Проживая жизнь Дракона

« — …Таргариен. Один во всём мире... Это ужасно!» мейстер Эймон (Таргариен)

      — Вы стоите в присутствии Лианны из дома Таргариенов, первой своего имени, дочери Драконов от крови древней Валирии, королевы Андалов, Ройнаров и Первых людей, властительницы Железного трона и защитницы Семи Королевств.       Лианна стояла у подножия трона, глядя на многочисленных лордов, прибывших из разных концов Семи Королевств, дабы почтить её своим присутствием. Голову девочки венчала серебряная корона в виде трёх, сплетённых меж собой, драконов. Колючие наплечники, имитировавшие доспехи, украшали закрытое тёмно-синее платье, делая обычный, торжественно-сдержанный образ королевы, воинственным.       Подобным образом во время последней зимы одевалась Серсея из дома Ланнистер, прозванная Безумной Королевой, но это не смущало юную Таргариен, напротив, она старалась брать от предыдущих правителей всё, что ей нравилось или могло пригодиться в дальнейшем. Даже от таких, как Серсея.       Лианну всегда утомляли скучные официальные мероприятия. Им девочка предпочитала учёбу, чтение и тренировки с мечами, но она никогда не жаловалась, помня слова десницы о необходимости одаривать подданных своим присутствием как можно чаще, и уделять им как можно больше внимания, чтобы заслужить их любовь. Но ещё она помнила, что те же подданные, когда-то давно бросавшие дерьмо и гнилые фрукты в нагую Серсею Ланнистер, позже посадили её на Железный трон. Львица отомстила за себя: показала свою хитрость, не придя на собственный суд, и силу, взорвав септу Бейлора вместе с религиозными фанатиками и Тиреллами. Тот же народ, истязавший Серсею, позже надругался над мёртвым телом покойной матери Лианны, Дейенерис, и об этом девочка тоже помнила. Помнила, и ненавидела их, улыбаясь лишь для вида, вовсе не нуждаясь в их любви. Может, именно поэтому она никогда и не осуждала Серсею за её поступки. Ненавидела, но не осуждала.       Таргариен не знала своих родителей, но их знал Тирион, воспитывавший её с рождения как собственное дитя. Он рассказывал о её отце, Джоне Сноу — наследнике Железного трона, долгие годы не знавшем о своём истинном происхождении, умершем и воскресшем, для того, чтобы снова умереть; о матери, Дейенерис Бурерождённой — Королеве и Кхалиси, великой женщине, подарившей дочери жизнь ценой собственной.       Когда Лианна была совсем малышкой, она слушала эти рассказы с интересом, однако с возрастом они стали вызывать в ней скорбь, боль, а иногда и ярость. Она стискивала зубы, чтобы не заплакать, когда кто-то из лордов начинал вспоминать её родителей и эпоху драконов, а ночью тайком спускалась в подвал замка, и, забравшись внутрь обугленного черепа Дрогона, рыдала в три ручья. В эти моменты девочка чувствовала себя особенно одинокой, покинутой и брошенной.       Все присутствующие склонили головы, и Лианна села на трон. Рядом стояли неизменные Тирион и Миссандея, помогавшие ей во всём.       Приём обещал быть по обыкновению скучным и эмоционально изнурительным, но последний прибывший гость исправил это — Даарио Нахарис приплыл из Миэрина, чтобы вновь предстать перед своей королевой. В последний раз она видела его пять лет назад, и тогда он казался ей куда моложе.       Таргариен знала, что командир Младших Сынов был близок с её матерью, и та настолько ценила его, что оставила присматривать за Миэрином в своё отсутствие. К тому же, сам Нахарис всегда восторженно-тепло отзывался о Дейенерис, говоря, что Лианна переняла красоту и ум своей матери.       — Ваше Величество, — обратился к ней мужчина, склонившись, — ко дню вашего рождения я привёз подарок, достойный благородного происхождения моей королевы и её неземной красоты. — Он подал знак рукой, и двое людей внесли зал сундук, поставив его у подножия трона. — Однако прежде, чем вы узнаете о том, что в сундуке, я хочу кое о чём попросить вас.       — Я слушаю вас, Даарио, — ровным голосом сказала Лианна, перед этим взглянув на Тириона. — Чего вы хотите?       — Ваше Величество, при всём уважении, но я хочу попросить вас открыть этот ларец на Драконьем Камне, у могилы вашей матери.       Присутствующие ахнули, а десница собрался было что-то сказать, но Таргариен подняла ладонь, призывая всех замолчать, и тут же в зале повисла тишина.       — Я знаю, как королева Дейенерис ценила вас, поэтому исполню эту просьбу. Я сама собиралась навестить могилу матери в ближайшее время, но раз вы настаиваете, — она встала с трона, слегка поправляя юбку платья, — то мы отплывём на Драконий Камень сегодня же.