Вечный должник

- Стоп. Я не хочу, чтобы все так происходило. - Так, ладно. А как ты тогда хочешь? - Я хочу, чтобы Альтис был жив. - Но его тело прямо перед тобой. - Мне надо, чтобы он был жив не только телом, но и душой. А ты Алоис, чтобы вернулся в свое и сдох, а не чтобы за тебя твой сын расплачивался! - Не повышай на меня голоса и не забывайся! Если мне не изменяет память, он сам захотел покинуть этот мир. Сам. Услышь это слово -„сам”. Могу даже напомнить, из-за чего или из-за кого, - Даниэль повернулся спиной к мальчику и направился к выходу. Останавливаясь у двери, он ответил: - Я сам все помню. Буду ждать вас внизу, у лошадей, думаю, их уже подготовили для прогулки. И оденьтесь тепло, а то на улице стало шибко холодно. Около часа Даниэль и Алоис (в теле своего сына Альтиса, по причине двухлетней давности) гуляли на лошадях далеко в поле от именного поместья Рэдов. - За что ты полюбил моего сына? - За то, за что и вас когда-то. - Ты мне никогда не говорил, за что полюбил меня. А когда я спрашивал, ты либо молчал, либо говорил за то что я „появился в твоей жизни” за это и полюбил, - Алоис улыбнулся. - Странный ты. - Почему же я странный? - Да так. Не обращай внимания. Так они прогуляли до вечера. Молча. Безо всяких разговоров. Поужинали в поместий и снова пошли кататься на лошадях. Вскоре погода начала ухудшаться. Из темных, тяжелых туч повалили мягкие хлопья снега, но подхватываемые холодным, порывистым ветром они безжалостно хлестали по лицу своими узорчатыми краями. - Алоис! Алоис! Просил же его от меня далеко не уезжать, - Даниэль недовольно выдохнул. - Алоис! Тут он увидел чью-то темную, размытую, небольшую фигуру, идущую к нему и сопротивляющуюся колючему ветру. Это был Алоис. Когда мальчик подошел к Даниэлю, тот усадил его перед собой на коня: - Видишь то здание впереди?! - брюнет вглядывался вдаль сквозь снежную колючую пелену: - Да! - Скачем туда! - Даниель приобнял Алоиса и прижал его к себе, это очень смутило мальчика. Он убрал заботливые, холодные руки и обнял горячую шею лошади.- Давай быстрее! И они помчались сквозь жгучий холодом ветер. - Алоис, заходи, - мальчик послушно вошёл в открытую дверь, заводя коня внутрь. - Пусть не хоромы, но переждать непогоду можно, - мальчик огляделся по сторонам, завел коня в отдельное стойло и плюхнулся в ближайшую копну сена. - Помнишь, как я от тебя в таком же возрасте прятался здесь? Ты потом искал меня, а когда находил, всегда ложился рядом и прижимал к себе, когда я притворялся, что сплю. А я всё плакал потом, лежа у тебя на груди. И от тебя так сладко всегда пахло корицей, - Алоис закрыл глаза, глубоко вдохнул холодный воздух, тяжело выдохнул и уснул. Даниэль накрыл его своим плащом и начал разводить костёр. - Какой же ты всегда хорошенький, когда спишь. Пусть и в чужом теле... но вы с ним как две капли воды похожи, - Алоис завертелся и ещё больше свернулся в клубочек под плащом. Даниэль встал. Подошел к нему. Уже тёплыми руками провёл по влажным от снега волосам. - Не трогай меня. Тебе должно быть противно. Я тебя всегда и ко всем ревновал. Ко всем, кроме сына. Всегда вспоминал нас с тобой, когда видел вас вместе. Твою искреннюю улыбку, - после этих слов по щекам ребёнка покатились горячие слёзы, хоть он и улыбался. Даниэль встал над ним. Его длинные волосы ласково коснулись щёк Алоиса. Тёплые руки медленно начали снимать одежду с желанного тела, до сих пор любимой души. - Не трогай. Не надо этого делать. Всё равно ты не получишь того, чего хочешь. - А откуда ты знаешь, чего я хочу? - Опять ты со мной играешь, - голос резко задрожал. Хрустальные слёзы накатились на глаза. Даниэль положил свои руки на щёки мальчика и аккуратно слизал слёзки. - Я люблю тебя, а не играю. - Не ври! Ты любишь моего сына, но никак не меня! Альтиса любишь! - Хоть ты и прожил сто лет, но в душе всё такой же ребёнок, - брюнет улыбнулся, поцеловав солёные от слёз губы и продолжил раздевать свою любовь.