа закончил работать над новым костюмом. Но сейчас не об этом. Я хотел узнать, во сколько ты сможешь прийти за мной? Мне нужно будет отпроситься. — Я уже почти тут, булочка. Через минут двадцать буду у вашей гигантской, пафосной башни. Питер смеется. Ему так нравилось общество Уэйда, что он даже не мог описать это чувство словами. — Я буду ждать тебя, — говорит Паркер. — Я знаю, — отвечает Пул, а потом звонок прерывается. Питер счастлив. Он проведет свой день вместе с Уэйдом. Кто бы мог подумать, что так вообще получится. Если бы он избавился от Уэйда тогда в Денвере, то был бы он счастлив сейчас? Кто знает. Питер быстро выходит из комнаты, чтобы не заставлять родителей больше ждать. Он практически бежит по светлым коридорам. Ему так не терпелось увидеть свой новый костюм. Питер знал, что это будет он. Он был уверен. Несмотря на то, что Тони ругался на него после возвращения и говорил, что костюма Пит теперь не увидит в ближайшее время, потому что не заслужил, Паркер знал, что это просто слова. Старк был зол, и Паук понимал почему. В конце концов, это он довел отца до состояния, в котором он был, когда они со Стивом вернулись домой. Добравший до мастерской, Питер быстро набирает код на сенсорной панели, резко распахивая стеклянную дверь. Тони бесился, когда он так делал. Потому что была огромная вероятность того, что тот случайно ее разобьет, как множество вещей в башне. Дорогущая ваза, которая мирно стояла на полке в зале все эти годы? Уничтожена одним неловким движением. Несколько кружек на кухне благополучно полетели на пол, когда Питер случайно толкал их локтями. Паркер был на удивление неуклюжим в домашних условиях, чего не скажешь про него, когда он носит костюм. В мастерской Тони всегда светло и прохладно. Днем свет бьет из огромных окон на стене, а вечером Старк включает дневной свет. Кондиционеры всегда работают на полную, на столе постоянно куча непонятных бумаг, стоят кружки, которые Тони никогда не относит на кухню, пока его не подтолкнут это сделать, везде лежат какие-то инструменты, стоит, различной сложности, оборудование. Тут всегда царил легкий милый бардак. Когда Питер вместе с отцом проводил тут все свои выходные, он чувствовал, что находится там, где нужно. Он слушал бесконечные истории Тони обо всем на свете, ему было интересно его слушать. И часто именно тут речь заходила про Стива. Питер тогда чувствовал, что ему неловко, что ему грустно. Да и Старку, наверное, тоже. Он начинал говорить об этом машинально, потом никак не мог остановиться. Питер присаживается на стул, стоящий возле широкого стола. Родителей он пока не заметил, да и костюма тоже. Питера разрывало от нетерпения. Ему хотелось моментально влезть в этот костюм, как только он увидит его. Раньше Паркер говорил, что его более чем устраивает его старый костюм, но сейчас он понял, что ему хочется чего-то новенького. Паркер собирается обратиться к Пятнице с каким-то вопросом, когда дверь в мастерскую открывается и родители, чуть ли не в обнимку, заходят туда. Тони тут же устремляет свой взгляд на него. — Ну что, малыш, — Старк целует мужа в губы, а потом направляется к сыну. Питер поднимается ему навстречу, Тони кладет руку ему на плечо, отводит к дальнему концу мастерской, к двери, за которой стоят все его старые костюмы. Стив медленно направляется следом. — Я знаю, что ты ждал этого. — Тебе не обязательно было заниматься этим, пап, — говорит Питер, когда наблюдает за тем, как Старк вводит код на панель перед дверью. — Думаешь? — удивленно оборачивается на него Тони. — А я думаю, что стоило бы. Я же делал это не потому что ты сбежал, — Питеру кажется, что в мире не осталось ни одного предмета, который был бы краснее, чем он. — Я делал это потому что я хочу, чтобы ты был в порядке, когда будешь носиться по улицам, как угорелый. Дверь открывает прямо перед носом Питера. В комнате включается освещение. Паук видит перед собой множество отцовских костюмов, которыми он уже не пользуется. Тут же стоит несколько старых костюмов Воителя и старый щит Стива. Питер медленно входит в помещение, родители входят следом, Тони нажимает на несколько кнопок на своих «часах», стенка перед Питером открывается, оттуда на специальной подставке выезжает его новый костюм. Паркер едва сдерживает в себе крики восхищения. Чертов Железный Паук выглядит нереально. Классическая красно-синяя расцветка, с огромным металлическим пауком на груди, лапки которого уходят куда-то на плечи, медленно переходя в накладки на них. Питер подходил ближе и видел, что костюм состоит из мелких наночастиц или чего-то похожего на них. Глаза на маске светились ярким голубым цветом. По всему костюму проходил тонкий, почти незаметный, рельеф паутины. Но самое прекрасное во всем этом были невероятные паучьи лапки, торчащие из-за спины. Они выглядели очень массивными и тяжелыми, Питер не мог поверить в то, что это все реально происходит. — Ты можешь потрогать, Пит, — раздается голос Тони. Паук не отказывает себе в удовольствии. Он аккуратно протягивает руку, касается металлических лапок кончиками пальцев. По телу пробегает волна тепла. Они реальные. Все это реально. Питеру даже на секунду кажется, что он сейчас расплачется от восторга. — Только не забывай дышать, малыш. Питер улыбается, оборачивается в сторону отца. Тот выглядит нереально довольным. Паркер готов прямо сейчас грохнуться от восторга на этом самом месте, но вместо этого он кидается на него с самыми крепкими объятиями, на которые только способен. Он утыкается ему в плечо, чувствует, как Старк аккуратно кладет руку ему на затылок, потом целует куда-то в макушку. Чувствует руку Стива на своем плече. Улыбается еще больше. Он так сильно любит своих родителей, черт. — С днем рождения, Питер. Я надеюсь, что ты будешь нормально себя чувствовать в нем, — Тони отстраняется от сына. — Простите, мужчины, я вас оставлю на пару минут, нужно позвонить Роуди, нас вызывает Фьюри сегодня. Старк уходит. Питер продолжает восторженно смотреть на свой новый костюм, воображая, как он будет носить его. Уэйд, наверное, будет в восторге. — Пит, — зовет Стив. Паук оборачивается. — - Я, конечно, не Тони, но я приготовил для тебя кое-что, — Роджерс лезет в карман своей рубашки, через секунду достает оттуда старую на вид, толстую, видимо, полностью исписанную записную книжку, из которой в разные стороны торчат какие-то листочки, которые начали выпадать от старости. — Возьми. Я помню, как ты любил слушать меня, в те моменты, когда мы были все чем-то расстроены. В то время, когда ты никак не мог привыкнуть к тому, что мы все теперь семья. Я лишил тебя этого на два года. Теперь я хочу, чтобы ты смог наверстать то, что упустил, — Питер берет в руки протянутую книжку. Ему кажется, что она сейчас развалится на части в его руках. — Там я писал все, что случалось во время войны. Я понимаю, что это не костюм, но… Питер не дает ему закончить — крепко обнимает, прикрыв глаза. Он любит своего отца. Любит так сильно, что ему все равно на то, что он ему дарит. Наконец-то Пит ловит себя на мысли о том, что он простил его за то, что случилось. Он чувствует, как Роджерс обнимает его в ответ. Им хорошо. Паук не думает больше ни о чем. Слишком сильно он скучал, слишком долго привыкал к тому, от чего успел отвыкнуть за два года жизни без Стива. Через пятнадцать минут после этого, Питер уже убежал на улицу, потому что Уэйд уже должен был подойти. Когда Паркер выскочил за дверь, он осознал, что снова опоздал, но судя по тому, что Пула еще не было, он тоже немного задерживался. — Посмотрите, кто выполз из своей норки! — раздалось откуда-то со стороны дороги. Питер поднимает глаза. Уэйд, как всегда, одет в свою черную толстовку с капюшоном, накинутым на голову. Он стоит, с улыбкой смотря на Питера. Тот улыбается ответ, летит на него с объятиями. — С днем рождения, булочка, — Уилсон целует его в губы, потом лезет в карман, чтобы достать оттуда что-то. — Женщина, протяните свою ручку. Только сейчас Питер заметил, что у Уэйда в руке старый на вид перстень с небольшим черепком. В голове словно взрывается что-то. Это так странно. Он помнит, как Стив рассказывал о том, что когда Тони делал ему предложение — он был невероятно счастлив. А Старк не мастер каких-то любовных речей. Они вместе торчали в мастерской, когда Тони, вдруг, отложил паяльник в сторону, присел на колено и достал из кармана кольцо, которое Стив носит до сих пор. Роджерс сказал, что это был один из лучших моментов в его жизни. Паук тихо смеется, протягивает руку. Он даже не знает, как правильно реагировать на такое. Перстень тут же отправляется на безымянный палец. Единственный, куда кольцо идеально подошло. — Считай, что это судьба, — говорит Уэйд, пожимая плечами. — Возможно, что однажды мы с тобой зарегистрируем наш брак, Питти, — он приобнимает Паука за плечо. — Кстати, парни тоже тебя поздравляют! — Ну-у, спасибо? — неуверенно говорит Питер, а потом они вместе направляются в сторону парка. Сегодня их ждет невероятный день.***
В конце дня Питер был уставшим, но очень довольным. Он успел встретиться с Недом, попросив Уэйда немного подождать его в парке, потом они бесцельно гуляли по городу, Паркер рассказал о том, что подарили ему родители. Уэйд был в восторге. Ему хотелось как можно быстрее увидеть этот костюм, о котором Питер так много и с таким восторгом говорил. В итоге, перед тем, как вернуться домой Паркер решился. Он буквально тащил Уэйда по направлению к башне. Тот был не совсем уверен в том, что Питер собирается сделать. Он не был готов к тому, что будет происходить. Тони Старк никогда не отличался особой любовью к Уэйду Уилсону. И понятно, что может случиться что-то плохое. Но Питер был уверен в том, что хотел сделать. Когда они оба стояли на пороге двери, Паркеру казалось, что земля сейчас уйдет из-под ног. Уэйд за спиной что-то говорил под руку, из-за чего Паук раздражался и терялся еще больше. В итоге, он решился. Когда дверь была открыта, уже не было дороги назад. Они вошли в лифт, поднялись на нужный этаж. Когда Питер вышел в коридор, таща Уилсона за собой. Он услышал, как родители что-то обсуждают в зале и ему стало нехорошо. Он, приложив палец к губам, тащит Уйэда в свою комнату, надеясь, что Пятница будет молчать. Когда дверь в комнату оказывается закрытой, Питер чувствует, что ему стало легче. Он тихо стонет, опускаясь на кровать. Уилсон садится рядом, положив руку ему на плечо. — Тебе не обязательно было тащить меня сюда, булочка. Я знаю, что Старк вряд ли будет рад меня видеть. — Нет, я хочу, чтобы он знал. Он же мой папа, — Питер грустно улыбается. Уэйд улыбается в ответ, целуя его в лоб. — Знаешь, я боюсь. Я боюсь, что он не поймет. — Он же твой отец! В конце концов, его брак тоже не всегда был идеальным. — Знаешь, это мой лучший день рождения, несмотря на вот эти мелочи. Я рад, что ты приехал, — Уэйд обнимает его. Они сидят так несколько минут, Пит чувствует, что ему становится лучше. Он Уилсона пахнет чем-то приятным. Чем-то домашним и нежным. Его руки аккуратно гладят Питера по спине. В комнате виснет какое-то напряжение. Паук поднимает глаза на Пула. — Поцелуй меня. Он всегда делает это, когда Питер просит. Мир кружится вокруг них. Питеру нет дела до каких-то мелочей. Нет дела до того, что они сидят сейчас у него дома, что родители почти что за соседней стенкой. Паркер чувствует, как рука Уэйда гладит его спину, аккуратно опускаясь ниже. У Питера замирает кровь в жилах. Это случится? Это произойдет сейчас? Он позволит? — Если ты боишься, то скажи мне, ладно? Я не хочу, чтобы было, как Остине, — говорит Уэйд. Они оба понимают, к чему идет дело. Наверное, им это нужно. Нужно им обоим. Именно сейчас. В день, когда Питеру, наконец, исполнилось семнадцать. — Сделай это, — шепчет Паук. Он откидывается на подушку, притягивая Уэйда к себе. — Сделай, пожалуйста, я не буду отталкивать, обещаю. Я тебе доверяю. Курок спущен. Уэйд кивает, нависает над Питером, целуя его в губы. Пит чувствует тепло его тела и кажется, что он сходит с ума. Красивый. Какой он красивый. Уилсон аккуратно раздвигает его ноги в стороны, немного сгибая в коленях, проводит руками по ним, медленно двигаясь выше, к внутренней стороне бедер. Питер забывает, как дышать. Забывает, что такое кислород в принципе. Ему становится так жарко, что резко хочется включить кондиционер. Он чувствует руку Уэйда там и ему хочется кричать. С губ срывается тихий стон, когда Уэйд снимает с него футболку, а потом немного приспускает его любимые джинсы. — Я не сделаю больно, — заверяет он, а Питер немного неуверенно кивает. Питер теряется во времени. Он не помнит, какое сегодня число, какой сейчас день, кто такой и где находится. Он видит, как Уэйд снимает с себя одежду, а потом чувствует его руки везде на себе. Паркер не знает сколько проходит времени прежде чем он чувствует его в себе. Питер вскрикивает, упирается руками ему в грудь, прикусив губу. — Больно, — стонет он, а Уэйд аккуратно проводит рукой по волосам. — Я знаю, малыш, знаю. Пожалуйста, потерпи. Все нормально. Все происходит, как в легкой дымке. Питер плачет, зажимая рот рукой, чтобы родители его не услышали. Он пытается не замечать боли, что разносится по телу. Ему все равно. Ему должно быть все равно, когда Уэйд рядом. Он слышит его стоны, слышит, как тяжело он дышит. Боль постепенно отходит на второй план, когда Пит немного привыкает к тому, что происходит. Он стонет в собственную ладонь, смаргивая слезы с глаз. Стоны боли, со временем, превращаются в стоны наслаждения. Питер активно двигает бедрами, пока Уэйд стонет над ним, одними губами шепча какие-то слова любви. Они делают это без смазки. Питер даже не подумал об этом, когда все начиналось, а Уэйд даже не подумал использовать что-то другое. Возможно, что было бы не так больно, но теперь уже поздно. Кровать под ними жалостно скрипит, а Питер старается стонать тише, пытается сказать что-то, попросить больше. Ему так хорошо, что голову сносит от наслаждения. Он слышит, как Уэйд говорит что-то, но никак не может разобрать что. Ему все равно. Сейчас это не важно. Питер громко стонет, прогибаясь в спине, когда чувствует, что все закончилось. Он дрожит всем телом, крепко хватаясь за Уэйда, больно впиваясь ногтями ему в руки. Уилсон падает на него сверху, целуя в шею. Питер обнимает его за шею, тяжело дыша. Он чувствует, как ему, почему-то стало легче. Уилсон аккуратно откидывается на кровать, ближе к стене. Про проводит рукой по лысой голове, потом кидает быстрый взгляд на ноги Питера, на внутреннюю сторону его бедер. Он издает какой-то жалостливый звук и говорит. — У тебя кровь, Питер, черт. Прости, я не хотел. — Не извиняйся, — он улыбается. Смотри прямо в глаза. Тихо смеется. — Я не верю, что мы сделали это. Я люблю тебя, Уэйд, — Пит тянется за поцелуем и получает его. Они лежат в обнимку несколько минут, прежде чем, Паук медленно поднимается с кровати и идет в ванную, чтобы смыть с себя все. Стоя в душе, Питер понимает, что он счастлив. Он счастлив так сильно, что теперь уверен на все сто процентов, что он сможет сказать Тони, что все это время он был рядом с Уэйдом Уилсоном. Самым странным человеком, которого он знает. Когда на следующее утро, он просыпается в обнимку с Уэйдом, сердце пропускает удар. Они даже не заметили, как заснули вчера, говоря обо всем на свете. Родители, видимо, решили, что не будут его беспокоить. Питер смотрит на него, все еще спящего и его сердце разрывается от любви. То, что было вчера, то, что будет повторять еще много раз — это то, о чем Питер даже никогда не мечтал. Осталось только набраться смелости и сказать папе о том, что у него было с Уэйдом. Он готов. Точно. Идиллию разрушает стук в дверь. У Питер сердце уходит в пятки, а Уэйд тут же открывает глаза. За дверью мгновенно раздается голос Тони. — Питер, ты дома? Я вхожу в комнату. Питер в панике смотрит на Уэйда, приложив палец к губам. Он не совсем понимал на что он рассчитывал, но где-то в глубине души он думал, что Уилсону хватит ума не выдавать своего присутствия. Может Тони тогда не зайдет и вообще не поймет, что тут кто-то есть. Уилсон смотрит на него, улыбается, а потом, к ужасу Питера, раскрывает рот. — Я вхожу в Вашего сына, мистер Старк! Дверь с грохотом раскрывается, ударяясь о стену. Тони стоит в проходе осматривая комнату. Где-то в коридоре слышится обеспокоенный голос Стива. Взгляд Старка падает на кровать. Он видит его. Видит Уэйда, довольно улыбающегося и Питера, стеснительно прикрывающего лицо руками. Паркер убирает руки от лица, смотрит на отца. Он, кажется, сейчас потеряет сознание. — Пап, успокойся, пожалуйста, — просит Питер, скидывая с себя одеяло. Ему повезло, что на нем были пижамные штаны. Он делает несколько шагов в сторону отца, когда в двери появляется еще и Стив. Он замирает на месте, не зная, что ему сказать и что делать. — Доброе утро, родители Питера! — доносится с кровати, а Питеру хочется, чтобы Уэйд замолчал. — Я смогу все объяснить. — Тебе лучше смочь, Питер Бенджамин Паркер, — шепчет Тони, хватая Стива за руку. Конечно, он сможет. Теперь у них будет миллион часов для этого. Миллион долгих часов, когда они все будут счастливы.