***
Солнце спешило скрыться за бахромой горизонта, темнея с каждой секундой, словно остывающий расплавленный металл. Противоположная сторона неба превращалась в таинственную смесь мистических оттенков синего и фиолетового, отдавая себя в распоряжение ночи, и только шлейф из пышных облаков, окрашенный в различные оттенки лилового, розового и оранжевого, переходящего в жёлтый, тянулся за прощающимся со своей властью светилом. Воздух переливался различными запахами, веяло свежестью и жизнью. Очень непохоже на сырой, пыльный и тяжёлый воздух в подземельях. Дыхание весны тёплым ветром ласкало выходящих на улицу людей, играя с их волосами, шурша кронами деревьев, меряясь силой с пламенем редких зажжённых костров, наклоняя острые языки огня то в одну, то в другую сторону. Мортифер хотел проникнуться этой картиной, отчего-то чувствуя себя так, словно разучился воспринимать красоту момента. Воистину, эстетическое ему давалось с трудом, вызывая скверное чувство, что он никогда не сможет жить нормальной, полноценной жизнью лунного эльфа. Обращённый отогнал эти мысли, пока демон не успел на них среагировать, зацепиться за нить сомнений и обречённости, изучив настроение своего носителя. Мортифер принял решение уйти сейчас, рассудив, что достаточно отдохнул и прилично восстановил силы. Изначально планировалось провести и эту ночь в таверне, но события подходящего к концу дня подтолкнули к принятию идеи поспешить с отбытием. Беседы с этой полукровкой в любом случае привлекли внимание, он не сомневался. Люди, к сожалению или счастью, не так глупы. Если пока что в глазах местных всё можно было полностью оправдать детским любопытством и фантазией взбалмошного ребёнка, то обсуждая последние новости дома, в кругу семьи и друзей, слово за слово народ может додуматься до неудобных вопросов к чужаку. Мортиферу и в харчевне несколько раз предлагали разместиться за столом с местными мужиками, развлечь людей рассказами, поведать свою историю. Пока что ему удавалось уйти от таких разговоров, говоря, что после долгой дороги нет желания распаляться на беседы. Тем не менее, приняли его явно с некоторыми опасениями. Гонтран, всюду развесивший чеснок, вероятно, даже допустил мысль, что Мортифер водится с нечистой силой, наивно предположив, что чеснок способен отогнать таковую. Это было забавно и самую капельку неприятно. Этим вечером или завтра, на празднике, могли возникнуть новые ситуации, требующие большего взаимодействия с людьми. Или та полукровка снова могла объявиться с новыми расспросами. Уйти стоило сегодня, пока не случилось чего-то нежелательного. Мортифер молча наряжал Аретту, готовя её выдвигаться в путь, подмечая суетливость Гонтрана, ожидавшего завершения сего процесса, стоя чуть поодаль. Размещая вальтрап, обращённый подмечал, как хозяин таверны наклоняется, внимательно следя за его действиями, обращая внимание на руки. Мужик сжимал ладони, бесконечно поправлял пояс, открывал рот в попытке сказать что-то, да всё никак не решался. Когда обращённый закончил седлать лошадь, хозяин таверны оставил денник открытым, заспешив к выходу, точно опасался, не желал оставаться в конюшне к заходу солнца с чужеземцем, о котором известно ничтожно мало. Обращённый вывел фыркающую Аретту, всё ещё привыкающую к купленной уздечке, и Гонтран запер конюшню следом. — Здесь половина, господин Фер, — сказал он, протягивая звенящий мешочек. — А вторая часть... Я просто не смог пока с этим разобраться, дел сегодня было много, и если вы немного задержитесь, я всё успею, подготовлю... — Половины станется, — сказал Мортифер, забирая мешочек и на месте проверяя, не перемешал ли мужик монеты с камнями или чем-то ещё для вида и веса. — Ч-что? — недоумённо переспросил он, явно ошеломлённый тем, что человек, что ранее был крайне требовательным к условиям и оплате, сейчас сказал нечто подобное. — Считайте это моим подарком новорождённым, — снисходительно ответил Мортифер. Во всяком случае, по словам главы семьи, Орса родила двойню. Эльф не имел оснований сомневаться, хотя на краю сознания проскользнула юркая, как голодная змея, мысль, что Гонтран намеренно отослал беременную жену подальше и решил таким образом надавить на жалость нового посетителя, рассчитывая как раз на то, что он расщедрится. Тень счёл, что не хочет знать истину и будет довольствоваться словами Гонтрана. Сам эльф теперь имел достаточно средств, а мелочиться, высчитывая всё до последнего ишута — местной валюты — и выбивая остаток в такой день, не желал. Мортифер мыслил как эльф, но, даже зная о высокой плодовитости большинства смертных, придерживался мнения, что, рождение желанных детей — не так важно, каких по счёту — это приятное и весьма значимое событие. Ещё раз поздравив хозяина заведения, он отказался от предложенной выпивки, попрощался и проводил задумчивым взглядом развеселившегося благодарного мужика. Тень ловко взобрался в седло, раздумывая о том, что за годы, которые он помнил, ни разу в верховой езде не практиковался, но отчего-то знал, как следует держаться. Происхождение навыков вспомнить удавалось редко. То, что он знал о лошадях, уходило в очень давние времена, урывками всплывали картины: он пробовал ездить верхом, когда ноги ещё не доставали до стремян. Потому, кажется, изначально эльф взбирался на коней без седла, ощущения отличались. Сейчас, чувствуя себя вполне уверенно, он похлопал Аретту по шее, призывая выдвигаться в путь. Лошадь с удивительной точностью поняла его мысли и зашага вперёд. Обращённый знал, что многие хлещут или пришпоривают коней для более ясного понимания команд, но Мортиферу естественным казалось более мягкое обращение, предположительно характерное для всех эльфов Поверхности или подлунного мира. И всё же, в лёгкой суете соседних улиц и цокоте копыт до его ушей доносился особый звук — уже знакомые шаги. Эльф не подал виду, продолжая путь. Он чувствовал что-то странное, когда пытался сконцентрироваться, абстрагируясь от лишних шумов. То было ощущение надвигающейся опасности. Мужчина не мог знать, выследили ли его дроу, подобной им энергетики не ощущал, свою собственную тоже скрывал, удерживая под жёстким контролем. Он решил не выезжать на более широкую улицу, давая шанс своему предчувствию ещё проявить себя, а также ведомый желанием проверить собственные догадки. Когда Аретта ускорилась, выделявшийся звук тоже стал более торопливым. Тогда Мортифер заговорил, не поворачивая головы: — Ты слишком громкая для того, кто пытается подкрасться незаметно. — А мама мне говорила, что я хожу тише зверя на охоте! — недовольно прозвучало в ответ. — Она тебе льстила, — усмехнулся эльф. — Что ты тут делаешь, Фейниэль? — О, я сначала в лес хотела уйти, так как была расстроена, а потом решила вас дождаться! — беззастенчиво поведала она, догоняя всадника и равняясь с лошадью. На ней был тёмно-зелёный дорожный плащ на вид из очень плотной ткани. Такой мог и должен был укрывать в холодные ночи. — Чего же ради? — осведомился мужчина, глядя на неё сверху вниз. Он слышал, что через улицу сильно оживились люди и возникает некоторая суета. Из обрывков фраз, доносившихся до него, было мало что понятно. — Хотела ещё поговорить, — будничным тоном сказала полукровка. — Чувствовала, что если уйду, то больше вас не застану, господин Фер. Вы по звёздам ориентируетесь? — девочка запрокинула голову, разглядывая разноцветное небесное полотно. — Можете показать на какую-нибудь примечательную звезду, следуя за которой я приду, куда хочу? — Если будешь очень долго идти, то обязательно куда-нибудь да придёшь. И без звёздных указателей, — философски ответил он, отмечая, что скорости шага девочка не сбавляет. — Тебе настолько хочется покинуть родную деревню? Отказаться от крова, удобств, идя на, возможно, неоправданный риск? Фейн уже собралась поведать о тяжбах своей жизни и снова напомнить о своей сильной мотивации, как вдруг её заострённое ушко дёрнулось, улавливая где-то позади, на соседней улице, сиплый голос, важно озвучивший то, что заставило её остановиться. Девочка не могла пошевелиться, мгновенно побледнела, услышав: «Мы здесь от имени Его Высочества Кризаора, прозванного Жестоким. Великодушный император распорядился собрать всех магов! Потому я спрошу всего раз: есть ли оные в этой деревне? Ведьмы, колдуны, эльфы — считаются все. Лучше сообщите сразу, это поможет избежать обыска. За пособничество кому-либо из перечисленных вас ждёт пожизненное заключение в темнице». — Пришли… — одними губами произнесла полукровка, судорожно хватаясь за сумку и оглядываясь в поисках безопасных путей к отступлению. Она вся обернулась в слух, слушая продолжение. «Господин, какие маги, — послышался голос Гонтрана. — Мы живём тут спокойно». Фейниэль не могла расслабиться. Гонтран обычно лебезил перед служащими императора, никогда не брался ничего утверждать, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. А в этот раз решил по-особенному выслужиться, дав наводку: «У нас только знахарка на отшибе деревни живёт». «Что за знахарка?» спросил уже другой голос, грубый и неприятный. — Мама! — с ужасом сказала Фейниэль, тут же прикрывая рот рукой из-за страха, что это прозвучало слишком громко. — Это имперцы! Они пойдут к моей матери! — Предупреди её. Ты успеешь, если поспешишь, — ответил «Фер», немного растерянный в данной ситуации. Мортифер не очень хорошо проконтролировал себя, повернув голову фразу Гонтрана. Он хотел вести себя иначе, хотел верить в лучшее и делать другим людям добро, но поступок хозяина таверны заставлял усомниться в том, что оно того стоит. Умом эльф понимал, что хозяин «Мудрой Мыши», скорее всего, сделал это в надежде избежать обыска, зная, что у него в таверне находится дорогой рубин, который с лёгкостью может быть конфискован как подозрительный предмет или в качестве пошлины. Однако обращённый не понимал, почему выгораживать себя было так необходимо за счёт других. Реакция тени не осталась незамеченной полукровкой. Послышался ещё голос: «Ох, так ведь на отшибе живёт не знахарка, а настоящая ведьма со своей листоухой дочерью! — Фейн без труда определила, что эта фраза была сказана Келлит. — Да, точно вам говорю! Она на всю деревню одна со светлыми волосами и острыми ушами, вы её не спутаете!» Поднялся шум пока скудной толпы, многие жители деревни предпочитали быть дома, прятать своё добро и скрывать девочек из страха, что те могут быть опорочены имперцами. А также взрослых сыновей, боясь, что и в этот визит многих заберут в армию, а затем переправят в войска на границы, из которых в Ранни ещё никто не возвращался. «Покажете дорогу, но за ложные доносы вас также ждёт наказание, — объявил один из пришельцев. — Арни, я проверю тот дом, а вы с парнями разбирайтесь здесь». Фейниэль почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она не могла перестать думать о том, что должна была послушаться мать и давно уже прятаться в лесу, но тогда бы не узнала, что гадкая Келлит решила вывести имперцев к Теоне. Не зная, что делать и куда деваться, она смотрела на приостановившегося Фера. — Вы их тоже слышали? Вы повернулись, я видела! — сказала девочка, не скрывая своей тревоги, пусть и пыталась бороться со страхом и злостью. — Это слишком далеко, чтобы человек услышал! Человек не мог так хорошо услышать. Кто вы? — спрашивала она, с усилием заставляя себя зашагать вперёд. Она продолжала лихорадочно оглядываться, точно ожидая угрозы со всех сторон. Мортиферу было жаль ребёнка, оказавшегося в подобной ситуации, но эльф смутно представлял, что конкретно ему надлежит делать в таком положении. — Не задавай неуместных вопросов, — ответил мужчина, не теряя самообладания. — Просто уходи. И как можно скорее. — Куда?! — Фейн грозилась сорваться на плач, начиная бояться уже по-настоящему. — Если деревню уже окружили, они никому не дадут покинуть Ранни, пока проверки не будут завершены! Куда мне идти?! Это… это вы их сюда привели? — спросила она, оббегая странника и глядя на него краснеющими от подступающих слёз глазами. — Нет, Фейн, — твёрдо сказал обращённый, выдерживая её взгляд и удивлённый тем, что продолжает говорить с ней вместо того, чтобы ехать своей дорогой, игнорируя происходящее в этом месте. — Будь благоразумна, не трать время. Беги домой и спрячься где-нибудь вместе с матерью. Девочка только на мгновение замешкалась, глядя на него изучающе и немного недоверчиво. Она вытерла покатившуюся по щеке слезу и побежала со всех ног, а Мортифер не мог отделаться от ощущения, что делает что-то неправильно. Он убеждал себя, что происходящее его не касается. Даже если дело дойдёт до настоящей перепалки и разоблачения, он знал, что имперские стражники ему не угроза. Тем не менее, навлекать проблемы на деревню он тоже не хотел, осознавая, что если стражники не возвратятся, то в Ранни придут другие, и тогда всем местным жителям не миновать беды. Он рисковал подставить себя и других, если бы отправился вместе с полукровкой, но и не был уверен, что Фейн или её мать умеют ездить верхом, чтобы одалживать им, например, свою лошадь для больших шансов сбежать из Ранни. Он всем естеством чувствовал, что девчонка в этот раз точно попадёт в беду. Вновь похлопав Аретту по шее, обращённый устремился… не прочь из деревни, а следом за полуэльфийкой, тысячу раз ругая себя за то, что вообще ввязался в происходящее и не смог закрыть глаза на чужую проблему. «Что ты собрался делать? — если бы эти слова не были произнесены узнаваемым голосом, эльф бы принял их за свои собственные мысли. — Раз так уж хочешь помочь девчушке — разворачивай лошадь и устрой там кровавый дождь! Покажи смертным, какими сильными могут быть маги, и они больше не рискнут доставать их». Мортифер был не согласен. Узрев силу и опасность, люди будут бояться, а страх определённо может подтолкнуть их к безумствам и жестокости. Фейниэль и её мать вряд ли смогут дать отпор, если против них выступит вся деревня. Он не желал навредить. «Слышишь? Решил изобразить благородного принца на белом коне? — не унимался Вирднейл. — Это может плохо кончиться!» «Это определённо плохо кончится, — мысленно ответил ему Мортифер. — Для неё, для меня или этих имперцев». Догнать Фейниэль оказалось не сложно, она не успела далеко уйти. Девчонка была озадачена тем, что Фер явился за ней, протягивая руку. Руку помощи и свою ледяную руку в прямом смысле — она ухватилась за неё, позволила поднять себя на лошадь и устроилась спереди, в панике не сразу осознав, какой неестественный холод исходил от всадника. Мужчина спросил направление, и Фейн тут же его указала. На вопросы он не отвечал, даже не смотрел на неё. Полуэльфийка не слышала, чтобы за ними была погоня, но не могла не бросать взгляд в сторону главной улицы. Имперцы никогда не приходят пешком, наверняка они тоже будут ехать верхом, причём на выносливых, натренированных конях. Догонят, поймают, и знание местности не даст преимущества. Деревня только местами была обнесена хлипким забором, даже не частоколом. Со стороны их с Теоной дома вообще никаких оград не было, а до леса — открытая местность, бежать далеко. Фейн представляла, как мчится в сторону тянущих к ним с матерью кривые, но ласковые руки-ветки деревьев, надеясь, что имперцы не будут стрелять, а если и будут, то не попадут по ним, не смогут найти след в темноте леса, а до рассвета мать и дочь успеют убежать очень далеко. Полукровка смотрела по сторонам, пытаясь понять, где сейчас имперцы. По рассказам Денира, они никогда не заваливались всей толпой в таверну — всегда распределялись по всей местности, на всякий случай. Фейниэль слышала приближающийся цокот копыт. То была не лошадь Фера, и полуэльфийка запаниковала. — Не вертись, — не терпящим возражения тоном сказал Фер. Аретта, неприученная ещё к подобным забегам, мчалась так быстро как только могла, ещё не до конца восстановившаяся от предыдущего хозяина. Мортифер не хотел так напрягать её, но ситуация вынуждала. Он тоже слышал, что ещё двое всадников приближаются. — Надень капюшон, укройся. Девочка послушалась. Мортифер остановил лошадь и в следующее мгновение из-за ближайшего дома показались облачённые в лёгкие доспехи имперцы. Фейниэль смотрела на них из-за маленькой щёлочки, оставленной для обзора из глубины капюшона. Руки предательски дрожали, спина одеревенела от страха. Тёмно-синие плащи имперцев небрежно свисали с лошадей, не прикрывая круп, как обычно бывало во время важных шествий. Сейчас мужчинам явно было не до этого. Когда Фер с ними поздоровался, Фейн напряглась ещё сильнее. Она понимала, что далеко убежать не сможет, если прямо сейчас попытается слезть с лошади, и потому собиралась атаковать. По мнению полуэльфийки, если дать дёру после атаки, то шансы скрыться значительно вырастут. С магией всё обстояло невесело: девочка попусту не умела ею пользоваться, но отчаянно верила себя, представляя, как прямо сейчас в ней пробудятся невероятные силы, и она защитит себя и ничего пока не подозревающую маму. Она уже чувствовала, как по ней растекается необычная, слегка щекочущая волна. — Кто вы такие? — спросил один из имперцев, приблизившись. Фейн ощутила, что Фер перестал удерживать поводья и расслабился. «Выдаст. Сейчас он меня выдаст. Это конец», — думала про себя девочка.***
Денир дёрнулся от неожиданности, когда ему на плечо легла тяжёлая рука. Мгновенно развернувшись, готовый ударить, он увидел своего отца. Юноша ещё не успел среагировать, мямля что-то в качестве объяснения за своё нахождение у таверны, куда родители настоятельно советовали ему не ходить. Однако Инрар, казался обеспокоенным, а не злым. И, совершенно не обращая внимания, в какой части деревни нашёл сына, протянул ему звякнувший в руках свёрток, наклоняясь к самому уху, дабы озвучить просьбу: — Беги в лес, сынок. Уходи как можно дальше, побудь там пару дней. Про праздник забудь, не нужно возвращаться из-за этого, — кузнец чуть сильнее сжал плечо Денира и легонько встряхнул, убеждаясь в том, что его хорошо поняли, — Сейчас ты должен вести себя очень тихо, не приходи, что бы ни случилось. И ещё спрячь это в лесу, — грубые пальцы кузнеца ещё раз коснулись свёртка. — Только обязательно запомни место, не потеряй. Это может пригодиться в будущем мне, тебе или твоим детям, — он посмотрел на него с неприсущей строгостью, но в этом взгляде Ден смог различить нечто очень тревожащее, углубившее складки между тёмными бровями отца. — Они здесь, сынок. Уходи. Береги себя, о нас с мамой не беспокойся. Парень, охнув, прижал свёрток к груди. Он не мог в точности знать, что там находится, но был уверен, что это, должно быть, то самое оружие, что было принесено утром в кузницу светловолосым чужаком. В голове Денира промелькнула мысль, что эльфийское оружие в кузнице появилось неспроста: возможно, имперцы стали изощрённей в своих происках и способах наказания. А Фер — один из них! Оттого дорогими сплавами и решили проверить местных на честность, подослав якобы иноземца, гостя в этих краях, проверяя, как на него отреагируют: возьмут ли у него подозрительное оружие из редкого эльфийского металла и вступят в сделку или же честно выдадут подозрительного человека представителям власти? Кузнеца было просто поймать по горячим следам и обвинить в пособничестве врагам империи, если бы смогли найти эльфийское оружие при обыске. Придать мыслям толковый вид он не сумел, так как приметил в конце улицы всадников в поблескивающих доспехах, с ужасом понимая, что в Ранни действительно нагрянули имперцы. Было очень тревожно от осознания, что они не где-то на границе, а уже внутри, прямо здесь! Ден только понятливо кивнул родителю, обронив скудное «Берегите себя» вместо прощания, прежде чем развернуться, устремляясь со всех ног прочь. Он оборачивался, смотря на провожающего его взглядом родителя, и чувствовал как по лбу скатываются холодные капельки пота. Попадись он имперцам — могут записать в будущие солдаты, попадись с этим оружием — окажется в темнице. Отец вступится за ныне единственного сына, и тогда они всей семьёй окажутся в ловушке. Убегая, юноша также думал о Фейниэль, чувствуя себя в каком-то роде предателем. Денир не был уверен, что подруга действительно покинула деревню, оттого беспокоился о том, что её уже схватили. И, возможно, этому поспособствовал Фер из таверны. Парень свернул с главной улицы, не зная, где её искать и стоит ли вообще это делать. Он достаточно быстро сориентировался, куда следует направиться, но перебегал очень осторожно, боясь наткнуться на имперцев. В какой-то момент ему показалось, что он завидел впереди знакомый силуэт в тёмно-зелёном плаще. Ден бы не рискнул окликать её, боясь привлечь внимание, потому только ускорился, прижимая свёрток так, чтобы он не сильно бряцал. Парень нахмурился, заприметив впереди подруги вышагивающую лошадь с высоким всадником, за которым она безропотно следовала. Денир не видел так хорошо на большом расстоянии, не знал, есть ли поблизости маги, шпионы, а может, кто-то из стражников поджидал прямо за углом. Так что он решил не обращаться к ней, хотя в груди неукротимым пожаром распалялась смесь гнева, непонимания и лёгкой обиды: если он не обознался, и впереди действительно Фейн, то она… всё это время была здесь? Фер знал об этом? Она не вышла к другу, долго ждавшему у таверны, но чужаку решила показаться? Денир знал, что Фер мог навредить ей. Фейниэль была девочкой не самой слабой, но взрослому мужчине явно уступила бы в схватке. Сын кузнеца только надеялся, что успеет помочь ей, даже осмотрел свёрток, чтобы понять, как его размотать, чтобы высвободить оружие. Против живого человека с настоящим оружием он ещё не выступал, но тренировался с тяжёлым мечом на самодельных противниках, сделанных из палок и сена. За Фейн он был всецело готов обнажить меч против чужака, только бы уберечь её от любой опасности. Прилично приблизившись, Денир увидел, что всадник остановился, а Фейниэль помчалась прочь. Он уже почти добежал до нужного места, юркнув за деревянные дома и начиная бежать ещё скорее, уже не сильно стараясь быть тихим. Он даже смог обогнать их, но, выглянув из-за дома, скрывавшего Денира в своей тени, застал страшную картину: его подруга сидела на коне с Фером, они были в компании ещё двух всадников, рядом стояла Келлит. Ден удивился, увидев и её здесь, но не имел более оснований считать чужака непричастным к возникшим проблемам. Денир разглядывал длинные мечи имперских стражников, их доспехи, размышляя, насколько они прочные. Он не знал, когда следует показаться, как лучше напасть, чтобы сделать это не бесполезной выходкой. Юноша слышал разговор: — Куда направляетесь? — спросил один из стражников, лицо которого, помимо шлема, было скрыто тёмной тканью, оставлявшей пространство только для глаз и части лба. Ден снова нахмурился, не представляя, что имперец имел в виду: Фер проделал отличную работу в Ранни и теперь собирался выдвигаться в другое место? Или он должен самолично отвезти пойманную полуэльфийку в какое-то место? — Домой, — ответил Фер. — Девчонка ваша? — спросил уже другой стражник. — Это она! Точно вам говорю, она это! — верещала Келлит, указывая пальцем на Фейн. — Спускайся с лошади и снимай капюшон, — скомандовал тот, что был в повязке. — И уши покажи. Денир не мог приказать ногам двигаться, предчувствуя, какой кошмар может начаться в следующую секунду. Он думал о том, куда денут Фейн, даже если задержат прямо сейчас. Будет ли шанс освободить её позднее? Куда её отправят? Нащупывая контуры оружие через ткань, парень опустил руку на эфес меча, делая глубокий вдох в попытке собраться с мыслями и принять уже какое-нибудь решение. В этот момент Фер спустился с лошади, затем помог спуститься Фейн. Денир видел, как напугана его подруга, но боялся сделать ещё хуже, появившись аккурат в этот момент. Келлит шустро добралась до полуэльфийки, бесцеремонно пытаясь сдёрнуть с неё капюшон, но на удивление Фер преградил ей путь. Юноша уже было подумал, что чужак помогает, но, очевидно, ошибся: иноземец просто хотел оставить честь разоблачения себе. Фейниэль замотала головой, пытаясь сопротивляться, но мужчина призвал стоять смирно, а один из стражников обнажил меч, направляя его на девочку.***
Фейн стояла в ужасе, теряясь в мыслях. Она была застигнута врасплох имперцами, не совсем осознавала происходящее, когда прозвучало требование спуститься с лошади. Она просто делала, что велели, слишком поздно выйдя из оцепенения. Она уже твёрдо стояла на земле, когда промелькнула мысль, что спускаться не стоило. Она ведь могла сбежать верхом на лошади! Следом пришла иная мысль, рисуя картину боли, что досталась бы ей, поймай её стражники. Вдруг пелена отчаяния и страха начала сходить, полукровка ощутила, будто её тело обволакивала вязкая патока, странно расслабляя и успокаивая. Когда Фер не дал Келлит приблизиться, выступив вперёд и заградив собой саму полуэльфийку, она уже представила, как он внезапно достаёт меч или выбивает его из рук того стражника, который посмел направить оружие в её сторону. А ещё обезоружит и повалит имперцев с коней, ведь сидя верхом они кажутся страшнее, демонстрируют превосходство над теми, кто смотрит на них снизу-вверх, а побеждённые не должны быть в более высоком положении. В фантазиях Фейниэль спаситель также заставлял Келлит молить о пощаде за свой грязный язык, но… В реальности, давшей затрещину девочке, Фер сам стянул с неё капюшон. Полуэльфийка протестующее замотала головой и вдруг обратила внимание, что её волосы, спадавшие с плеч, внезапно оказались тёмными. Фейн могла иной раз не заметить, что кто-то начал строить дом, очередная семья ждёт пополнения, могла упустить из виду царапину или пятнышко на одежде, но уж столь радикальное изменение, как цвет собственных волос, даже от неё бы не утаилось. Она развернулась к мужчине и замерла, глядя на его каштановые пряди — такие же, как и у неё сейчас. Фер, не упуская возможности, аккуратно убрал её волосы назад, обнажая уши. Девчонка съёжилась, боковым зрением наблюдая за имперцами, но в их взглядах читалось только разочарование. — Эй, ты! — возмутился стражник, переводя острие своего оружия в сторону ошалевшей Келлит, — За ложный донос полагается наказание! Раннийка хватала ртом воздух в попытке сказать хоть что-то. Второй стражник схватил её за руку, с лёгкостью поднимая на коня и удерживая так, чтобы она не могла активно сопротивляться. Келлит закричала, говоря, что возникла ошибка, и стала называть Фейн злобной ведьмой. Девочка непонимающе посмотрела на чудотворца, который уже отпустил её волосы. — Полагаю, возникли какие-то проблемы, господин? — проговорил Фер. — Нам донесли, что в этой деревне есть светловолосая полуэльфийка. Похоже, это не она, — донеслось в ответ. — Нет, нет, точно она! — взревела Келлит. — Она ведьма! Это точно еë одежда! Волосы покрасила, ведьма? Думаешь, это тебя спасёт? Я не лгу! — Молчи! — рявкнул удерживавший её стражник. — Я умею распознавать магию, здесь её нет! — Нет, у неё уши острые, я не лгу! — наставила Келлит, болтаясь из стороны в сторону и заливаясь слезами. Фер только убрал волосы Фейн за ухо с одной стороны, прокомментировав: — Не понимаю, в чём дело. Обыкновенный ребёнок. Лопоухая немного, но за это не карают, насколько мне известно. Фейн насупилась и попыталась запомнить, что позже нужно будет спросить у него за «лопоухую», как вдруг отчётливо услышала голос Фера в своих мыслях. «Подойди к стражнику, покажись поближе. Не бойся ничего». Она последовала совету, на ватных ногах шагнув к имперцам. Один из стражников для пущей убедительности даже потрогал её ухо — непривычно маленькое, округлое. Затем коснулся волос, проверяя, не отпечатывается ли никакая краска на руке. Хмыкнув, он извинился за беспокойство, разворачивая коня, и, поравнявшись со своим товарищем, ударил Келлит по голове. — Ты очень пожалеешь за трату нашего времени, — сказал он разрыдавшейся девушке. Фер шагнул вперёд. — Не стоит, господин, они всего лишь дети, — он коснулся плеча Фейн, призывая подтвердить свои слова. — Это ведь с ней ты сегодня поругалась? Фейниэль не желала помогать Келлит, но сейчас чувствовала себя в долгу перед мужчиной, и потому выполнила его неозвученную просьбу, утвердительно кивнув, прежде чем прижаться к белой лошади своего спасителя, чтобы ощутить хоть какую-то опору от подступающей слабости. — Дети не осознают, что делают, — развёл руками Фер. — Сегодня поругались, а завтра помирятся. Вы бы поговорили со взрослыми вместо этого. — Это уже наше дело, — имперец пришпорил коня, направляясь в сторону «Мудрой Мыши». Когда цокот копыт прилично удалился, полукровка развернулась к своему спасителю с горящими от восторга глазами, радужки которых с помощью магии стали карими. Её рот был широко раскрыт, и мужчина понимал, что в любое мгновение на него могут посыпаться вопросы. Предвидя это, он мысленно обратился к ней, без труда проникнув в сознание, которое доселе закрывал от имперцев, готовый, в случае чего, исказить её мысли, чтобы выдать девочку за простую смертную, с самыми поверхностными и понятными мыслями. «Не говори ничего. Нас могут услышать», — предупредил он, глядя на неё по-доброму. — Я… но… а вы… — начала говорить Фейн, не зная, что и сказать, чтобы себя не выдать вслух. «Вы — маг! Ну точно, маг! — мысленно сказала ему Фейниэль. — Эльф? Вы — настоящий эльф? Как вы это вообще сделали? И что именно вы сделали? Я так перепугалась, понадумывала всякого…» Он ничего не ответил ей, но не потому, что проигнорировал — не было необходимости в словах. Уголки его сомкнутых губ немного приподнялись в лёгкой улыбке. Девочка решила оглядеться, чтобы проверить, нет ли в поле зрения ещё стражников, и, к своему удивлению, заметила своего друга. — Денир! — воскликнула полукровка, бросаясь к нему. Она поздновато заметила, что по мере отдаления от Фера её внешность возвращалась в норму. Юноша смотрел на неё, удивлённый до самой глубины души. Он беспомощно переводил взгляд с неё на Фера, не находя слов. — Что ж, приятного вечера, — попрощался странник, поправляя свой капюшон. То, что у его действий был ещё один свидетель, его уже не слишком смущало — главное, чтобы у Фейниэль от этого не прибавилось проблем. — Стойте! — Фейниэль ринулась обратно, ухватив друга за руку и позабыв о своей обиде на него из-за Келлит. — Уйдётё так сразу? — Да, — будничным тоном ответил странник. — Вы… меня не сопроводите? — с надеждой спросила девочка, глядя на свои посветлевшие волосы и чувствуя, что из прядей выглядывают острые кончики родных и привычных ушек. — На случай, если ещё имперцы встретятся... — Могу, но не думаю, что есть такая необходимость. Кажется, у тебя уже есть хорошая защита, — отозвался он, кивнув на Дена. — Прошу, здесь недалеко, — взмолилась девочка, надевая своё капюшон и стараясь спрятать волосы под ним так, чтобы ни один светлый локон не спадал на лицо. — Хорошо, — ответил Фер. — Ф-фейн, — Денир наконец-то смог вернуть себе способность говорить. Он взял её за руку, рассматривая лицо полуэльфийки с немым вопросом, не уверенный до конца, что здесь случилось минуту назад. Девочка ободряюще улыбнулась ему, и отпустила его руку, предварительно чуть сильнее сжав пальцы сына кузнеца. — Ой, а на лошади можно? Мне… понравилось, — застенчиво пояснила она. Мужчина с глубоким вздохом закатил глаза, но не отказал ей. Он без труда поднял девочку и усадил в седло. Фейниэль немного поёрзала, устраиваясь поудобнее, и схватилась за переднюю луку, полагая, что так будет надёжнее. Сам Фер в этот раз взбираться не стал. — Я покажу дорогу, — сказал Ден, кашлянув. Мортифер не отставал от него, идя ускоренным шагом и ведя Аретту под уздцы. Он краем глаза наблюдал за девочкой, которая уж очень желала запомнить поездку верхом, предположительно первую в своей жизни. Иногда ёрзала, пыталась держать равновесие и не уставать от езды верхом. — Как вы… — начал было Денир, первым решаясь нарушить повисшее молчание. Странник только приложил указательный палец к своим губам, давая понять, что лучше не обсуждать это. Во всяком случае, здесь и сейчас. Ден расстроился, но старался не сделать это очевидным. Он решил, что после ухода странника подруга обо всём ему расскажет, а заодно объяснит своё внезапное исчезновение. Фейн тем временем действительно пыталась выведать хоть что-то, мысленно взывая к Феру. Она не умела общаться силой мысли, поэтому просто настойчиво думала о каком-нибудь вопросе и сверлила верхушку капюшона идущего рядом странника. Судя по отсутствию обратной связи, она заключила, что делает что-то неправильно, и тогда напряглась всем телом, пытаясь найти в себе источник магии, привязывая его к своим мыслям. Через пару минут она почувствовала, будто оказалась в бурлящем потоке, и тут же услышала приятный мужской голос, совсем не приятно сказавший ей: «Прекрати. Так ты себя выдашь, если поблизости есть другой маг». Она поджала губы и, потеряв концентрацию, больше не ощущала никакого источника. Но уже твёрдо вознамерилась изучить за этот вечер хоть какой-нибудь магический приём. Надежды немного развеялись, когда показался родной дом. Ден и Фер молчали, полукровка тоже ничего не говорила, боясь, что мужчина покинет их на данном этапе. Мужчина, на удивление, прошёл с ними до самого порога. Он явно собирался уже окончательно прощаться, развернувшись лицом к девочке, всё так же цеплявшейся за переднюю луку седла, однако Теона, давно заслышавшая звуки приближавшихся к её дому шагов, была готова к визиту и сразу распахнула дверь. Темноволосая немолодая женщина была облачена в скромные одеяния в оттенках, соответствовавших весне. — Добрый вечер, я могу вам чем-т... — доброжелательно начала она, но не договорила, увидев перед собой непомерно высокого мужчину в тёмном плаще, а за ним, верхом на коне, свою дочь. — Фейн! — женщина в три шага добралась до девочки, глядя на неё с неподдельной тревогой: её ведь уже давно не должно быть в деревне. — Мама! — радостно воскликнула полуэльфийка, неуклюже спускаясь и бросаясь в объятия женщины. — У нас возникли некоторые трудности,— неловко начал Денир, переводя внимание на себя, — И, в общем… Это Фер, — он указал на мужчину, стоявшего рядом. Странник откинул капюшон, сочтя, что это будет вежливо, и учтиво кивнул в знак приветствия. — Теона, — настороженно представилась та, вопросительно глядя на дочь и её приятеля. — Он помог мне, мама! — восторженно заявила Фейниэль, подпрыгнув на месте. Теона, явно не ожидая ничего хорошего от такого заявления, отошла обратно к дому, закрывая собой дочь. Фер мог понять её домыслы, но никакого желания стоять на пороге чужого дома, во всех красках пересказывая случившееся, у него не было. — Буду краток: вам следует немедленно уйти. Здесь имперцы, — без особых подробностей пояснил мужчина. — Имперцы? А… — она запнулась, судя по всему, решив, что он-то как раз одним из них и был. — Кто вы? — Тот, кто помог вашей дочери от них спастись, — коротко объяснился странник. — Несколько человек имели неосторожность рассказать о вашей семье имперцам, ищущим здесь магов и эльфов. Я смог вовремя скрыть природу Фейниэль, но они могут прийти сюда, за вами. — Ну… как же… — женщина запустила смуглую руку в свои волосы, глядя на дом и переводя взгляд на дочь. — Как же так получилось? — Мама, нет времени, пойдём! — проговорила полукровка, проскользнув под рукой Теоны, чтобы встать рядом с другом. — Не обнаружив никого дома, имперцы только сильнее разозлятся, тогда будут вредить всей деревне, — вслух рассуждала женщина. — Ты давно должна была уйти. Как так случилось, что ты снова здесь? Фейн не нашла, что сказать, потому просто потупила взгляд. — Спасибо за помощь, господин Фер, — поблагодарила хозяйка дома, — но мне здесь ничто не угрожает. Я не владею магией. — Это не так, — с не выражающим ничего лицом возразил он. — Среди имперцев есть маги. Слабые, но всё же. Я чувствую, что у вас есть интересные им способности. Если я это ощущаю, то и ваши недруги смогут, — он начал уходить, уводя и лошадь. — Решать вам. Я предупредил. Ошарашенная Теона ещё какое-то время простояла у порога, вновь прижимая к себе девочку, едва не слагавшую шёпотом целую оду о Фере. Женщина беспокоилась, не зная, как будет лучше, и собралась с мыслями только к тому моменту, когда Денир тоже ушёл в сторону леса, следом за Фером. Она забежала в дом, хватая предметы первой необходимости и на ходу облачаясь в тёплый, пусть и потрёпанный плащ. Заперев входную дверь, она поспешила покинуть это место вместе с дочерью. Фейниэль бежала впереди неё, удерживая руками края своего капюшона, чтобы тот не спал, и пыталась догнать Фера. Мужчина, мягко выражаясь, был удивлён, что вся компания пошла следом за ним: он отправился в лес этой дорогой для того, чтобы больше не натыкаться на имперцев, чтобы не приходилось более менять свою внешность, растрачивая силы на подобную ерунду. Но путь не был отмечен его именем, потому он не мог просто отогнать раннийцев от себя. Когда Фейн поравнялась с ним, он заметно поджал губы и предупредил, что в этот раз на лошадь не посадит — деревья впереди низкие, это очень неудобно. Эльф не планировал ничего такого, но отчего-то чувствовал, что жизнь этой полуэльфийки могла быть сломана, если бы он бросил её. Он не знал, что именно ждёт магов сейчас и с чего вдруг император решил собрать их, но понимал, что ничего хорошего это не предвещает. Обращённый не слишком беспокоился за себя самого, понимая, что смог бы побороться за свою волю, но вот Теона и Фейниэль, очевидно, не смогли бы в случае опасности защититься как следует. Если их поймают, то… Заберут в плен? Заставят убивать? Вредить другим магам? Выставят против эльфов на границе? Просто замучают? Подвергнут магическим экспериментам? Убьют? Он гнал эти мысли, надеясь также, что и донёсшая на Фейниэль девчонка, которую увезли имперцы, в беде не останется. Впрягаться за неё ещё более явно он не мог, это бы вызвало ненужный конфликт, да и в небольшой деревне, полной людей, кто-нибудь уж точно бы заступился за неё, в отличие от единственных на всю Ранни магов. Теону и Фейн никто брать под защиту не торопился, не говоря уже о том, чтобы ратоборствовать, да и вряд ли планировал. Эльф убеждал себя, что поступил верно.