«Путь»

      — Чёрт бы побрал этих остроухих! — сквозь зубы прошипела Сидони, стараясь с минимальным ущербом вытащить полы дорогого красного платья из плена колючего куста. Выглядеть потрёпанной на фоне тёмных эльфов она совершенно не хотела. Четверть часа кропотливой работы, и ей удалось высвободиться, только вот на ткани всё равно остались повреждения. Едва заметные, на самом деле, вряд ли кто-нибудь вообще обратил бы на них внимание. Но Сидони, нервничая из-за давящей обстановки, была готова громко хлопать дверьми и разбивать бокалы, если бы условия только позволяли. Она твёрдо уверовала: платье безнадежно испорчено, и не будь она в таком невыгодном положении — давно развернулась и ушла бы назад, переодеться и, возможно, поменять причёску по настроению.       — Буду очень надеяться, что оно того стоит! — рыкнула она, представляя, какая жуткая участь ждёт как конкретную пару тёмных эльфов, так и весь их клан, если в конечном счёте окажется, что весь этот утомительный и опасный путь проделан ею зазря.       Минуту спустя девушка… не сказать, что окончательно успокоилась, но перестала тяготиться мыслями о такой мелочи. Теперь инцидент с платьем уже действительно казался мелочью: Сидони услышала треск. Алые, точно налитые кровью, глаза стали выискивать в темноте источник звука. Молодой месяц дарил скудное освещение даже для приученных ко тьме глаз эльраны. Сейчас каждый кустик, дерево и высокая трава напоминали силуэты затаившихся чудищ. Это отбирало у девушки решительность и наполняло страхом.       Она всё ещё могла вернуться к своей доброй заносчивой компании. Они ждали её, причём относительно недалеко — дроу не должны были обнаружить их на таком расстоянии. Сидони не хотела, очень не хотела идти одна, но тёмные эльфы беспрекословно диктовали свои условия: посол является один, без сопровождения и оружия.       — Ну какое же «счастье», что эта «честь» выпала именно мне! — раздражённо гаркнула эльрана. Она неустанно размышляла о том, как с исходом переговоров можно будет разобраться, коли те затянутся или обернутся ловушкой. Последнее было бы абсолютно бессмысленным актом, ведь Сидони являлась персоной хоть и почитаемой, но незаменимой её назвать было нельзя. По крайней мере, пока.       Увы, девушка это осознавала, оттого не унижалась, умоляя других занять её место. В конце концов, так Сидони ничего, кроме, собственно, жизни, не потеряет: если прелиминарии пройдут успешно, то её ждёт почёт и признание среди сородичей, если нет — она войдёт в историю как одна из храбрейших эльран. Не каждый может похвастаться таким же бесстрашием, чтобы в одиночку спуститься к самим дроу ради благополучия собратьев. Всё лучше, чем жизнь в презрении и немилости.       Так Сидони считала ровно до того момента, пока треск не повторился снова. В этот раз ближе. Теперь любая жизнь — неважно, рабы или госпожи, — казалась безумно приятной. С минуту она стояла неподвижно, высматривая в темноте подобие живого существа, но так ничего и не обнаружила. Треск больше не повторялся, и девушка заставила себя собраться, отметая в сторону прочие мысли. Обмусоливать всё это было незачем: под угрозу этот исторический момент ставить нельзя.       Подобрав карту, что выронила ранее от испуга, Сидони в который раз сверилась с маршрутом. Бумажка успокаивающе твердила, что эльрана движется в верном направлении, а вот сознание кричало обратное. Посланнице показалось, что намерено или по случайности сбиться с маршрута — не такая плохая идея или отговорка. В таком случае, пусть даже нарочито ругая весь свет, она была бы на безопасной поверхности, где в мгновение ока могла обернуться кершолой и подняться так высоко, что никакие стрелы и копья не достанут.       Но план и обязательства давили на неё, требовали иных действий. А девушка всегда старалась выполнять задания так, чтобы её ставили другим в пример. Сидони понимала, что если пойдёт на поводу у собственного страха сейчас, то очень-очень долго будет сожалеть о том, что отступила.       «В конце концов, — думала она, — тёмные эльфы не впервые принимают у себя представителей других рас. Мирное соглашение с ними заключать и прочие пробовали. Не мы первые, не мы последние», — и это её успокаивало.       Все, кто пытался договориться с тёмными, не всегда уходили с успехом, но на любом из примеров, что были известны Сидони, можно было понять: дроу принимают решения уже после первого собрания.       «Остроухие выродки, — ругнулась она, — давно ведь определились, каким будет ответ! Неужто весточку нельзя отправить? А гонца на нейтральную территорию?» — Сидони поморщила губы, заставляя себя перестать думать об этом. Было уже не столь важно, кто сейчас оказался бы на месте девушки — судьба у всех послов и даже целых групп парламентёров предопределена заранее. Так что её личное присутствие на последних переговорах было чистой формальностью, но вместе с тем — великой честью.       Девушка поспешно засеменила вперёд, выискивая взглядом тот злополучный лунный камень, рядом с которым, согласно карте, должен находиться вход в подземелье. Она прекрасно разбиралась в чтении карт, её хорошо этому обучили, и ошибаться она никак не могла. Для точности даже считала шаги от одного пункта к другому. Но сейчас, в ночной тьме, всё казалось одинаковым, запутанным, а вокруг не было и подобия несчастного лунного камня.       Сидони очень пожалела о том, что не обратила внимание на карту в прошлый раз, когда спускалась в подземелье не одна. Тогда Нуат, которого допускали к переговорам только в редких случаях и исключительно в качестве сопровождающего лица, упоминал, что эльфы — неважно, которые из — могут обозначать на картах совсем маленькие предметы. Следовало проявлять бдительность в прямом смысле к мельчайшим деталям. И она пыталась, действительно пыталась: обошла всю поляну вдоль и поперёк, но чёртов указатель обнаружить не удалось.       Сидони начинала нервничать сильнее, думая о драгоценном времени, которое теряет, о своей судьбе и, совсем немного, о туфлях, уже потерявших вид. Героически погибнуть в подземелье дроу теперь казалось не таким уж плохим вариантом. Лучше, чем бесславно сгореть на солнце.       «Почему на моём месте не оказался этот паршивец?» — Так она думала от досады, на самом деле прекрасно понимая, отчего он оказался в немилости: парень, как повествовали слухи, не допускался за стол переговоров после давнего инцидента. Подробностей девушка не знала. Из всего, что ей было известно, Нуат в прошлом подавал надежды, но Калира, одна из самых влиятельных лиц в Кровавом Ковене, ошибок никому не прощала.       — Если этот Нуат так уж сильно провинился, то почему его не отправили? Уж по этой рыжей морде никто тосковать не станет. Нет же, нужно посылать самое ценное! — обиженно нашёптывала свои мысли Сидони, всё чаще задумывалась о том, что ей стоит вернуться к остальным. Растерянная девушка, вновь не найдя никакого подобия на указатель к подземелью, была бы рада ретироваться, если бы не знала, чем это для неё обернётся. Эльрана старательно подбадривала себя мыслью, что если уж она не справится — другие подавно лучше не смогут. Так ей говорила Калира.       Безрезультатно поплутав по поляне ещё какое-то время и в который раз сверившись с картой, Сидони окончательно потеряла терпение от этой «игры в прятки». Раз обычные методы не помогли, девушка решила попробовать другой. Раскинув руки в разные стороны, она оторвалась от земли. Судорожно выдохнула, ощутив еле заметную боль, к которой так и не привыкла, хоть та и сопутствовала каждой трансформации.       Её тело изменялось слишком быстро: руки, ноги и туловище вмиг уменьшились в несколько раз, покрываясь мягкой чёрной шкурой. Теперь руки, вернее, лапы эльраны были соединены тонким слоем кожи, образуя широкие для её нового размера крылья; на поджатых, почти втянутых ногах можно было разглядеть острые чёрные когти, способные если не убить, то нанести огромный урон противнику. Сидони старательно замахала руками-крыльями, поднимаясь выше.       Каково было её удивление, когда именно в этой форме она наконец-то обнаружила цель! Проделка вполне в духе тёмных, но парящая в воздухе кершола всё равно глубоко поразилась такому повороту: скрытый с помощью магии вход ничем не отличался от местного ландшафта. Никаких камней или других указателей не было, и именно потому Сидони не могла найти его! Никто бы не смог, не обладай он чутьём к магии!       Пользуясь преимуществом нового облика, девушка резко спикировала вниз. Мысль о том, что вход не только сокрыт чарами, но может быть и защищён ими, проскользнула слишком поздно, чтобы она успела остановиться. Ей несказанно повезло, что никакой магической защиты не оказалось, и эльрана это понимала. Обещая себе быть предусмотрительней, она осмотрела место, в котором очутилась. Рассматривать было, в общем-то, нечего: длинный тёмный коридор увлекал вперёд, местами сужаясь.       Сидони напрягала своё чутьё, но никаких магических ловушек впереди не ощутила. Может, того подражания магии, коим обладали эльраны, было недостаточно для распознания высших чар. Следовало дождаться проводника или позвать кого-нибудь, но Сидони решила довериться своим предчувствиям. Сначала продвигаться к подземному городу было просто, а вот потом девушка столкнулась с большой проблемой: коридор делился на пять более узких, не обитых камнями тоннелей. Никаких тебе проводников, ни надписей, ни символов-указателей — ни-че-го.       Дроу неизменно оставались в своём репертуаре: могли бы и встретить, особенно с учётом того, что заблудиться в бесконечном плетении коридоров было легче лёгкого. Но им, в отличие от своих собратьев, обитавших на поверхности, не были свойственны подобные проявления манер. Посему оставалось только забыть о своей классовой принадлежности и затыкать собственную гордость.       Эльрана, вернувшая себе привычный облик, тут же поправила платье, убирая все возникшие складочки, и принялась заглядывать в каждый из тоннелей. Первые три были совершенно тёмными, без единого намёка на огонёк, хотя бы самый тусклый, который бы осветил хоть мельчайшую часть этого пути; в четвёртом, благодаря острому слуху, она расслышала отдалённое капанье воды, но это скорее отбило всякое желание идти туда — где влага, там и грязь, — и Сидони с надеждой посмотрела на последний из вариантов. Этот проход был таким же беспросветно-тёмным, как и предыдущие, но только из него ощущалась энергия.       Дони неосознанно сделала несколько шагов вперёд, желая прочувствовать её лучше. Тёмная. Не типичная чёрная магия, кою излучали практически все дроу, — нет, это бы не напрягло эльрану. Это была тёмная потусторонняя энергия, которую ощутил каждый её сородич ещё тогда, на самом первом собрании. Затем послышались шаги. Быстрые, переходящие в бег.       Девушка выскочила из злосчастного тоннеля и укрылась в ближайшем, причём сделала это практически инстинктивно. Отчего-то это показалось куда разумнее, чем требовать представиться. Не исключалось, конечно, что тёмные эльфы, хоть и с опозданием, но всё же выслали проводника к эльранскому послу. Однако ровно с тем же успехом приближающийся незнакомец мог оказаться убийцей. Может, даже из другого клана. Может, даже не совсем трезвым.       Эти мысли поселили в душе девушки панику. Сидони не знала, что ей делать, если незнакомец вышел на её след, ведь в темноте дроу видели прекрасно. А ещё слух у них, если верить рассказам, был настолько острый, что даже дыхание на далёком расстоянии идеально расслышат. Она озиралась в поисках хотя бы маленького подобия выступов или валунов у шершавой стены, чтобы спрятаться получше. Успехом поиски не увенчались, а между тем шаги раздавались уже совсем близко.       Эльрана так и замерла на месте, когда увидела его. Определённо, это был высочайший мужчина из всех, что девушка встречала за всю свою жизнь. Хоть острые уши и выдавали в нём эльфа, для дроу были несколько коротковаты. Да и в целом незнакомец ни капли не походил на тёмных эльфов — рост и пропорции тела не соответствовали, а светлые волосы, отливавшие лёгким серебристым свечением под ничтожно проникавшим сюда лунным светом, говорили о его принадлежности к древним народам с поверхности. Эльф был либо совсем безоружен, либо оружие было хорошо спрятано.       Сидони могла бросить вызов и лесному, и лунному эльфу, могла бы воспользоваться тем, что он не имел или не обнажил оружия. Да только тело предательски застыло. Незнакомец даже стал казаться совершенно неопасным внешне. Эльрана, пожалуй, уже и не должна была прятаться, как завидевшая свет крыса. Могла наброситься и высосать из него всю энергию… если бы эта самая энергия не пугала её так сильно. Она перестала дышать, когда мужчина остановился, уставившись сквозь темноту прямо на неё.       Посланница не могла заставить себя пошевелиться — то ли незнакомец использовал магию, то ли тело банально сковал страх. Она услышала, как далеко позади неё открывается дверь, и машинально повернулась на звук. Никакая магия Сидони не удерживала, но она всё равно ничего не смогла разглядеть в проклятой темноте. Обернулась, однако незнакомца уже не было. Эльрана была слишком перепугана и потому упустила момент, когда что-то во тьме подобралось ближе.       — У тебя три удара сердца, чтобы объяснить, как ты здесь оказалась! — раздался за спиной сиплый мужской голос.       — Жрица! — выкрикнула эльрана, отступив на шаг. Тоннель озарило тусклое свечение. Его внезапность заставила девушку зажмуриться, временно лишая возможности разглядеть что-либо. — По приглашению жрицы!       — Которой? — с нажимом спросил незнакомец. Сидони на какое-то время позабыла, что тёмный народ разделён на множество кланов и единого правителя над ними нет, поэтому сначала вопрос показался ей до смешного глупым. Мужчина подбежал ближе, и в тусклом свете, исходящем от небольшого кристалла в левой руке тёмного эльфа, посланница заметила искривлённый клинок. В разновидностях этого типа оружия она совершенно не разбиралась, оттого и называла всё подряд клинками. И направлен он был прямо на неё.       — Вей… Ва… Вайрэ! — воскликнула Дони. — Я здесь от Кровавого Ковена по её требованию.       Эльф тут же опустил оружие и немного отошёл в сторону, пропуская девушку вперёд, но уважения в его тоне ничуть не прибавилось.       — Хозяйка ненавидит ждать, — процедил он.       — Иди впереди. Я здесь плохо вижу.       Эльф что-то неразборчиво пробурчал, но настаивать на своём не стал. Весь путь лежал через такие же тоннели, в которых лишь изредка виднелись вделанные прямо в стены кристаллы, преимущественно красные и фиолетовые. Ни изувеченных самой Тьмой огромных ящеров, ни каких-либо других тварей, коих настоятельно советовали остерегаться, эльрана по дороге не обнаружила. Это, скорее, напрягало, чем радовало или успокаивало: место явно не походило на парадный вход. Даже на других эльфов они не натыкались, словно данная часть подземелий уже не первый год заброшена. Так разве здесь не должна цвести прочая, неразумная живность? А если этот треклятый эльф ведёт её не туда?       Сидони немного отстала, чтобы в случае атаки иметь больше возможностей успешно увернуться, ответить на выпад. Она упорно заставляла себя успокоиться сосредоточиться на другом. Это всё даже хорошо, особенно в сравнении с предыдущим визитом и многочисленными проблемами, с которыми она тогда столкнулась. В этот раз всё идёт согласно плану. Более-менее.       В памяти всплыли воспоминания о самой первой встрече с тёмными эльфами. Вместе с Сидони на прелиминарное собрание тогда пришли ещё пятеро, благородные реоллы и джессиды. Жрица-дроу и её спутник взяли с собой только двоих, но — Высшие Силы! — их сподвижники источали невообразимо могущественную энергию. Все представители народа эльран уже через несколько минут, проведённых в окружении этих едва ли живых созданий, невольно начали опасаться их намного больше, чем саму жрицу с её верноподданным.       Девушка полагала, что ещё во время той прелиминарии обе стороны высказали всё, что только хотели. Сейчас она задавалась вопросом, можно ли вообще представить более лаконичную, всеобъемлющую речь, чем эльраны подготовили тогда? В чём дроу вообще могли усомниться? На основании того, что могла проанализировать Сидони, остроухие нашли те пункты, что их не устраивали. И посланница догадывалась, отчего итог первой попытки остался неясным. Вероятнее всего, тёмным эльфам нужна абсолютная, безраздельная власть, хотя эльраны, выдвигая свои условия, много и не просили.       Она прекрасно осознавала, что в этот раз, возможно, ей вновь придётся повторить всё сказанное. И, желательно, иными словами, пусть и подобранные в прошлый раз выражения звучали превосходно. В мыслях уже складывалась недолгая речь, с которой Сидони намеревалась начинать новые переговоры.       Разумеется, всё было обговорено заранее: тайная встреча лицом к лицу, ни один посторонний не должен был знать о втором собрании. В этот раз, возможно, вопрос союзничества наконец-то будет решён. Должен быть решён. Или переговоры закончатся очередной резнёй, что отнюдь не было редкостью в истории дроу. Эльраны, хоть и почитали подобное варварством, были готовы ответить тем же. Во всяком случае, девушке говорили именно так. Сознание же предательски разрушало веру в эти слова. Оно подсказывало, что её сородичам в открытое противостояние вступать невыгодно. Из-за одной девчушки войну развязывать они не станут.       А ведь соратники, которые теперь находились не так уж близко, с завидным упорством всю дорогу сюда заверяли, что отправятся следом, если от посланницы больше пяти часов не будет никаких вестей. Эльрана надеялась, очень надеялась, что шпионы недо-союзников не выследили их и не доложили своим господам. Это могло заставить Вайрэ пересмотреть своё решение, ведь самое первое условие уже не было соблюдено: посол явился на земли тёмных эльфов не один.       Сидони старалась убедить себя в том, что это всё-таки не будет воспринято как нарушение и не послужит поводом разжечь костёр войны заместо долгожданного мира. В конце концов, в подземелье она ведь направилась действительно совсем одна. А сопровождение… Дони ведь не последней значимости лицо среди эльран, так что не проводить до «порога» было бы проявлением неуважения. Да, пожалуй, именно так она и станет объясняться, если возникнет необходимость.       Скрытность лидеров давно стала для неё привычной. Девушка не задавала лишних вопросов, когда её вниманию представили тот факт, что до начала собрания придётся потратить приличное время на одни только поиски входа в обитель потенциальных союзников.       Потенциальных… Эти неточность, размытость и неопределённость злили Сидони. Сильнее раздражала только невозможность продемонстрировать своё истинное отношение остроухим. Девушка знала, что её поведение будет отражать намерения собратьев, всецело осознавала вес каждого своего слова, жеста, взгляда и даже вздоха. Все возможные варианты действий были заранее обговорены с членами ковена, но в случае непредвиденного исхода судьба всей расы ложилась на хрупкие женские плечи.       «Скорей бы с этим покончить!»       Нынешний союз с дроу не обещал блестящего будущего, ведь кланы тёмных эльфов никогда не любили играть по-честному. Однако в данной ситуации сделка была взаимовыгодна. Ради этого соглашения стоило закрыть глаза на небрежное отношение к себе и все те жуткие слухи о нравах возможных союзников. Эльрана сама прекрасно знала, насколько многие из них были преувеличены.       Королевский приём ожидаемо не устроили. Ещё первая встреча с остроухими позволила Сидони ощутить, на какую ступень она была поставлена — куда ниже той роли, которую заслуживал посол. Дроу почитали её… животным. Разумным в некоторой степени, но животным. Что ж, пока что список пунктов, не устраивающих девушку, был невелик. Некогда ей было ещё хуже, так что отсутствием комфорта можно было временно поступиться. Главное — получить информацию, узнать ответ. Ну и в случае негативного исхода успеть сбежать до рассвета да спрятаться в надёжном месте от солнечных лучей-убийц. Кучером у них был верный смертный. Не маг, разумеется, чтобы в случае предательства эльраны-сопроводители могли избавиться от него без малейших проблем. Зато человек мог беспрепятственно везти их под солнцем.       Когда Сидони практически привыкла к кромешной тьме, когда уже все повороты казались абсолютно одинаковыми, подземный Мир, точно выжидавший момента, преподнёс ей небольшой сюрприз: девушка очутилась в новом плетении коридоров с очень низкими потолками. Здесь можно было увидеть незавершённую работу мастеров-гномов: кое-где проглядывающая голая земля, являвшаяся стенами и потолками, была местами испещрена причудливо переплетёнными корнями, где-то подпиралась металлическими решётками, дабы почва не осыпалась. Местами поверх решёток было что-то намазано, затвердевшее, крепкое — походило на раствор из известняка. Чуть дальше стены напоминали дворцовые: украшенные красивыми расписными плитами, мозаиками и даже удивительно большим количеством кристаллов, пусть и не светивщихся в темноте.       Эти земли дроу давно присвоили себе, всем это было известно. И украшать свой же новый дом, как оказалось, даже не думали. Возможно, они просто были готовы к тому, что истинные хозяева — гномы — однажды заявятся за своим, и потому попусту не видели смысла в трате сил на реставрацию того, что может быть отнято в любой день.       В какой-то момент всё вокруг стало казаться совсем незнакомым. Где-то слышались возгласы напившегося человека (или двух — разобрать эльрана не смогла). Подумав о том, что может наткнуться на не знающего о собрании остроухого, она напряглась. Дони понимала, что у тёмных эльфов много разных кланов, пойди разберись, где нужный. А это означало, что эльрану дроу из иного клана сочтёт врагом, вторгшимся на чужую территорию, и церемониться не будет. Девушка сжала рукоять кинжала, который не был виден под одеждой. Проводник-то явно не собирался за неё заступаться, а один удар огненным шаром мог обернуться для Сидони свиданием с почившими, очень далеко за границей мира живых.       Предупреждение об отсутствии какого бы то ни было оружия, разумеется, тоже было. Кто и в какие времена мог позволить себе предстать перед дроу без малейшей защиты? О таких глупцах слагали насмешливые сказки, которые заканчивались — никак иначе — смертью наивных чудаков. Девушка, правда, боевому искусству обучена не была, однако кинжал оставлять отказывалась. Сама возможность почувствовать, что при тебе есть оружие, вселяла уверенность и какое-никакое чувство защищённости, пускай и частичной.       Мысль о том, что они всё же потерялись в этих бесконечных лабиринтах, была развеяна, когда уже знакомого вида слуга надменным тоном сообщил о том, что жрица уже давно её ожидает. Проводник только плюнул им вслед. Дони никак на это не отреагировала.       Это место она уже точно знала и спутать не могла — уж слишком хорошо запомнилась картина, изображающая двух гномов, пронзивших друг друга копьями в бою. Теперь эльрана была уверена, что безошибочно приблизилась к цели. Как и в прошлый раз, слуга остановился у кроваво-красных дверей, и указал вперёд. Посланница прошла по тёмному коридору, громко стуча каблуками, чтобы заранее заявить о своём присутствии. Или просто надеялась этими звуками поиграть на нервах дроу. Вежливость и покорность? Такое поведение они всё равно не оценят и хвалить не станут, в прошлый раз едва ли не с грязью их равняли.       Теперь тоже перед ними во всём выслуживаться? А если те сочтут эльран слабохарактерными и продолжат вытирать о них ноги? Может, к ним ещё в рабство пойти, да воевать за них с улыбкой и без награды? Сидони ведь не только должна выжить и закрепить договор, но и отстоять требования народа эльран. Остановилась она у огромных высоких дверей и прислушалась. Громкий женский голос возмущённо кричал:       — Невозможно? Ну-ну. Плохо старались. Считаешь, есть другой вариант? И как же, в таком случае, найти того, кто сможет провести нас к этому злосчастному архипелагу? Никто из этих «святош» не согласится сопроводить чужаков к нагам. Никто! А отыскать хоть один из тех проклятых островов могут только лесные эльфы, забери их Тьма!       — Успокойся, Вайрэ. Крики ничего не решат, — отвечал глубокий мужской голос. — Не всё потеряно. Не потеряно, ровным счётом, ничего, — обладателем этого голоса был точно спутник жрицы. Спокойный или уставший, а может просто немного безразличный к крикам собеседницы.       Губы эльраны тронула лёгкая улыбка. Всё же, не так крепки позиции дроу, как те утверждали. Это давало большую надежду на благоприятный исход переговоров. Дони бесшумно приоткрыла дверь, незаметно наблюдая за беседовавшими. Как бы остроухие ни нахваливали своё зрение, слух и чуткость, её акт вторжения остался без внимания. Или же пара просто решила сделать вид, что не замечает гостью, на самом деле давно приметив её присутствие?       — Успокоиться?! — женщина с лиловой кожей откинула прядь тёмных волос назад, возмущённо жестикулируя. — Я что-то ещё не слышала твоего предложения. Ну же, рассказывай! Как ты намерен пробраться к этим гадюкам? Как?!       — Ну, если наги — полузмеи, это ещё не значит, что все они гадюки, — остроухий мужчина нервно хохотнул. Лицо жрицы, мгновенно ставшее в разы суровее, заставило его вернуть серьёзность. — Не забывай: однажды нам удалось схватить дорогую Аймон-Этир. Попытаемся ещё раз?       — Тогда нам просто повезло. Сейчас, заметь, эта потаскушка находится на противоположной стороне континента, — продолжала возмущаться жрица. — Как прикажешь её искать? Весточку отправить с приглашением в гости?!       Решив, что это самый лучший момент для появления, эльрана подтянула лиф платья, выпрямилась и толкнула двери от себя. Чеканя шаг, она гордо прошла внутрь, презрительно глядя на споривших. Посланница услышала достаточно, чтобы понять: пресмыкаться перед ними, как советовали некоторые члены ковена, не нужно.       А если это было всего лишь игрой на публику? Конкретно для одного зрителя — для неё, Сидони? Если они давно знают, что она подошла, если выжидали этот момент, если слышали каждый её нарочито громкий шаг и как раз к её прибытию начали этот «спектакль»? Но для чего? Чтобы эльраны имели в виду, что придётся пересечь практически весь континент и пробить защиту лесных эльфов, чтобы выманить их королеву? Это же самое настоящее самоубийство, если только у дроу не было лазеек. Как бы там ни было, тёмных эльфов либо недооценили, либо переоценили.       А если всё это правда и никакого «спектакля» не было? Выходит, остроухим сейчас очень нужна помощь, и они даже могут согласиться на все или почти все условия эльран. Сидони не верила своему счастью. Это ведь слишком выгодно, чтобы быть правдой!       — Оу, Сидони, кажется? — остроухая жрица скривила губы в подобии улыбки. — Всё-таки решила почтить нас своим присутствием? — тон Вайрэ, как и скрещенные на груди руки, выражал недовольство. Голубые глаза оценивающе скользили по лицу и фигуре эльраны.       Посланница и так очень торопилась, а вся причина задержки в ужасном, затерянном месте встречи и отсутствии, к тому же, мельчайших подсказок. Дони в ответ постаралась всем своим видом показать, что виноватой себя совершенно не считает. Только упрёков со стороны этих ушастых низкорослых братоубийц ей не хватало.       — Я тоже очень рада встрече, — с ехидной улыбкой бросила Дони, когда жрица перестала сверлить её взглядом. Так как приглашение сесть за стол для начала переговоров не прозвучало, а просить разрешение было бы настоящим унижением, Сидони сделала пару шагов вперёд, наблюдая за реакцией. Ни взглядами, ни словами пара её не остановила. Приняв это за добрый знак, эльрана продолжила идти.       Когда она проходила мимо жрицы, отвернувшейся к стене, на которой раскинулась карта всего континента, внезапно повеяло холодом. Необычным, пробирающим до костей, невесть откуда взявшимся. Как тогда, во время первой встречи, с единственной лишь поправкой на то, что тогда этот хлад исходил от вполне конкретного эльфа, а сейчас возник из ниоткуда. Бледная кожа Дони мгновенно покрылась мурашками. Что-то подсказывало, что в зале есть кто-то ещё, но сколько бы эльрана ни всматривалась в каждый угол, никого, кроме Вэрмала и Вайрэ, увидеть не смогла.       Она была уже слишком далеко от двери, слишком близко к дроу, чтобы срываться с места. Сделав глубокий вдох, Дони прошла к столу. Всеми фибрами души она жаждала сесть подальше от них обоих. Казалось, что в самом дальнем углу будет безопаснее, хотя девушка и понимала, что здесь, в подземельях, для неё опасно всюду. Правила вынуждали сесть поближе. Превозмогая страх, эльрана прошла к овальному столу, встала прямо напротив Вэрмала. Меньше минуты она простояла на том месте, ожидая, когда же длинноухий наконец-то поднимется и соизволит отодвинуть для неё стул или, по меньшей мере, предложит присесть. Таким был этикет, к которому она привыкла.       Мужчина только застенчиво отвернулся, подобно юноше на первом свидании. Так и не дождавшись даже безмолвного жеста, девушка приняла решение занять место за столом самостоятельно, в какой-то степени желая показать свою дерзость. Однако вся решительность и возродившаяся самоуверенность улетучились в следующее мгновение, стоило ножкам стула противно шаркнуть по полу, когда она отставила его. Этот звук оказался слишком громким. Неожиданным. По спине пронёсся табун леденящих мурашек, когда эльранская посланница присаживалась. Страх за собственную жизнь упорно не желал покидать Дони, сколько бы та ни старалась вспомнить уроки, наверно, самого могущественного человека на всём Аванойте — правителя империи Сорг, Кризаора Жестокого.       Чтобы как-то себя отвлечь и не позволить страху отразиться в глазах, эльрана с усталым видом принялась рассматривать собравшихся. Начала она с Вэрмала, что упрямо избегал встречи с её взглядом. Сидони не знала, было ли это одним из их странных порядков или же тёмный эльф боялся оскорбить или разгневать свою женщину, разглядывая другую. Не знала, имеет ли сама право смотреть мужчинам-дроу в глаза, но не избегала этого, так как одним из самых важных моментов за всё её обучение был урок правильного взгляда.       Угольного цвета кожа, белые коротко подстриженные волосы, чёрные глаза, тёмные одеяния, не привлекавшие внимания блеском камней, чего нельзя было сказать о его спутнице. Эльрана рефлекторно оценила внешний вид Вайрэ ещё в первую минуту своего пребывания в этом зале: тёмно-синий костюм, пусть и был несколько вызывающим, шёл дроу куда больше, нежели тот ритуальный наряд, в коем она появилась на первой встрече — тот напоминал какой-то убогий балахон, не вязавшийся с образом властной личности, выдвигающей наглые требования на переговорах, к тому же, визуально старивший Вайрэ на десяток человеческих лет. Но одежда жрицы всегда была богато украшена камнями, а на руках было не меньше десятка различных браслетов.       — Скажу как есть, — начала остроухая, сверкнув холодными голубыми глазами, — Ваша готовность принести Риндан нам прямо в руки крайне настораживает, — серьёзно проговорила жрица, встав рядом со своим сподвижником. — Сдаётся мне, вы хотите не только нашими ценными сведениями о нём воспользоваться, — она с грохотом опустилась на стул.       Дони, хоть и старалась внешне не показывать, что нервничает, не могла побороть давившее ощущение, что позади неё находится человек. Возмущённая вопросом и взволнованная из-за абсурдных догадок, она постаралась говорить уверено, учтиво и тихо, не повышая тона.       — Как и было сказано прежде, этот артефакт для нас никакой ценности не представляет, так как ни один эльран не способен его использовать, — напомнила она, сложив перед собой руки, чтобы помогать изъясняться жестами, если будет необходимо. — Мы полностью лишены магии — уж об этом вы не можете не знать.       — Оно-то как раз и понятно, но с чего вдруг сейчас? Почему именно с нами? — с нажимом спросила Вайрэ, выделив последнее слово интонацией.       —О поводе не связываться с высшими эльфами, думаю, упоминать не стоит, — повторила Сидони разученную наизусть фразу. — А смертные… С ними у нас могут быть отношения не более тесные, чем у охотника с дичью. Что касается вас — наши народы…       — У меня нет желания снова выслушивать всю эту чепуху, — махнула рукой женщина, поморщившись. Эльрана ждала от эльфийки большей сдержанности и изворотливости. Так развеялся ещё один стереотип. Стараясь сохранить лицо бесстрастным, она процедила в ответ:       — Равно как и у меня нет желания её повторять.       Уже последующая реакция жрицы заставила посланницу пожалеть о чрезмерной неучтивости, что та посмела проявить. Сейчас взгляд Вайрэ, казалось, воистину мог испепелить безо всякой магии. Дони мысленно готовилась к худшему, уже придумывая, чем сгладить беседу, но в этом не оказалось никакой нужды — Вайрэ только хищно улыбнулась да ещё и подмигнула собеседнице.       — Мне нравятся прямолинейные люди. Многое ещё предстоит обсудить, но прежде мы обязаны решить самый главный вопрос: каким образом поймаем Аймон-Этир? Без неё нам уж точно не видать дороги в сокровищницу артефактов. Есть идеи? — жрица обращалась к эльране, однако ответ ей дал Вэрмал.       — Насколько мне известно, привести к полузмеям может любой лесной эльф, так что не стоит сосредотачивать всё внимание на одной лишь королеве.       Эльфийка с фиолетовой кожей поморщилась, отрицательно мотая головой, что и заставило Дони придержать поддержку этой вполне адекватной мысли.       — Другие предпочтут умереть, а никак не привести нас к Риндану, — продолжала она, не делая пауз, чтобы не позволить никому себя перебить. — Нам нужна именно королева, потому что ей можно угрожать. Ради неё подданные на всё пойдут. Или, по меньшей мере, предпримут бесконечное число попыток ради её спасения, а мы сделаем так, что все самоотверженные герои будут гибнуть на её глазах. Кто-то сдастся раньше. Если у нас возникнут проблемы, то я просто отдам эту лесную девку Проклятым.       — Сумеречные эльфы не смогут найти к нему дорогу? — спросила эльрана. Ей не приходилось сталкиваться с сумеречными, или, как их ещё называли, лунными эльфами, но она была наслышана о них. — Насколько я знаю, это более сговорчивый народ.       — Исключено! — жрица ударила раскрытой ладонью по столу. — Они в союзе с этим лесным сбродом, на предательство не пойдут. Слишком тесные у них взаимосвязи. А указать путь могут только лесные эльфы, будь они трижды прокляты! — Вайрэ ещё раз гневно ударила по столу, на этот раз кулаком.       «Будь у них хоть вечный союз, разве Риндан не заставит получше присмотреться к выбору союзников, если преимущество будет на стороне дроу в союзе с эльранами?» — думала Сидони, но сказать это вслух не решилась. Зацикленность Вайрэ на королеве лесных эльфов казалась посланнице совершенно неуместной в данной ситуации.       — Я думала, что Риндан был уничтожен. Странно, что наги его сохранили, — эльрана сложила руки в замок и посмотрела на темнокожего дроу, сидевшего напротив, будто ожидала ответа именно от него. И Вэрмал, как ни странно, действительно заговорил.       — Мне неизвестно, почему этот артефакт не уничтожен, но нам это только на руку: завладеем Ринданом — весь Мир ляжет у наших ног. Единственными представителями эльфийского рода останутся дроу, гномы прекратят сражаться с нами за подземелья, люди склонятся, признавая наши силы, а наг заставим принять нашу власть, — с улыбкой рассказывал он. Или мечтал вслух.       Сидони хотелось рассмеяться в ответ, но она сдержалась, позволив себе лишь немного наклонить голову в кивке. Слишком много эти тёмные эльфы о себе думали: даже если они заполучат Риндан, все перечисленные успехи им не светят, это очевидно. Быть может, энергии древнего артефакта и хватит на то, чтобы захватить часть континента, но до мирового господства этой паре, как и всему роду тёмных эльфов, было далеко. Наги, известные мастера ковки различных магических приспособлений, уж точно смогли бы что-то противопоставить длинноухим с континента.       Сидони сразу заметила, что Вэрмал не сказал ни единого слова об эльранах. И без того было ясно, что тёмные эльфы власть поровну делить не станут, но эльраны того и не добивались. Очевидно, в своих мечтах тёмные эльфы и для них придумали участь не более привлекательную, чем та, что сулила людям и нагам. Девушку это ни капли не удивляло: Калира словно предвидела, что будет именно так. Теперь ковен точно не посмеет осуждать выбранного ею союзника. От тёмных эльфов эльраны ведь действительно ждали только информацию.       Затянувшаяся тишина была прервана жрицей, что недовольно изрекла:       — На это может уйти не один год. Как и на нашу подготовку, если будем медлить. А к тому времени порядок может претерпеть сильные изменения. Года у нас нет.       — Попытаться стоит, — твердил Вэрмал. — Хотя наги так просто к себе не подпустят, они тоже довольно сильны, не стоит игнорировать этот факт.       Сидони не смогла сдержать ухмылку: можно подумать, одни только наги являлись серьёзными оппонентами, а светлые эльфы или те же смертные и вовсе ни на что способны не были. Её это забавляло. Девушка была близко знакома с императором Кризаором, и точно знала, что он заинтересуется Ринданом не меньше дроу. Уж жрица с прославленным именем, которой, по слухам, всегда отвечают на зов тёмные божества, не может недооценивать ни одного из противников, сколь бы слабым он ни казался.       — Грядёт война — на войне никогда не бывает легко, — с видом философа изрекла Сидони, словно сама верила в победу, пусть и нелёгкую, — И нам, и вам следует собрать все силы. Больше — лучше. И немедленно. Могу заверить вас двоих в том, что эльраны всецело готовы оказать вам поддержку, — она улыбнулась, обнажая ряды острых зубов. Жрица кивнула, переглядываясь со своим сподвижником.       — А-а-армия, — протянула Вайрэ, запрокидывая голову, точно на потолке было нарисовано что-то интересное. — Нам нужна армия, моя дорогая Сидони.       — Кровавый Ковен ждёт только Вашего вердикта, миледи, — Сидони изобразила самую тёплую улыбку из всех, что репетировала. — Мы можем подписать и заверить договор? Негоже верить одним только словам в нашем с вами положении.       — Разумеется, — процедила тёмная эльфийка. — Вы, эльраны, стало быть, хотите разделения власти? — уточнила она.       — Разумеется, — в тон ей ответила девушка. — Ринданом мы пользоваться не можем, но за свою помощь хотим получить гарантию, что наш народ и наши интересы будут защищаться. Вопрос разделения территории тоже не стоит игнорировать. Мы хотим расселиться от сердца нынешней Сорг до Тривиды.       Вайрэ задумчиво кивала, закусывая щёки изнутри. Затем коротко переглянулась с Вэрмалом. Уже после этого она жестом потребовала передать ей документ, составленный Кровавым Ковеном, и, бегло пробежавшись глазами, подписала его внизу. Сняв с себя одну из брошек, Вайрэ даже кольнула большой палец правой руки Вэрмала, заставив того оставить кровавый след в договоре. Затем всё повторилось со вторым экземпляром.       Всё складывалось наилучшим образом. Дроу находились не в том положении, чтобы отказываться от посторонней помощи, так как их собственные кланы не могли целиком объединиться хотя бы из-за того, что у каждого из них были свои лидеры и правила; каждый клан желал стоять у власти, видя при этом в любом возможном союзнике опасного врага, от которого лучше избавиться.       Что до самой Дони — ей, кажется, удастся угодить даже не двум, а сразу трём сторонам: тёмные эльфы уж никак не смогут отказаться от столь необходимой им сейчас помощи, сородичи-эльраны по достоинству оценят её вклад, да и Кризаор явно будет рад узнать о планах дроу на артефакт, что некогда его весьма интересовал. Что последний будет делать с полученной информацией — Сидони не знала, но одно только упоминание о Риндане и возможности его найти явно порадует императора, и он примет участие в этой славной погоне за древней игрушкой.       Сидони продолжала улыбаться: игра становилась интереснее с каждым новым участником, и её разворот эльране безумно нравился. Дроу снова переглянулись между собой. Девушке показалось, что Вайрэ мысленно что-то сказала своему спутнику, но почему-то это уже не вызывало опасений — если они в самом разгаре переговоров посмеют оставить хоть одну царапинку на безупречном молодом теле посланницы — о союзе ещё как минимум тысячелетие не сможет быть и речи.       Если её покалечат и выпустят, как забавную игрушку, то она в тот же день сообщит об этом и своим сородичам, и Кризаору. Эльраны оставят тёмных эльфов без своей подмоги, а смертные, сколь слабыми бы ни казались по сравнению с магами-эльфами, по первому же приказу своего императора явятся по души дроу в дневное время, когда остроухие измотаны и прячутся поглубже под землю.       В том, что она выйдет из подземелья живой, девушка уже не сомневалась — если кто-то и намеревался ей угрожать, калечить или шантажировать, то это было бы сделано давно. Дони понимала, что окажется под полной защитой, когда выберется на поверхность. Слишком уж она теперь важна, чтобы от неё избавлялись.       Кто-то сильно толкнул дверь, отчего та с грохотом ударилась о стену. В зал не вошёл, а беспардонно ввалился тёмный эльф, не удосужившись элементарно постучать и спросить дозволения, прежде чем предстать перед своими господами. Или только госпожой? Дони слышала о том, что среди дроу большим почётом пользовались женщины, и власть, главным образом, держали тоже они, хотя, опять-таки, всё зависело от кланов.       — Хозяйка, он сбежал, — сообщил остроухий, небрежно и будто с большим одолжением поклонившись своим господам. — Опять.