Тонкая алая нить

Джон Сноу (Король Севера, бывший Лорд Командующий Ночного Дозора, бастард Неда Старка, называйте, как хотите, ему все равно) перестал обращать внимание на алую нить, обвившуюся вокруг запястья, когда встретил Игритт и понял, что к его предназначенной одичалая не имеет никакого отношения. Всю его недолгую жизнь у лорда Сноу было множество причин для волнений - и ни одна не была связана с меткой, полученной им от рождения. В конце концов, эту метку получали все, ну и что? Винтерфелл требовалось укрепить на случай нашествия Иных - и на случай, если королева Серсея решит, что Север должен беспрекословно подчиниться Королевской Гавани. Поэтому когда алая нить вдруг сложилась в слова, Джон только пожал плечами. "Так вот как выглядит снег?". В самом деле, кому придет в голову задать такой дурацкий вопрос? Санса верила в родственные души, и, глядя на его запястье, каждый раз невольно улыбалась. Тяготы её жизни так и не смогли до конца убить в ней ту романтичную девочку, что грезила о легендах и рыцарях, но она умело скрывала эту сторону себя. Сестра Короля Севера не должна показывать слабости. У неё самой алая линия давно превратилась в слова, и человек, произнесший их, был убит её же руками. Что поделать, если её предназначенный был садистом и извращенцем? Санса и с этим справилась. Но брату она желала самого лучшего. Венец Королей Севера давил на виски Сноу. Ответственность, которую он взял на себя, заставляла его не спать ночами, вглядываясь в темное небо, будто он пытался прочесть ответы в холодных звездах. Но ответов не было. А зима пришла. Джон задремал над картой Севера, положив голову на руки, - он не спал уже двое суток, и усталость давала о себе знать. Призрак, спавший у камина, поднял голову, заворчал, заволновался, и Джон распахнул веки, даже толком не успев заснуть. - Призрак? - Он обеспокоенно повернул голову к лютоволку. - Что ты чуешь? А потом со двора донеслись крики. Дракон сидел посреди двора, тяжело ворочая чешуйчатой громадной головой. Сноу почудилось - он спит. Драконы вымерли, больше их нет на свете, и он привык думать так с самого детства, еще когда ему хотелось, чтобы у него был собственный, и Робб смеялся над ним, пока не заболели бока. Нед отругал старшего сына за насмешки и мягко объяснил Джону, что летающих и огнедышащих чудовищ всех изничтожили. Однако вот один из них, перед ним, и на его спине, обняв руками толстую шею, сидит хрупкая девушка, закутанная в меха. Джон слышал о ней. Дейенерис Таргариен пришла из-за моря и собиралась вернуть то, что принадлежало её семье. Кровью и смертью. Джон слышал слухи и о драконах, но думал, что это - сплетни, вранье, сочиненное для красного словца. Чтобы устрашить противников юной кхалиси. Дракон косил на Джона глазом и был очень даже настоящим. Проверять, способен ли он дышать пламенем, Сноу не хотел. Дейенерис спрыгнула на землю, погладила дракона по шее. - Так вот как выглядит снег? - Задумчиво произнесла она, разглядывая белое покрывало, скрывающее вымощенный камнями двор Винтерфелла. - Или иначе, лорд Сноу? - В темноте ночи, освещаемой только факелами, её волосы казались совсем белыми. Джон вздрогнул, взглянул на свое запястье, которое вдруг обожгло - но не огнем, а холодом. "Так вот как выглядит снег?". Родственные души, которым придавали так много значения, всегда занимали его меньше, чем остальные заботы, но даже в редких своих мыслях он не думал, что его судьбой может стать истинная наследница Вестероса. - Вы ожидали иного? - Сноу не был уверен. что может называть её "Ваше Величество" или "кхалиси", и поэтому решил обойтись без титулов. Он тоже был Королем, и они могли говорить на равных, разве нет? Холодный воздух застревал в горле. Последняя из Таргариенов подняла на него взгляд. В отличие от Джона, на свое запястье она даже не посмотрела, будто знала каждое слово, начертанное там кистью судьбы, изучила его за много лет. Её губы тронула улыбка. - Возможно, лорд Сноу. Возможно. Санса глядела из окна Винтерфелла на своего брата, впервые столкнувшегося с силой родственных душ, и считала до десяти. Раз - она рада за Джона, правда, рада. Два - разве ей не должно было стать легче после смерти Рамси? Три - не каждому везет заполучить в предназначенные будущую королеву Вестероса. Четыре - она не могла забыть, как своими руками уничтожила Рамси Болтона. Жалела она? Нет. Нет, нет, нет. Рамси был чудовищем, садистом, извращенцем. Подобрать достойного эпитета у Сансы не получалось. Синяки и царапины на её теле зажили давно, однако на сердце они все еще кровоточили. Кто-нибудь из них обязательно бы убил другого, она просто опередила своего мужа в этом. Пять. Санса помнила, как вышла из клетки с улыбкой на губах, как за её спиной захлопнулась дверь темницы. Ей казалось, освобождение близко, оно вот-вот придет. Но стоило ей отойти прочь (в спину ей неслись крики), и она согнулась от боли, осела на каменный пол. Псы, привыкшие к человечине, рвали бывшего хозяина на части, а она, Санса Старк-Болтон, чувствовала мучения Рамси, будто они были её собственными. Вместе с мужем, она умирала, так медленно, что ей казалось - она вот-вот сойдет с ума, свихнется от боли. Санса свернулась калачиком на полу, подтянув колени к груди, и заревела. Такой её и нашел Джон, перенес в спальню. Пытался утешить, но девушка лишь отвернулась к стене. Как она могла объяснить, что чувствовала и через что прошла? Шесть. И продолжает проходить до сих пор. Первые слова, сказанные ей Рамси, въелись в кожу намертво. Чернила судьбы нельзя смыть даже кровью. Каждый раз, переодеваясь или окунаясь в ванну, она видела выписанное на запястье предназначение - и будущее одиночество. Рамси Болтон выжег в ней надежду на любовь и семейное счастье, оставив после себя пепелище. Семь. Смерть родственной души - ад, через который Санса никому бы не пожелала пройти. Но даже Джон не догадывался, что она чувствовала. Санса улыбалась, трепала брата по кудрям, помогала ему справиться с Винтерфеллом и Севером, и, наверное, он думал, что ей удалось пережить смерть Рамси. Будет лучше, если он так и будет думать. Всегда. Кому какое дело до пепелища в душе Сансы Старк? Восемь, девять. Девушка смотрела, как улыбается Джон, осторожно кладет ладонь на шею дракона. Тот косит желтым глазом на Дейенерис. У Джона все будет хорошо. Санса была в этом уверена. Десять.