Песни горбатых китов

      Небольшое кафе напротив дома работало круглосуточно, там нередко продавали алкоголь малолеткам, а иногда даже сбывали нелегальные напитки без акциз. Наоми любила это место, там тихо и малолюдно, а ещё пахнет терпким кофе и сливками. На следующий день, девушка направилась именно туда. Чёрная кожаная юбка колокольчик до колена, чёрные капроновые колготки, коричневые ботильоны на платформе и бордовый свободный свитер с большим воротом и с рукавами до пальцев. Накинув серое пальто, девушка вышла из квартиры, захлопнув дверь. — Соседка, что это ты с утра пораньше шумишь?       Рядом с её квартирой стоял мужчина с длинными волосами карминового цвета, сейчас он был в строгом костюмчике с выглаженным галстуком. На его физиономии была раздражающая ухмылка, за которую хотелось двинуть по его лицу. На нём было красное пальто на ремешке, а сам он источал свет и какое-то тепло. Мужчина был выше на голову, из-за каблуков на пол головы.       Девушка свела чёрные брови, хмурясь от его вопроса и притворно-язвительного голоса. Она даже не попыталась вспомнить его имя. — Не Ваше дело, — получилось натужено хрипло. — Злая соседка.       Девушка лишь хмыкнула на его выпад, конечно, будешь тут добрым — всё ведь отнимают. Она быстрым шагом направилась к выходу из многоквартирного дома. Её шаг был твёрдым, но внутри она сотрясалась от предстоящей встречи — так долго не видится с дядей, а сейчас встретится в обстоятельствах столь сомнительных и пугающих. Её передёрнуло от этого.       Наоми быстро спустилась с третьего этажа на первый и быстрым шагом направилась к светофору, перейдя дорогу, она оказалась на другой стороне. Яркая, неоновая вывеска сейчас не горела привычными ядовитыми красками, выглядела изрядно дешёвенько и непрезентабельно, как офисный планктон, что только кончили работу.       Толкнув стеклянную дверь вперёд, она прошмыгнула в кафе. Взгляд хмурых глаз скользил по столикам, а взмах накрашенных ресниц производил впечатление уверенной в себе девушки. Расстегнув пальто, Шираиши быстро нашла нужный столик, её немного смутило, что рядом с дядей сидела женщина с красивыми светлыми волосами до плеч и ровной спиной. Она махнула головой, быстро подошла к столу и ударила по нему ладонью, усаживаясь напротив: — Какого чёрта?! — прикрикнула она, — Где мои деньги?! Ты на что мне предлагаешь существовать?       Без лишних слов начала она. Ринтаро тяжело вздохнул и с извинением в глазах посмотрел на свою жену, та кивнула на его немое «прости» и тепло улыбнулась, склонив голову. Девушка не совсем поняла эту пантомиму, но с неким омерзением во взгляде и на лице смотрела на двух «влюблённых». — Прошу, Наоми, успокойся и послушай нас, — начал Ринтаро. — Не собираюсь я ничего слушать, дай денег и всё. И почему это мы с тобой должны говорить при незнакомой женщине? Она твой адвокат? Боишься, что я тебя убью?       Нет, девушка не могла держать себя в руках, ну никак не выходило у неё сдерживаться. Ринтаро и Мива переглянулись: Мива с жалостью смотрела на Наоми; а Ринтаро с некой злостью и виной. — У меня есть условие, — начал он, — Я буду давать тебе определённое количество денег раз в месяц — на таблетки хватит, но ты ищешь работу и переезжаешь к сыновьям Мивы — моей жены.       Наоми вскинула ровные брови вверх, с нескрываемым удивлением смотря на этих голубков. Она хотела было возразить, но потом задумалась: не такой уж и плохой вариант. Но если они свалят на неё все заботы по дому? Нет, она же просто делать ничего не будет, тогда им надоест, они нажалуются и девушка съедет. Вероятнее всего, всё вернётся в прежнее русло, и девушка заживёт вновь припеваючи. А вот с работой? Кто его надоумил на это? Наверняка его жёнушка, чёрт! — Ты женат, серьёзно? — она скрестила руки на груди и скептично смотрела на Ринтаро, лицо озарила ухмылка, — И как ты себе представляешь мои поиски работы, ты что забыл? У меня не самая лучшая репутация на бирже труда, да и образования нет… — Ты окончила курсы визажистов в прошлом году. Напомнил мужчина. Он выставил руку вперёд, призывая к молчанию. Недовольно кивнув, шатенка откинулась назад, не поспоришь. Трёхмесячные курсы она и впрямь закончила, но всё с теми же подачками дяди. Он же принудил её, ещё во время учёбы в Университете. — Если ты проработаешь всю зиму, то сможешь подзаработать денег для себя. А в апреле восстановишься в своём Университете и закончишь учёбу, — сказала Мива.       Девушка скривилась, теперь-то она точно поняла, кто всё это устроили. Значит, они сговорились против неё, чтобы та взялась за голову и вернулась к учёбе? Хитроумный план, конечно, но она же не хочет ничего этого: учёба, работа, — лучше сразу же в петлю или с моста в воду с головой. — Вы серьёзно? — она встрепенулась, — хотите, чтобы я училась, а потом работала? Стала такими же, как вы? Потом выберете мне мужа и прикажите детей строгать? Если ты не собираешься давать мне денег, то у меня только один выход — панель.       Голос её был серьёзным и до хрипоты надрывистым. Мива замешкалась на стуле, постоянно смотря на мужа и пытаясь как-то привести его в чувства: такого поворота она не ожидала, но он-то прекрасно знал все трюки своей подопечной. — Это прошло когда тебе исполнилось шестнадцать, сейчас — извини, — но я не поведусь на это. Ты должна найти работу и решить финансовые вопросы, а потом восстановится в Университете. И это моё условие!       Злой взгляд и строгий голос выдавали его неподдельное настроение, которое так и кричало — либо так, как я сказал, либо катись на все четыре стороны. Девушка возвела глаза в потолок, промямлила что-то невнятное и снова посмотрела на Ринтаро и Миву. — Я согласна, я перееду к твоей жене, — кивнула девушка, посмотрела на женщину, — сколько у вас детей?  — Ох, не переживай, у меня тринадцать замечательных мальчиков.       Глаза девушки приобрели форму блюдца. Она впала в осадок, разглядывая идеальное тело женщины, даже её грудь была в превосходной форме — не может такая быть матерью тринадцати мальчиков, нереально это. Ни обвисшей груди, ни целлюлита на ногах, — всё идеально и прекрасно. Она не тянула на многодетную мать. — Ох, — девушка сконфуженно выдохнула, — здорово. Тринадцать, почему бы и нет. Ах. Что тут сказать? У всех свой предел, я думаю, для Вас это не так уж и много… — Наоми!       Девушка сдвинула брови, недовольно посмотрела на дядю, а потом перевела взгляд в окно. Несколько секунд посмотрев на прохожих, она всё же взглянула на Миву, а потом сказала: — Я перееду к этой женщине, я принимаю условия твоего «контракта». Но, вот вопрос, какая тебе с этого выгода? Избавишься от пиявки, что качает из тебя деньги? Ты не такой скупой. Решил, что твоим пасынкам нужна нянька? Эмма с этим справится куда лучше. Так, чего же ты хочешь?       Мужчина тяжело выдохнул, посмотрел на свою преемницу и сдвинул тяжёлые чёрные брови. Хмурый взгляд мужчины был пересыщен нежностью и заботой, он выдохнул: воздуха резко стало мало, вокруг — углекислый газ. Он не хотел раскрывать всех карт, но она была достаточно смышленой девочкой, чтобы не заподозрить что-то не то. — Понимаешь, тебе пора учится самостоятельной жизни, твоя мать не хотела бы видеть тебя безалаберной девицей… — Не упоминай мою мать, ты не знаешь, кем бы она хотела видеть меня! — девушка вскочила с места, застёгивая пальто. — Увидимся.       Наоми выскочила из кафе, быстро направляясь в сторону станции. Она знала, что отправится на улицу Сибуя, а дальше уйдёт в отрыв на все оставшиеся деньги…

1:54. Сибуя.

      Громкая музыка, которая нещадно закладывала уши, запах дорогих сигарет вперемешку с мужским одеколоном и давящая темнота, которая не позволяла видеть дальше своего носа. За квадратным столом на «пьедестале» в VIP-зоне сидело шестеро молодых людей. Все они были словно на подбор элегантны, дорого одеты с взглядом хищников, что выглядывают новую жертву. Золотая молодежь, что не думает о завтрашнем дне: они курят травку с четырёх до семи, обедают дорогими омарами и трахаются в дорогих отелях.       Один из них, самый высокий с чёрными волосами, кончики которых переходили в снежный белый цвет, докуривал сигару. Чёрная кожаная куртка с цепями и чёрные джинсы с белой футболкой. Он был сыном чиновника, который снабжал его деньгами и покупал новые «игрушки». Ёшида Миямура был из тех, кто не заботился о чеках в ресторанах и ценах в дорогих бутиках. Он сидел в обнимку с девушкой, подзывая официантку и прося обновить содержимое бокалов.       Рядом с ним сидела красивая блондинка с небольшими глазами цвета карминовой помады. На ней было чёрное платье-футляр, огромные каблуки и бархатка вокруг шеи. Она мило улыбалась, смотря на своего парня, и гладила его по плечу. Девушка потягивала вино из бокала, кидая редкие взгляды на старшего брата — Джуна. У неё была точёная талия — вечные тренировки в спортзале не проходили даром, — и красивая грудь. Джун Киямура, старший брат Деи. У парня были кучерявые светлые волосы и ярчайшие синие глаза. Они с сестрой были детьми местного прокурора, так что не боялись нарушать правила. На нём была белая рубашка и чёрные брюки, на плечах покоился чёрный свитер, рукава которого он завязал на груди. Он вальяжно уселся на диванчик, положив ногу на ногу. Парень копался в телефоне, то и дело, отвечая на сообщения надоедливых девчонок, что стучались в друзья.       На красном двухместном диванчике сидели двое — девчонки, которых Наоми знала плохо, но пару раз видела на страницах глянцевых журналов. Кажется, они обе модели. Да, точно, Кая Надесика и Мони Джу — китаянка. У Каи волосы были иссиня-чёрные, а глаза ярко карие, слегка переходящие в зелёный. Черты лица острые, точечные. Сама она щуплая. На ней было светлое платье до середины бедра, не то кремового, не то бежевого цвета с большим бантом сзади и с полупрозрачным шлейфом. Она была немного скованна и зажата.       Мони же выглядела весьма раскрепощенно. Тонкие черты лица, красивая фигурка и пышная грудь, что для модели в Японии редкость. На ней было цветастое платье до колена, весьма аляпистое и вычурное на вкус Наоми. Красные туфли на шпильке и лёгкий макияж. Волосы у неё были рыжие, а глаза карие с яркими пятнами светлой охры.       Кажется, их обеих пригласил Джун, чтобы было веселее и не так скучно. Но они молчали, безучастно смотрели на группу прославленной «молодёжи» и прижимались друг к другу. Мони иногда вставляла свои реплики, но чаще её игнорировали, уводя разговор в другое русло. Не сказать, что модели были пустыми, но они явно не особо понимали разговоры о «падении экономики страны» и «разорении новой компании». — Тебя лишили средств?       Дея поддалась вперёд, смотря в зелёные глаза подруги. Она дружила с Наоми со школы и хорошо знала все её повадки и прихоти, знала её вдоль и поперёк, — так её никто не знал. Шираиши слабо кивнула, опустошая бокал вина и с грохотом ставя его на стол, всё равно не слышно — музыка всё заглушает. — Этот хмырь поставил условие: «ищи работу и восстанавливайся в Университете», — передразнила она голос дяди, крича на ухо подруге.       Дея сомнительно взглянула на Шираиши, а потом перевела взгляд на копающегося в смартфоне брата. Она толкнула его в плечо, кивая в сторону шатенки. Тот потупил взгляд, а потом посмотрел на Наоми. Он не понял, на что намекает его сестра, так что выгнул брови. Но даже в полумраке, Дея сумела рассмотреть недоумевающую физиономию братца. — Тебе же нужны люди в агентстве, а она курсы визажистов закончила. Можешь взять её помощницей новой модели, — громко кричала блондинка на ухо брату, — ты же выручишь своего друга.       Парень немного поперхнулся, выключил телефон и сунул его в задний карман брюк. Он посмотрел на Наоми и слегка кивнул, склоняясь к уху шатенки. — Если хочешь, то у меня и впрямь есть вакансия — новая звезда нуждается в личном помощнике, это временно, но деньги ты будешь получать приличные.       Шираиши выгнула брови, косясь на своего друга. Джун держал своё модельное агентство, которое передала ему мать три года назад; оно уже имело свою популярность на рынках модельного бизнеса за рубежом и на родине. Парень раскрутил его ещё больше. В свои неполные тридцать, он частенько зависал в компании сестры и её друзей, — старался не отставать от современности, так сказать. — Что от меня требуется?       Девушка смотрела на блондина с лёгким ошеломлением от столь быстрого нахождения работы. Конечно, будь она девочкой с улицы, вряд ли смогла бы так быстро пробиться, но она же не простая девочка. — Обсудите позже, мы же пришли развлекаться, — подал голос Ёшида, — самый дорогой клуб Токио, а вы о работе. Какая скука ~, — протянул брюнет, строя недовольную гримасу, — у вас что, больше тем для разговоров нет? — Почему же, — вставила Дея, — вы слышали, что у нашей Наоми появилось тринадцать кузенов, и она переезжает к ним? — спросила девушка.       Шираиши слабо улыбнулась, когда её подруга хитро уставилась на девушку. Джун и Наоми сидели на одном диванчике, так что тот резко обернулся, чуть не сталкивая подругу с её места, но вовремя вцепился в её плечо, удерживая на месте. Ёшида удивленно смотрел на шатенку, а Дея довольно расправила плечи. Только две модели тихо переговаривались между собой, а потом ушли танцевать. — Наверное, у них не было урока полового воспитания, — крикнул Ёшида, — или она против абортов и её религия не позволяет заниматься сексом в презервативе.       Компания посмеялась, хотя шутка и была немного избитой. Только Джун хмурился, его не особо радовало такое событие. Он с особой заботой относился к Наоми, она была словно его младшая сестрёнка, нуждающаяся в поддержке и вечных советах. Он тепло относился к ней, даже более нежно, чем к Деи. Сестра часто шутила по этому поводу, предлагая ему начать встречаться с ней. Но парень пресекал эти выпады на корню — Наоми лишь близкая подруга, не меньше не больше. — Это меня не парит. А вот то, что я остаюсь без денег, практически без них, — старый хрыч будет присылать мне средства на таблетки, — меня сильнее волнует, — шатенка откинулась назад, кладя одну руку на спинку диванчика, а вторую на коленку, — я всё понимаю, но денежки-то я люблю. А ещё его новая жена — фифа, каких поискать. Надоумила этого старикашку, а он и рад стараться. Теперь ни денег, ни квартиры — соседи, да совместные ужины. Счастливая семья, чёрт бы её побрал!       Дальше ребята выпили, продолжая слушать нервные вопли и длинные тирады девушке о «бесчувственном старике» и «смазливой бабе».